Захар прилепин политические высказывания
Обновлено: 04.11.2024
Лидер «За Правду» рассказал о том, как власти будут бороться с безумными и чем все закончится
Пока коронавирус не отступает, а его экономические последствия усиливаются, многие говорят о грядущих бунтах, другие благодарят государство за оказываемую поддержку. Писатель, лидер партии «За Правду» Захар Прилепин поделился со «Свободной Прессой» впечатлением о том, что происходит в стране, чего ждать от властей, и во что все это может вылиться. И рассказал, как сам живет в период всеобщей самоизоляции.
«СП»: — Как вам такая Москва?
— Мне очень нравится такая Москва. Я, в основном, езжу на машине и теперь, когда не нужно обращать внимание на пробки, увидел, какая прекрасная и замечательная Москва, какая у нее архитектура, выверенность линий.
Я сейчас приведу некорректную ассоциацию, связанную со словами Собянина, которые он все время зачем-то повторяет: «Войска вводить не будем». Я вспомнил Донецк сентября 2014 года — абсолютно пустой город и еще не разбомбленный. По нему едешь, и появляется ощущение необычной красоты. Мне тогда один из местных донецких ополченцев говорил: «Наверно, когда война закончится, мы не будем об этом сообщать жителям, потому что такой красивый стал город, машин на улицах нет — зато тишина какая и красота»! И у меня сложилась ассоциация между военным Донецком и нынешней Москвой.
Про коронавирус, маски и безумие отдельных групп
«СП»: — Не боитесь заразиться? Не носите маску?
— Как все нормальные люди я не хочу заболеть коронавирусом. Руки я протираю, у меня с собой постоянно бутылочка с жидкостью для этого. Я не коронаскептик, но я маскоскептик.
Маску я не ношу. Какие-то специалисты рассказывают, что надо носить, какие-то — что нет. Я все время езжу на своей машине и общаюсь в тех местах, где я доверяю людям. Я, прихожу, допустим, на ток-шоу. Там все стоят без масок — Соловьев, Кузичев, Шейнин, Попов, Скабеева. Я призываю всех соблюдать меры безопасности, но у меня вот так получилось.
Плюс, как известно, я две недели живу в Москве, а две недели в деревне, и в деревне никто не носит масок. Селян как-то сложно вообразить в масках, когда они выгоняют своих коров, коз, кур.
«СП»: — Как вы относитесь к коронаскептикам, корон-диссидетству и отрицанию происходящего? К идее о мировом заговоре?
— Я не специалист в этом. Огромное количество людей, которые выдвигают разные концепции по поводу происходящего, и огромное же количество из этих концепций — просто безумные, выходящие за рамки рассудка. А какая-то часть конспирологического флера имеет отношение к действительности, потому что так или иначе ситуацию с коронавирусом используют сегодня множество разных политических, экономических игроков. И только когда мы будем подсчитывать убытки, станет понятно: поведение России ли было правильным, поведение ли Белоруссии, Швеции, Израиля или чье. Всей картины мы не узнаем никогда, но мне кажется, Россия выбрала разумную срединную позицию, которая до сих пор более-менее работала.
То, что сейчас ощущение необычной взвинченности и даже легкого безумия и высокого раздражения распространяется во все больших и больших социальных стратах- это совершенно очевидно. Количество взбешенных, раздраженных людей, которых мучает уже не столько коронавирус, сколько вихревое безумие, растет — это заметно. Вспоминаются те времена, когда сжигали ведьм или начинались погромы.
Я с огромным чувством любви отношусь к своему народу и ко всем народам, которые здесь живут. Видно, что достаточно собранный, концентрированный народ. Но вот эти безумцы собираются сейчас во все более и более спаянные стайки, и есть некоторые причины их опасаться.
«СП»: — Вас уже останавливали, подходили на улице, брали за рукав?
— Мне два раза останавливали машину, все было достаточно тактично. Я сначала высыпал свои разнообразные бумаги, на которых написано, почему я могу ездить где угодно. Меня спрашивают: а права-то есть у вас? Говорю: Права тоже есть". То есть, достаточно доброжелательные такие, веселые милиционеры.
Один мой знакомый поехал на машине, его остановили гаишники. Знакомый перезванивает моим ополченцам, спрашивает, что делать. Ему говорят: «Ну, дай трубку милиционеру». Трубку передает, а в нее говорят: «это машина председателя правительства, отпустите его немедленно». Милиционеры отвечают: «так точно!» Отпустили тут же.
У них поначалу, видимо, были сомнительные возможности для работы. Им говорили «работайте», но сначала было непонятно, как, и можно было вот так, сыграть «на дурака».
А когда недавно меня остановили, гаишник уже просто забил мои данные в свой телефон, и у него появилась вся информация. Липовыми печатями уже пользоваться нельзя, поставить на бумажке написанное мамой разрешение выйти в город — тоже уже нельзя. Уже не работает такое.
Про власть и оппозицию
«СП»: — Истерика действительно льется из каждого «утюга»: из телевизора, из YouTube, при этом пропагандируются разные вещи. Есть и мнение, что сейчас все посыплется, и нужно эту власть выгнать. Во что это может вылиться?
— Я думаю, что вся эта история продлится еще какое-то время, карантин не закончится «послезавтра». Все зависит от быстроты реакции российской власти. Я мог бы сейчас дать прогноз, что, если у нас будет жесткий карантин в течение двух-трех месяцев, то у нас неизбежно начнутся массовые выступления возбужденных и какие-то погромы на улицах. А потом прогноз не сбудется, мне скажут, что, вот, ты прогнозировал, а этого не произошло. А этого не произошло, потому что власть через неделю, или две, или полтора месяца вдруг совершит необычайное послабление: кого-то выпустит на улицы, кого-то задобрит деньгами, а куда-то придут люди в масках. Я думаю, сейчас это и происходит.
Прослушка у нас работает, камеры работают — так или иначе болевые точки отсматривают, поэтому какие-то вещи предотвращают вовремя. Но ощущение гнетущей угрозы есть. И ощущение, что социальный взрыв в России, равно как и в любой другой европейской стране или той же Америке, возможен — это есть. Тут все зависит от скорости спецслужб и от финансовых возможностей, насколько быстро сейчас будут «заливать».
Но в целом, глядя наперед, я не думаю, что есть какой-то шанс у этих людей повалить власть, перехватить ее. Даже если в страшном сне вообразить, что кто-то из этих людей перехватят какую-то власть — они никогда, конечно, с ней не справятся. Какая вам власть — идите умойтесь.
«СП»: — Прослушка работает, камеры работают, получается, что власть может мобилизоваться, и ничего не произойдет, никак она не поменяется, не спустится со своих циничных пуховых перин?
— Я не думаю, что власть на перинах, я думаю, она более-менее устойчивая.
Давайте не будем превращаться в Андрея Макаревича, который сидит в своем прекрасном особняке в полном достатке и с запасами еды на три года и начинает совершенно серьезно петь песни о том, что его переселили в лагерь ГУЛАГ, в то время как ровно та же ситуация имеет место быть везде. Если бы он жил в Германии, в Израиле, в Прибалтике, в США или в Австралии — там было бы ровно то же самое. Я не могу понять, как у людей сложено сознание, что у них отсутствует сравнительный анализ.
Можно сказать, что он поет в целом о мировых проблемах. Но это не так. Он поет совершенно яркие и очевидные приметы нашего, российского: — вертухаи, зоны, ГУЛАГи. Давайте, не будем ему уподобляться. Власть у нас, конечно, не народная, и преувеличивать ее соболезнования по отношению к бедным и сирым мы не будем. Но у них есть и обратная связь, и фискальные органы, и возможности спецслужб, и денежки в запасе, и, кончено, они сейчас будут вести такую сложную игру, пытаясь много денег не истратить, но везде нивелировать те или иные опасности, которые могут проявляться.
Про культуру и медиа в период коронавируса
«СП»: — Следите ли вы за конфликтом вокруг Уткина и Соловьева, который начался с заявления Уткина, что государство ему не нужно, и теперь они поливают грязью друг друга?
— Я с этой точкой зрения давно знаком, ее придумал не Уткин. Она была расхожей среди части нашей оппозиционной интеллигенцией, причем не только либеральной, но и националистической. Она о том, что люди уже вполне могут обходиться без государства, потому что вот ты включил компьютер, оплатил все свои услуги ЖКХ, пошел на работу и так далее. Кажется, какое тут государство. Но это не так, это иллюзия, которая у нас есть в голове.
Вот Уткин расписал: мне государство не нужно, потому что я платил ему налоги, а теперь оно оставило меня без средств к существованию. Но недавно мои помощники прислали мне список того, что государство делает, какие возможности предоставляет, куда вкладывает деньги — этот список на 30 страницах. Сказать, что государство самоустранилось, ничего не делает — это от лукавого. Понятно, что где-то оно не доделывает, кому-то не хватает, кому-то тяжело. Но, с другой стороны, если наше государство предполагает, что эта тему у нас продлится год, оно не может все деньги «вбухать» в нас, оно должно рассчитывать. Я думаю, оно пытается как-то сохранить здравый смысл.
Уткин не прав просто с точки зрения элементарной фактологии. Не самоустранилось государство. А уж если начнется большая беда, Уткин будет одним из тех, кто передумает первым. Упаси бог, заболеет кто-то из его соседей — естественно, за ним приедет государственная служба, повезет его на государственной машине, положит его в государственную больницу и будет государственными методами лечить от этой заразы.
«СП»: — Самые последние споры в либеральных кругах ходят вокруг мозаичной иконы, на которой изображены Путин, Шойгу. Как-то можете их прокомментировать?
— Просто люди ищут хайповые темы, на них кидаются, начинают обсуждать. Ну, есть какая-то мозаика, на ней кто-то изображен. Я посмотрел: ну, да, какое-то изображение. У меня есть замечательный знакомый критик Андрей Рудалёв, он рассмотрел это с точки зрения другого канона и сказал, «а мне нравится, ничего в этом такого нет».
Ну правда, поспокойнее чуть надо. У нас чуть «Зулейху» ни распяли, теперь мозаику себе нашли. Есть же вещи поважнее на фоне Апокалипсиса. Вот первый всадник Апокалипсиса скоро поскачет, а вы мозаику обсуждаете.
Сейчас возникают такие завихрения, люди бросаются в них, некоторое время завихряются, и потом оттуда исчезают. У меня «Фейсбук» достаточно активный, 100 тысяч подписчиков. И 90% из людей, которые пришли ко мне обсуждать «Зулейху», никогда не было в моем «Фейсбук» и потом, скорее всего, никогда не появятся. Они влетели в этот вихрь, кружились там с бешенной скоростью и потом пропали. Тема исчезла, все полетели на новую. И это касается не только моего «Фейсбук», а в целом страны. В этом есть и высокая гражданская ответственность, и высокое гражданское легкомыслие. Потому что думать надо напряженно всегда, а не в тот момент, когда бросились что-то обсуждать.
«СП»: — Что вы посоветуете почитать и посмотреть?
— Я в своем «Инстаграм» каждый день выкладываю одну книгу и объясняю, почему ее надо почитать. Выкладываю какие-то любимые фильмы, любимую музыку. Но эти советы касаются лично меня. Скажем, я люблю артиста Микки Рурка, артиста Кайдановского, или рэпера Хаски, или рэпера Честера, или Георгия Свиридова. А другие люди не могут это в принципе полюбить.
Я сейчас всем предлагаю боле внимательно отнестись и перечитать те книги, которые описывали Россию в сложные времена: во время Гражданской войны, Великой Отечественной войны. На днях написал о книге Валентина Катаева «Уже написан Вертер». Блистательная книга: Одесса, Гражданская война, беспредел чекистский. Эта блистательная и страшная повесть была опубликована в 70-е годы. Жуткая вещь, мощная по посылу и отлично сделанная. Читайте, чтобы не ощущать себя в канун Апокалипсиса, а вспомнить, что у нас были и куда более сложные времена, и трагедии были такие, что мама — не горюй.
Недавно Бондарев умер, читайте все его военные вещи: и «Последний залп», и «Горячий снег», и «Батальон просит огня». Даже если смотрели фильмы — читайте, эффект от них совершенно другой. Бондарев — совершенно удивительный и блистательный писатель, военный — в особенности.
Поэзии надо читать много, она гармонизирует сознание. Я в «Инстаграм» каждый день публикую по одному стихотворению на ночь. Читайте стихи — это помогает человеку держать равновесие.
Читайте также: