Асмолов ученый высказывания о дошкольном
Обновлено: 04.11.2024
Уже под занавес конференции EdCrunch 2019 Марине Пашкевич и Ивану Ковалеву из ActivityEdu удалось побеседовать с доктором психологических наук, профессором, академиком РАО и заведующим кафедрой психологии личности МГУ Александром Асмоловым. Известный ученый поделился мнением о самых болезненных вопросах отечественного образования: готовности педагогов к переменам, изменениях ФГОС, обучении одаренных детей и ситуации с изучением гуманитарных предметов.
О будущем школы и дошкольного образования
Марина Пашкевич: Вы много говорите об изменчивости мира, но готовы ли учителя и воспитатели к переменам? Если мы говорим о детях, то они, возможно, готовы и даже больше – уже живут в этом мире, но ребенок – это чистый лист, а вот может ли быть готовым к новой реальности педагог?
Александр Асмолов: Прежде всего хочу сказать несколько вещей. Ребенок обладает уникальными резервами и никогда не выступает как чистый лист, tabula rasa (лат. «чистая доска». Прим. редакции). Ребенок – это всегда веер потенциальных возможностей, но, вместе с тем, он сосуществует только через взаимодействие со значимыми другими – с близкими, учителями, и сейчас его готовность к изменениям во многом зависит от того, что в этом мире он все время умудряется задавать вопросы. И это главное. Поэтому будут готовы те учителя, которые умеют слышать вопросы ребенка и сами готовы изменять себя, не изменяя себе. Это очень важно!
Есть учителя, которые уже сегодня готовы, а есть учителя, которые не хотят быть готовыми, потому что они привыкли жить в адаптивном прошлом мире. Заставить их полюбить изменения – это насилие над личностью. И мы в таких случаях говорим: «Не хотите – не меняйтесь, дело добровольное». Но вместе с тем это драма коммуникации целого поколения учителей, которые испытывают трудности перехода в новую реальность.
Мы можем им помочь, сделать для них программы, мы развиваем для них идеи, которые при всей неклассичности мира больших скоростей являются классическими для нашего образования. Это идеи школы Выготского в разных ее ипостасях. Мы можем подготовить этих учителей к встрече с неопределенностью. Но думать, как в сказке «Марья-искусница», что на завтра нам все это удастся вышить, – такой наивностью мы не обладаем.
Педагоги дошколки куда более готовы к новому, чем даже начальная школа. И это благодаря стандарту дошкольного образования, который оказался наиболее прогрессивным, наиболее гибким.
О подготовке учителей и педагогическом образовании
Иван Ковалев: А что на счет выпускников вузов? Готовы ли они к новой реальности, к новым детям?
Александр Асмолов: Одним из самых трагичных моментов в нашем образовании является следующее: педвузы похожи на замки из слоновой кости. Да, там есть новаторы, есть талантливые преподаватели. Но мир очень изменился, а поэтому, пока в педвузах не будет отрефлексировано, что надо коренным образом менять стратегию педагогического образования, что не только школа утратила монополию на знания, но и намного более резко утратил эту монополию на знание любой педагогический вуз, они будут оказываться в трагичной ситуации.
Сейчас среди педагогических есть вузы-лидеры, в которых понимают, что, если они не займутся контентным спринтом, это будет провал для их выпускников. Это такие вузы, как психолого-педагогический (МГППУ. − Прим. редакции), который долгие годы вел Виталий Рубцов; это университет, который ведет Игорь Реморенко в Москве (МГПУ. - Прим. редакции), − достаточно мощные вузы, сильные, но и тут нужна очень серьезная трансформация.
О федеральных государственных образовательных стандартах
Марина Пашкевич: Школы, возможно, это больше касается, потому что от нее сейчас требуется определенная стандартизация при оценке ученика, и в то же время необходимо развивать soft skills - мягкие навыки, метапредметность и множество других сложно поддающихся стандартному оцениванию вещей. Нет ли тут противоречия с государственным заказом на общий стандарт образования?
Александр Асмолов: Стандарт – это норма договоренности, общественный договор между разными возрастными и профессиональными группами. В этой ситуации стандарт, который мы предложили, является вариативным, как это ни парадоксально звучит.
Сейчас существует очень серьезный риск, что стандарт опять станет «зуновским» – знаний, умений и навыков, и тогда будут проигрывать не только учителя. Дети все равно справятся, но это будет тяжелее – больше стрессов, больше драм и, главное, будет нарушен диалог между поколениями. В этом риск нового стандарта, который пытаются ввести, потому что это стандарт диктатуры прошлого опыта в мире изменений. Тем самым он обречен на провал для наших детей.
Марина Пашкевич: Понятно, что раз мир изменчив, постоянно появляются новые технологии и новые знания о мире и человеке. Как часто нужно менять или частично обновлять государственный стандарт?
Александр Асмолов: Это абсолютно точный вопрос. Цикл управленческий смены стандарта жестко не обозначен, но не может быть менее 5 лет. Нет мании изменения стандартов. Мир меняется, поэтому в той конструкции стандартов, которая существует на данный момент, заложена гибкость и пластичность.
Стандарт – это только ген образовательного поведения. Примерную программу, которая входит в корпус стандарта, но не сам стандарт, можно менять достаточно часто, и тем более, можно изменять рабочие образовательные программы − там большой ресурс гибкости. А сам стандарт, который задает ориентиры развития, ценностные ориентиры и стратегические, сам стандарт изменять часто, заниматься гонкой, нет никакой необходимости.
Об одаренных детях
Иван Ковалев: Данные исследования Скотта Мюррея, мы писали об этом в одной из статей , показывают, что недоучивание до среднего уровня большой части населения влечет за собой существенные негативные последствия для экономики в целом. Сейчас в России активно развивается образование для одаренных детей, мы занимаем первые места на международных олимпиадах, развивается сеть центров «Сириус», создаются опорные школы РАН. Может ли такая политика привести к расслоению в образовании, к ситуации, при которой мы будем хорошо учить одних и не доучивать других?
Александр Асмолов: Ваш вопрос так хорош, что его не хочется портить ответом. Ситуация такова, и я с самого начала об этом говорил и всегда говорю, что главное − мотивированные дети. Если есть мотивация, то любой ребенок является одаренным. Поэтому установка на любую селекцию приведет к тому, что мы столкнемся с трудностями для всех, и в том числе для тех, кого называют одаренными.
Очень часто наступает трагедия, так называемая драма одаренного ребенка, когда, например, 14-летний попадает в тот или иной университет, он невероятно продвинут, но личностно еще достаточно юн.
Поэтому ответ на ваш вопрос: если когда-то Ленин говорил: «Учиться, учиться и еще раз учиться», то я отвечаю: для того чтобы не было селекции, не было социальной стратификации, надо «мотивировать, мотивировать и еще раз мотивировать» и не делить на касты.
О гуманитарном образовании
Иван Ковалев: Сегодня, и это особенно заметно в Московском регионе и крупных городах, открываются множество медицинских, инженерных, математических классов, в школе делают акцент на точные науки, и за бортом остаются гуманитарные предметы. Как вы считаете, важно ли будущему инженеру уделять внимание гуманитарным дисциплинам?
Александр Асмолов: Говорят, что XXI век будет веком гуманитарных наук, или его вообще не будет. Гуманитарное образование (humanity) необходимо для развития уникального всеохватывающего, метафорического мышления, развития готовности к неожиданностям. Метафора – точка опоры, метафорическое мышление можно развивать как в программе математики, так и читая «Алису в Стране чудес» Льюиса Кэрролла. Но гуманитарный потенциал образования – это основа успеха наших детей в мире неопределенности.
Оригинальная статья размещена здесь.
Чтобы быть в курсе последних новостей из мира образования, подписывайтесь на наш Telegram-канал .
Читайте также: