Кому принадлежит высказывание человек рождается свободным
Обновлено: 04.05.2024
«Человек рождается свободным, но повсюду он в оковах». Эта фраза Жан-Жака Руссо, которой начинается знаменитый трактат «О общественном договоре», некогда крылато облетела весь мир. Она построена как парадоксальное соединение тезиса с антитезисом, требующее далее революционного синтеза. Человечество зааплодировало правде, заключенной в антитезисе «в оковах», блестяще оттененном тезисом «свободным», который, однако, если присмотреться, никакой правды не содержит. Оставьте новорожденного без присмотра, и через несколько часов он погибнет. Где же тут свобода? Вернее было бы сказать: человек рождается в рабстве и повсюду он в оковах.
Так откуда же у прославленного писателя возникла мифическая мысль о свободном происхождении человека? Может быть, из Библии? Известно, что Руссо перед сном регулярно читал Священное писание. Хорошо, давайте и мы заглянем в вечные страницы.
В главе 1 книги Бытие читаем: «Вначале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною…» Как видим, ни о какой изначальной свободе речь не идет: безвидность, пустота, тьма и бездна первичного мира это всё имена хаоса, который не может восприниматься нашим сознанием иначе, чем совокупная угроза материальных сил, равнодушная к нам игра которых в возникновение и распад закономерно воспринимается нами как смерть, то есть периодическое возвращение всего выросшего и сложного в исходную простоту и относительную несложность элементов таблицы Менделеева, об абсолютно заполняющей мир и ничем не нарушаемой игре которой и повествуют нам первые строки Библии.
Но ведь, скажете вы, человека-то в этих первых строках еще нет и, возможно, он появился в мире все-таки, с помощью Господа, каким-то образом свободным?
Что ж, давайте посмотрим дальше.
В главе 2 читаем «И создал Господь Бог человека из праха земного…», то есть из тех же составляющих хаоса: из безвидности, пустоты, тьмы и бездны, наполненной мельтешением атомов. И далее: «…и вдунул в лицо его дыхание жизни, и стал человек душою живою». Дарованные на время «дыхание» и «душа» лишь подчеркивают праховость, или смертность человека, его изначальную обреченность распаду, что и есть исконное универсальное рабство.
Но, может быть, опять спросите вы, эту исконную роковую обусловленность законами материи можно вынести за скобки, надеясь на то, что Господь все-таки компенсирует ее некими выгодными условиями жизни в раю, которые можно назвать дарованной Богом свободой?
Читаем там же, в главе 2: «…и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать его и хранить его.» Как хотите, а на свободу это походит крайне мало, если не сказать, что не походит совсем. Человек создан прихотью Бога смертным животным, пахарем и скотоводом эдемского эксперимента, ручным рабом Господа.
Итак, что мы имеем? В истоке времен некий вне- и домирный Начальник создает мир, известный нам как хаос, структурным элементом которого издревле и по сей день является смерть. Затем из частицы этого хаоса лепится человек, у которого нет выбора «быть или не быть», и назначается сельскохозяйственным работником в некоем уголке земного шара под бдительным оком Хозяина. Но… происхождение самого мира темное, и Господь честно ставит в центре рая древо познания добра и зла, как бы признаваясь в роковой трещине бытия, которая либо сильнее Его самого и так же домирна, как Он сам, либо является делом Его рук. В любом случае, то, что именуется «злом», явно ускользает от Его прямой воли. Тем самым у человека появляется возможность выбора внутри рабства: или слушаться Начальника, прозябая монотонно-бессмысленным существованием привилегированного скота в беспросветно очерченном кругу, или нарушить Его волю и лишиться привилегий, став пред неведомым.
Второй путь побеждает, перволюди, легкомысленно играя, преступают черту дозволенного и, изгоняемые из Эдема, невольно разрывают порочный круг райского благополучия. Впрочем, благополучие это было довольно относительным, разница между райской службой на бюджете Господа и проклятым трудом «в поте лица» вовсе не принципиальна, это не качественное, а лишь количественное различие, общим было и остается рабство как навязанное человеку возделывание земли, то есть хаоса. С другой же стороны, «преступление» Евы и Адама, лишив их непосредственной опеки и покровительства Господа, гарантированного существования и стабильности, открыло перед ними, вместе с возросшими трудностями, рискованный мир многовариантного выбора путей жизни, приобщило их к динамике самостоятельного контакта с бытием. Можно сказать, что наказание было им во благо. Похоже, что и Господь, несмотря на свои филиппики провинившимся, прекрасно это сознавал, при этом по-прежнему не желая видеть их по-настоящему свободными, то есть независимыми от материального распада, поспешил изолировать их от древа жизни, чтобы «Адам… не стал жить вечно». Не наказание как таковое, а именно эта изоляция людей от возможности обретения ими бессмертия и была подлинной причиной изгнания из рая. Создатель, похоже, выдержал и по сей день выдерживает линию поведения и строгую логику, не изменив своему железному правилу: не пускать человека в небесное дворянство, оставить его навеки глиняным рабом смерти.
Читайте также: