Его осел в поговорку вошел
Обновлено: 22.11.2024
- ЖАНРЫ 360
- АВТОРЫ 277 189
- КНИГИ 653 756
- СЕРИИ 25 020
- ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 611 250
Сэмюэл Н. Крамер
История начинается в Шумере
Шумеры, как и их преемники вавилоняне, не знали, в противоположность древним египтянам, того развитого заупокойного культа, который побуждал снабжать умерших всем, что было им дорого при жизни, в том числе и излюбленными литературными произведениями. Поэтому дошедшие до нас литературные памятники Шумера и Вавилонии ограничиваются глиняными табличками, которые хранились в библиотеках храмов и царей, «наместников богов на земле». Поскольку эти библиотеки содержали лишь религиозную литературу (космологические и богословские трактаты, гимны богам, псалмы, собрания заклинаний и предсказаний, научные трактаты да еще эпические поэмы, которые жрецы также относили к религиозной литературе), то многие ассириологи считали, что все сочинения древнего южного Междуречья имеют лишь богословский характер.
Однако автор настоящего труда — крупнейший исследователь в области шумерской литературы и письменности американский профессор С. Н. Крамер — не придерживается этой точки зрения. Он находит в изучаемой им литературе также и темы земные. Этот новый подход к литературному наследию Шумера в значительной степени увеличивает ценность книги Крамера. К этому мы должны добавить, что большинство из рассматриваемых в книге литературных и письменных памятников в свое время было открыто С. Н. Крамером в различных музеях мира, интерпретировано и опубликовано им с обстоятельным комментарием в многочисленных работах.
Следует также обратить внимание на то, что автор иной раз очень удачно сопоставляет отдельные элементы творчества шумеров с современной культурой. Так, один шумерский юридический документ начала II тысячелетия до н. э. из архива храма в Ниппуре, содержащий изложение дела и приговор шумерского суда, был интерпретирован С. Н. Крамером и его коллегой проф. Т. Якобсеном, и перевод затем представлен на суждение одному из членов Верховного суда США. Последний, ознакомившись с этим делом почти четырехтысячелетней давности, заявил, что современные судьи согласились бы с судьями Древнего Шумера и вынесли бы точно такой же приговор (см. гл. 9).
В противоположность Древнему Египту, оставившему нам богатый изобразительный материал в виде бесчисленных статуй, рельефов и фресок в гробницах вельмож и грандиозных барельефов, высеченных на стенах и пилонах храмов, воздвигнутых из «вечного» камня, от Шумера сохранилось немного изобразительного материала. Тем более представляется нам ценным труд С. Н. Крамера, в котором читатель найдет публикации фотографий некоторых дошедших до нас шумерских рельефов и статуй, снабженные разъяснительным текстом.
Великолепные в научном и литературном отношении переводы текстов, отображающих все стороны культурной жизни Древнего Шумера, увлекательное изложение, огромный фактический материал, отображающий последние достижения науки, позволяют рекомендовать книгу американского ученого всем, кто интересуется прошлым человечества. Особенно же она будет полезна учителям-историкам, которые найдут в ней много нужных сведений.
Несмотря на популярный характер настоящей книги, проф. Крамер излагает в ней результаты своих наблюдений и некоторые гипотезы, расходящиеся с общепринятыми взглядами, но в то же время и в достаточной мере обоснованные. Так, он находит в шумерской литературе первый пример «божественной метаморфозы», героем которой выступает бог Энлиль. По ходу действия мифа Энлиль принимает образы различных служителей подземного царства (см. гл. 14). Проф. Крамер устанавливает и метаморфозы, которые переживали некоторые члены шумерского пантеона, как в сознании самого шумерского общества, так и в сознании ассириологов и шумерологов. Автор полагает, что в древнейшее время главой шумерского пантеона был не бог воздуха и земли Энлиль, а бог неба А н. В то же время автор разъясняет, что «великого бога Энлиля» шумеры считали благодетелем человечества, а не свирепым, приносящим разрушение божеством, каковым он выступает во всех популярных изложениях шумеро-вавилонской религии.
Следует отметить и ту кропотливую работу, которую проделал автор, восстанавливая тот или иной памятник шумерской литературы из множества отдельных мелких и крупных фрагментов, разбросанных по различным музеям мира. Так, он сумел воссоздать большой текст в 600 строк, посвященный «подвигам и деяниям бога Нинурты», из большого количества разбитых табличек и бесконечного числа мелких обломков, в большинстве своем еще не опубликованных. В результате упорной, трудоемкой работы С. Н. Крамер восстановил из 19 сильно фрагментированных табличек и относящихся к ним мелких осколков, найденных среди множества частей других табличек, интереснейшее литературное произведение в 250 строк. Это был гимн, восхваляющий богиню Нанше как защитницу слабых и угнетенных, карающую злодеев и преступников. В гимне приведен наиболее полный перечень этических заповедей, упомянутых в шумерской литературе (см. гл. 15). Поразительную эрудицию и искусство проявил автор, сумев воспроизвести из массы осколков глиняных клинописных табличек, хранящихся в Музее Пенсильванского университета (Филадельфия) и Музее Древнего Востока (Стамбул), интереснейший литературный памятник, посвященный шумерскому варианту волнующей темы о безвинном страдальце (см. гл. 16).
Я привел ряд примеров восстановления С. Н. Крамером неизвестных или известных в отрывках текстов. Теперь следует отметить, как он по отдельным намекам воссоздал из пролога эпической поэмы миф, о существовании которого никто не подозревал. В кратком предисловии к шумерской поэме «Гильгамеш. Энкиду и подземное царство» мы находим, согласно интерпретации автора, повествование о похищении чудовищем Куром богини Эрешкигаль, т. е. сюжет, близкий греческому мифу о похищении Персефоны (см. гл. 25).
Я считаю своим долгом обратить внимание читателей на искусство, с которым проф. Крамер разбирает копии древних шумерских текстов, относящиеся к началу II тысячелетия до н. э. В этих копиях, составленных семитическими писцами, клинописные знаки сильно повреждены, сбиты и зачастую наползают друг на друга. Ярким образцом редкого мастерства в области палеографии является дешифровка текста двух шумерских «элегий», обнаруженных С. Н. Крамером в московском Музее изобразительных искусств имени А. С. Пушкина. Дело в том, что на табличке, содержащей упомянутые две «элегии» и датируемой примерно 1700 г. до н. э., имеется не только шумерский текст, кстати, написанный характерным для того периода сжатым, неразборчивым почерком. Помимо чисто графических трудностей С. Н. Крамеру предстояло еще разобрать и осмыслить глоссы, приведенные на семитическом (аккадском) языке, что представляет для дешифровщика исключительную сложность, так как их знаки плохо сохранились и написаны невероятно мелко. Автор превосходно оправился с этой чрезвычайно сложной и трудоемкой задачей. В результате появилось его исследование («Две шумерские элегии»), опубликованное Издательством восточной литературы в 1960 г., которое значительно обогатило наши знания о литературе древних шумеров.
Нельзя не отметить присущую автору осторожность в суждениях о том или другом изучаемом им явлении, допускающем возможность сделать на основании его не один, а несколько выводов. Так, например, он не склонен объявлять любое помещение, где удалось обнаружить большое число клинописных табличек, школой писцов. Лишь наличие определенных признаков (например, скамеек из обожженного кирпича, рассчитанных на одного, двух и четырех учеников, найденных в одном из домов города Мари на Евфрате) позволило ему с уверенностью сказать, что здесь некогда обучались писцы. Подобный же пример можно привести, рассматривая 29-ю главу книги — «Библиография. Первый библиотечный каталог». Останавливаясь на вопросе о цели составления подобного каталога, а также о порядке перечисления в нем литературных произведений, С. Н. Крамер высказывает ряд возможных предположений, не присоединяясь ни к одному из них: «Может быть он составил свой список перед тем, как спрятать таблички с текстами в какое-либо хранилище, а может быть и наоборот, расставляя их на полках в „доме табличек“. Возможно, что последовательность названий определялась размерами табличек. Но пока мы не получим новых дополнительных данных, вряд ли удастся окончательно разрешить все эти вопросы» (стр. 237). Будем надеяться, что неутомимый исследователь памятников Шумера найдет тот текст, который позволит его редкому дарованию дешифровщика и интерпретатора древней письменности ответить на эти вопросы.
Критика, исследования и решения [ ]
В рамках логики можно, однако, показать, что осёл в этой ситуации никогда не умрёт с голоду, хотя и трудно спрогнозировать, какую копну сена он выберет. Отказ от еды также является выбором, таким образом, из трёх вариантов выбора осёл никогда не выберет голодную смерть. Стоит учитывать, что в реальности при отсутствии разницы между двумя порциями пищи на выбор окажут влияние другие факторы, такие как обстановка, освещённость, запахи и наконец индивидуальная склонность существа к выбору между левым и правым направлением.
Идею сложности выбора развивал в 60-е годы Збигнев Липовски, позднее его мысль продолжила Шина Айенгар, психолог из Колумбийского университета и предложенную ею концепцию Бэрри Шварц назвал "парадокс выбора" и суть её, основанная на философском парадоксе Буриданова осла, заключается в том, что большой выбор снижает мотивацию.
Абсолютный лейбницов осёл [ ]
Основная статья: Лейбницов Осёл [ ]
Как мы поняли ранее, даже живодёрские попытки Лейбница не у чему не приводят, как минимум, только из-за того, что осёл как таковой есть левша или правша, или из-за того, что осёл, вероятно, за всю свою неспокойную жизнь съел правых или левых стогов больше чем левых или правых. Абсолютный осёл Лейбница - осёл, не имеющий опыта и предпочтений, живущий в абсолютно пустом мире, наполненном только двумя симметричными стогами сена. Тогда мы можем предположить о смерти ослика уже с большей уверенностью - ведь что побудит такового съесть нынче стог? Правда, нынче мы можем заменить осла на простую программу, единственная цель коей - сравнивать два числа и выбирать большее. Получив два одинаковых числа, простая программа не сможет выбрать, не зная функции указания равенства и в итоге прекратит свою работу, "умрёт с голоду". Именно тем будет отличаться Буриданов Осёл от Осла Лейбница - ибо осёл, не являясь простой программой, имеет "функцию равенства", то есть таковой может осмыслить факт отсутствия выбора между двумя стогами сена. Значит, опыт создаёт личность, а личность создаёт волю, а воля уже мысль.
Следующая пословица
Формулировки и их история [ ]
Первое упоминание МЭ можно увидеть в трактате "О небе" Аристотеля, какой, возможно, и является его первоначальным автором. Высмеивая софистическую идею о том, что Земля неподвижна просто потому, что она круглая и любые силы на ней должны быть равны во всех направлениях, он замечает, что это так же нелепо, как говорить, что:
". человек, столь же голодный, как и жаждущий, и помещённый между едой и питьём, должен обязательно оставаться там, где он есть, и голодать до смерти."
Однако греки использовали этот парадокс только в качестве аналогии в контексте равновесия физических сил. Возможно, мнимый парадокс вышел на серьёзную дорогу рассматриваемых проблем после того, как персидский учёный и философ XII века аль-Газали обсуждал применение этого МЭ к принятию человеческих решений, спрашивая, можно ли сделать выбор между одинаково хорошими путями без каких-либо предпочтений. Он придерживается позиции, согласно которой свободная воля может выйти из тупика. Буридан же добавил, что в ситуации, когда рациональный выбор невозможен, человек обратится к мора
льным принципам и пойдёт по пути большего добра. Осёл же появился благодаря нидерландскому философу Бенедикту Спинозе. Тот утверждал, что если человек, оказавшийся в ситуации выбора между одинаковыми возможностями, как «буриданов осёл», не сумеет совершить выбор, то он вряд ли может считаться человеком. А на живодёрской смерти от голода бедного осла настоял великий математик и философ Готфрид Лейбниц, добавивший в задачу равенство охапок сена, после чего осёл наконец получил свою привычную форму: "Голодный осёл, оказавшийся между полностью одинаковыми хорошими охапками сена умрёт с голоду, так и не смогши определится, какую съесть"
Содержание
Читайте также: