Ложки нет из какого фильма эта фраза
Обновлено: 21.11.2024
— Подь сюды. Хочешь большой, но чистой любви?
— Да кто ж её не хочет.
— Тогда приходи, как стемнеет, на сеновал. Придёшь?
— Отчего ж не прийти? Приду. Только уж и вы приходите. А то вон сударь тоже позвал, а опосля испугался.
— А она не одна придёт, она с кузнецом придёт.
— С каким кузнецом? Не, нам кузнец не нужен. Что я, лошадь, что ли?
— Благословлять. Вы ж предложение изволите делать.
— Так, свободна! Не видишь, играем.
Ален ноби, ностра алис! Что означает - ежели один человек построил, другой завсегда разобрать может!
Коли доктор сыт, так и больному легче.
Сердце подвластно разуму. Чувства подвластны сердцу. Разум подвластен чувствам. Круг замкнулся. С разума начали, разумом кончили. Вот и выходит, что всё мироздание — это суть игра моего ума. А если вы со мной согласитесь, то и вашего тоже.
Голова — предмет тёмный, исследованию не подлежит.
— И с барышнями поаккуратней. Мраморные они, не мраморные — наше дело сторона. Сиди на солнышке, грейся.
— Травами хорошо бы ещё подлечиться. Отвар ромашки, мяты. У вас в Италии мята есть?
— Ну откуда в Италии мята? Видел я их Италию на карте: сапог сапогом, и всё.
— Эта песня о бедном рыбаке, который поплыл из Неаполя в бурное море. А его бедная девушка ждала на берегу, ждала-ждала, пока не дождалась. Она сбросила с себя последнюю одежду и. тоже бросилась в бурное море. И сея пучина поглотила ея в один момент. В общем, все умерли.
Сильвупле, дорогие гости! Сильвупле. Жевупри. авек плезир. Господи прости, от страха все слова повыскакивали.
Человек хочет быть обманутым, запомни это. Все обманывают всех, но делают это слишком примитивно. Я один превратил обман в высокое искусство, поэтому стал знаменит.
- Не спится?
- Да. Вот. Люблю прогулки на рассвете.
- Сразу на двух конях? Седалища не хватит!
— А потом вас там публично выпорют, как бродяг, и отправят в Сибирь убирать снег.
— Весь?
— Да. Снега там много.
Жуткое селение. Двери не запирают. Вчера попросил у ключницы три рубля — дала, мерзавка, и не спросила, когда отдам.
Теряю былую лёгкость.
Ипохондрия есть жестокое любострастие, которое содержит дух в непрерывном печальном положении. Тут медицина знает разные средства, лучшее из которых и самое безвредное — беседа.
— И быть тебе за это рыбой, мерзкой и скользкой!
— Да, но обещали котом!
— Недостоин!
Фимка, ну что ж ты стоишь! Неси бланманже с киселём!
— Здесь всё от мине зависит.
Не умеете лгать, молодой человек. Все люди разделяются на тех, которым что-то надобно от меня, и на остальных, от которых что-то нужно мне. Мне от вас ничего не нужно. Выкладывайте, что вам угодно.
— Варварская игра, дикая местность — меня тянет на родину.
— Где ваша родина?
— Не знаю. Я родился на корабле, но куда он плыл и откуда никто не помнит. А вы где родились, Жакоб?
— А я вообще ещё не родился.
— Не родились?
— Нет.
— И как вы дальше думаете?
- Вас, вероятно, изумляет столь древняя дата моего рождения?
- Нет, не изумляет. У нас писарь в уезде был, в пачпортах год рождения одной только циферкой обозначал. Чернила, шельмец, вишь, экономил. Потом дело прояснилось, его в острог, а пачпорта переделывать уж не стали. Документ все-таки. Ефимцев, купец, третьего года рождения записан, Куликов - второго. Кутякин - первого.
Меня предупреждали, что пребывание в России действует разлагающе на неокрепшие умы.
— Откушать изволите?
— Как называется?
— Оладушки.
— Оладушки. оладушки. Где были? У бабушки. Селянка, у тебя бабушка есть?
— Нету.
— Сиротка, значит.
Не надо громких слов, они потрясают воздух, но не собеседника.
— Карета сломалась, кузнец в бегах, так он в Васильевской гостинице сидит, клопов кормит.
— Клопов? Великий человек, магистр — и клопов?
— Так они, сударь, не разбирают, кто магистр, а кто не магистр.
— Хотите беседовать, сударь?
— О чём?
— О чём прикажете. О войне с турками, о превратностях климата или, к примеру, о графе Калиостро.
— О ком?
— О Калиостро. Известный чародей и магистр тайных сил. Нынче в Петербурге шуму много наделал. Газеты пишут — камни драгоценные растил, будущность предсказывал. А ещё говорят, фрейлине Головиной из медальона вывел образ покойного мужа, да так, что она его осязала и теперь вроде как на сносях.
— У меня воз сена стоит десять рублей.
— Стоить-то оно стоит, да никто ж его не покупает.
Кто ест мало, живёт долго, ибо ножом и вилкой роем мы могилу себе.
— Дядь Степан, ихний кучер на меня в лорнет посмотрел. Чего это он, а?
— Чего, чего. Зрение слабое.
— Бедненький.
— Понравилось, видать. Молодец.
— Хороший человек.
— Солонку спёр.
— И не побрезговал.
— Для чего живёт человек на земле? Скажите.
— Как же так сразу-то? И потом, где живёт? Ежели у нас, в Смоленской губернии — это одно, ежели в Тамбовской губернии — это другое.
- "Любовь", Фимка, у них слово "амор"!
- Голова всё может.
- В особенности, если это голова великого магистра.
— Река жизни утекает в Вечность! При чем тут окуньки?
Если когда-нибудь в палате лордов мне зададут вопрос: зачем, принц, вы столько времени торчали под Смоленском? – я не буду знать, что ответить.
— Маргадон, один надо было зарядить.
— А вы, оказывается, бесчестный человек, Маргадон.
— Конечно! Если б я был честный человек, сколько бы народу в Европе полегло! Ужас!
Дядя Степан, помог бы ты им, а? Ну грех смеяться над убогими. Ну ты посмотри на них! Подневольные ж люди, одной рыбой питаются. И поют так жалостно.
— Узнаёшь, Маргадон?
— Натюрлих, экселенц! Отличная фемина!
— Маргадон! Почему открыта дверь?
— Экскьюз ми, магистр!
— Что экскьюз ми?
— Варварские обычаи: ключи раздают, а замков нет.
— Это Жазель. Француженка. Я признал её. По ноге.
— Не-е, это не Жазель. Жазель была брунетка, а эта вся белая.
- Значит, я ставлю ультиматум.
- Да. А я захожу сзади.
Бог с ним, с Петраркой. У него своя тетушка была, это ее заботы.
— Ему плохо?
— Не-ет, ему хорошо.
— Хорошо?
— Живым всё хорошо.
Все пришельцы в Россию будут гибнуть под Смоленском.
Читайте также: