Выражение два рима падоша а третий стоит а четвертому не бывать принадлежит
Обновлено: 31.10.2024
Известная всем со школьной скамьи фраза «Москва — Третий Рим» появилась на Руси в первой половине XVI века. Она была связана с философской концепцией о переносе «центра мира» в столицу Русского государства. Ее автором традиционно считается монах псковского Елеазарова монастыря Филофей. В посланиях 1523—1524 годов дьяку Михаилу Мисюрю-Мунехину и великому князю Московскому Василию III он говорил о роли «Рима земного», которую должна была занять Москва.
Эта идея, получившая в науке название translatio imperii (с лат. «переход империи»), впервые появилась еще в античных источниках и кочевала из эпохи в эпоху. «Первый» Рим, прозванный современниками caput mundi (с лат. «столица мира»), был центром цивилизации, носителем верховной власти на земле. После распада Западной Римской империи в результате нашествия варваров новым, «вторым», Римом стал Константинополь. В столице Византийской империи, которую сами жители именовали не иначе как Восточная Римская империя, эта философия пополнилась христианскими смыслами. Новый центр мироздания стал местом паломничества жаждущих отмолить грехи и получить прощение. Но и «второму» Риму было не суждено существовать долго: в 1453 году турки-османы захватили город, и он перестал быть средоточием христианской власти. Вновь возник вопрос — кто станет хранителем и опорой христианской веры на земле.
В интеллектуальной среде православных народов стали возникать прообразы центра — хранителя заветов православия: сербы, например, считали будущим «третьим Римом» Белград, болгары — Великое Тырново. Однако во второй половине XV века большинство этих территорий находилось под властью Османской империи. Единственным независимым православным царством оставалось Русское государство. На тот момент оно сбросило ярмо монголо-татарского ига и постепенно становилось мощным централизованным государством.
Согласно дошедшей до нас версии послания Филофея, «первые два Рима погибли, третий не погибнет, а четвертому не бывать». Этот тезис на словах закреплял за Москвой статус последнего лидера христианского мира. Несмотря на кажущуюся абсурдность подобного самопровозглашения, формулу «Москва — Третий Рим» приняли многие.
Укреплявшееся Русское государство должно было политически закрепиться на мировой арене. С религиозным «переходом империи» от Константинополя к Москве возникла потребность и в политической преемственности от Византии. Возникали легенды о происхождении Рюриковичей от брата римского кесаря Августа; о шапке Мономаха, будто бы подаренной русскому князю византийским императором; о белом клобуке, ведущем свою историю от Константина Великого. Все это подкреплялось браком Ивана III и племянницы последнего византийского императора — Софьи Палеолог, принятием им царского титула и византийского герба. Само самодержавие строилось на концепции «Москва — Третий Рим»: государь всея Руси не только был политическим лидером, но и гарантировал сохранение православных церковных канонов и чистоты нравов.
Также статус Третьего Рима означал для Москвы и ряд «вселенских» обязанностей, которые были выгодны в том числе и западному христианскому миру. Русь в качестве защитницы христианской веры становилась ответственной за христиан, находившихся в подданстве Османской империи, а потому должна была активно включиться в борьбу с турками-османами, покорявшими одну за другой территории Европы.
Позднее идеи монаха Филофея канули в лету и оказались вновь востребованными только в середине XIX века. Тогда концепцию «Москва — Третий Рим» стали использовать славянофилы. Они обосновывали ею отличный от Запада и Востока исторический, «третий», путь России.
Известная всем со школьной скамьи фраза «Москва — Третий Рим» появилась на Руси в первой половине XVI века. Она была связана с философской концепцией о переносе «центра мира» в столицу Русского государства. Ее автором традиционно считается монах псковского Елеазарова монастыря Филофей. В посланиях 1523—1524 годов дьяку Михаилу Мисюрю-Мунехину и великому князю Московскому Василию III он говорил о роли «Рима земного», которую должна была занять Москва.
Эта идея, получившая в науке название translatio imperii (с лат. «переход империи»), впервые появилась еще в античных источниках и кочевала из эпохи в эпоху. «Первый» Рим, прозванный современниками caput mundi (с лат. «столица мира»), был центром цивилизации, носителем верховной власти на земле. После распада Западной Римской империи в результате нашествия варваров новым, «вторым», Римом стал Константинополь. В столице Византийской империи, которую сами жители именовали не иначе как Восточная Римская империя, эта философия пополнилась христианскими смыслами. Новый центр мироздания стал местом паломничества жаждущих отмолить грехи и получить прощение. Но и «второму» Риму было не суждено существовать долго: в 1453 году турки-османы захватили город, и он перестал быть средоточием христианской власти. Вновь возник вопрос — кто станет хранителем и опорой христианской веры на земле.
В интеллектуальной среде православных народов стали возникать прообразы центра — хранителя заветов православия: сербы, например, считали будущим «третьим Римом» Белград, болгары — Великое Тырново. Однако во второй половине XV века большинство этих территорий находилось под властью Османской империи. Единственным независимым православным царством оставалось Русское государство. На тот момент оно сбросило ярмо монголо-татарского ига и постепенно становилось мощным централизованным государством.
Согласно дошедшей до нас версии послания Филофея, «первые два Рима погибли, третий не погибнет, а четвертому не бывать». Этот тезис на словах закреплял за Москвой статус последнего лидера христианского мира. Несмотря на кажущуюся абсурдность подобного самопровозглашения, формулу «Москва — Третий Рим» приняли многие.
Укреплявшееся Русское государство должно было политически закрепиться на мировой арене. С религиозным «переходом империи» от Константинополя к Москве возникла потребность и в политической преемственности от Византии. Возникали легенды о происхождении Рюриковичей от брата римского кесаря Августа; о шапке Мономаха, будто бы подаренной русскому князю византийским императором; о белом клобуке, ведущем свою историю от Константина Великого. Все это подкреплялось браком Ивана III и племянницы последнего византийского императора — Софьи Палеолог, принятием им царского титула и византийского герба. Само самодержавие строилось на концепции «Москва — Третий Рим»: государь всея Руси не только был политическим лидером, но и гарантировал сохранение православных церковных канонов и чистоты нравов.
Также статус Третьего Рима означал для Москвы и ряд «вселенских» обязанностей, которые были выгодны в том числе и западному христианскому миру. Русь в качестве защитницы христианской веры становилась ответственной за христиан, находившихся в подданстве Османской империи, а потому должна была активно включиться в борьбу с турками-османами, покорявшими одну за другой территории Европы.
Позднее идеи монаха Филофея канули в лету и оказались вновь востребованными только в середине XIX века. Тогда концепцию «Москва — Третий Рим» стали использовать славянофилы. Они обосновывали ею отличный от Запада и Востока исторический, «третий», путь России.
Читайте также: