Выражение зачем нам кузнец
Обновлено: 04.11.2024
"Сеня, все будут смеяться!"
Князья, дирижеры и мрачные грузины будут потом. А сначала был матрос-анархист в пьесе Лавренева "Разлом". Это было на Балтике, в местном ДОФе, где скромный юноша Сеня проходил срочную военную службу. Он должен был стать военным - так хотел его отец, лейтенант-красноармеец Лев Соломонович Фердман. Примерный отличник не спорил и подал документы в академию бронетанковых войск. Но, как известно, все в этой жизни к лучшему – и Сеня провалился. Вообще-то ему всегда хотелось быть артистом.Но "где там эти артисты, и где мы?", говорили родители. Так он стал инженером-механиком по котельным установкам. И даже трудился в Министерстве энергетики и электрификации СССР. Для зарплаты. А для души играл в самодеятельной студии "Наш дом" при МГУ, в основном – смешных персонажей.
"Как-то хотел прочитать со сцены "Стихи о советском паспорте". "Сеня, все будут смеяться! Могу поспорить на ящик коньяка!" — сказал мне тогда мой товарищ Марк Розовский. Мы поспорили. За кулисами был поставлен ящик, оплаченный Розовским. Я вышел на сцену и с серьезным видом начал читать патриотические стихи. Сначала в зале возникло недоумение, потом — тишина, а на третьем четверостишии зал буквально стонал от хохота. Я тут же ушел за кулисы и отдал деньги Розовскому", - рассказывал в одном из интервью сам Семен Львович.
Через два года студию разогнали. Но к тому времени Сеня Фердман успел стать настоящим артистом, глядя на которого всего через несколько лет будет смеяться вся страна.
Фарада-Шарада
"У нас в Таджикистане не может быть актера с такой фамилией", - сказали артисту на киностудии "Таджикфильм", когда тот пришел за гонораром.
Он пытался спорить, указывая на ведомость: "Посмотрите, есть же здесь и Иванов, и Слуцкис" А мне: "У этих товарищей есть свои республики". Логика железная. Стали думать, как меня "перекрестить". Получалась какая-то шарада с фамилией. Шарада - Фарада. И звучало это как-то по-восточному", - так об этом рассказывал сам Семен Львович, подчеркивая, что ударение в его фамилии все-таки приходится на второй слог.
"Ну, кто так строит?"
К концу 70-х зритель уже хорошо знает Семена Фараду по целому ряду киношных и театральных ролей.
В 79-ом выходит рязановский "Гараж", где актер сыграл тромбониста, бравшего всех измором своей игрой на этом самом инструменте.
Затем - "Тот самый Мюнхгаузен" Марка Захарова, в котором Фарада – смешной главнокомандующий в нелепой треуголке, строгий с солдатами, смиренный перед "вашим высочеством". После этих ролей предложения посыплются на Фараду, как из рога изобилия.
Он становится посетителем ресторана в "Будьте моим мужем", парикмахером в "Сыне полка", торгашом в "Возвращении резидента", колоритным гостем с юга в "Чародеях", после которых вся страна начинает задаваться вопросом "Ну, кто так строит?"
"Эту знаменитую фразу Семен придумал после того, как не смог найти съемочную группу, работавшую в одном из многочисленных коридоров телецентра", - вспоминают коллеги по съемочной площадке. Кстати, внутренние помещения "НИИЧАВО" снимали в этом самом здании – телецентр Останкино. А огромных размеров лестница существует и поныне. И по-прежнему лестница эта никуда не ведет.
"Хочешь большой и чистой любви?"
Где-то в середине 2000-х в одном из социологических опросов россияне называли самые любимые крылатые фразы отечественного кино. Вторым по популярности ответом стала фраза "Зачем нам кузнец, нам кузнец не нужен. Что я, лошадь?". И еще одна, попавшая в этот список – "Хочешь большой и чистой любви? Приходи вечером на сеновал". Конечно, вы знаете, откуда это.
Шедевральный фильм Захарова "Формула любви" вышел в 1984-ом. Здесь великолепны все – Мгалобшвили, Валюшкина, Броневой, Пельтцер, Захарова… Но самая искрометная парочка – Абдулов и Фарада. "Неаполитанская песня" в их исполнении неподражаема. Так и хочется подпеть: "Уно-уно-уно, ун моменто…".
Эту песню придумал композитор Геннадий Гладков. Попросил знакомую с иняза зарифмовать несколько итальянских слов и положил их на музыку. В переводе получилось следующее:
Одино, одино, одино, один момент.
Одино, одино, одино, одно чувство.
Одино, одино, одино, один комплимент.
И проклятье, проклятье, проклятье…
"Попугай, говорящий на идиш"
В роли портного из Вильно в трагикомедии Ифраима Севела он совсем другой – не дурачащийся, не смешной. Глубокий. Отступив от комического амплуа, он украсил трагическую роль еврейской мудростью и терпеливостью. Из 150 сыгранных ролей (!) именно эту сам актер считал лучшей. Фильм был снят в 1990 году. Еще ровно 10 лет гениальный Фарада будет сниматься в кино и играть в родном театре на Таганке.
Последний раз он появится в "Бременских музыкантах" - здесь он королевский врач.В этом же 2000-ом ему самому потребуется врачебная помощь. Через неделю после похорон своего лучшего друга, писателя Григория Горина, Фарада перенесет обширный инсульт, будет вынужден заново учиться ходить. Потом сломает шейку бедра, перенесет три операции, и снова – инсульт. Долгих 9 лет тяжелой болезни за актером ухаживал сын Михаил Полицеймако и супруга Мария Полицеймако.
Сердце артиста перестало биться 20 августа 2009 года.
"Вот висит его портрет. Я все время с ним разговариваю. Каждое утро", - говорит Мария Витальевна.
А для зрителей он никуда и не уходил. И никуда не делись князь, дирижер, королевский врач, милиционер, портной из Вильно и бармен, гость с юга и мрачный грузин.
Читайте также: