Церковные выражения и обращения

Обновлено: 22.11.2024

Годы воин­ству­ю­щего без­бо­жия в нашей стране, при­вед­шие в итоге к исто­ри­че­скому и рели­ги­оз­ному бес­па­мят­ству, пре­рвали немало тра­ди­ций, кото­рые скреп­ляли поко­ле­ния, при­да­вали жизни освя­ще­ние через вер­ность веко­вым обы­чаям, пре­да­ниям, уста­нов­ле­ниям. Уте­ряно (и теперь только по частям и с трудом вос­ста­нав­ли­ва­ется) то, что наши пра­деды впи­ты­вали с дет­ства и что ста­но­ви­лось потом есте­ствен­ным, – пра­вила пове­де­ния, обхож­де­ния, учти­во­сти, доз­во­лен­но­сти, кото­рые сло­жи­лись на про­тя­же­нии дол­гого вре­мени на осно­ва­нии норм хри­сти­ан­ской нрав­ствен­но­сти. Условно эти пра­вила можно назвать цер­ков­ным эти­ке­том. Вообще этикет – это свод правил пове­де­ния, обхож­де­ния, при­ня­тых в опре­де­лен­ных соци­аль­ных кругах (раз­ли­чают при­двор­ный, дипло­ма­ти­че­ский, воин­ский этикет, а также еще и обще­граж­дан­ский), а в пере­нос­ном смысле – и сама форма пове­де­ния. Спе­ци­фика цер­ков­ного эти­кета свя­зана прежде всего с тем, что состав­ляет основ­ное содер­жа­ние рели­ги­оз­ной жизни веру­ю­щего чело­века, – с почи­та­нием Бога, с бла­го­че­стием.

Для раз­ли­че­ния двух тер­ми­нов – бла­го­че­стие и цер­ков­ный этикет – вкратце кос­немся неко­то­рых основ­ных поня­тий нрав­ствен­ного бого­сло­вия (по курсу «Пра­во­слав­ное нрав­ствен­ное бого­сло­вие» архи­манд­рита Пла­тона. – Троице-Сер­ги­ева Лавра, 1994).

Жизнь чело­века про­хо­дит одно­вре­менно в трех сферах бытия:

— при­род­ной;
— обще­ствен­ной;
— рели­ги­оз­ной.

Обла­дая даром сво­боды, чело­век ори­ен­ти­ро­ван:

— на соб­ствен­ное бытие;
— на эти­че­ское отно­ше­ние к окру­жа­ю­щему миру;
— на рели­ги­оз­ное отно­ше­ние к Богу.

Основ­ной прин­цип отно­ше­ния чело­века к соб­ствен­ному бытию есть честь (ука­зы­ва­ю­щая, что есть чело­век), при этом нормой явля­ется цело­муд­рие (инди­ви­ду­аль­ная непри­кос­но­вен­ность и внут­рен­няя целост­ность) и бла­го­род­ство (высо­кая сте­пень нрав­ствен­ной и интел­лек­ту­аль­ной сфор­ми­ро­ван­но­сти).

Основ­ной прин­цип отно­ше­ния чело­века к ближ­нему – чест­ность, при этом нормой явля­ются прав­ди­вость и искрен­ность.

Честь и чест­ность суть пред­по­сылки и усло­вия рели­ги­оз­ного бла­го­че­стия. Они дают нам право со дерз­но­ве­нием обра­щаться к. Богу, созна­вая свое соб­ствен­ное досто­ин­ство и видя в то же время в другом чело­веке со-пут­ника к Богу и со-наслед­ника Божией бла­го­дати.

Упраж­не­нию в бла­го­че­стии (см.: 1Тим.4:7 ), пре­успе­ва­нию в нем (см.: 1Тим.6:11 ) должна быть под­чи­нена вся жизнь веру­ю­щего чело­века, кото­рый при­зван оста­ваться при этом духовно-трез­вен­ным и не обо­льщать свое сердце, рискуя впасть в пустое бла­го­че­стие (см.: Иак.1:26 ).

Бла­го­че­стие – это как бы вер­ти­каль, устрем­лен­ная от земли к небу (чело­век <-> Бог), цер­ков­ный этикет – это гори­зон­таль (чело­век <-> чело­век). При этом нельзя под­няться к небу, не любя чело­века, и нельзя любить чело­века, не любя Бога: Если мы любим друг друга, то Бог в нас пре­бы­вает ( 1Ин.4:12 ), и не любя­щий брата своего, кото­рого видит, как может любить Бога, Кото­рого не видит? ( 1Ин.4:20 ).

Таким обра­зом, духов­ными осно­ва­ни­ями опре­де­ля­ются все пра­вила цер­ков­ного эти­кета, кото­рые должны регу­ли­ро­вать отно­ше­ния между веру­ю­щими, устрем­лен­ными к Богу.

Суще­ствует мнение, что «манер­ни­чать ни к чему», так как Бог смот­рит на сердце. Послед­нее, конечно, верно, но ведь и сама доб­ро­де­тель оскорб­ляет, если она соеди­ня­ется с оттал­ки­ва­ю­щими мане­рами. Без­условно, что за бле­стя­щим обхож­де­нием могут скры­ваться ужа­са­ю­щие наме­ре­ния, что свя­зано со зна­ко­вым харак­те­ром нашего пове­де­ния, когда, скажем, жест может откры­вать истин­ное наше состо­я­ние или жела­ние, но может и скры­вать. Так, Понтий Пилат в одном совре­мен­ном романе, умывая руки на суде над Хри­стом, дает этакое тол­ко­ва­ние своему жесту: «Пусть хоть жест будет эле­ган­тен и символ без­упре­чен, коль посту­пок бес­че­стен». Подоб­ные спо­соб­но­сти людей с помо­щью мно­го­знач­но­сти жеста, хоро­ших манер скры­вать худое сердце не могут слу­жить оправ­да­нием при отсут­ствии цер­ков­ного «хоро­шего тона». «Плохой тон» в храме может стать пре­ты­ка­нием мало­цер­ков­ного чело­века на его пути к Богу. Вспом­ним сте­на­ния и жалобы ново­об­ра­щен­ных, кото­рые при­хо­дят в храмы и встре­чают там порой просто вар­вар­ское отно­ше­ние к себе со сто­роны тех, кто счи­тает себя воцер­ко­в­лен­ным. Сколько гру­бо­сти, при­ми­тив­ного мен­тор­ства, непри­язни и непро­ще­ния можно встре­тить в иных общи­нах! Сколь­ких людей – в осо­бен­но­сти из числа моло­дежи и интел­ли­ген­ции – уте­ряли при­ходы из-за этого! И когда-то они, эти ушед­шие люди, придут вновь в храм? И какой ответ дадут те, кто послу­жил таким соблаз­ном на пути к храму?!

Бого­бо­яз­нен­ный и цер­ковно-вос­пи­тан­ный. чело­век, если и видит что-либо небла­го­при­стой­ное в пове­де­нии иного, лишь с любо­вью и ува­же­нием исправ­ляет брата или сестру. Пока­за­те­лен в этом отно­ше­нии случай из жития пре­по­доб­ного Арсе­ния Вели­кого: «Старец сей удер­жал одну при­вычку из своей мир­ской жизни, именно – иногда он, садясь, пола­гал ногу за ногу, что могло пока­заться не совсем бла­го­при­стой­ным. Неко­то­рые братия видели это, однако никто из них не осме­лился сде­лать ему заме­ча­ние, потому что все весьма ува­жали его. Но только один старец, авва Пимен, сказал братии: «Пой­дите к авве Арсе­нию, и я сяду при нем так, как иногда садится он; тогда вы сде­лайте мне заме­ча­ние, что я не хорошо сижу. Я стану про­сить у вас про­ще­ния; вместе с тем мы испра­вим и старца».

Они пошли и сде­лали так. Пре­по­доб­ный же Арсе­ний, поняв, что так непри­лично сидеть иноку, оста­вил свою при­вычку» (Жития святых. Месяц май. День вось­мой).

Веж­ли­вость, как состав­ля­ю­щая эти­кета, у чело­века духов­ного может стать сред­ством при­вле­ка­ю­щим бла­го­дать Божию. Обычно под веж­ли­во­стью пони­мают не только искус­ство про­яв­лять внеш­ними зна­ками то внут­рен­нее ува­же­ние, кото­рое мы имеем к чело­веку, но и искус­ство быть при­вет­ли­вым с людьми, к кото­рым мы не имеем рас­по­ло­же­ния. Что это – хан­же­ство, лице­ме­рие? Для чело­века духов­ного, зна­ю­щего сокро­вен­ную диа­лек­тику внеш­него и внут­рен­него, веж­ли­вость может стать сред­ством на пути стя­жа­ния и раз­ви­тия сми­ре­ния.

Известно выра­же­ние одного подвиж­ника: делай внеш­нее, а за внеш­нее Гос­подь даст и внут­рен­нее, ибо внеш­нее при­над­ле­жит чело­веку, а внут­рен­нее – Богу. При появ­ле­нии внеш­них при­зна­ков доб­ро­де­тели сама доб­ро­де­тель посте­пенно воз­рас­тает в нас. Вот как мудро писал об этом епи­скоп Вени­а­мин (Милов):

«Кто пре­ду­пре­ждает при­вет­ствия других своим при­вет­ствием, выра­жает ко всем услуж­ли­вость, почти­тель­ность, всех пред­по­чи­тает всюду себе, мол­ча­ливо терпит разные огор­че­ния и все­мерно напря­га­ется мыс­ленно и прак­ти­че­ски и в само­уни­чи­же­нии ради Христа, тот первое время пере­жи­вает немало тяже­лых и труд­ных для личной гор­до­сти минут.

Но за без­ро­пот­ное и тер­пе­ли­вое испол­не­ние запо­веди Божией о сми­ре­нии на него свыше изли­ва­ется бла­го­дать Свя­того Духа, смяг­чает его сердце для искрен­ней любви к Богу и к людям, и горь­кие пере­жи­ва­ния его сме­ня­ются сла­дост­ными.

Так дей­стви­ями любви без соот­вет­ству­ю­щих чувств любви в конце концов воз­на­граж­да­ется изли­я­нием в сердце небес­ной любви. Сми­рив­шийся начи­нает чув­ство­вать в окру­жа­ю­щих лицах родных во Христе и рас­по­ла­га­ется к ним бла­го­же­ла­тель­но­стью».

Об этом же писал епи­скоп Феофан Затвор­ник: «Дей­ству­ю­щий по-цер­ков­ному, как сле­дует, непре­рывно про­хо­дит науку бла­го­го­ве­ин­ства пред Богом, с посвя­ще­нием Ему всего».

В обще­нии с людьми – и цер­ков­ными, и нецер­ков­ными – святые отцы сове­туют пом­нить о том, что надо бороться не против греш­ника, но против греха и всегда давать чело­веку воз­мож­ность испра­виться, помня при этом, что он, пока­яв­шись в тай­ни­ках своего сердца, может быть, уже поми­ло­ван Богом.

Мы видим, таким обра­зом, что, в отли­чие от свет­ского эти­кета, пра­вила пове­де­ния в цер­ков­ной среде, будучи тес­ней­шим обра­зом свя­заны с бла­го­че­стием, ведут к очи­ще­нию и пре­об­ра­же­нию сердца Божией бла­го­да­тью, кото­рая дару­ется труж­да­ю­ще­муся и под­ви­за­ю­ще­муся. Поэтому цер­ков­ный этикет должен пони­маться не только как свод правил пове­де­ния, при­ня­тых в целях сохра­не­ния цер­ков­ного орга­низма, но и как путь вос­хож­де­ния ко Христу.

Для облег­че­ния поль­зо­ва­ния этим неболь­шим посо­бием мы раз­де­лили его на сле­ду­ю­щие части: пра­вила пове­де­ния на при­ходе; пра­вила пове­де­ния в мона­сты­рях; как вести себя на приеме у епи­скопа; пове­де­ние пра­во­слав­ного вне церкви.

При обра­ще­нии к духо­вен­ству для избе­жа­ния ошибок необ­хо­димо иметь некий мини­мум знаний о свя­щен­стве.

В Пра­во­сла­вии суще­ствует три сте­пени свя­щен­ства: диакон, свя­щен­ник, епи­скоп. Еще до руко­по­ло­же­ния в диа­кона став­лен­ник должен решить: будет ли он про­хо­дить свя­щен­ни­че­ское слу­же­ние, явля­ясь жена­тым (белое духо­вен­ство) или же приняв мона­ше­ство (черное духо­вен­ство). С про­шлого века в Рус­ской Церкви суще­ствует также инсти­тут цели­бата, то есть сан при­ни­ма­ется с обетом без­бра­чия («Цели­бат» – по-латыни «холост»). Диа­коны и свя­щен­ники – цели­баты также отно­сятся к белому духо­вен­ству. В насто­я­щее время монахи-свя­щен­ники служат не только в мона­сты­рях, они нередки и на при­хо­дах, как в городе, так и в деревне. Епи­скоп должен быть обя­за­тельно из чер­ного духо­вен­ства. Свя­щен­ни­че­ская иерар­хия может быть пред­став­лена так:

Читайте также: