Вильгельм райх психология масс и фашизм цитаты

Обновлено: 21.11.2024

Представления об общественном сознании в советском марксизме пропускали все опосредующие моменты между обществом и индивидом, и главный среди них — детство в семье. Лев Семёнович Выготский, Зигмунд Фрейд и Норберт Элиас каждый по-своему привлекли внимание к процессу отложения в психике ребёнка отношений с окружающими, у Фрейда и Элиаса — в виде надличностного бессознательного элемента, обеспечивающего самоконтроль над глубинными импульсами. И Фрейд, и Элиас считали такой самоконтроль необходимым атрибутом цивилизации. Вильгельм Райх первым показал, что так закладываются основы не общества как такового, а конкретного, капиталистического общества. Именно в подобной глубинной формовке семейной средой и коренится последующая восприимчивость к буржуазной — и фашистской пропаганде. Наследию Райха посвящён очерк М. Язи, который мы предлагаем читателю.

В чистом виде фашизм представляет собой совокупность

всех иррациональных личностных реакций обычного человека.

О настоящем требуют ответа,
Не понимая главного секрета:
Оно увязло в прошлом, что упорно
Себя считает будущим при этом.
М. Язи

Психолог-марксист Вильгельм Райх (1897–1957) написал свою книгу «Психология масс и фашизм» в 1933 году на фоне подъёма фашистского движения в Германии (исследование велось с 1930 по 1933 гг.). Вскоре последовало бегство в Вену, затем в Копенгаген и Осло, и уже там автор занялся исследованием «мышечных панцирей», а потом и тем, что он называл «жизненной энергией», впоследствии придя к теории «оргона». Начиная с 1926 года Райх всё больше и больше расходится с Фрейдом, с которым сотрудничал в качестве клинического ассистента, и в 1934 его исключают из Фрейдовского общества и Международной психоаналитической ассоциации. Из Норвегии Райх переехал в США, где также подвергался преследованиям за «подрывную деятельность». Умер он в заключении в 1957 году. Все его работы, в том числе книги и материалы исследований, были сожжены по приговору суда в 1960 г.

Чтобы высвободить революционный потенциал, пишет Райх, недостаточно заострять внимание на голоде, нищете, эксплуатации и несправедливости, присущих капиталистической системе. Также недостаточно обвинять консервативно настроенные массы в «иррациональном» поведении, объяснять всё «массовым психозом» или «коллективной истерией». Это никоим образом не способствует прояснению сути проблемы, то есть пониманию того, почему рабочий класс поддерживал фашистскую риторику, направленную в конечном счёте против его коренных интересов.

Непонимание этой сути породило чувство страха. Ведь марксисты были убеждены, что экономический кризис 1929–1933 гг. оказался настолько сокрушительным, что неизбежно должен был вызвать полевение затронутых им масс. А между тем то, что произошло в действительности, явилось, по словам автора, «расколом между экономическим базисом, тяготевшим к левому крылу, и идеологией широких слоёв общества, тяготевших к правому». «Экономическое положение масс, — заключает автор, — не обязательно совпадает с их идейными настроениями»[ 1 ]. При этом, утверждает Райх — и эта мысль кажется мне справедливой и для сегодняшнего дня, — такое несоответствие не должно удивлять марксистов, так как диалектический материализм Маркса не рассматривает отношение между экономическим положением и классовым сознанием как нечто механическое, не считает, что материальное положение членов того или иного социального класса находит своё адекватное отражение в их сознании. Только «вульгарный марксизм» противопоставляет экономику идеологии и ошибочно рассматривает их в качестве «базиса» и «надстройки», не принимая тем самым во внимание так называемого обратного влияния идеологии, то есть тех форм, посредством которых идеология влияет на определяющую её материальную базу. В результате подобного схематичного и малодиалектического видения проблемы вульгарным марксистам остаётся только прибегнуть к моральным увещеваниям, призывам к «революционной сознательности», с тем, чтобы деятельность рабочих соответствовала их истинному положению, классовым интересам и «естественному стремлению» к забастовкам и другим формам борьбы[ 2 ].

С грустью Райх делает вывод, что придерживающиеся этой схематичной версии марксизма «пытаются объяснить историческую ситуацию “психозом Гитлера”, утешить массы и убедить их не терять веру в марксизм. Несмотря ни на что, они заверяют, что прогресс не остановился, революцию не сломить и т.д. Не говоря ничего существенного о сложившейся ситуации и не понимая, что произошло, они опускаются, наконец, до попыток внушить людям иллюзорное мужество. То, что политическая реакция неизменно находит выход из трудного положения, а острый экономический кризис может привести как к варварству, так и к социальной свободе, остаётся для вульгарных марксистов тайной за семью печатями. Их мысли и поступки не определяются социальной реальностью. Напротив, в своём воображении они преобразуют реальность так, чтобы она соответствовала их желаниям»[ 3 ].

Бедственное положение экономики, порождённое кризисом, ставит на повестку дня дилемму «социализм или варварство». Но что делать, чтобы рабочие выбрали социалистическую альтернативу? Райх убеждён: в любой подобной ситуации рабочие в первую очередь выбирают варварство. Вульгарный марксизм понимает под идеологией комплекс идей, навязываемых обществу, а следовательно, и трудящимся. И люди, разделяющие это утверждение, верят, что во время экономического кризиса идеи марксизма усиливают свою притягательность, так как на практике опровергают идеи консерваторов. При таком анализе ускользает собственно характер действия идеологии, которого не может показать схоластическое определение её «сущности».

Что касается психолога-коммуниста, он ставит вопрос ребром: если, согласно утверждению Маркса, идея, овладевшая массами, становится материальной силой, то «каким именно образом идеологический фактор порождает материальный результат»? Это касается как ориентации на революционную политику, так и «реакционной массовой психологии»[ 4 ].

Если мы будем понимать под идеологией идеи, господствующие в обществе, то есть идеи господствующих классов, которые выражают общественные отношения, лежащие в основе классового господства (Маркс и Энгельс, «Немецкая идеология»[ 5 ]), то вопрос может быть поставлен следующим образом: каким образом общественные отношения превращаются в идеалы, ценности, суждения и усвоенные представления людей, составляющих определённое общество? Ответ заключается в наличии общественных институтов, внутри которых и происходит формирование человеческой психики. Чаще всего это происходит в семье. Именно здесь данные общественные отношения воспринимаются формирующейся личностью как «реальность», где происходит переход от «принципа удовольствия» к «принципу реальности» и сложный процесс идентификации с человеком, воплощающим границы, порядок и налагаемую социальную норму. Но особенно важно при рассмотрении подобного вопроса то, что норма эта воспринимается как собственная (самоконтроль), а не навязываемая извне неким социальным порядком. Основой процесса усвоения (интериоризации), который Фрейд обозначил как «Сверх-Я», является подавление детской сексуальности, её вытеснение и возвращение в виде симптома, по терминологии Райха[ 6 ].

А теперь вернёмся к тому, что в результате процесса интериоризации социальных отношений, налагаемых обществом, и превращения их в ценности и нормы поведения, происходит отождествление себя с тем, кто навязывает эти внешние нормы поведения, — в случае Эдипова комплекса, описанного Фрейдом, отождествление с отцом.

Таким образом, Райх считает, что выражение массовой психологии (в данном случае психологии фашизма) базируется на двух основах: на определённом типе семьи, осуществляющей подавление детской сексуальности, и на самом характере мелкой буржуазии. По его мнению, подавление прямых материальных потребностей приводит к иному результату, нежели подавление потребностей сексуальных. Если первое побуждает к сопротивлению, то второе предотвращает его. Во втором случае подавление приводит к вытеснению сексуальных потребностей из сознания, причём само подавление принимает форму моральной защиты, а торможение импульса происходит бессознательно. В результате, замечает Райх, «мы имеем консерватизм, боязнь свободы, а в конечном счёте реакционную ментальность»[ 7 ].

Такой процесс характерен не только для средних слоёв (он в нашем обществе универсален), но средние слои переживают его особым образом. Будучи зажаты между основными антагонистическими классами (буржуазией и пролетариатом), они испытывают своеобразное ощущение собственной надклассовости. Им кажется, что именно они и представляют нацию. Их стремления шатаются либо в сторону пролетарской радикальности, к борьбе против ограничений, сдерживающих эти стремления, либо же в сторону сохранения реакционного буржуазного порядка, к защите ограничений, воздвигнутых в качестве гарантии выживания. Как отдельный человек боится собственных стремлений и желает внешнего контроля, так и средние слои боятся нарушить неустойчивый порядок и требуют контроля и подавления.

Неслучайно среди реакционных ценностей, связанных с абстрактной защитой «нации», наряду с традиционной «нравственностью», подразумевающей гомофобию и другие предрассудки, фигурируют защита «семьи», «иррационализм» и «насилие», миф о ксенофобии и расизме как основах «нации» и, разумеется, призывы к установлению «порядка». Недавняя поистине дантовская картина манифестантов, облачённых в бразильские флаги, стоящих на коленях с руками за головой и требующих вмешательства армии, представляет собой квинтэссенцию этих настроений. И, как это ни покажется странным, представлено здесь отнюдь не «больное» общество, а вполне здоровое, только лишённое привычных фильтров.

Следующая цитата

В то же время представляется совершенно невозможным освобождение характерологической структуры современного человека путём проникновения в этот самый глубокий и столь перспективный слой без предварительного удаления ложного, социального поверхностного слоя.

hihello цитирует 2 года назад

Сбросьте маску воспитания, и пред вами предстанет не естественная общительность, а лишь извращённый, садистский слой характера.

hihello цитирует 2 года назад

Биофизика оргона позволила понять фрейдовское бессознательное, т. е. антисоциальное, в человеке как вторичный результат подавления первичных биологических влечений.

hihello цитирует 2 года назад

было бы никаких общественных трагедий, если бы этот поверхностный пласт личности человека находился в непосредственном контакте с его глубинной, естественной основой. К сожалению, дело обстоит иначе. Поверхностный слой личности не соприкасается с глубинной биологической основой индивидуальности; он опирается на второй, промежуточный слой характера, который состоит исключительно из импульсов жестокости, садизма, сладострастия, жадности и зависти. Это то, что Фрейд называл «бессознательным». На языке сексуальной энергетики «бессознательное» — совокупность всех так называемых «вторичных влечений».

Следующая цитата

Одна из самых интересных работ, посвященных исследованию феномена фашизма, принадлежит перу известного австрийского психолога Вильгельма Райха и называется “Психология масс и фашизм”. Для любого еврея, равно как и для Райха, тема фашизма представляет особый интерес. Сегодня мы публикуем отрывок из предисловия, в котором Райх излагает основные принципы своей работы.

Обширные и кропотливые терапевтические исследования человеческого характера позволили мне сделать вывод, что при оценке человеческих реакций мы, как правило, имеем дело с тремя различными слоями биопсихической структуры. Как показано в моей книге «Анализ характера», эти слои характерологической структуры возникают в результате общественного развития и функционируют независимо друг от друга. Для поверхностного уровня личности среднего человека характерны сдержанность, вежливость, сострадание, ответственность, добросовестность. Не было бы никаких общественных трагедий, если бы этот поверхностный пласт личности человека находился в непосредственном контакте с его глубинной, естественной основой. К сожалению, дело обстоит иначе. Поверхностный слой личности не соприкасается с глубинной биологической основой индивидуальности; он опирается на второй, промежуточный слой характера, который состоит исключительно из импульсов жестокости, садизма, сладострастия, жадности и зависти. Это то, что Фрейд называл «бессознательным». На языке сексуальной энергетики «бессознательное» — совокупность всех так называемых «вторичных влечений».

Биофизика оргона позволила понять фрейдовское бессознательное, т. е. антисоциальное, в человеке как вторичный результат подавления первичных биологических влечений. После прохождения второго слоя «извращений» и погружения в биологический субстрат человека всегда обнаруживается третий, самый глубокий слой, который мы называем биологической основой. В этой основе, при благоприятных условиях, человек, как правило, представляет собой искреннее, трудолюбивое, склонное к сотрудничеству, любящее и, при наличии достаточной мотивации, рационально ненавидящее существо. В то же время представляется совершенно невозможным освобождение характерологической структуры современного человека путем проникновения в этот самый глубокий и столь перспективный слой без предварительного удаления ложного, социального поверхностного слоя. Сбросьте маску воспитания, и пред вами предстанет не естественная общительность, а лишь извращенный, садистский слой характера.

В результате неудачной структурной компоновки каждый естественный, социальный, либидозный импульс, стремящийся к реализации на биологической основе, вынужден проходить через слой вторичных извращенных влечений и таким образом подвергаться искажению. Это искажение трансформирует и извращает исходную социальную природу естественных импульсов, препятствуя любому подлинному проявлению жизни.

Теперь мы перенесем нашу структуру личности в социально-политическую сферу. .

Все подлинно революционное (подлинное искусство и наука) возникает на естественной, биологической основе личности. Ни одному истинному революционеру, художнику и ученому пока не удавалось завоевать расположение народных масс и выступить в качестве их руководителя; а если даже и удавалось, то он не мог удержать их интереса к жизненно важной сфере в течение сколько-нибудь продолжительного периода времени.

В отличие от либерализма и подлинной революции в случае фашизма дело обстоит совершенно иначе. В его сущности воплощаются не поверхностный и глубинный слои, а, как правило, второй, промежуточный характерологический слой вторичных влечений.

Когда я работал над первым вариантом этой книги, фашизм было принято рассматривать как «политическую партию», которая, подобно другим «общественным группам», отстаивала организованную «политическую идею». Согласно этой оценке «фашистская партия» стремилась институировать фашизм с помощью силы и политических интриг.

В отличие от вышеприведенной оценки мой врачебный опыт работы с мужчинами и женщинами различных сословий, рас, наций, религиозных верований и т.д. позволяет мне утверждать, что «фашизм» лишь служит организованным политическим выражением характерологической структуры среднего человека, существование которой не ограничивается определенными расами, нациями и партиями, а носит всеобщий и интернациональный характер. С точки зрения характера человека «фашизм» представляет собой основное, эмоциональное отношение «подавленного» в человеке к нашей авторитарной, машинной цивилизации и ее механистически-мистическому пониманию жизни.

Механистически-мистический характер современного человека порождает фашистские партии, а не наоборот.

В результате ошибочного политического мышления даже теперь фашизм рассматривается как определенная национальная особенность немцев и японцев. Все дальнейшие ошибочные интерпретации следуют из этой исходной ошибочной концепции.

В противоположность подлинному стремлению обрести свободу, фашизм рассматривался, да и поныне рассматривается, как диктатура немногочисленной реакционной клики. Живучесть этого заблуждения объясняется нашей боязнью взглянуть в лицо реальности, а именно: фашизм — это международное явление, проникшее во все общественные органы всех стран. Это заключение вполне подтверждается международными событиями последних пятнадцати лет.

Опыт, приобретенный в области характерологического анализа, позволил мне убедиться в том, что не существует ни одного индивидуума, в структуре которого не содержались бы элементы фашистского восприятия и мышления. Как политическое движение фашизм отличается от других реакционных партий тем, что в качестве его носителя и поборника выступают народные массы.

Я вполне сознаю огромную ответственность, связанную с таким утверждением, и в интересах этого разорванного на части мира я хотел бы, чтобы и трудящиеся массы так же ясно осознали свою ответственность за фашизм.

Необходимо проводить различие между обычным милитаризмом и фашизмом. Германия времен кайзера Вильгельма была милитаристской, но не фашистской.

Поскольку фашизм, независимо от времени и места его появления, является движением народных масс, он обладает всеми особенностями и противоречиями, присущими характерологической структуре массового индивида. В отличие от общепринятого мнения фашизм — это не чисто реакционное движение, он представляет собой сплав мятежных эмоций и реакционных социальных идей.

Если под революционностью понимать разумный протест против невыносимых условий жизни в человеческом обществе, разумное стремление «добраться до корня всех вещей» и изменить жизнь к лучшему, — тогда фашизм никоим образом не является революционным. Разумеется, он может появляться под маской революционных эмоций. Однако революционным мы называем не того врача, который лечит болезнь с помощью безответственных инвектив, а того, кто спокойно, мужественно и скрупулезно исследует причины болезни и ведет с ней борьбу. Фашистский протест всегда возникает там, где из-за страха перед истиной революционная эмоция искажается, принимая иллюзорный характер.

В чистом виде фашизм представляет собой совокупность всех иррациональных характерологических реакций обычного человека. Для недалекого социолога, которому недостает мужества признать ведущую роль иррациональности в истории человечества, фашистская расовая теория отражает лишь империалистическое стремление или, мягко выражаясь, является «предрассудком». Это утверждение справедливо и для безответственного политика-болтуна. Масштаб и широта распространения «расовых предрассудков» свидетельствует о том, что их источником является иррациональная область человеческого характера. Расовая теория не проистекает из фашизма. Напротив, фашизм возникает на основе расовой ненависти и служит ее политически организованным выражением. Отсюда следует, что существует немецкий, итальянский, испанский, англосаксонский, еврейский и арабский фашизм.

Садистски извращенный характер расовой идеологии проявляется и в ее отношении к религии. Полагают, что фашизм воплощает возвращение к язычеству и является заклятым врагом религии. Это совершенно неверно. Фашизм служит высшим выражением религиозного мистицизма, который принимает определенную общественную форму. Фашизм поддерживает религиозность, которая возникает в результате сексуального извращения, и трансформирует мазохистский характер древней религии. Короче говоря, он переводит религию из «потусторонней» области философии страдания в «посюстороннюю» область садистского убийства.

Фашистская ментальность — это ментальность «маленького человека», порабощенного, стремящегося к власти и в то же время протестующего. Не случайно, что все фашистские диктаторы происходят из реакционной среды «маленьких людей». Магнат-промышленник и милитарист-феодал используют этот социальный факт для своих целей после его выявления в контексте общего подавления жизненных импульсов. В форме фашизма механистическая, авторитарная цивилизация извлекает из подавленного «маленького человека» то, что в течение многих веков она насаждала в порабощенном человечестве с помощью мистицизма, милитаризма и автоматизма. Этот «маленький человек» досконально изучил поведение «большого человека» и поэтому воспроизводит его в искаженном и гротескном виде. Фашизм — это сержант колоссальной армии нашей глубоко больной, промышленно развитой цивилизации. Высокая политика превратилась перед «маленьким человеком» в балаганное представление. Маленький сержант превзошел генерала-империалиста во всем: в маршевой музыке, в «гусином шаге», в умении командовать и подчиняться; в способности съеживаться от страха перед идеями; в дипломатии, стратегии и тактике; в умении одеваться и проводить парады; в знаках отличия и почетных наградах. Во всех этих вещах кайзер Вильгельм выглядит жалким фальсификатором по сравнению с Гитлером, сыном голодного чиновника. Увешивая всю грудь медалями, «пролетарский» генерал показывает, что «маленький человек» «ничем не хуже» «настоящего» большого генерала.

Широкие и тщательные исследования характера подавленного «маленького человека», а также близкое знакомство с его закулисной жизнью совершенно необходимы для понимания сил, на которые опирается фашизм.

В мятеже огромного числа оскорбленных людей против пустой благовоспитанности ложного либерализма (который не следует смешивать с подлинным либерализмом и подлинной терпимостью) проявился характерологический слой, состоящий из вторичных влечений.

Безумного фашиста невозможно обезвредить, если искать его в соответствии с существующими политическими обстоятельствами только в немце или японце, а не одновременно и в американце, и в китайце; если не обнаруживать его в себе самом; если мы не знакомы с социальными институтами, в которых ежедневно занимаются его воспитанием.

Фашизм можно сокрушить только в том случае, если вести с ним борьбу объективно и практически на основе глубокого знания жизненных процессов. В области политической интриги, дипломатии и зрелищ он не знает себе равных. И все же он должен дать ответ на практические вопросы жизни, поскольку он видит все только в зеркале идеологии или в форме национального мундира.

Отсюда следует, что международный фашизм невозможно победить с помощью политических интриг. Его победит естественная организация труда, любви и познания на международном уровне. В нашем обществе любовь и знание еще пока не определяют человеческое существование. Действительно, эти мощные силы позитивного принципа жизни не сознают своей глобальности, своей необходимости, своего огромного значения для общества. По этой причине в настоящее время, год спустя после военной победы над партийным фашизмом, общество все еще стоит на краю бедности. Падение нашей цивилизации станет неизбежным, если трудящиеся, ученые, работающие во всех областях живого (а не мертвого) знания, и лица, которые дарят и получают естественную любовь, как можно быстрее не осознают свою огромную ответственность.

Жизненный порыв может существовать без фашизма, а фашизм без него существовать не может. Фашизм — это вампир, присосавшийся к телу живого существа, получившее свободу влечение к убийству, так же как весной любовь стремится к свершению.

Следующая цитата

вот источники нашей жизни.

Они должны определять её ход».

Вильгельм Райх

Обширные и кропотливые терапевтические исследования человеческого характера позволили мне сделать вывод, что при оценке человеческих реакций мы, как правило, имеем дело с тремя различными слоями биопсихической структуры. Как показано в моей книге «Анализ характера», эти слои характерологической структуры возникают в результате общественного развития и функционируют независимо друг от друга. Для поверхностного уровня личности среднего человека характерны сдержанность, вежливость, сострадание, ответственность, добросовестность. Не было бы никаких общественных трагедий, если бы этот поверхностный пласт личности человека находился в непосредственном контакте с его глубинной, естественной основой. К сожалению, дело обстоит иначе. Поверхностный слой личности не соприкасается с глубинной биологической основой индивидуальности; он опирается на второй, промежуточный слой характера, который состоит исключительно из импульсов жестокости, садизма, сладострастия, жадности и зависти. Это то, что Фрейд называл «бессознательным». На языке сексуальной энергетики «бессознательное» – совокупность всех так называемых «вторичных влечений».

Биофизика оргона позволила понять фрейдовское бессознательное, т. е. антисоциальное, в человеке как вторичный результат подавления первичных биологических влечений. После прохождения второго слоя «извращений» и погружения в биологический субстрат человека всегда обнаруживается третий, самый глубокий слой, который мы называем биологической основой. В этой основе, при благоприятных условиях, человек, как правило, представляет собой искреннее, трудолюбивое, склонное к сотрудничеству, любящее и, при наличии достаточной мотивации, рационально ненавидящее существо. В то же время представляется совершенно невозможным освобождение характерологической структуры современного человека путём проникновения в этот самый глубокий и столь перспективный слой без предварительного удаления ложного, социального поверхностного слоя. Сбросьте маску воспитания, и пред вами предстанет не естественная общительность, а лишь извращённый, садистский слой характера.

В результате неудачной структурной компоновки каждый естественный, социальный, либидозный импульс, стремящийся к реализации на биологической основе, вынужден проходить через слой вторичных извращённых влечений и таким образом подвергаться искажению. Это искажение трансформирует и извращает исходную социальную природу естественных импульсов, препятствуя любому подлинному проявлению жизни.

Теперь мы перенесём нашу структуру личности в социально-политическую сферу.

Нетрудно заметить, что различные распределения общества по политическим и идеологическим группам соответствуют различным слоям характерологической структуры. И тем не менее мы отказываемся признать ошибку идеалистической философии, которая настаивает на вечной неизменности этой структуры. После преобразования исходных биологических потребностей человека и включения их в состав его характерологической структуры, под влиянием общественных условий и изменений эта структура воспроизводит социальный строй общества и его идеологию.

После распада первичной рабоче-демократической формы общества биологическая основа человека осталась без социального представительства. Всё «естественное» и «возвышенное» в человеке, всё, что объединяло его с космосом, находило подлинное выражение в великих произведениях искусства, особенно в музыке и живописи. И тем не менее оно до сих пор не оказало существенного влияния на формирование человеческого общества, если под обществом понимать общество всех людей, а не культуру малочисленного сословия богачей.

В этических и общественных идеалах либерализма мы видим защиту особенностей поверхностного слоя характера, который центрируется на самообладании и терпимости. В либерализме такого вида подчёркивается значение этики для удержания в повиновении «чудовища в человеке», то есть нашего слоя «вторичных влечений», фрейдовского «бессознательного». Естественная общительность самого глубокого, третьего слоя, не свойственна либералу. Он сожалеет об извращении человеческого характера и стремится преодолеть его с помощью этических норм, тем не менее общественные потрясения XX века свидетельствуют о том, что при таком подходе ему не удалось достичь значительных успехов.

Всё подлинно революционное (подлинное искусство и наука) возникает на естественной, биологической основе личности. Ни одному истинному революционеру, художнику и учёному пока не удавалось завоевать расположение народных масс и выступить в качестве их руководителя; а если даже и удавалось, то он не мог удержать их интереса к жизненно важной сфере в течение сколько-нибудь продолжительного периода времени.

В отличие от вышеприведённой оценки мой врачебный опыт работы с мужчинами и женщинами различных сословий, рас, наций, религиозных верований и т. д. позволяет мне утверждать, что «фашизм» лишь служит организованным политическим выражением характерологической структуры среднего человека, существование которой не ограничивается определёнными расами, нациями и партиями, а носит всеобщий и интернациональный характер. С точки зрения характера человека «фашизм» представляет собой основное, эмоциональное отношение «подавленного» в человеке к нашей авторитарной, машинной цивилизации и её механистически мистическому пониманию жизни.

Механистически мистический характер современного человека порождает фашистские партии, а не наоборот.

В результате ошибочного политического мышления даже теперь фашизм рассматривается как определённая национальная особенность немцев и японцев. Все дальнейшие ошибочные интерпретации следуют из этой исходной ошибочной концепции.

В противоположность подлинному стремлению обрести свободу, фашизм рассматривался, да и поныне рассматривается, как диктатура немногочисленной реакционной клики. Живучесть этого заблуждения объясняется нашей боязнью взглянуть в лицо реальности, а именно: фашизм – это международное явление, проникшее во все общественные органы всех стран. Это заключение вполне подтверждается международными событиями последних пятнадцати лет.

Опыт, приобретённый в области характерологического анализа, позволил мне убедиться в том, что не существует ни одного индивидуума, в структуре которого не содержались бы элементы фашистского восприятия и мышления. Как политическое движение фашизм отличается от других реакционных партий тем, что в качестве его носителя и поборника выступают народные массы.

Необходимо проводить различие между обычным милитаризмом и фашизмом. Германия времён кайзера Вильгельма была милитаристской, но не фашистской.

Поскольку фашизм, независимо от времени и места его появления, является движением народных масс, он обладает всеми особенностями и противоречиями, присущими характерологической структуре массового индивида. В отличие от общепринятого мнения фашизм – это не чисто реакционное движение, он представляет собой сплав мятежных эмоций и реакционных социальных идей.

Читайте также: