У лейтенанта шмидта было 30 сыновей и 4 дочери цитата
Обновлено: 06.11.2024
"Дети лейтенанта Шмидта" с легкой руки Ильи Ильфа и Евгения Петрова стали понятием нарицательным. Как повествует "Золотой теленок", нива самозванчества в начале 1930-х расцветала буйным цветом, и ходили по стране, клянча деньги у доверчивых граждан, и "внуки" Карла Маркса, и "племянники" Фридриха Энгельса, и "кузины" Клары Цеткин. Никто не был забыт. Не был забыт и незабвенный лейтенант Шмидт в 1905 году руководивший восставшими матросами на крейсере "Очаков". И у него по России ходили фальшивые дети.
И, как известно, в 1928 году эти самые многочисленные дети, среди которых насчитывалось минимум 30 сыновей (от 18 до 52 лет от роду) и 4 дочери, "немолодые и некрасивые" , заключили между собой конвенцию, разделив территорию СССР на участки, которые без зазрения совести эксплуатировали. Была ли такая конвенция в реальности или нет, об этом история умалчивает. Но с уверенностью можно сказать, что если бы в те времена информации о настоящих детях лейтенанта Шмидта было больше (и она была доступнее), то самозваным детям не подали бы и ломанного гроша. По крайней мере, сыну.
Встреча двух самозваных детей лейтенанта Шмидта: "- Вася! - закричал первый сын лейтенанта Шмидта, вскакивая. - Родной братик! Узнаешь брата Колю?". Кадр из фильма "Золотой теленок", 1968 г., реж. Михаил Швейцер Встреча двух самозваных детей лейтенанта Шмидта: "- Вася! - закричал первый сын лейтенанта Шмидта, вскакивая. - Родной братик! Узнаешь брата Колю?". Кадр из фильма "Золотой теленок", 1968 г., реж. Михаил ШвейцерПетр Петрович Шмидт , имени которого не мог вспомнить Остап Бендер.
"- Простите, как ваше имя?
- Николай. Николай Шмидт.
- А по батюшке?
"Плохо дело, - подумал посетитель, - может быть, здесь уже побывал какой-нибудь внук Карла Маркса, и председатель стал человеком опытным".
- Да-а, - протянул он, уклоняясь от прямого ответа, - теперь многие не знают имен героев." - И. Ильф и Е. Петров "Золотой теленок".
. был человеком своеобразным. Он родился в 1867 году в Одессе в дворянской семье. Род свой Шмидты вели от корабельного мастера, когда-то выписанного из Германии царем Петром I. С тех далеких пор судьба Шмидтов была связана с морем. Правда потомки корабельного мастера предпочитали уже строить военную карьеру. Так, отец Петра Петровича дослужился до контр-адмирала, его дядя Владимир стал адмиралом. Неудивительно, что в таком "военно-морском" семействе будущее детей было предрешено заранее. Все сыновья контр-адмирала: Петр, Лев и Владимир окончили Морской кадетский корпус и далее служили по морскому ведомству. Лев высоких чинов добиться не успел, утонул в 1904, в русско-японскую, на подорвавшемся на мине броненосце "Петропавловск", а вот Владимир тогда выжил, пережил он и революцию, сражаясь в белых частях на юге России, а после, эмигрировав в США, работал гидрографом и океанографом, преподавал в университете. Речь, впрочем, не о братьях лейтенанта Шмидта, а о детях, поэтому перейдем к ним.
Петр Петрович Шмидт. Источник: WikiCommons Петр Петрович Шмидт. Источник: WikiCommonsЗавершив образование, в 1886 году Петр Шмидт был произведен в мичманы, и, казалось бы, должен был начать неуклонный подъем по служебной лестнице к адмиральскими чинам, но один его неразумный поступок разрушил все: и будущую карьеру, и некоторые семейные связи (говорят, отец его, узнав новость, скоропостижно скончался). В 1887 году двадцатилетний Петр, не спросив отца и не получив разрешения от командира (а брак военных в те времена должен был быть одобрен начальством - не всякая невеста могла составить достойную партию), женился. Выбор его пал на Домникию Гавриловну Павлову, которая была в Петербурге девицей легкого поведения.
"Она была моих лет. Жаль мне ее стало невыносимо. И я решил спасти. Пошел в банк, у меня там было 12 тысяч, взял эти деньги и все отдал ей. На другой день, увидев, как много душевной грубости в ней, я понял, что отдать тут нужно не только деньги, а всего себя. Чтобы вытащить ее из трясины, решил жениться. Думал, что, создав ей обстановку, в которой она вместо людской грубости найдет одно внимание и уважение, и вытащу из ямы…" - из воспоминаний П. П. ШмидтаПетр Шмидт и Домникиz / Петр Шмидт с семьей (Домникией Гавриловной и сыном Евгением). Источник: яндекс.картинки Петр Шмидт и Домникиz / Петр Шмидт с семьей (Домникией Гавриловной и сыном Евгением). Источник: яндекс.картинки
К службе он вернулся лишь в 1892 году, будучи уже глубоко семейным человеком - в браке у него родился сын Евгений. Между тем, в работе Шмидт демонстрирует свой сложный характер, выказывает неповиновение начальству, нервные припадки не оставляют его. Соответственно, ни на одном месте он не задерживается: с крейсера "Князь Пожарский" переходит на "Рюрик", потом с Балтийского флота переведен в Сибирский флотский экипаж, где тоже постоянно меняет корабли. В 1897 году ему ставят диагноз: "шизофрения с манией величия". Между тем, пройдя лечение, он возвращается к службе. Регулярные дисциплинарные проступки и даже серьезная ошибка в работе - будучи капитаном парохода "Диана", он в ноябре 1903 года посадил его на мель, сходят ему с рук не без помощи почему-то очень благоволящего ему дяди.
6 декабря 1904 года у Петра Шмидта родилась дочь Екатерина, впрочем, говорят, отец новорожденной сомневался в своем родстве с ребенком. Семейные скандалы привели к разъезду супругов: Домникия Гавриловна убыла в Санкт-Петербург, оставив мужа с сыном на юге. И Петр Петрович, лишившись своей законной половины, пустился во все тяжкие: растратил 2 с половиной тысячи рублей из корабельной кассы, завел бурный походный роман с Зинаидой Ризберг, начал вести антиправительственную пропаганду. И, если на первое и второе начальство закрыло глаза - за нерадивого племянника вновь вступился дядя-адмирал, то последнее переполнило чашу терпения: Шмидт был отправлен в отставку.
Петр Петрович Шмидт. Источник: WikiCommons Петр Петрович Шмидт. Источник: WikiCommonsСпустя 7 дней после официального увольнения, 14 ноября 1905 года, Петр Шмидт поднялся на борт крейсера "Очаков", где взял на себя руководство мятежом. К отцу присоединился и шестнадцатилетний Евгений. Уже 15 ноября после непродолжительного боя восставшие сдались правительственным войскам.
В результате расследования, продлившегося несколько месяцев, лидеры восстания, в их числе и Петр Петрович, были приговорены к расстрелу, что и случилось 6 марта 1906 года.
Лейтенант Шмидт, сопровождаемый в тюрьму. Источник: Севастопольский городской форум Лейтенант Шмидт, сопровождаемый в тюрьму. Источник: Севастопольский городской форумЕвгений Шмидт за юностью лет был отпущен на свободу, просидев 40 дней под арестом. Он переехал в Петербург к родственникам, завершил среднее образование, поступил в Санкт-Петербургский технологический институт. Когда разразилась революция, Евгений использовал появившиеся возможности: во-первых, поменял фамилию на Шмидт-Очаковский, во-вторых, активно занимался увековечиванием имени отца. В 1917 году он участвовал в торжественном перезахоронении его останков, что было сделано по приказу А.В. Колчака.
Октябрьскую революцию Евгений не принял, став на сторону белого движения, а потому, эмигрировав с войсками Врангеля, перебрался в Чехословакию, где опубликовал книгу об отце. Затем выехал во Францию: его не стало в 1951 году, дни свои он доживал в приюте для бедняков.
Евгений Шмидт. Источник: яндекс.картинки Евгений Шмидт. Источник: яндекс.картинкиА вот что стало с его сестрой Катей - неизвестно. По одним сведениям, она умерла в младенчестве. По другим - была увезена матерью в Петербург.
Следующая цитата
Хлопотливо проведенное утро окончилось. Бендер и Балаганов, не сговариваясь, быстро пошли в сторону от исполкома. По главной улице на раздвинутых крестьянских ходах везли длинный синий рельс. Такой звон и пенье стояли на главной улице, будто возчик в рыбачьей брезентовой прозодежде вез не рельс, а оглушительную музыкальную ноту. Солнце ломилось в стеклянную витрину магазина наглядных пособий, где над глобусами, черепами и картонной, весело раскрашенной печенью пьяницы дружески обнимались два скелета. В бедном окне мастерской штемпелей и печатей наибольшее место занимали эмалированные дощечки с надписями: «Закрыто на обед», «Обеденный перерыв от 2 до 3 ч. дня», «Закрыто на обеденный перерыв», просто «Закрыто», «Магазин закрыт» и, наконец, черная фундаментальная доска с золотыми буквами: «Закрыто для переучета товаров». По-видимому, эти решительные тексты пользовались в городе Арбатове наибольшим спросом. На все прочие явления жизни мастерская штемпелей и печатей отозвалась только одной синей табличкой: «Дежурная няня».
Затем, один за другим, расположились подряд три магазина духовых инструментов, мандолин и басовых балалаек. Медные трубы, развратно сверкая, возлежали на витринных ступеньках, обтянутых красным коленкором. Особенно хорош был бас-геликон. Он был так могуч, так лениво грелся на солнце, свернувшись в кольцо, что его следовало бы содержать не в витрине, а в столичном зоопарке, где-нибудь между слоном н удавом, И чтобы в дни отдыха родители водили к нему детей и говорили бы: «Вот, деточка, павильон геликона. Геликон сейчас спит. А когда проснется, то обязательно станет трубить». И чтобы дети смотрели на удивительную трубу большими чудными глазами.
Но молочным братьям не удалось воспользоваться добротой главы города. На дверях столовой «Бывший друг желудка» висел большой замок, покрытый не то ржавчиной, не то гречневой кашей.
— Ну, ну, не буду вас мучить. Председатель осыпал меня золотым дождем на сумму в восемь рублей. Но имейте в виду, уважаемый Шура, даром я вас питать не намерен. За каждый витамин, который я вам скормлю, я потребую от вас множество мелких услуг. Однако частновладельческого сектора в городе не оказалось, и братья пообедали в летнем кооперативном саду, где особые плакаты извещали граждан о последнем арбатовском нововведении в области народного питания:
Насытившийся Балаганов благодарно взглянул на своего спасителя и начал рассказ. Рассказ длился часа два и заключал в себе чрезвычайно интересные сведения.
Все регулируется, течет по расчищенным руслам, совершает свой кругооборот в полном соответствии с законом и под его защитой.
И один лишь рынок особой категории жуликов, именующих себя детьми лейтенанта Шмидта, находился в хаотическом состоянии. Анархия раздирала корпорацию детей лейтенанта. Они не могли извлечь из своей профессии тех выгод, которые, несомненно, могли им принести минутное знакомство с администраторами, хозяйственниками и общественниками, людьми по большей части удивительно доверчивыми.
По всей стране, вымогая и клянча, передвигаются фальшивые внуки Карла Маркса, несуществующие племянники Фридриха Энгельса, братья Луначарского, кузины Клары Цеткин или на худой конец потомки знаменитого анархиста князя Кропоткина.
От Минска до Берингова пролива и от Нахичевани на Араксе до земли Франца-Иосифа входят а исполкомы, высаживаются на станционные платформы и озабоченно катят на извозчиках родственники великих людей. Они торопятся. Дел у них много.
Одно время предложение родственников все же превысило спрос, и на этом своеобразном рынке наступила депрессия. Чувствовалась необходимость в реформах. Постепенно упорядочили свою деятельность внуки Карла Маркса, кропоткинцы, энгельсовцы и им подобные, за исключением буйной корпорации детей лейтенанта Шмидта, которую на манер польского сейма, вечно раздирала анархия. Дети подобрались какие-то грубые, жадные, строптивые и мешали друг другу собирать в житницы.
Шура Балаганов, который считал себя первенцем лейтенанта, не на шутку обеспокоился создавшейся конъюнктурой. Все чаще и чаще ему приходилось сталкиваться с товарищами по корпорации, совершенно изгадившими плодоносные поля Украины и курортные высоты Кавказа, где он привык прибыльно работать.
Но Балаганов не заметил иронии. Попивая лиловый квас, он продолжал свое повествование.
В краткой вступительной речи Балаганов выразил надежду, что братья найдут общий язык и выработают, наконец, конвенцию, необходимость которой диктует сама жизнь.
По проекту Балаганова весь Союз Республик следовало разбить на тридцать четыре эксплуатационных участка, по числу собравшихся. Каждый участок передается в долгосрочное пользование одного дитяти. Никто из членов корпорации не имеет права переходить границы и вторгаться на чужую территорию с целью заработка.
Против новых принципов работы никто не возражал, если не считать Паниковского, который уже тогда заявил, что проживет и без конвенции. Зато при разделе страны разыгрались безобразные сцены. Высокие договаривающиеся стороны переругались в первую же минуту и уже не обращались друг к другу иначе как с добавлением бранных эпитетов. Весь спор произошел из-за дележа участков.
Никто нe хотел брать университетских центров. Никому не нужны были видавшие виды Москва, Ленинград и Харьков.
Очень плохой репутацией пользовались также далекие, погруженные в пески восточные области. Их обвиняли в незнакомстве с личностью лейтенанта Шмидта.
При слове «Бобруйск» собрание болезненно застонало. Все соглашались ехать в Бобруйск хоть сейчас. Бобруйск считался прекрасным, высококультурным местом.
После долгих криков решено было делить участки по жребию. Были нарезаны тридцать четыре бумажки, и на каждую из них нанесено географическое название. Плодородный Курск и сомнительный Херсон, малоразработанный Минусинск и почти безнадежный Ашхабад, Киев, Петрозаводск и Чита-все республики, вce области лежали в чьей-то заячьей шапке с наушниками и ждали хозяев.
Веселые возгласы, глухие стоны и ругательства сопровождали жеребьевку.
Злая звезда Паниковского оказала свое влияние на исход дела. Ему досталось Поволжье. Он присоединился к конвенции вне себя от злости.
Балаганов, которому достался золотой арбатовский участок, встревожился и тогда же заявил, что нарушения эксплуатационных норм не потерпит.
Так или иначе, дело было упорядочено, после чего тридцать сыновей и четыре дочери лейтенанта Шмидта выехали в свои районы на работу.
Против ожидания рассказчика, дурной поступок Паниковского не вызвал со стороны Остапа осуждения. Бендер развалился на стуле, небрежно глядя перед собой.
На высокой задней стене ресторанного сада были нарисованы деревья, густолиственные и ровные, как на картинке в хрестоматии. Настоящих деревьев в саду не было, но тень, падающая от стены, давала живительную прохладу и вполне удовлетворяла граждан. Граждане были, по-видимому, поголовно членами союза, потому что пили одно только пиво и даже ничем не закусывали.
Посетители сада тревожно зашептались. Минут пять шофер просительно смотрел через садовую решетку и, потеряв, видно, надежду заполучить пассажира, вызывающе крикнул:
— Такси свободен! Прошу садиться! Но никто из граждан не выразил желания сесть в машину «Эх, прокачу!» И даже самое приглашение шофера подействовало на них странным образом. Они понурились и старались не смотреть в сторону машины. Шофер покачал головой и медленно отъехал. Арбатовцы печально смотрели ему вслед. Через пять минут зеленый автомобиль бешено промчался мимо сада в обратном направлении. Шофер подпрыгивал на своем сиденье и что-то неразборчиво кричал. Машина была пуста по-прежнему. Остап проводил ее взглядом и сказал:
— Так вот. Балаганов, вы пижон. Не обижайтесь. Этим я хочу точно указать то место, которое вы занимаете под солнцем.
— Вы все-таки обиделись? Значит, по-вашему, должность лейтенантского сына это не пижонство?
— Тогда мне с вами не по пути. Мне нужно пятьсот тысяч. И по возможности сразу, а не частями.
Остап внимательно посмотрел на собеседника и совершенно серьезно ответил:
— Я бы взял частями. Но мне нужно сразу. Балаганов хотел было пошутить по поводу и этой фразы, но, подняв глаза на Остапа, сразу осекся. Перед ним сидел атлет с точным, словно выбитым на монете, лицом. Смуглое горло перерезал хрупкий белый шрам. Глаза сверкали грозным весельем.
Балаганов почувствовал вдруг непреодолимое желание вытянуть руки по швам. Ему даже захотелось откашляться, как это бывает с людьми средней ответственности при разговоре с кем-либо из вышестоящих товарищей. И действительно, откашлявшись, он смущенно спросил:
— Зачем же вам так много денег… и сразу?
— А что, разве я похож на человека, у которого могут быть родственники?
Балаганов скорбно покачал головой. Из мировых очагов культуры он, кроме Москвы, знал только Киев, Мелитополь и Жмеринку. И вообще он был убежден, что земля плоская.
Остап бросил на стол лист, вырванный из книги.
— Это вырезка из «Малой советской энциклопедии». Вот тут что написано про Рио-де-Жанейро: «1360 тысяч жителей…» так… «значительное число мулатов… у обширной бухты Атлантического океана…» Вот, вот! «Главные улицы города по богатству магазинов и великолепию зданий не уступают первым городам мира». Представляете себе, Шура? Не уступают! Мулаты, бухта, экспорт кофе, так сказать, кофейный демпинг, чарльстон под названием «У моей девочки есть одна маленькая штучка» и… о чем говорить! Вы сами видите, что происходит. Полтора миллиона человек, и все поголовно в белых штанах. Я хочу отсюда уехать. У меня с советской властью возникли за последний год серьезнейшие разногласия. Она хочет строить социализм, а я не хочу. Мне скучно строить социализм. Теперь вам ясно, для чего мне нужно столько денег?
— Как же вы думаете отнять деньги?
— Как я думаю отнять? Отъем или увод денег варьируется в зависимости от обстоятельств. У меня лично есть четыреста сравнительно честных способов отъема. Но не в способах дело. Дело в том, что сейчас нет богатых людей, И в этом ужас моего положения. Иной набросился бы, конечно, на какое-нибудь беззащитное госучреждение, но это не в моих правилах. Вам известно мое уважение к Уголовному кодексу. Нет расчета грабить коллектив. Дайте мне индивида побогаче. Но его нет, этого индивидуума.
Остап даже вздохнул. Видимо, грезы о богатом индивидууме давно волновали его.
— Не продолжайте. Я знаю, что вы хотите сказать. Нет, не то, совсем не то. Я не буду душить его подушкой или бить вороненым наганом по голове. И вообще ничего дурацкого не будет. Ах, если бы только найти индивида! Уж я так устрою, что он свои деньги мне сам принесет, на блюдечке с голубой каемкой.
Он поднялся и стал кружиться вокруг столика. Он жалобно причмокивал языком, останавливался, раскрывал даже рот, как бы желая что-то произнести, но, ничего не сказав, садился и снова вставал. Остап равнодушно следил за эволюциями Балаганова.
На безмятежном, невспаханном лбу Балаганова обозначилась глубокая морщина. Он неуверенно посмотрел на Остапа и промолвил:
— Я знаю такого миллионера. С лица Бендера мигом сошло все оживление. Лицо его сразу же затвердело и снова приняло медальные очертания.
— Честное слово, мосье Бендер…
— Слушайте, Шура, если уж вы окончательно перешли на французский язык, то называйте меня не мосье, а ситуайен, что значит-гражданин. Кстати, адрес вашего миллионера?
— Он живет в Черноморске.
— Ну, конечно, так и знал. Черноморск! Там даже в довоенное время человек с десятью тысячами назывался миллионером. А теперь… могу себе представить! Нет, это чепуха!
— Да нет же, дайте мне сказать. Это настоящий миллионер. Понимаете, Бендер, случилось мне недавно сидеть в тамошнем допре…
Через десять минут молочные братья покинули летний кооперативный сад с подачей пива. Великий комбинатор чувствовал себя в положении хирурга, которому предстоит произвести весьма серьезную операцию. Все готово. В электрических кастрюльках парятся салфеточки и бинты, сестра милосердия в белой тоге неслышно передвигается по кафельному полу, блестят медицинский фаянс и никель, больной лежит на стеклянном столе, томно закатив глаза к потолку, в специально нагретом воздухе носится запах немецкой жевательной резинки. Хирург с растопыренными руками подходит к операционному столу, принимает от ассистента стерилизованный финский нож и сухо говорит больному: «Ну-с, снимайте бурнус».
— Да, да, Корейко. Прекрасная фамилия. И вы утверждаете, что никто не знает о его миллионах.
— Никто, кроме меня и Пружанского. Но Пружанский, ведь я вам говорил, будет сидеть в тюрьме еще года три. Если б вы только видели, как он убивался и плакал, когда я выходил на волю. Он, видимо, чувствовал, что мне не надо было рассказывать про Корейко.
— То, что он открыл свою тайну вам, это чепуха. Не из-за этого он убивался и плакал. Он, вероятно, предчувствовал, что вы расскажете всю эту историю мне. А это действительно бедному Пружанскому прямой убыток. К тому времени, когда Пружанский выйдет из тюрьмы, Корейко будет находить утешение только в пошлой пословице: «Бедность не порок».
Остап скинул свою летнюю фуражку и, помахав ею в воздухе, спросил:
— Есть у меня седые волосы?
Балаганов подобрал живот, раздвинул носки на ширину ружейного приклада и голосом правофлангового ответил:
— Значит, будут. Нам предстоят великие бои. Вы тоже поседеете, Балаганов. Балаганов вдруг глуповато хихикнул:
— Как вы говорите? Сам принесет деньги на блюдечке с голубой каемкой?
— А как же Рио-де-Жанейро? Я тоже хочу в белых штанах.
Если произведение является переводом, или иным производным произведением, или создано в соавторстве, то срок действия исключительного авторского права истёк для всех авторов оригинала и перевода.
Следующая цитата
Дети лейтенанта Шмидта — не просто выдумка талантливых писателей. Такие «дети» действительно существовали. За несколько лет они умудрились выудить у чиновников в небольших провинциальных городках крупные суммы.
В СССР при виде человека, называющего себя сыном лейтенанта Шмидта, местную администрацию пробивал холодный пот. У лейтенанта Шмидта была огромная армия «детей». Голодные, измученные тяготами жизни, они бродили по Советскому Союзу в поисках наживы. И ни в одном городе им не отказывали.
Как на свет появилось крылатое выражение «дети лейтенанта Шмидта», и почему сотни «сыновей» и «дочек» офицера бродили по СССР? Фактрум предлагает заглянуть за кулисы одной из самых известных фраз.
Великий комбинатор — главный «сын» лейтенанта
В книге Ильфа и Петрова действует специальная Конвенция детей лейтенанта Шмидта. Согласно документу, каждый ребёнок должен работать строго в своём городе. Выдуманная Конвенция — отражение реального положения вещей в СССР. Лейтенант Шмидт действительно был многодетным отцом.
Армия сыновей лейтенанта Шмидта
Ильф и Петров не выдумали схему махинации, а иронично описали реально существующий обман. Первые годы СССР были голодными. Страна ещё толком не встала на ноги после крупной революции. Хаос и дезорганизация породили армию мошенников, гуляющую по всему СССР. Использование личины сына известного лейтенанта — эффективный и быстрый способ заработка.
Обман работал в небольших провинциальных городках. Дело в том, что отказать сыну Шмидта никто не решался. Ничтожный шанс того, что перед председателем стоит настоящий отпрыск лейтенанта, существовал. В случае отказа местную администрацию ожидала страшная кара. Ребёнку революционера достаточно было написать жалобу в Москву. За жалобой последовала бы проверка, а проверок под руководством идейных партийцев никто не любил. Поэтому местная власть предпочитала отделаться малой кровью: деньгами, талонами, провизией. Получив своё, «внебрачный ребёнок» лейтенанта шёл дальше. Дочери, кстати, у Шмидта тоже были.
Кем вдохновились Ильф и Петров?
Пётр Петрович Шмидт Пётр Петрович ШмидтРеальный Пётр Петрович Шмидт был морским офицером. В 1886 году он поступил мичманом на один из кораблей Балтийского флота. Уже тогда были заметны мятежные наклонности молодого человека. Офицер тяжело переносил правила, принятые на флоте, в частности «палочную» дисциплину, в нём нарастали недовольства устройством Царской России.
Пётр Шмидт участвовал в митингах, которые разгорелись в Севастополе в 1905 году. После того, как на его глазах расстреляли группу несогласных, Шмидт возглавил народное восстание. В ноябре 1905 года, заняв с группой единомышленников крейсер «Очаков», Шмидт объявил себя главой Черноморского флота. Он даже отправил Николаю II письмо, которое сообщало, что флот Чёрного моря более не подчиняется царю и министрам. Власти быстро подавили восстание, а лейтенанта Шмидта ждал расстрел. Перезахоронение тела лейтенанта с почестями произошло уже после Февральской революции. С этого момента Шмидт был признан героем революции.
Друзья, ставьте лайки и подписывайтесь на наш канал ! Спасибо :-)
Следующая цитата
Впервые эта крылатая фраза появилась в романе «Золотой телёнок»
Ильфа и Петрова. История начинается с того что местную администрацию посещает элегантный мужчина Остап Бендер. Он представляется сыном лейтенанта Шмидта. Председатель помогает мошеннику и выдает нужную сумму и талоны на еду. Спустя мгновение обман почти раскрывается. В здание входит еще один сын лейтенанта Шмидта. Однако Остап не из робкого десятка и маневрирует, видя в нем своего якобы брата. После ухода братьев, происходит комичная ситуация, заходит еще один внебрачный сын. В реальности Шмидт был действительно многодетным отцом.
В романе была не выдумка а существующая мошенническая схема . В то время страна, после революции еще не окрепла и толпы махинаторов бродили по СССР.
Особенно это работало в маленьких горадах. Администрации боялась отказать сынам Шмидта, поскольку существовал шанс , появления на пороге реальных детей легендарного революционера. В таком случае , при отказе , председателя и всю администрации ожидало серьезное наказание. Реальный сын Шмидта мог написать жалобу в Москву и тогда последовала бы проверка, в которой обязательно нашлись бы косяки. Поэтому шли по более простому пути, выдавая небольшое денежное довольствие
Кем был лейтенант Шмидт?
Он был Морским офицером . В 1886 году заступил на службу мичманом на корабль Балтийского флота. От природы он был мятежников , уже в начале службы проявлялся бунтарский характер. Тяжело воспринимая палочную дисциплину, царившую в ту время на флоте. После расстрела в 1905 году группы демонстрантов , Шмидт организовал восстание. В том же году захватив крейсер "Очаков" со своими соратниками , объявил себя главнокомандующим флота. Николай II подавил бунт и лейтенанта расстреляли. После февральской революции его признали героем.
Читайте также: