Если факты противоречат теории тем хуже для фактов смысл высказывания

Обновлено: 04.11.2024

Михаил Краснов

Мышление Гегеля основано на ряде предпосылок. Важнейшая из них - его отношение к конкретно-эмпирическому. Причем это отношение является у него крайне нигилистическим.

Вообще, у Г. противопоставляется, во-первых, конкретное и абстрактное. Абстрактное есть отвлеченное от . конкретное же - соответствующее "жизненной действительности". Сама эта "жизненная действительность". Характеристика конкретности носит у Г. положительный оттенок, а абстрактности - пренебрежительный (см. его "Кто мыслит абстрактно?"). Вторым важнейшим противопоставлением является противопоставление конкретно-эмпирического и конкретно-спекулятивного. Спекулятивное здесь понимается в значении умозрительного, данного в понятиях. Так вот, в этой паре положительным будет именно конкретно-спекулятивное. Конкретно-эмпирическое, а это, собственно, и есть окружающий нас чувственно-воспринимаемый мир, расценивается пренебрежительно. Только конкретно-спекулятивное, то есть диалектически-понятийное, и есть "жизненно-действительное", "жизненно-действительное" как таковое. Отсюда и высокомерное высказывание Гегеля: "Если факты противоречат моей теории, то тем хуже для фактов".

Такое презрение к опыту, конечно, великолепно. Правда оно, в принципе, лишь воспроизводит платоновский гераклитизм. Мир вещей, чувственный мир, для Платона, есть нечто текучее, неуловимое само из себя для разума, а потому - вторичное. Логика та же самая, что и у Гегеля, - вторично то, что не улавливается разумом, то что мутно и непрозрачно. В этом не может быть подлинности. Подобный мыслительный ход, разумеется, резко противоречит миропониманию подавляющего числа людей. Об этом хорошо пишет Ильин:

"Представление об этом реальном мире единичных, конечных вещей, окружающих людей и включающих их, до известной степени, в свой состав, столь незаметно укореняется в них, до такой степени присуще им, настолько практически нужно и полезно им, что расстаться с этим представлением им кажется невозможным. С этич представлением они просыпаются и засыпают, в верности его они ежеминутно убеждаются, с ним они приступают к к построению эмпирической науки, приего помощи они успешно живут и пытаются вообразить себе смерть. Трудно изменить его в чем-нибудь существенном; несостоятельность его не представляется им сколько-нибудь вероятной; коренная ломка его может быть для большинства совсем неосуществима. То, что люди знают, они знают, по-видимому, именно об этом мире нашего эмпирического представления; их наука есть наука о нем; их "ум" есть "ум" этого мира. Уйти от этого способа представления, сойти с ЭТОГО ума означало бы, кажется, сойти с ума вообще".

Те кто пытается сойти с ЭТОГО ума в наши дни колется и глотает галлюциногены. Во времена же Гегеля для этого создавались философские системы:))

Читайте также: