Встреча раскольникова с пьяной девушкой цитаты
Обновлено: 06.11.2024
Раскрываю:
"Выглядывая скамейку, он заметил впереди себя, шагах в двадцати, идущую женщину, но сначала не остановил на ней никакого внимания, как и на всех мелькавших до сих пор перед ним предметах. Ему уже много раз случалось проходить, например, домой и совершенно не помнить дороги, по которой он шел, и он уже привык так ходить. Но в идущей женщине было что-то такое странное и, с первого же взгляда, бросающееся в глаза, что мало-помалу внимание его начало к ней приковываться - сначала нехотя и как бы с досадой, а потом всё крепче и крепче. Ему вдруг захотелось понять, что именно в этой женщине такого странного? Во-первых, она, должно быть, девушка очень молоденькая, шла по такому зною простоволосая, без зонтика и без перчаток, как-то смешно размахивая руками. На ней было шелковое, из легкой материи ("матерчатое") платьице, но тоже как-то очень чудно надетое, едва застегнутое и сзади у талии, в самом начале юбки, разорванное; целый клок отставал и висел болтаясь. Маленькая косыночка была накинута на обнаженную шею, но торчала как-то криво и боком. К довершению, девушка шла нетвердо, спотыкаясь и даже шатаясь во все стороны. Эта встреча возбудила, наконец, всё внимание Раскольникова. Он сошелся с девушкой у самой скамейки, но, дойдя до скамьи, она так и повалилась на нее, в угол, закинула на спинку скамейки голову и закрыла глаза, по-видимому от чрезвычайного утомления. Вглядевшись в нее, он тотчас же догадался, что она совсем была пьяна. Странно и дико было смотреть на такое явление. Он даже подумал, не ошибается ли он. Пред ним было чрезвычайно молоденькое личико, лет шестнадцати, даже, может быть, только пятнадцати, - маленькое, белокуренькое, хорошенькое, но всё разгоревшееся и как будто припухшее. Девушка, кажется, очень мало уж понимала; одну ногу заложила за другую, причем выставила ее гораздо больше, чем следовало, и, по всем признакам, очень плохо сознавала, что она на улице.
Раскольников не сел и уйти не хотел, а стоял перед нею в недоумении. Этот бульвар и всегда стоит пустынный, теперь же, во втором часу и в такой зной, никого почти не было. И однако ж в стороне, шагах в пятнадцати, на краю бульвара, остановился один господин, которому, по всему видно было, очень бы хотелось тоже подойти к девочке с какими-то целями. "
Девочку совратили, напоили и выкинули на улицу, а она не понимала, что с ней происходит и вела себя так, что к ней начали приставать
Следующая цитата
За дверью слышались звуки борьбы. Потом, видимо, оттолкнув кого-то, в кабинет Порфирия вшагнул арестованный по делу об убийстве старухи молодой, худощавый маляр Николай.
– Не надо! Прочь! Подождать! – вскрикнул Порфирий. Но Миколка стал на колени и, задыхаясь произнёс:
– Виноват! Мой грех! Я убивец! Алену Ивановну и сестрицу ихнюю, Лизавету Ивановну, я. убил. топором. Омрачение нашло.
См. полный текст этой главы, краткое содержание всей 4-й части «Преступления и наказания» и всего романа целиком.Раскольников дико смотрел на Николая, Порфирий – на них обоих.
– Что ты вперёд забегаешь! – набросился Порфирий на Николая, почти со злобой. Но тот стоял на своём:
– Убил я, один, Митька непричастен.
– Ну, так и есть! – повторял Порфирий. – Не свои слова говорит!
Опомнившись, он бросился к Раскольникову и повёл его к двери:
– Родион Романович, батюшка! Извините-с. вам тут нечего… видите, какие сюрпризы.
– Вы, кажется, этого не ожидали? – проговорил Раскольников.
– Да и вы, батюшка, не ожидали.
– А сюрпризик-то так и не покажете?
– Говорит, а у самого ещё зубки во рту один о другой колотятся, хе-хе! Иронический вы человек!
Проходя канцелярию, Раскольников заметил среди стоявших там людей обоих дворников из того дома, которых он звал тогда ночью идти вместе к квартальному. Его вдруг нагнал Порфирий:
– Родион Романович, все-таки по форме вас ещё кой о чем придется спросить-с. так мы еще увидимся.
– И окончательно познáем друг друга? – в тон ему подхватил Раскольников.
– И окончательно познáем друг друга!
– А этого бедного Миколку вы ведь как, должно быть, терзали и мучили, психологически-то, на свой манер, покамест он не сознался. А теперь опять по косточкам разминать начнете: «Врешь, дескать, не ты убийца! Не мог ты им быть! Не свои ты слова говоришь!»
– Хе-хе-хе! – осклабился Порфирий. – А-таки заметили, что я сказал, что он не свои слова говорит?
Придя домой, Раскольников бросился на диван. Он был поражён нежданным признанием Николая. Раскольников понимал, что признание это, скорее всего, сочтут ложным – и вновь возьмутся за него. Но удалось, по крайней мере, выиграть некоторое время.
Он понимал как страшен был ход, сделанный Порфирием. Но до фактов все-таки не дошло! Что же за сюрпризик был приготовлен Порфирием? Вчерашний человек? Куда же он провалился?
Наконец Раскольников встал и пошёл к дверям, собираясь на поминки к Катерине Ивановне. Но остановился – и с болезненной улыбкой проговорил: «Сегодня! Сегодня же! Так должно».
Он хотел уже отворить дверь, но та вдруг отворилась сама. На пороге показалась фигура вчерашнего мещанина – словно из-под земли!
Раскольников помертвел. Но у мещанина был уже иной – вроде как пригорюнившийся – взгляд.
Он поклонился Раскольникову чуть не до земли и тихо произнёс:
– Виноват! В злобных мыслях.
Мещанин объяснил: он из того дома. Видел, как Раскольников после «найма квартиры» пререкался с дворниками. Заподозрил, что он – убийца, и пошёл в полицейскую часть. Там рассказал Порфирию всё про тогдашний визит Раскольникова в дом.
Мещанин и был тем самым «сюрпризом»: к Порфирию он явился со своим рассказом за минуту до Раскольникова. Тот, выслушав, забегал по комнате от возбуждения и посадил его за перегородку: сиди, не шевелись, пока я тебя не позову! Но мещанин, услышав спор Раскольникова с Порфирием («слышал всё, как он вас истязал»), пришёл к выводу, что Раскольников не виновен.
– За оговор и за злобу мою простите! – поклонился он ещё раз, медленно повернулся и ушёл.
«Стало быть, у Порфирия – никаких прямых улик, а одна психология! – размышлял Раскольников. – Стало быть, я сам чуть не погубил себя из-за ничтожного обстоятельства. Но теперь мы еще поборемся!».
Он с торжеством усмехался, но и злился на себя, вспоминая, как «малодушен» был у следователя.
Следующая цитата
. Он [Раскольников] поспешно огляделся, он искал чего-то. Ему хотелось сесть, и он искал скамейку; проходил же он тогда по К-му бульвару [1]. Скамейка виднелась впереди, шагах во ста. Он пошел сколько мог поскорее; но на пути случилось с ним одно маленькое приключение, которое на несколько минут привлекло к себе всё его внимание.
Отрывок из главы 4 части 1 «Преступления и наказания». См. краткое содержание этой главы и всего романа целиком.Выглядывая скамейку, он заметил впереди себя, шагах в двадцати, идущую женщину, но сначала не остановил на ней никакого внимания, как и на всех мелькавших до сих пор перед ним предметах. Ему уже много раз случалось проходить, например, домой и совершенно не помнить дороги, по которой он шел, и он уже привык так ходить. Но в идущей женщине было что-то такое странное и, с первого же взгляда, бросающееся в глаза, что мало-помалу внимание его начало к ней приковываться – сначала нехотя и как бы с досадой, а потом всё крепче и крепче. Ему вдруг захотелось понять, что именно в этой женщине такого странного? Во-первых, она, должно быть, девушка очень молоденькая, шла по такому зною простоволосая, без зонтика и без перчаток, как-то смешно размахивая руками. На ней было шелковое, из легкой материи («матерчатое») платьице, но тоже как-то очень чудно надетое, едва застегнутое и сзади у талии, в самом начале юбки, разорванное; целый клок отставал и висел болтаясь. Маленькая косыночка была накинута на обнаженную шею, но торчала как-то криво и боком. К довершению, девушка шла нетвердо, спотыкаясь и даже шатаясь во все стороны. Эта встреча возбудила, наконец, всё внимание Раскольникова. Он сошелся с девушкой у самой скамейки, но, дойдя до скамьи, она так и повалилась на нее, в угол, закинула на спинку скамейки голову и закрыла глаза, по-видимому от чрезвычайного утомления. Вглядевшись в нее, он тотчас же догадался, что она совсем была пьяна. Странно и дико было смотреть на такое явление. Он даже подумал, не ошибается ли он. Пред ним было чрезвычайно молоденькое личико, лет шестнадцати, даже, может быть, только пятнадцати, – маленькое, белокуренькое, хорошенькое, но всё разгоревшееся и как будто припухшее. Девушка, кажется, очень мало уж понимала; одну ногу заложила за другую, причем выставила ее гораздо больше, чем следовало, и, по всем признакам, очень плохо сознавала, что она на улице.
Преступление и наказание. Художественный фильм 1969 г. 1 серия
Раскольников не сел и уйти не хотел, а стоял перед нею в недоумении. Этот бульвар и всегда стоит пустынный, теперь же, во втором часу и в такой зной, никого почти не было. И однако ж в стороне, шагах в пятнадцати, на краю бульвара, остановился один господин, которому, по всему видно было, очень бы хотелось тоже подойти к девочке с какими-то целями. Он тоже, вероятно, увидел ее издали и догонял, но ему помешал Раскольников. Он бросал на него злобные взгляды, стараясь, впрочем, чтобы тот их не заметил, и нетерпеливо ожидал своей очереди, когда досадный оборванец уйдет. Дело было понятное. Господин этот был лет тридцати, плотный, жирный, кровь с молоком, с розовыми губами и с усиками, и очень щеголевато одетый. Раскольников ужасно разозлился; ему вдруг захотелось как-нибудь оскорбить этого жирного франта. Он на минуту оставил девочку и подошел к господину.
– Эй вы, Свидригайлов! [2] Вам чего тут надо? – крикнул он, сжимая кулаки и смеясь своими запенившимися от злобы губами.
– Это что значит? – строго спросил господин, нахмурив брови и свысока удивившись.
– Убирайтесь, вот что!
– Как ты смеешь, каналья.
– Полно, господа, не извольте драться в публичных местах. Вам чего надо? Кто таков? – строго обратился он к Раскольникову, разглядев его лохмотья.
Раскольников посмотрел на него внимательно. Это было бравое солдатское лицо с седыми усами и бакенами и с толковым взглядом.
– Вас-то мне и надо, – крикнул он, хватая его за руку. – Я бывший студент, Раскольников… Это и вам можно узнать, – обратился он к господину, – а вы пойдемте-ка, я вам что-то покажу…
И, схватив городового за руку, он потащил его к скамейке.
Городовой мигом всё понял и сообразил. Толстый господин был, конечно, понятен, оставалась девочка. Служивый нагнулся над нею разглядеть поближе, и искреннее сострадание изобразилось в его чертах.
– Ах, жаль-то как! – сказал он, качая головой, – совсем еще как ребенок. Обманули, это как раз. Послушайте, сударыня, – начал он звать ее, – где изволите проживать? – Девушка открыла усталые и посоловелые глаза, тупо посмотрела на допрашивающих и отмахнулась рукой.
– Послушайте, – сказал Раскольников, – вот (он пошарил в кармане и вытащил двадцать копеек; нашлись), вот, возьмите извозчика и велите ему доставить по адресу. Только бы адрес-то нам узнать!
– Барышня, а барышня? – начал опять городовой, приняв деньги, – я сейчас извозчика вам возьму и сам вас препровожу. Куда прикажете? а? Где изволите квартировать?
– Пшла. пристают. – пробормотала девочка и опять отмахнулась рукой.
– Ах, ах как нехорошо! Ах, стыдно-то как, барышня, стыд-то какой! – Он опять закачал головой, стыдя, сожалея и негодуя. – Ведь вот задача! – обратился он к Раскольникову и тут же, мельком, опять оглядел его с ног до головы. Странен, верно, и он ему показался: в таких лохмотьях, а сам деньги выдает!
– Вы далеко ль отсюда их нашли? – спросил он его.
– Говорю вам: впереди меня шла, шатаясь, тут же на бульваре. Как до скамейки дошла, так и повалилась.
– Ах, стыд-то какой теперь завелся на свете, господи! Этакая немудреная, и уж пьяная! Обманули, это как есть! Вон и платьице ихнее разорвано… Ах как рaзврат-то ноне пошел. А пожалуй, что из благородных будет, из бедных каких… Ноне много таких пошло. По виду-то как бы из нежных, словно ведь барышня, – и он опять нагнулся над ней.
Может, и у него росли такие же дочки – «словно как барышни и из нежных», с замашками благовоспитанных и со всяким перенятым уже модничаньем…
– Главное, – хлопотал Раскольников, – вот этому подлецу как бы не дать! Ну что ж он еще над ней надругается! Наизусть видно, чего ему хочется; ишь подлец, не отходит!
Раскольников говорил громко и указывал на него прямо рукой. Тот услышал и хотел было опять рассердиться, но одумался и ограничился одним презрительным взглядом. Затем медленно отошел еще шагов десять и опять остановился.
– Не дать-то им это можно-с, – отвечал унтер-офицер в раздумье. – Вот кабы они сказали, куда их предоставить, а то… Барышня, а барышня! – нагнулся он снова.
Та вдруг совсем открыла глаза, посмотрела внимательно, как будто поняла что-то такое, встала со скамейки и пошла обратно в ту сторону, откуда пришла.
– Фу, бесстыдники, пристают! – проговорила она, еще раз отмахнувшись. Пошла она скоро, но по-прежнему сильно шатаясь. Франт пошел за нею, но по другой аллее, не спуская с нее глаз.
– Не беспокойтесь, не дам-с, – решительно сказал усач и отправился вслед за ними.
– Эх, рaзврат-то как ноне пошел! – повторил он вслух, вздыхая.
В эту минуту как будто что-то ужалило Раскольникова; в один миг его как будто перевернуло.
– Послушайте, эй! – закричал он вслед усачу.
– Оставьте! Чего вам? Бросьте! Пусть его позабавится (он указал на франта). Вам-то чего?
Городовой не понимал и смотрел во все глаза. Раскольников засмеялся.
– Э-эх! – проговорил служивый, махнув рукой, и пошел вслед за франтом и за девочкой, вероятно приняв Раскольникова иль за помешанного, или за что-нибудь еще хуже.
«Двадцать копеек мои унес, – злобно проговорил Раскольников, оставшись один. – Ну пусть и с того тоже возьмет да и отпустит с ним девочку, тем и кончится… И чего я ввязался тут помогать! Ну мне ль помогать? Имею ль я право помогать? Да пусть их переглотают друг друга живьем – мне-то чего? И как я смел отдать эти двадцать копеек. Разве они мои?»
Несмотря на эти странные слова, ему стало очень тяжело. Он присел на оставленную скамью. Мысли его были рассеянны… Да и вообще тяжело ему было думать в эту минуту о чем бы то ни было. Он бы хотел совсем забыться, всё забыть, потом проснуться и начать совсем сызнова…
«Бедная девочка. – сказал он, посмотрев в опустевший угол скамьи. – Очнется, поплачет, потом мать узнает… Сначала прибьет, а потом высечет, больно и с позором, пожалуй, и сгонит… А не сгонит, так все-таки пронюхают Дарьи Францевны, и начнет шмыгать моя девочка, туда да сюда… Потом тотчас больница (и это всегда у тех, которые у матерей живут очень честных и тихонько от них пошаливают), ну а там… а там опять больница… вино… кабаки… и еще больница… года через два-три – калека, итого житья ее девятнадцать аль восемнадцать лет от роду всего-с… Разве я таких не видал? А как они делались? Да вот всё так и делались… Тьфу! А пусть! Это, говорят, так и следует. Такой процент, говорят, должен уходить каждый год… куда-то… к черту, должно быть, чтоб остальных освежать и им не мешать. Процент! Славные, право, у них эти словечки: они такие успокоительные, научные. Сказано: процент, стало быть, и тревожиться нечего. Вот если бы другое слово, ну тогда… было бы, может быть, беспокойнее… А что, коль и Дунечка как-нибудь в процент попадет. Не в тот, так в другой.
[1] …проходил же он тогда по К-му бульвару. — Конногвардейский бульвар.
[2] Эй вы, Свидригайлов!. — Современникам Достоевского было знакомо это имя. Сатирическая газета «Искра» сообщала в 1861 г. в разделе «Нам пишут» о «фатах, бесчинствующих в провинции», — Бородавкине («фат вроде пушкинского графа Нулина») и его «расторопном посреднике» и «фактотуме» Свидригайлове. (См.: Искра. 1861. 14 июля. № 26; см. также: Там же. 13 янв. и 30 июня. № 2, 24).
[3] …будто папироску свертывает… — 4 июля 1865 г. было опубликовано постановление, разрешавшее курить на улицах Петербурга.
Следующая цитата
Случайная прохожая, встретившаяся Раскольникову на бульваре накануне преступления. «Выглядывая скамейку, он заметил впереди себя, шагах в двадцати, идущую женщину, но сначала не остановил на ней никакого внимания, как и на всех мелькавших до сих пор перед ним предметах. <. > Но в идущей женщине было что-то такое странное и, с первого же взгляда, бросающееся в глаза, что мало-помалу внимание его начало к ней приковываться — сначала нехотя и как бы с досадой, а потом всё крепче и крепче. Ему вдруг захотелось понять, что именно в этой женщине такого странного? Во-первых, она, должно быть, девушка очень молоденькая, шла по такому зною простоволосая, без зонтика и без перчаток, как-то смешно размахивая руками. На ней было шелковое, из легкой материи ("матерчатое") платьице, но тоже как-то очень чудно надетое, едва застегнутое и сзади у талии, в самом начале юбки, разорванное; целый клок отставал и висел болтаясь. Маленькая косыночка была накинута на обнаженную шею, но торчала как-то криво и боком. К довершению, девушка шла нетвердо, спотыкаясь и даже шатаясь во все стороны. Эта встреча возбудила, наконец, все внимание Раскольникова. Он сошелся с девушкой у самой скамейки, но, дойдя до скамьи, она так и повалилась на нее, в угол, закинула на спинку скамейки голову и закрыла глаза, по-видимому от чрезвычайного утомления. Вглядевшись в нее, он тотчас же догадался, что она совсем была пьяна. Странно и дико было смотреть на такое явление. Он даже подумал, не ошибается ли он. Пред ним было чрезвычайно молоденькое личико, лет шестнадцати, даже, может быть, только пятнадцати, — маленькое, белокуренькое, хорошенькое, но всё разгоревшееся и как будто припухшее. Девушка, кажется, очень мало уж понимала; одну ногу заложила за другую, причем выставила ее гораздо больше, чем следовало, и, по всем признакам, очень плохо сознавала, что она на улице. » Тут же Раскольников заметил и господина, похожего внешне на Свидригайлова (Родион так и обзовет его), который преследовал пьяную девушку с определенными целями: «Господин этот был лет тридцати, плотный, жирный, кровь с молоком, с розовыми губами и с усиками, и очень щеголевато одетый. » Раскольников вначале горячо пытается спасти напоенную и уже явно какими-то негодяями обесчещенную девушку от нового насильника, отдал городовому последние двадцать копеек на это, но потом махнул в ожесточении рукой: мол, какое ему дело до этой девушки, если всё равно она в «процент погибших» попадет? Однако ж встреча эта не прошла бесследно: пьяная обесчещенная девушка напомнила и о судьбе Сони Мармеладовой и, главное, заставила вспомнить о сестре Авдотье Романовне Раскольниковой, «продающей» себя Лужину: «А что, коль и Дунечка как-нибудь в процент попадет. » Вероятно, встреча с пьяной несчастной девушкой на бульваре и стала самой последней каплей, которая перевесила в душе Раскольникова чашу весов в пользу осуществления его «идеи». И он решился на преступление.
© 2012 — 2021 Сетевое издание «Федор Михайлович Достоевский. Антология жизни и творчества»
Свидетельство Роскомнадзора о регистрации СМИ Эл № ФС77-51838 от 7 декабря 2012 г.
Все права на материалы сайта принадлежат редакции и являются ее собственностью. Права на иные материалы, являющиеся объектами авторского права, принадлежат их авторам. При цитировании информации гиперссылка на сайт обязательна.
Читайте также: