Особенности гарантийных писем обязательства наличие банковских реквизитов юридически значимая фраза
Обновлено: 18.05.2024
При рассмотрении дел о договорных и преддоговорных конструкциях судебная практика придает огромное значение гарантийным письмам. Поначалу именно в контексте писем о намерениях проблема с гарантийными письмами была рассмотрена здеcь[1].
1.1.За неимением в большинстве случаев понятийных эквивалентов в действующем гражданском законодательстве, а то и в отсутствие потребности в регулировании на момент создания гражданского законодательства, возникает необходимость в соотнесении субъективного и юридического компонента в той области, в которой требуется заполнить пробелы в действующем законодательстве.
Со временем в обычной хозяйственной деятельности возникают внеправовые конструкции, и участники экономических отношений ищут способы обеспечить их исполнение в условиях существования пробелов в действующем законодательстве.
1.2. Вместе с тем, в отсутствие таковых историко-теоретические исследований о сущности гарантийных писем вполне логичным является возникновение трудностей и в процессе. Возникают вопросы о том, как они возникли и какова их структура и свойства, и т.д., и, наконец, зачем их исследовать в принципе, если гарантийные письма существуют как практическое явление в коммерческом обороте. В связи с неопределенностью их сущности это привело к вполне ожидаемым последствиям - при рассмотрении договорных и преддоговорных споров их попросту относят к вспомогательным доказательствам, которые существенно не могут влиять на установление обстоятельств, а значит и на разрешение спора.
1.3. В современных условиях гражданско-правовые отношения обусловлены границами, заданными законом и судебной практикой. Однако судебная практика реагирует на вызовы реального делового оборота гибче, поскольку сталкивается с необходимостью разрешать реальные судебные споры. Это свойство, присущее судебной практике, дает возможность закрепить правила идентификации сложно определяющихся пред-, договорных конструкций. Вместе с этим, судебная практика не в состоянии преодолеть заданные законом границы, за исключением случаев разъяснения Верховного Суда РФ, позволяющих в некоторых случаях использовать правила толкования и правовой квалификации.[2]
1.4. Между тем, как свидетельствует та же судебная практика[3], исследование писем о намерениях (letter of intent) привело к однозначному выводу о том, что оно является неполным без практического аспекта и без разбора особенностей правоприменения этой разновидности писем о намерениях невозможно пролить свет на их значение и их увеличивающуюся роль в коммерческой практике. В конечном итоге исследование гарантийных писем поможет развеять сомнения в том, какие тенденции преобладают в развитии преддоговорных конструкций, таких как оферта, письма о намерениях, протокол о сотрудничестве, протокол о намерениях и т.д.
2. Что не так с правовой идентификацией гарантийных писем
(а) его содержания (достоверность и точность информации, вид информации, намерение стороны),
(б) контекста написания (установление полномочий лица, его отправившего, этапа взаимодействия сторон в рамках заключения договора, вероятности возникновения правовых последствий),
2.1. Поименование
Английское право также столкнулось с трудностями идентификации таких писем и, как следствие, разошлось во мнении относительно юридических последствий, которые такие письма могут нести для сторон.
В первую очередь, это связано с тем, что на практике сторона может сформулировать письмо особым образом с целью избежать юридических последствий для себя. Так, поименование письма в качестве письма-подтверждения (letter of comfort) не может являться основанием для того, чтобы стороны несли юридическую ответственность за его несоблюдение (2-132, Читти)[6]. И, в самом деле, если стороны заявляют в письме о каких-либо обязательствах, то такое заявление может быть не более, чем политика компании в отношениях с клиентами, давшей такое письмо, которая может измениться.[7]
Основанием для отсутствия ответственности за несоблюдение положений может быть также отсутствие конкретики в нем (условий, сроков и т.д.), т.е. неопределенности содержания такого письма (vagueness).
Некоторое сходство с такой разновидностью «писем-подтверждений» (letters of comfort) усматривается с гарантийными письмами в отечественной судебной практике.
Например, в одном из судебных актов дан анализ дела[8], в котором гарантийное письмо описано в контексте «письма-подтверждения» (letter of comfort) по английскому праву со следующими характеристиками:
(а)письмо должно содержать признаки обязывающей гарантии,
(б) в нем должны наличествовать общие и специальные требования к договорам. Как следует из текста судебного акта под ними, очевидно, понимаются классические условия того, чтобы договор состоялся (binding force) по английскому праву: встречное представление, акцепт, намерение создать юридические отношения (contractual intention) (по тексту упомянутого судебного акта: «мотив желать, чтобы основная сделка состоялась»).
Из судебного акта, тем не менее, не следует, содержит ли такое письмо признаки оферты, иначе бы отсутствовало одно из условий того, чтобы договор состоялся.
(в) в судебном акте относительно «письма – подтверждения» проведена параллель с договором гарантии (хотя из контекста судебного акта, напрашиваются ассоциации с deеds), который должен «быть засвидетельствован в письменной форме, например, запиской (note) или меморандумом, и соответствующий документ должен быть подписан обязавшимся лицом либо его представителем, должным образом на это уполномоченным».
Вместе с этим, Читти (1-113) разграничивает классические контракты и deeds и обращает внимание на то, что последние характеризуются, кроме упомянутого в судебном акте, (а) осуществлением передачи интересов, прав или собственности; (б) созданием обязательства для какого-либо лица или лиц; или (d) подтверждением какое-либо действия, при котором интерес, право или собственность уже были переданы.
Следует также обратить внимание на то, что в обычном деловом обороте letter of comfort не может быть двусторонним договором, так как в нём присутствует только обязательство должника.
Читти (1-107).указывает на то, что в английском праве под односторонним договором подразумевается договор, в соответствии с которым только одна сторона берет на себя обязательство. Двусторонние договоры, с другой стороны, являются договорами, по которым обе стороны принимают на себя обязательства.
(г) суд сделал вывод о наличии ответственности «после выполнения предварительных условий, если таковые были в договоре предусмотрены, но обязанным лицом становится с момента возникновения самого обязательства, вступления в него (пункт 2.4 Заключения)».
В контексте описываемого судебного спора в своих выводах о наличии ответственности суд вернулся к тому, что из письма следует принятие должником на себя обязательств (подпункт (а), при нарушении которых логично следует ответственность.
Подытоживая вышесказанное, общая проблема гарантийных писем как таковых состоит в том, что надлежащее поименование таких писем, совпадающее с соответствующим нормативным содержанием, в отечественном гражданском законодательстве отсутствует. На это указывают возникающие при рассмотрении дел о применении последствий таких писем многочисленные трудности.
Например, в деле № Ф09-1426/19 Арбитражный суд Уральского округа квалифицировал гарантийное письмо, которое не соответствует требованиям ст. 361 ГК РФ, в качестве письма о намерениях, а не фактическое оформление отношений сторон по договору поручительства[10].
2.2. Неопределенность содержания (vagueness)
Между тем, в английских прецедентах встречается намного больше разнообразия таких писем по содержанию и способов их правовой квалификации. Возможной причиной этого может быть то, что английским судом было пересмотрено их значение в контексте общей договорной теории.
В английских судебных решениях распространенной является категория писем неопределенного содержания (vague agreement), которые в пределах судебного рассмотрения не принимаются в качестве обстоятельств, имеющих значение для рассмотрения дела.
По аналогии с отечественной практикой к ним же можно отнести и обычную деловую переписку между сторонами, которая не несет явных правовых последствий, и носит информационный или предупредительный характер.
(а) содержание которых настолько неопределенно, что исключает договорные обязательства,[11]
(б) в силу особого контекста стадии заключения договора (до или после заключения договора),
На первый взгляд такие письма сложно отделить от юридически значимой переписки, поскольку в случае возникновения спора стороны могут квалифицировать их как те, в которых содержится информация об обстоятельствах, имеющих значение для рассмотрения дела (доказательства).
В отечественной судебной практике актуализирован подход, в соответствии с которым гарантийное обязательство не возникает, если в письме, содержащем такое обязательство, не указаны суммы и срок, на которые гарантия выдана. [14] При этом, гарантийное письмо, в котором сторона все же гарантирует контрагенту возврат денежных средств в соответствии с условиями соглашения, не является сделкой в смысле положений ст. ст.153, 154 ГК РФ.[15]
В иных случаях суд указывает на необходимость иных документов (кроме гарантийного письма), подтверждающих обоснование значительно сниженной цены поставляемого товара в силу требования п. 9 ст. 37 Закона № 44-ФЗ.[16]
[1] Михальская Н.В. Letter of intent (письмо о намерениях) в теории и практике. Часть III. Письмо о намерениях и его правоприменение [Электронный ресурс] // Закон.ру. 22.03.2020.
[2] П.47-49 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018 N 49 "О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора"
[3] Как вид письма о намерениях: Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 23.04.2019 N Ф09-1426/19 по делу N А60-36068/2018
[4] Михальская Н.В. Letter of intent (письмо о намерениях) в теории и практике. Часть III. Письмо о намерениях и его правоприменение [Электронный ресурс] // Закон.ру. 22.03.2020.
[5] Associated British Ports v Ferryways [2008]
[6] Здесь и далее при ссылке на Читти: Chitty on Contracts 32nd Ed. - Volume 1 - General Principles
[7] Kleinwort Benson Ltd v Malaysian Mining Corp [1989] 1 All E.R. 785
[8] Определение Арбитражного суда Тюменской области по делу № А70-8365/2019 от 02.07. 2020 года
[9] Михальская Н.В. Letter of intent (письмо о намерениях) в теории и практике. Часть III. Письмо о намерениях и его правоприменение [Электронный ресурс] // Закон.ру. 22.03.2020.
[10] Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 23.04.2019 N Ф09-1426/19 по делу N А60-36068/2018
[11] JH Milner v Percy Bilton [1966] 1 WLR 1582
[12] Fontaine, Marcel, and Ly F. De. Drafting International Contracts: An Analysis of Contract Clauses. Ardsley, N.Y: Transnational Publishers, 2006. P.20.
[13] П. 65 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации».
[14] Постановление Президиума ВАС РФ от 08.10.2002 N 5753/02 по делу N А40-48067/01-102-258
[15] Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 23.01.2020 N Ф10-2792/2019 по делу N А23-7728/2017
Читайте также: