Паремиологические трансформации пословиц примеры

Обновлено: 07.11.2024

Изучение способов речевой трансформации узуальных языковых единиц показывает, что любое речетворчество, пусть самое изобретательное и необычное, опирается в своих приемах на имеющийся в арсенале носителей языка совокупный опыт. Паремиологическое пространство языка, представляющее собой совокупность всех пословичных единиц, обнаруживающих самые различные типы отношений между собой, включает в себя также ряд единиц других уровней — типичные синтаксические и логические структуры, устойчивые паремийные биномы, служащие основой пословиц, пословичные фрагменты с закрепленной за ними семантикой, обобщенные идеи, реализуемые несколькими единицами языка разного лексико-грамматического наполнения. Языковая игра, охватившая в постсоветскую эпоху «карнавализации» языка сферу паремий, проявилась в образовании новых единиц по моделям существующих (Лучше длинная живая очередь, чем короткая автоматная), в причудливых контаминациях (Баба с возу — волки сыты), в тиражировании бесчисленных версий окказиональных концовок для узуальных паремий (Не плюй в колодец — пригодится плюнуть; …вылезет — не прокормишь), семантических расшифровках (Дети — цветы жизни, но не надо давать им распускаться) и т. д. Объектом внимания в данной статье является сфера языковых преобразований паремии Чем дальше в лес, тем больше дров — изречения со структурой, допускающей весьма разнообразные отступления от привычного и располагающей (по данным словаря «Антипословицы русского народа» (2005) и материалов сети Интернет) наибольшим количеством трансформов, некоторые из которых сегодня используются уже как полноценные пословицы. Примеры намеренной деформации привычных паремий показывают, что разрушения выражений не происходит, поскольку в новых единицах проступает пословичная форма и логико-синтаксическая модель узуальной пословицы и даже часть неологизма продолжает оставаться носителем ее смысла, обогащенного окказиональными приращениями.

Ключевые слова:

языковая игра, пословица, элементы паремиологического пространства, трансформация, прием

Скачивания

Данные скачивания пока недоступны.

Литература

Айзенберг 1997 — Айзенберг М. Власть тьмы кавычек. Знамя. 1997, 2: 216–220.

Бацевич 2014 — Бацевич Ф. Идиоматизация в абсурдном художественном тексте: механизмы деформации общенародного языка. В кн.: Słowo. Text. Czas XII. Frazeologia w idiolekcie i systemach języków słowiańskich. Szczecin — Greifswald, 2014. S. 216–223.

Бондаренко 2004 — Бондаренко В.Т. О мобильности и динамизме устойчивых фраз в русской речи. Казань: Изд-во Казан. ун-та, 2004. 237 с.

Бочина 2002 — Бочина Т.Г. Стилистика контраста: Очерки по языку русских пословиц. Казань, 2002. 196 с.

Бочина, Залялова 2008 — Бочина Т.Г., Залялова Р.Р. Серьезное в смешном. Казань: Татарский гос. гуманитарно-пед. ун-т, 2008. 208 c.

Бутько 2009 — Бутько Ю.В. Лингвокультурологическая характеристика межтекстовых связей в условиях демократизации языковых процессов: на материале анализа паремий: дис. …канд. филол. наук. Ярославль, 2009. 232 с.

Быков, Купина 2009 — Быков Л.П., Купина Н.А. Языковая игра как средство преобразования идеологических смыслов. В кн.: Лингвистика креатива: Коллективная моногр. Отв. ред. Т.А.Гридина. Екатеринбург: Урал. гос. пед. ун-т, 2009. С. 269–290.

Горбань 2012 — Горбань В.В. Лингвокреативность на службе коммуникативной интенции. В кн.: Лингвистика креатива: Коллективная моногр. Отв. ред. Т.А.Гридина. Екатеринбург: Урал. гос. пед. ун-т, 2012. С. 73–82.

Григорьева 2001 — Григорьева Т.А. Цитата как вид стереотипа. В сб.: Материалы ХХХ межвуз. научно-метод. конф. преподавателей и асп.: Секция фразеологии. СПб., 2001. Вып. 5 С. 8–11.

Губайдуллина 2016 — Губайдуллина Н.Ю. Трансформационные процессы в современной фразеологии на материале художественных текстов Александра Попова. Вестник Челябинского государственного педагогического университета. 2016, 2: 170–173.

Дамм 2002 — Дамм Т.И. Комические афоризмы в современной газете. Русская речь. 2002, 5: 48–56.

Добровольский 1990 — Добровольский Д.О.Типология идиом. В кн.: Фразеография в Машинном фонде русского языка. М.: Наука, 1990. С. 48–67.

Дубичинский 2005 — Дубичинский В. Против чего же «антипословицы»? В сб.: Грани слова: Сборник научных статей к 65-летию проф. В М.Мокиенко. М.: Изд-во ЭЛПИС, 2005. С. 629–634.

Жуков 1986 — Жуков В.П. Русская фразеология: учеб. пособие для филол. спец. вузов. М.: Высшая школа, 1986. 310 с.

Жукова 2010 — Жукова М.Е. Фразеология в объективе кризиса (на материале газетной периодики). В сб.: Славянская фразеология и паремиология в XXI веке. Сб. науч. ст. Под ред. Е.Е.Иванова, В.М.Мокиенко. Минск: Змицер Колас, 2010. С. 157–161.

Залесова 2007 — Залесова О.В. Языковая игра на фразеологическом уровне как отражение языковой личности автора. В кн.: Slavenska frazeologija i pragmatika. Zagreb: Knjigra, 2007. S. 321–325.

Иванов 2001 — Иванов Е.Е. Предисловие. В кн.: Языковая природа афоризма. Очерки и извлечения. Сост., общ. ред., вступ. ст. Е.Е.Иванова. Могилев: Могилев. гос. ун-т, 2001. С. 7–11.

Кваша 2001 — Кваша Н. Актуализация ФЕ последнего десятилетия (по страницам Нижегородской правды»). В сб.: Nowa frazeologia w nowej Europie: Tezy refer. międzinar. konf. Szczecin—Greifswald, 2001. S. 78–80.

Костомаров, Бурвикова 2001 — Костомаров В.Г., Бурвикова Н.Д. Старые мехи и молодое вино. СПб.: Златоуст, 2001. 71 с.

Крючков 1960 — Крючков С.Е., Максимов Л.Ю. К вопросу о типологии сложноподчиненных предложений. В сб.: Ученые записки Моск. гос. пед. ин-та им. В.И.Ленина. 1960, 10: 392–412.

Левин 1984 — Левин Ю.И. Провербиальное пространство. В сб.: Паремиологические исследования: Сб. статей. Сост. и ред. Г.Л.Пермяков. М.: Глав. ред. вост. лит-ры, 1984. С. 109–126.

Маслова 1997 — Маслова В.А. Лингвистический анализ экспрессивности художественного текста. Минск: Вышэйшая школа, 1997. 156 с.

Мелерович 1979 — Мелерович А.М. Проблема семантического анализа фразеологических единиц современного русского языка: учеб. пособие по спецкурсу. Ярославль, 1979. 79 с.

Мелерович 2016 — Мелерович А.М., Мокиенко В.М., Якимов А.Е. Фразеологизмы в русской поэзии XIX–XXI вв. Словарь: опыт лексикографической систематизации употребления фразеологизмов в русской поэзии. Науч. ред. В.М.Мокиенко. Кострома: КГУ, 2016. 628 c.

Мелерович, Мокиенко 2008 — Мелерович А.М., Мокиенко В.М. Семантическая структура фразеологических единиц современного русского языка. Кострома: Костромской гос. ун-т, 2008. 484 с.

Морозова 1972 — Морозова Л.А. Художественные формы пословиц. В сб.: Вопросы жанров русского фольклора: Сб. ст. М.: Изд-во МГУ, 1972. С. 3–17.

Никитина 2001 — Никитина Т.Г. Социокультурный фон русской фразеологической неологики (90-е гг.). В сб.: Nowa frazeologia w nowej Europie: Tezy refer. międzinar. konf. Szczecin — Greifswald, 2001. S. 129–131.

Николаева 1996 — Николаева Е.К. Фразеологический подвох газетного заголовка. Russistik. 1996, 1–2 (15–16). S. 97–101.

Николаева 2002 — Николаева Е.К. Трансформированные пословицы как элемент современной смеховой культуры. В сб.: Słowo. Tekst. Czas — VI.Nowa frazeologia w nowej Europie. Szczecin; Greifswald, 2002. S. 158–164.

Николаева 2005 — Николаева Е.К. Фразеология рекламы. В кн.: Frazeologické štúdie. IV.Bratislava, 2005. S. 258–263.

Ничипорчик 2015 — Ничипорчик Е.В. Отражение ценностных ориентаций в паремиях. Гомель: Гомель. гос. ун-т, 2015. 358 с.

Пи Цзянкунь 2014 — Пи Цзянкунь. Оппозиция правда — ложь в паремиологическом пространстве русского языка (лингвокультурологический аспект): дис. … канд. филол. наук. СПб., 2014. 171 с.

Проблемы 1995 — Проблемы фразеологической семантики. Под ред. Г.А.Лилич. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1996. 172 с.

Селиверстова 2017 — Селиверстова Е.И. Пространство русской пословицы: постоянство и изменчивость. Науч. ред. В.М.Мокиенко. 2-е изд., испр. и доп. М.: Флинта; Наука, 2017. 296 с.

Соколова 1989 — Соколова Н.В. Фразеологические единицы в произведениях Ю.В.Бондарева (состав и функции): дис. …канд. филол. наук. Л., 1989. 16 с.

Тарланов 1999 — Тарланов З.К. Русские пословицы: синтаксис и поэтика. Петрозаводск, 1999. 448 с.470

Третьякова 2011 — Третьякова И.Ю. Окказиональная фразеология (структурно-семантический и коммуникативно-прагматический аспекты): автореф. дис. … докт. филол. наук. Ярославль, 2011. 50 с.

Федорова 2007 — Федорова Н.Н. Современные трансформации русских пословиц: дис. … канд. филол. наук. Псков, 2007. 234 с.

Харченко 2012 — Харченко В.А. Креатив разговорного дискурса. В кн.: Лингвистика креатива: коллективная моногр. Отв. ред. Т.А.Гридина. Екатеринбург: Урал. гос. пед. ун-т, 2012. С. 147–164.

Хопияйнен, Филимонова 2018 — Хопияйнен О.А., Филимонова Н.В. Деформационные стратегии в образовании антипословиц русского, английского и немецкого языков. Язык и культура. 2018, 42: 258–272.

Цао Цзяци 2019 — Цао Цзяци. Блоха в паремиологическом пространстве русского языка (на фоне китайского языка). Известия Волгоградского государственного педагогического университета. 2019, 2: 199–205.

Черкасский 1978 — Черкасский М.А. Опыт построения функциональной модели. В кн.: Паремиологический сборник: Пословица. Загадка (Структура, смысл, текст). М.: Наука, 1978. С. 35–52.

Шинделаржова 2010 — Шинделаржова Я. Моделируемость в славянской фразеологии. В кн.: Славянская фразеология и паремиология в XXI веке. Сборник научных статей. Под ред. Е.Е.Иванова, В.М.Мокиенко. Минск: Змицер Колас, 2010. С. 26–32.

Эмирова 1988 — Эмирова А.М. Русская фразеология в коммуникативном аспекте. Ташкент, 1988. 90 с.

Mieder, Litovkina 1999 — Mieder W., Litovkina А. Twisted wisdom: Modern anti-proverbs. Burlington, 1999. 254 с.

References

Айзенберг 1997 — Aizenberg M. Power of darkness of the quotes. Znamia. 1997, 2: 216–220. (In Russian)

Бацевич 2014 — Batsevich F. Idiomatization in an absurd literary text: mechanisms of deformation of a nation-wide language. In.: Słowo. Text. Czas XII. Frazeologia w idiolekcie i systemach języków słowiańskich. Szczecin — Greifswald, 2014. P. 216–223. (In Russian)

Бондаренко 2004 — Bondarenko V.T. On mobility and dynamism of phraseologisms in Russian speech. Kazan: Kazan University Press, 2004. 237 p. (In Russian)

Бочина 2002 — Bochina T.G. Stylistics of contrast: Essays on the language of Russian proverbs. Kazan: Kazan University Press, 2002. 196 p. (In Russian)

Бочина, Залялова 2008 — Bochina T.G., Zalialova R.R. Serious in a funny way. Kazan: Tatarskij gos. gumanitarno-ped. un-t Press, 2008. 208 c. (In Russian)

Бутько 2009 — But’ko Iu.V. Linguoculturological characteristic of intertextual relations in the context of the democratization of language processes: on the basis of the analysis of paremias: dis. … kand. filol. nauk. Yaroslavl, 2009. 232 p. (In Russian)

Быков, Купина 2009 — Bykov L.P., Kupina N.A. Language game as a means of transforming ideological meanings. In.: Lingvistika kreativa: Kollektivnaia monogr. T.A.Gridina (ed.). Ekaterinburg: Ural. gos. ped. un-t Publ., 2009. P. 269–290. (In Russian)

Горбань 2012 — Gorban’ V.V. Linguistic creativity in the service of communicative intention. In.: Lingvistika kreativa: Kollektivnaia monogr. Ed. by T.A.Gridina. Ekaterinburg: Ural. gos. ped. un-t Publ., 2012. P. 73–82. (In Russian)

Григорьева 2001 — Grigor’eva T.A. Quote as a kind of stereotype. In.: Materialy XXX mezhvuz. nauchno-metod. konf. prepodavatelei i asp.: Sektsiia frazeologii. St Petersburg, 2001. Issue 5. P. 8–11. (In Russian)

Губайдуллина 2016 — Gubaidullina N.Iu. Transformational processes in modern phraseology based on the material of literary texts by Alexander Popov. Vestnik Cheliabinskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta. 2016, 2: 170–173. (In Russian)

Дамм 2002 — Damm T.I. Comic aphorisms in the modern newspaper. Russkaia rech’. 2002, 5: 48–56. (In Russian)

Добровольский 1990 — Dobrovol’skii D.O. Typology of idioms. In.: Frazeografiia v Mashinnom fonde russkogo iazyka. Moscow: Nauka Publ., 1990. P. 48–67. (In Russian)

Дубичинский 2005 — Dubichinskii V. Against what are “anti-proverbs”?. In.: Grani slova: Sbornik nauchnykh statei k 65-letiiu prof. V.M.Mokienko. Moscow: Izd-vo ELPIS Publ., 2005. P. 629–634. (In Russian)

Жуков 1986 — Zhukov V.P. Russian phraseology: Textbook. Manual for philol. specialist. universities. Moscow: Vysshaia shkola Publ., 1986. 310 p. (In Russian)

Жукова 2010 — Zhukova M.E. Phraseology in the lens of the crisis (based on newspaper periodicals). In.: Slavianskaia frazeologiia i paremiologiia v XXI veke. Sb. nauch. st. E.E.Ivanova, V.M.Mokienko (eds). Minsk: Zmitser Kolas Publ., 2010. P. 157–161. (In Russian)

Залесова 2007 — Zalesova O.V. Language game at the phraseological level as a reflection of the author’s linguistic personality. In.: Slavenska frazeologija i pragmatika. Zagreb: Knjigra, 2007. P. 321–325. (In Russian)

Иванов 2001 — Ivanov E.E. Foreword. In.: Iazykovaia priroda aforizma. Ocherki i izvlecheniia. E.E.Ivanov (comp., ed). Mogilev: Mogilev. gos. un-t Publ., 2001. P. 7–11. (In Russian)

Кваша 2001 — Kvasha N. Actualization of phraseological units of the last decade (on the pages of the “Nizhny Novgorod truth”). In.: Nowa frazeologia w nowej Europie: Tezy refer. międzinar. konf. Szczecin — Greifswald, 2001. P. 78–80. (In Russian)472

Костомаров, Бурвикова 2001 — Kostomarov V.G., Burvikova N.D. Old bellows and new wine. St. Petersburg: Zlatoust Publ., 2001. 71 p. (In Russian)

Крючков 1960 — Kriuchkov S.E., Maksimov L.Iu. On the typology of complex sentences. Uchenye zapiski Moskovskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo instituta im. V.I.Lenina. 1960, 10: 392–412. (In Russian)

Левин 1984 — Levin Iu.I. Proverbial space. In.: Paremiologicheskie issledovaniia: Sb. statei. Sost. i red. G.L.Permiakov. Moscow: Glavnaia redaktsiia vostochnoi literatury Publ., 1984. P. 109–126. (In Russian)

Маслова 1997 — Maslova V.A. Linguistic analysis of the expressiveness of a literary text. Minsk: Vysheishaia shkola Publ., 1997. 156 p. (In Russian)

Мелерович 1979 — Melerovich A.M. The problem of semantic analysis of phraseological units of the modern Russian language: Educational book on a special course. Yaroslavl: Yarosl. gos. ped. in-t, 1979. 79 p. (In Russian)

Мелерович 2016 — Melerovich A.М., Mokienko V.M., Yakimov A.Ye. Phraseological units in Russian poetry in XIX–XXI c. A dictionary: an experience of the lexicographic systematization or the phraseological units’s usage in Russian poetry. V.M.Mokienko (ed.). Kostroma: Kostromskoi gos. un-t Publ., 2016. 628 p. (In Russian)

Мелерович, Мокиенко 2008 — Melerovich A.M., Mokienko V.M. The semantic structure of phraseological units of the modern Russian language. Kostroma: Kostromskoj gos. un-t Publ., 2008. 484 p. (In Russian)

Морозова 1972 — Morozova L.A. Artistic forms of proverbs. In.: Voprosy zhanrov russkogo fol’klora: Sb. st. Moscow: MGU Publ., 1972. P. 3–17. (In Russian)

Никитина 2001 — Nikitina T.G. Sociocultural background of Russian phraseological neologics (90s). In.: Nowa frazeologia w nowej Europie: Tezy refer. międzinar. konf. Szczecin — Greifswald, 2001. P. 129–131. (In Russian)

Николаева 1996 — Nikolaeva E.K. Phraseological catch of a newspaper headline. Russistik. 1996, 1–2 (15–16). P. 97–101. (In Russian)

Николаева 2002 — Nikolaeva E.K. Transformed proverbs as an element of modern laughter culture. In.: Słowo. Tekst. Czas — VI. Nowa frazeologia w nowej Europie. Szczecin; Greifswald, 2002. P. 158–164. (In Russian)

Николаева 2005 — Nikolaeva E.K. Phraseology of advertising. In.: Frazeologické štúdie. IV. Bratislava, 2005. P. 258–263. (In Russian)

Ничипорчик 2015 — Nichiporchik E.V. Reflection of value orientations in paremias. Gomel: Gomel’. gos. un-t Publ., 2015. 358 p. (In Russian)

Пи Цзянкунь 2014 — Pi Tsziankun’. The opposition true — a lie in the paremiological space of the Russian language (linguocultural aspect) : dis. … kand. filol. nauk. St. Petersburg, 2014. 171 p. (In Russian)

Проблемы 1995 — Problems of phraseological semantics. G.A.Lilich (ed.). St Petersburg: St. Petersburg University Press, 1996. 172 p. (In Russian)

Селиверстова 2017 — Seliverstova E.I. The space of the Russian proverb: constancy and variability. V.M.Mokienko (ed.). 2nd ed., rev. Moscow: Flinta; Nauka Publ., 2017. 296 p. (In Russian)

Соколова 1989 — Sokolova N.V. Phraseological units in the works of Yu.V.Bondareva (composition and functions): dis. … kand. filol. nauk. Leningrad, 1989. 16 p. (In Russian)

Тарланов 1999 — Tarlanov Z.K. Russian proverbs: syntax and poetics. Petrozavodsk, 1999. 448 p. (In Russian)

Третьякова 2011 — Tret’yakova I.Iu. Occasional phraseology (structural-semantic and communicative pragmatic aspects): avtoref. dis. … dokt. filol. nauk. Yaroslavl, 2011. 50 p. (In Russian)

Федорова 2007 — Fedorova N.N. Modern transformations of Russian proverbs: dis. … kand. filol. nauk. Pskov, 2007. 234 p. (In Russian)

Харченко 2012 — Kharchenko V.A. Creative conversational discourse. In.: Lingvistika kreativa: Kollektivnaia monogr. T.A.Gridina (ed.). Ekaterinburg: Ural. gos. ped. un-t Publ., 2012. P. 147–164. (In Russian)

Хопияйнен, Филимонова 2018 — Khopiyanen O.A., Filimonova N.V. Deformation strategies in the education of the anti-words of the Russian, English and German languages. Iazyk i kul’tura. 2018, 42: 258–272. (In Russian)

Цао Цзяци 2019 — Tsao Tsziatsi. Flea in the paremiological space of the Russian language (against the background of the Chinese language). Izvestiia Volgogradskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta. 2019, 2: 199–205. (In Russian)

Черкасский 1978 — Cherkasskii M.A. The experience of building a functional model. In: Paremiologicheskii sbornik: Poslovitsa. Zagadka (Struktura, smysl, tekst). Moscow: Nauka Publ., 1978. P. 35–52. (In Russian)

Шинделаржова 2010 — Shindelarzhova Ia. Modeling in Slavic phraseology. In.: Slavianskaia frazeologiia i paremiologiia v XXI veke. Sbornik nauchnykh statei. E.E.Ivanova, V.M.Mokienko (eds). Minsk: Zmitser Kolas Publ., 2010. P. 26–32. (In Russian)

Эмирова 1988 — Emirova A.M. Russian phraseology in the communicative aspect. Tashkent, 1988. 90 p. (In Russian)

Mieder, Litovkina 1999 — Mieder W., Litovkina A. Twisted wisdom: Modern anti-proverbs. Burlington, 1999. 254 p

Следующая пословица

Русские пословицы активно воспроизводятся, заново обрабатываются, переосмысляются и употребляются в современной речи в трансформированном виде. Изучение этих трансформаций – одна из актуальных задач современной паремиологии, которая все чаще обращается к исследованию реального современного состояния русского пословичного фонда.
Как отмечают многие исследователи, гораздо активнее стали использоваться те трансформированные структуры, которые возникли как реакция на необратимые перемены, произошедшие в экономической, политической, духовной жизни нации (Е.В. Бетехтина, Г.Ф. Благова, В.Т. Бондаренко, Х. Вальтер, Л.И. Гашева, Н.М. Кабанова, Н.К. Кваша, В.М. Мокиенко, Е.К. Николаева). Они отражают современные культурные доминанты, явления, оценки, которым отдается приоритет в данном обществе в данный момент времени.

Работа содержит 1 файл

Следующая пословица

Пословицы, как паремиологические единицы изучаются в лингвистике, в лингводидактике и в методике обучения языку. Сопоставительное изучение пословиц двух и более языков позволяет выявить сходства и различия, которые способствуют построить наиболее научно обоснованную методику обучения неродному языку.

С древних времён паремиологический фонд интересует учёных. Аристотель (384–322 до н. э.) был первым, кто классифицировал и привёл в систему пословицы и поговорки (паремии). Он отмечал, что паремии — это элементы старой философии, которые выжили благодаря своей краткости (Ошева, 2013).

Пословицы — это житейская мудрость, духовное богатство и культурное наследие народа, проверенное на многовековом опыте. Как утверждал автор обширнейшего свода русских пословиц и поговорок, известный языковед и писатель В. И. Даль, «пословица… не сочиняется, а рождается сама» (Даль, 2000).

Для исследовательской работы учёных самых различных специальностей — паремиологов, лингвистов, литературоведов, фольклористов, этнографов и других, мир пословиц и поговорок представляет собой благодатное поле. Это вполне обоснованно, ведь пословица, несмотря на малый объём, может рассматриваться в различных аспектах исследования. Для сравнительно молодой отрасли науки о языке — лингвистике текста, пословица представляет огромный интерес как вполне законченный (в семантическом и структурном отношениях) текст. В силу того, что разные пословицы одного языка и даже родственных и неродственных языков могут относится к одному логическому типу и обозначать одинаковые ситуации, они имеют самое непосредственное отношение к логической семантике и семиотике.

В связи с тем, что пословица представляет собой определённую синтаксическую единицу — предложение, формальная структура пословицы должна изучаться грамматикой.

Относительно пословиц, в последние годы, высказываются неоднозначные, а временами даже полярные точки зрения. Так, один из основателей современной паремиологии Г. А. Пермяков считает, что образность и внешнее оформление пословицы, отражаемые ею этнографические и этногенетические реалии, не представляются тем главным, что характеризует её. По его мнению, главное заключается в том, что основное содержание пословицы определяют логические конструкции, а сами «пословицы и поговорки являются знаками ситуаций или определённых отношений между вещами» (Пермяков, 1970. с.19).

И напротив, другие исследователи считают, что “главное в пословице как в жанре фольклора не её логическая природа, не информация, заложенная в ней, а художественный образ и смысловая двуплановость. Самые глубокие суждения, безупречно выстроенные по законам логики, самые умные мысли ясно и чётко сформулированные, не приобретут крыльев, если они не имеют художественной формы, ибо не всякая речь — пословица” (Мартынова, Митрофанова, 1986. С. 6).

По мнентю А. Даниса, “в двадцатом столетии, видимо, под влиянием современных общественных наук, начался известный отход от чисто литературного и исторического изучения пословиц” (Данис, 1978. С. 13). Стали появлятся суждения о “тривиальности” высказываний: “Пословицы и поговорки образцово формируют весь жизненный, социально-исторический опыт трудового народа” (Горький, 1937. С. 21). “Пословицы- это народные речения, в которых отражён многовековой социально-исторический опыт народа. ” (Мартынова, Митрофанова, 1986. С. 6).

В содержательном аспекте, комплексное изучение пословицы имеет непосредственное отношение к таким отраслям науки как культурология, этнолингвистика и этнография. Прежде всего, культура передаётся от поколения к поколению, в языковой форме. На первых стадиях общественного развития эта передача осуществлялась устно, в том числе средствами устного народного творчества, одним из характерных жанров которого являются пословицы.

“Пословицы — не самая обширная, но самая характерная часть фольклорного наследия народа. Черты народной истории и характера, труда и быта запечатлены или метафорически зашифрованы в них с такой же достоверностью, как след древней жизни на окаменелости, с той разницей, что они остаются живыми все те долгие века, пока существует народ, их создавший, и его язык, сделавший их своей частью, сгустками своей образной энергии” (Узбекские народные пословицы и поговорки, 1985. С. 86).

Этнолингвистика — это такое направление в языкознании, которое изучает связь языка с культурой, народными обычаями и представлениями и с народом в целом. Один из купнейших представителей этнолингвистики Э.Сепир утверждал, что “язык преобретает все большую цену в качестве руководящего начала в изучении культуры. В известном смысле система культурных моделей той или иной цивилизации фиксируется в языке, выражающем данную цивилизацию” (Сепир, 1965. С. 233). Пословицы и есть модель “частицы” цивилизации, и поэтому без её изучения несмыслемо понять ни одну мировую цивилизацию.

Так же без изучения пословиц не может обойтись и этнография- “Историческая наука о происхождении и этнической истории народов, формировании специфических особенностей их культуры и быта — составных частей мировой цивилизации” (Итс, 1991. С. 8).

Во вступительной статье к сборнику “Пословицы и поговорки народов Востока”, В. П. Аникин пишет, что “содержательная сторона интересует специалистов различных профилей. Историки находят в пословицах обычаи народной старины и отзвуки событий древности; юристы видят в пословицах отражение норм обычного права; этнограф благодаря пословицам получает представление о характере уже исчезнувших обычаев и порядков; филологи через пословицы пытаются понять особенности и строй народного мышления; лингвисты видят в пословицах ценнейший материал изучения характера и законов человеческой речи” (Пословицы. Поговорки. Загадки, 1986. С. 7).

Вполне очевидно, что не только глубокий и всесторонний анализ пословиц невозможен без широкого привлечения высшеупомянутых наук, но и наоборот, изучение пословиц чрезвычайно полезно, важно и необходимо для развития этих наук.

Паремиология — наука о пословицах и поговорках.

Паремии (греч. “paromia” — изречение, притча) — это универсальное явление, характерное для всех языков мира. В последней трети 20 века — начале 21 веков успехи лингвистики, фольклористики и других смежных научных дисциплин, вызвали бурное развитие паремиологии.

Несмотря на свою внешнюю структурную простоту, пословица представляет собой настолько сложное явление, что до сих пор в науке нет единого, всеми признанного определения паремии этого вида.

Пословица — это паремия, грамматически соотносящаяся с предложением: пословица не может превосходить предложения по объёму и в то же время она не может быть меньше него

Важно отметить, что многие исследователи утверждают, что невозможно дать определение понятия «пословица». “Определение пословицы слишком трудно, чтобы браться за такую задачу. О том, является ли данное предложение пословицей или нет, говорят нам какие-то неуловимые признаки. Поэтому никакое определение не поможет нам с уверенностью установить, имеем ли мы в данном случае дело с пословицей” (А. Тейлор). “Предложить краткое и в то же время приемлемое для работы определение пословицы, особенно такое, которое охватывало бы все пословичные фразы, почти невозможно… К счастью, определение не является действительно необходимым, так как все мы знаем, что такое пословица” (Б. Дж. Уайтинг). (цит. по: Данис, 1978. С. 14).

По мнению некоторых учёных, пословицы и поговорки не включаются во фразеологический фонд. К примеру, Н. Н. Амосова полагает, что “ни по содержанию, ни по функции пословицы и поговорки не отвечают признакам фразеологической единицы” (Амосова 1963, с. 144). Н. Ф. Алефиренко тоже придерживается этого мнения: “Паремии отмечаются от фразеологизмов смысловой и интонационной завершённостью и синтаксической членимостью. В основе пословицы лежат не понятия, как у фразеологизмов, а сужнедия”. Из этого выявляется, что Н. Ф. Алефиренко относит пословицы и поговорки к паремиологии (Алефиренко 2009, с. 242).

З. К. Тарланов, отмечая, что “Принципиальное отличие фразеологизмов, включая и поговорки, от пословиц состоит в том, что всякий фразеологизм теоретически — это соединение постоянного содержания с постоянной формой. Несколько иначе обстоит дело с пословицей, сочетающей в себе черты фразеологизма и синтаксически свободного сочетания одновременно. Суждение, выражаемое пословицей, актуально для ряда эпох, является относительно постоянной величиной, как и содержание фразеологизма, но в каждый конкретно исторический период эта постоянная величина (суждение) имеет свою форму выражения, соответствующую уровню развития синтаксического строя языка в каждый данный период”, решительно выдвегает пословицы за границы фразеологической системы языка (Тарланов, 1972, с. 81–82).

Но тем не менее, большинство исследователей, полностью или частично, включают пословицы в разряд фразеологических единиц.

Академик В. В. Виноградов, в группу фразеологических единиц относит пословицы, поговорки, клише и крылатые выражения: “К области фразеологических единств относятся и многие фразовые штампы, клише типычные для разных литературных стилей, литературные цитаты, и крылатые слова, афоризмы, пословицы и поговорки” (Виноградов, 1977. С. 133). У Н. М. Шанского также рассматривается эта позиция, Он включает изречения, крылатые слова, пословицы и поговорки, афоризмы, обороты речи, идиомы и выражения во фразеологические обороты (Шанский 2012, с. 7). В своей работе Д. А. Булаховский выдвигает пословицы и поговорки на первое место среди фразеологических оборотов, так как они употребляются “как обычные фразы литературного языка” (Булаховский, 1954. С. 54).

Из выше приведённых довыдов можно понять, что каждый исследователь имеет свою точку зрения как в пользу влючения паремий во фразеологический фонд, так и в пользу обратного.

Итак, как языковое явление, пословица имеет большое теоретическое и практическое значение. Пословица исследуется как лингвистами, паремиологами, литературоведами, фольклористами, этнографами, так и лингводидактами и методистами. Методический аспект пословиц охватывает и теорию языка, и сопоставительную лингвистику, и лингвокультурологию, поэтому обучение студентов инофонной аудитории пословицам неродного языка — процесс интересный и сложный.

Современные трансформации русских пословиц.doc

На правах рукописи

Федорова Наталья Николаевна

Современные трансформации

русских пословиц

Специальность 10.02.01 – русский язык

на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

Работа выполнена на кафедре русского языка ГОУ ВПО «Псковский государственный педагогический университет им. С.М. Кирова»

Никитина Татьяна Геннадьевна

Жуков Константин Анатольевич

Защита состоится «___» _______ 2007 года в ___ часов на заседании диссертационного совета Д 212. 168. 09 при Новгородском государственном университете имени Ярослава Мудрого по адресу: 173014, Великий Новгород, Антоново, Гуманитарный институт, филологический факультет, ауд. 1213.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Новгородского государственного университета им. Ярослава Мудрого.

Автореферат разослан «____» ________ 2007 года

Как отмечают многие исследователи, гораздо активнее стали использоваться те трансформированные структуры, которые возникли как реакция на необратимые перемены, произошедшие в экономической, политической, духовной жизни нации (Е.В. Бетехтина, Г.Ф. Благова, В.Т. Бондаренко, Х. Вальтер, Л.И. Гашева, Н.М. Кабанова, Н.К. Кваша, В.М. Мокиенко, Е.К. Николаева). Они отражают современные культурные доминанты, явления, оценки, которым отдается приоритет в данном обществе в данный момент времени.

В связи с активизацией трансформационных процессов в сфере пословиц представляется актуальным комплексное, системное исследование трансформаций данного типа паремий. Актуальность такого исследования определяется и тем, что трансформация пословиц – это не только отрицание сложившихся в обществе и языке стереотипов, но и ироническая репрезентация новых жизненных «принципов» в новых социально-исторических условиях. И какими бы оригинальными и «неповторимыми» ни казались пословичные трансформы их создателям и «пользователям» – носителям языка, образование таких единиц подчинено определенным языковым законам, а механизмы трансформаций объяснимы и исчислимы. Всем этим и обусловлена необходимость лингвистической оценки пословичных преобразований, выявления их структурных и семантических типов, изучения социально-культурного фона, что в дальнейшем позволит прогнозировать динамику трансформационных процессов в сфере паремиологии.

Объектом диссертационного исследования являются пословичные трансформы, возникшие в результате преобразований единиц активного паремиологического запаса русского языка.

Предмет исследования – семантические и структурные особенности пословичных трансформов, специфика их социокультурного фона.

Цель нашей работы – определение закономерностей современных трансформационных процессов, затрагивающих структуру и семантику русских пословиц, выявление особенностей социокультурного фона этих трансформаций.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих конкретных задач:

1. Проанализировать отечественный опыт лингвистического и лингвокультурологического изучения пословичных трансформов.

2. Выявить механизмы образования и определить типы структурных, семантических и структурно- семантических трансформаций пословиц.

3. Определить круг современных социокультурных реалий, отображаемых пословичными трансформами, проанализировать способы отображения этих реалий.

4. Проследить динамику ценностной пословичной картины мира на тех ее участках, которые репрезентируются пословичными трансформами.

Реализация поставленных задач в диссертационном исследовании осуществлялась следующими методами: а) описательным методом с использованием приемов интерпретации, сопоставления, обобщения; б) методом семантического анализа, направленного на выявление закономерных связей между значением изучаемых единиц и формой их выражения; в) методом структурно-семантического моделирования, заключающегося в воссоздании паремиологической модели, лежащей в основе ряда новых пословиц; г) методом ситуативно-контекстуального анализа, учитывающего ситуативную детерминацию пословичных трансформов и особенности их употребления.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы для решения более широкой задачи – систематизации и классификации трансформов различных паремиологических единиц. Результаты лингвокультурологического анализа трансформированных пословиц обогатят теоретический фонд лингвокультурологии, они могут быть использованы при разработке теоретических основ учебной лингвострановедческой презентации современных русских паремий.

Практическая ценность работы определяется возможностью использования материалов диссертации и полученных выводов при составлении паремиологических словарей и сборников. Основные положения и результаты исследования могут быть использованы в практике преподавания русского языка, риторики, лингвокультурологии, в том числе в иноязычной аудитории.

Источниками материала послужили паремиологические и фразеологические словари и сборники: «Пословицы русского народа» В.И. Даля (2000), «Словарь русских пословиц и поговорок» В.П. Жукова (2000), «Словарь живых русских пословиц» В.М. Мокиенко (2002), «Пословицы русского субстандарта» (2001), «Словарь русских антипословиц» (2002), «Антипословицы русского народа» (2005) и «Прикольный словарь (антипословицы и антиафоризмы)» (2006) В.М. Мокиенко и Х. Вальтера, «Фразеологизмы в русской речи» А.М. Мелерович и В.М. Мокиенко (1997), периодические издания (2000-2006), тексты радио- и телепередач (2000-2006), непосредственные записи разговорной речи, данные анкетирования студентов псковских вузов, работников правоохранительных органов, военнослужащих, работников образования, культуры (2000-2006). Картотека пословичных трансформов, извлеченных из этих источников составила 868 единиц в 3227 примерах употребления. Основным принципом отбора трансформов была принадлежность их прототипов (исходных пословиц) к активному паремиологическому запасу.

Научная новизна диссертационного исследования определяется тем, что впервые на материале активного паремиологического запаса в полном объеме выявлены типы пословичных трансформов с учетом их структурных и семантических особенностей; выявлены и представлены в тематической классификации пословичные трансформы, в состав которых входят социокультурно детерминированные наименования реалий современной действительности; показана роль ценностных ориентиров культуры в пословичных трансформах в сопоставлении с традиционными русскими пословицами.

Положения, выносимые на защиту:

1. Основными типами преобразования русских пословиц в настоящее время являются семантический, структурный и структурно- семантический.

2. Образование семантических трансформов связано с актуализацией внутренней формы, частичной или полной буквализацией переносного смысла исходной пословицы, изменением коммуникативного типа высказывания.

3. Структурная трансформация пословиц отличается от явлений узуальной вариантности и факультативности. Замена одного или нескольких компонентов, расширение компонентного состава пословиц являются наиболее продуктивными способами структурных трансформаций.

4. К подтипам структурно-семантических трансформаций можно отнести такие, как расширение компонентного состава (экспликация), сокращение компонентного состава (импликация), замены компонентов, контаминацию, комбинированные структурно-семантические трансформации, в ходе которых формируется собственное прямое или переносное значение трансформа, не обнаруживающее связи с семантикой исходной пословицы, или же имеет место конкретизация значения исходной единицы вплоть до употребления трансформа в единичной ситуации.

5. Паремиологический фонд в настоящее время пополняется также путем образования пословиц по исходным структурно-семантическим моделям, а также на базе интертекстем – элементов образности традиционных паремий.

6. Наименования новых реалий в составе современных пословичных трансформов формируют их социокультурный фон, исследование которого раскрывает систему культурных ценностей, выдвинутых новым мышлением.

7. Систематизация ценностно ориентированных трансформов в их сопоставлении с традиционными паремиями позволяет выявить особенности мироощущения и миропонимания, нормативно-ценностных установок в разных сферах жизни современного человека и проследить динамику важнейших фрагментов ценностной пословичной картины мира.

Структура работы: диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения и Приложений, включающих перечень пословичных трансформов (семантические, структурные и структурно-семантические трансформации) – Приложение 1; тематическую классификацию пословичных трансформов по их социокультурно детерминированным компонентам – Приложение 2; ценностно ориентированную тематическую классификацию пословичных трансформов – Приложение 3.

Апробация работы. По проблемам, затронутым в диссертации, автором опубликовано 8 работ. Основные итоги исследования были представлены в докладах на международных, общероссийских, внутривузовских конференциях и семинарах в Пскове (2001, 2002, 2003, 2004, 2005), Великом Новгороде (2004), Иванове (2003), Санкт-Петербурге (2002, 2005, 2006), Рязани (2006).

Содержание работы

Во Введении обосновывается выбор темы исследования, ее актуальность, формулируется цель, задачи, определяются объект, предмет и методы исследования, раскрывается теоретическая и практическая ценность работы.

Глава I «Структурные и семантические характеристики современных трансформаций пословиц» состоит из шести параграфов.

В § 1 «Трансформированные пословицы как объект паремиологии и паремиографии» проанализирован отечественный и зарубежный опыт изучения трансформаций неоднословных устойчивых единиц.

В работах последних лет намечается новое отношение к видоизменению фразеологических единиц (ФЕ), паремий. Для ученых становится все более очевидным, что развитие языка идет не только за счет становления и ужесточения языковых стандартов, но и за счет расшатывания устоявшихся социально принятых норм, варьирования и трансформаций языковых единиц.

В отечественной и зарубежной русистике имеются попытки классификации пословичных трансформов, рассмотрев которые, можно сделать вывод, что в ряде случаев авторы сосредоточиваются на структуре трансформов и не анализируют семантику, не разграничивают пословицы и идиомы (ФЕ в узком смысле). К тому же имеющиеся классификации не охватывают всего многообразия преобразований структуры и семантики пословиц. Все эти исследования базируются в основном на материале письменных источников.

Опираясь на примеры из средств массовой информации, Интернета, устной разговорной речи, мы в своей работе систематизируем нестандартные преобразования пословиц с учетом соотношения их плана выражения (структуры, формы) и плана содержания (семантики): 1) семантические трансформации (преобразование семантики с сохранением структуры паремии); 2) структурные трансформации (преобразование структуры с сохранением семантики пословицы); 3) структурно-семантические трансформации пословиц, затрагивающие как форму, так и содержание паремий; здесь мы рассматриваем следующие структурные подтипы трансформаций: расширение компонентного состава (экспликацию), сокращение компонентного состава (импликацию), замены компонентов, комбинированные структурно-семантические трансформации, контаминацию, а также близкое к этим явлениям образование пословиц по модели и на базе интертекстем.

Читайте также: