Русский бес цитаты из фильма
Обновлено: 21.11.2024
— Вы говорите в интервью, что «Русский бес» — кино о том, что 90-е никуда и не уходили. Молодые режиссеры сейчас тоже про это снимают. Вы видели, что сделали Кантемир Балагов с «Теснотой», Даша Жук с «Хрусталем» или Аня Крайс и «Нашла коса на камень»? Как они вспоминают это время?
— «Вспоминать 90-е» — смешно говорить про людей, которым 25–30 лет сейчас: они ничего про это время не помнят. Что может вспомнить Кантемир? Воспоминаний как таковых в «Тесноте» нет, но фильм получился крутой.
— То, что молодые режиссеры снимают время, когда не жили, и думают о нем, вызывает скепсис?
— Ну почему. Подумать вообще полезно. С плеча рубить вредно, а подумать — всегда хорошо.
— У вас есть самый любимый русский фильм из 90-х, чтобы включить и душой отдохнуть?
— Их много. По одному почти у каждого режиссера. Назовите автора — и я сразу скажу, что. Балабанова «Война», «Груз 200» и «Мне не больно» (но они не 90-х). «Брат» — великий фильм, но его герой мне не нравится. Вещи типа «Ширли-мырли» про этот безумный, безумный, безумный мир — китчевый, конечно, но я знаю очень много поклонников этого фильма, хотя сам им не являюсь. Луцик и Саморядов сделали «Окраину». «Вор» Павла Чухрая — шикарное кино. На стыке десятилетий Филипп Янковский снял отличный фильм «В движении». Потом в нулевые был фильм Максима Пежемского «Мама, не горюй», Дмитрия Месхиева «Американка», Валерия Тодоровского «Страна глухих» и много других еще. Тогда делали от вольного — в том смысле, что никакой конъюнктуры не было вообще: каждый снимал так, как ему больше нравится.
Кадр из фильма «Русский бес»
— Монеточка в песне про 90-е как раз иронизирует над ностальгией об этом десятилетии, а режиссер (Михаил Идов. — Прим. ред.) помещает ее как раз в балабановский фильм «Брат». Вы видели? Как вам?
— Я не увидел иронии и не заметил никакого стеба. Клип не убедил меня вообще. Я увидел только, что чувак все делает на полном серьезе. Может быть, я просто не уловил иронию: но обычно со мной это редко бывает. Потому что я люблю смешные ироничные вещи и стебалово. Может быть, автор просто не донес, а когда понял, что у него что-то не получилось, сказал, что это ирония такая. А может быть, средств не было, а опыта у него нет, чтобы из двух копеек сделать пятьдесят. Но недавно я посмотрел трейлер «Юмориста» (режиссерский дебют Михаила Идова, выходит в прокат 1 марта. — Прим. ред.). Не знаю, что это будет в итоге, но я очень жду его: круто выглядит, красиво снят, и интересно посмотреть дебют — первый фильм Идова как режиссера.
— За время вашей карьеры два ваших фильма заморозили и так и не выпустили. Что это было за кино?
— Не особенно приятно это вспоминать. Один фильм распотрошили, сделали из него хрен знает что — и я снял свою фамилию с титров. А второй лежит на полке смонтированный, но без компьютерной графики. И говорить об этом не самое приятное занятие.
— Как человек, который очень долго искал деньги на «Русского беса», скажите, люди, которые дают деньги на кино, сами по себе сильно изменились с начала вашей карьеры?
— Внешне — очень, по сути — нет. Но я говорю про взрослых. Появились молодые продюсеры, с которыми я не работал. Я не думаю, что они люди с деньгами, но это люди, которые могут деньги привлечь. Старые тоже снаружи поменялись, но по сути не поменялось ничего.
— И Москва похорошела, а на самом деле не похорошела?
— Для кого-то она похорошела. Для тех, кто любит попкорн, пластмассу, фейерверки и огни. Она стала туристическим среднестатистическим европейским городом. Жить в ней — особенно в центре — очень тяжело. Я не смог и уехал.
— Ваш фильм перекликается со стилистикой Константина Богомолова — по чувству юмора, отношениям с классикой. Вы видели его работы?
— К сожалению, я не дошел ни до одного его спектакля. Он меня не приглашал, а я редко куда-то выбираюсь. Слышал очень разные отзывы — а если про человека говорят разное, значит, он яркий.
— Кого вы изначально хотели позвать на роль Беса и почему решили сыграть его сами? В интервью говорили, что не смогли найти актера, который согласится работать бесплатно.
— Давайте мы не будем называть нашего героя таким образом. Мы назовем его Черный человек. Я хотел, чтобы эту роль сыграл Филипп Янковский, но так и не понял — то ли он прочел сценарий и ему не понравилось, то ли сценарий до него не дошел. Просто когда я посылаю текст, то редко потом перезваниваю. Если человек зацепился — то да. Я подумал, что будет здорово взять Филиппа, но он не отвечал, и я решил сыграть сам.
— Часть бюджета «Русского беса» — роли для массовки в сцене ограбления банка, которые вы продавали открыто. Какой был ценник?
— Уже не помню. Недорого — тысяч десять, кажется. Но это и не роли, а просто появление в фильме.
— «Русский бес» целиком из мира Достоевского. Какой у вас любимый Достоевский? Много о нем вспоминали, пока писали сценарий?
— Я как-то про него и не забывал — такие авторы всегда с тобой. Не бывает определенного «любимого Достоевского»: это ведь не что-то отдельное, а, по сути, один роман. Драматургический принцип построения один и тот же: у Достоевского любая сцена начинается чинно и благородно, а развивается в невообразимый, возмутительный, безобразный скандал. В «Идиоте», «Бесах» и «Братьях Карамазовых» все ровно так и происходит. Как и у меня. Поначалу — чинно и благородно, а под конец — полный скандал.
Кадр из фильма «Русский бес»
— В «Русском бесе» как раз такой главный герой, в котором, как мы постепенно понимаем, живут черные силы и помогают ему добиваться желаемого. Нужен ли Черный человек, чтобы сейчас преуспеть в России?
— Роль Вани (Макаревича. — Прим. ред.) — это, конечно, карикатура. К сожалению, порой такое бывает часто (но не только в России, а вообще везде): постоянная борьба внутри человеческого сердца. Прибегать к темным силам — внешне самый простой способ, пока не окажешься в аду.
— Как вам триеровский ад в «Доме, который построил Джек»?
— Вообще, двойственное ощущение. С одной стороны, фильм мне показался скучноватым. А последние 15 минут — шедевр. Я не мог оторваться и несколько раз пересматривал кино с момента, как приходит Вердж и забирает Джека в ад: завораживающее зрелище, великолепно сделанное.
— И как ваш бес, только не русский. Несколько лет назад вы разговаривали с моими коллегами (интервью для «Афиши» 2011 года «Выросло поколение идиотов») и очень злились на новое поколение. Вы передумали по поводу него или успели укрепиться во мнении?
— Все люди разные — так тоже нельзя говорить. Просто у меня вызывает раздражение, когда люди начинают судить о том, чего они не знают, под влиянием, скажем, пропагандистских текстов или просто чужих мнений. Если ты не знаешь каких-то вещей, зачем об этом говорить? Говори о том, что знаешь. А так, конечно, вокруг полно приятных молодых людей, с которыми я дружу, и у меня нет совершенно никакого предубеждения против них: это было бы просто глупо. Молодежь прекрасна по определению, потому что она молода. Просто когда она начинает задаваться и быть умнее, чем есть на самом деле, это всегда неприятно.
— Какие у вас планы? Что дальше?
— Этой осенью я уже снял новый фильм — «Гроза» Островского. Он будет готов к лету. Это современная версия, Катерину в ней сыграла Люба Аксенова, Кабаниху — Вика Толстоганова, Феклушу — Маша Шалаева, Кудряша — Саша Кузнецов, барыню — Алиса Хазанова, Бориса — молодой артист Сережа Городничий…
— Как всегда, одни звезды?
— Это мой стиль. Люблю хороших артистов, а они чаще всего любят меня. В — взаимность.
Следующая цитата
Вы хотите зарегистрироваться?
информация о фильме-спектакле
Режиссер Григорий Константинопольский Сценарист Григорий Константинопольский Оператор Матвей Ставицкий Художник Екатерина Джагарова Продюсеры Андрей Новиков (II) , Григорий Константинопольский , Ирина Соина , Татьяна Лобанова Актеры Иван Макаревич , Григорий Константинопольский , Любовь Аксёнова , Виталий Кищенко , Виктория Исакова , Юлия Ауг , Тимофей Трибунцев , Александр Стриженов , Ксения Раппопорт , Максим Виторган , Михаил Ефремов , Анастасия Цой , Ксения Князева , Ольга ЕфремоваСледующая цитата
Молодой короткостриженный человек по имени Святослав (Иван Макаревич ) собирается жениться на Асе (Любовь Аксенова ) - дочери банкира (Виталий Кищенко ). Чтобы обеспечить им долгую счастливую жизнь, он берет ссуду у будущего тестя - на открытие ресторана «Русский бес». Параллельно Свят готовится к строгой и праведной жизни: с Асей они воздерживаются от фрикций до брака (хотя это буквально сводит его с ума), а также регулярно ходят в церковь, где отец Григорий (Александр Стриженов с бородой цвета и консистенции веника) объясняет бесовские мысли, запрятанные в антиклерикальных анекдотах. Свят сильно проникается новой идеологией - православно-капиталистическим патриотизмом, но тут в его жизнь начинают вторгаться мздоимцы, суккубы, сам Сатана (Константинопольский ) и прочие неприятности, стремящиеся сбить с пути истинного молодого российского святого.
Два года назад режиссер Григорий Константинопольский выпустил мини-сериал «Пьяная фирма» - мыльную былину в четырех главах, осмысляющую мифы и анекдоты 90-х, а теперь добрался до сытых 00-х, с их отходняков от пелевинских трипов, расцветом офисных духlеss'ов, а также издевательским и аляповато-кровавым миксом «Американского психопата» Брета Истона Эллиса и библиографии Федора Михайловича Достоевского (в частности, «Бесов» и «Преступления и наказания»). Эту замысловатую связь фильм обнаруживает еще на титрах, когда надпись «Русский бес» отсекается кровавым росчерком от перевода Russian psycho, а сюжетные коленца не заставляют сомневаться, что в этих жилах текут дополненные чертиками американской контркультуры проклятые российские вопросы. Каждая эпоха старается ответить на ёмкий вызов «Тварь ли я дрожащая, или право имею?» - и каждый раз ответы на сходятся.
Тут стоит вспомнить, что семь лет назад Константинопольский, апологет 90-х, клипмейкер и в меру культовый режиссер, в интервью журналу «Афиша» обозвал миллениалов «поколением идиотов», которое пойдет туда, куда его повернут. Самые юные герои «Русского беса» действительно напоминают болванчиков (а некоторые даже превращаются в натуральных кукол, что у Юрия Олеши), но и к другим возрастным группам режиссер не испытывает какого-то пиетета - просто их не так интересно учить, что 90-е не закончились, а просто сменили костюм.
В сущности, «Русский бес» - это разбитый на главы китчевый манифест о том, что у России короткая память и толоконный лоб, готовый пробивать дорогу что пролетарской революции и светлому социалистическому будущему (многим в демоническом профиле Макаревича мерещится молодой Ленин), что капиталистическому раю, что новому православному-патриотическому государству, где грань между врагами отечества и личными сводится к тончайшей мембране ментального здоровья. А наполненный праведными идеями и скрепами, как алюминиевая банка - шипучкой, Свят все меньше различает реальность, фантазмы, эротические сны, новую религию и материализовавшиеся мысли. Возникающий тут чертиком из табакерки режиссер Константинопольский в роли Черного человека прямым текстом проговаривает, что «чистого листа» не бывает, а свято место не бывает пусто, в смысле имеет прошлое, вероятно - кровавое. Как тот самый ресторан «Русский бес» - пропитан аурой истории: на его месте громоздились заводы, где по-своему трудились как пролетарии, так и бандиты.
Творящийся на экране посконный макабр в России наверняка постараются обвинить в отсутствии вкуса, но Константинопольского столь субъективные и расплывчатые категории интересуют вряд ли больше, чем обвиняемого в том же режиссера Константина Богомолова - еще одного большого любителя достоевщины. Тот пару лет назад переработал «Идиота» в скандальный спектакль «Князь» о власти как извращенном удовольствии от сексуального насилия над слабыми, где фигурировали ремарки на грани фола и орала отечественная попса.
Другим аналогом «Русского беса» представляется бескомпромиссная проза Владимира Сорокина , не только блестящего стилиста, но и мастера трансгрессивных слепков отечественного сознания, запечатленных в самых ярких и порой раздражающих формах и позах из большой русской литературы. «Русский бес» тоже увлечен игрой в Достоевского, Эллиса и немного Паланика (отчасти это, конечно, «Бойцовский клуб»), не стесняется избыточного закадрового текста, спотыкающегося о собственную литературность, не брезгует слоу-мо, кривляющимися артистами самых разных калибров (от хлопающей глазами Виктории Исаковой до эпизодического Михаила Ефремова и Юлии Ауг в роли очередной женщины с полномочиями, как в «Лете» или «Интимных местах»), дешевыми спецэффектами и ёрническим саундтреком, собравшим под одной крышей классическую музыку, подзабытую попсу и новое звучание.
Если не пытаться в 2019 году на голубом глазу апеллировать к категориям вкуса, единственным по-настоящему слабым местом этого беззастенчивого и разваливающегося на сценки-клипы шапито-шоу, мчащегося на всех парах по общим местам силы современной России, является не столько мелкотравчатая разборка с 2000-ми, которые только ленивый не вывернул мехом наружу, но слишком уж романная финальная глава - и все объясняющая, как у условного Паланика, и исповедальная - как любят боги русского романа. Необходимость этой смазанности, впрочем, понятна: Григорий Константинопольский в главке «Бесконечность» связывает воедино некую рефлексию, маски на злобу дня и рентгеновский снимок российского менталитета, на котором виднеется пресловутый мелкий бес, который, как зицпредседатель Фунт, сидел при царе, сидел при генсеке и при президенте Путине (на него, кстати, похож следователь Тимофея Трибунцева ) тоже высидит, а там и новая революция подтянется. Мысль, что без прошлого нет будущего, конечно, диетическая, но плох тот порядок, который, отвечая на проклятый достоевский вопрос, не пытается сделать вид, что раньше ничего в этой области не было, а значит, можно всё.
Следующая цитата
Художник Святослав (Иван Макаревич) идет под венец с дочкой главы крупного российского банка Асей (Любовь Аксенова). У него богатая фантазия, у нее — небедный папа. На деньги будущего тестя Святослав хочет открыть ресторан под названием «Русский бес», где стены неспроста будут разрисованы портретами Сталина и парящего над ними лица режиссера Константинопольского, который потом сам появится в кадре. Однако открытию ресторана начинают мешать комиссии, проверки и коррупционеры, после чего Святослав (или просто Свят) решает объявить кровавую и, по его мнению, праведную войну взяточникам и прочим негодяям, которых он убивает самыми разными способами, но даже он сам не разделяет — в реальности это происходит или только лишь у него в голове.
Трейлер «Русского беса»Фильм, который начинается с подзаголовка «Russian Psycho», полностью себя оправдывает. Это действительно «Американский психопат», помноженный на русское посконное чувство бесовского, дуализм момента и извращенное представление о духовных скрепах. Слова про истинный патриотизм и светлое развитие нашей родины тут вложены в уста самых сумасшедших и бесовских персонажей. Духовным учителем главного героя выступает священник, который призывает уничтожать врагов России и пресекать попытки Запада навязать свои ценности. Батюшку играет Александр Стриженов, который в фильмах Константинопольского обычно играет самых отталкивающих персонажей. По евангелию от Константинопольского, ангелами ада русского мира выступают работники БТИ, посетители бара Noor, бизнесмены, превращающие людей в кукол, и представители закона, которые собирают войско для своего кровавого режима. Чтобы обмануть Сатану в себе, Свят решается совершать мщение только у себя в фантазиях, но, как легко догадаться, витающий в воздухе русский бес оказывается хитрее и превращает эту подмену понятий в саморазрушающее действо.
Для Константинопольского это, безусловно, самый личный и самый трансгрессивный фильм. Но если раньше он направлял свою агрессию по большей части на окружающую действительность, то теперь гнев вылился и на самого себя, что нормально для мятущегося и эксцентричного художника. Поэтому это кино гораздо больше и честнее работает как художественное высказывание, чем, допустим, предыдущая работа «Пьяная фирма», где нездоровый четырехчасовой поток безумия издевался скорее над зрителем, чем над самим собой.
В то же время для не менее хитрого, чем сам Сатана, режиссера Константинопольского это еще и самый расчетливый фильм. Поставить себя в кадр, процитировать «Американского психопата» и «Бойцовский клуб», еще раз выступить проповедником 90-х, излить негодование на новое поколение и все прикрыть самобичеванием — стопроцентно работающий и самобичующий троллинг, достойный руки самого Ларса фон Триера, который в своем новом фильме тоже сделал главным героем и своим альтер эго серийного убийцу. Сравнивать Триера и Константинопольского кощунственно по отношению к реальности, но сам фильм на то подталкивает. Еще одно бесовское совпадение: оба автора отрастили себе бороды и теперь выглядят как дьяконы из одной дьявольской секты, где превращают вино в кровь, а кино в желчь. Подобные авторы обладают какой-то невероятной темной магией, которая распространяется на всех топовых актеров, которые готовы стать их свитой и исполнять самые безумные роли, на которые ни за что бы не согласились у других режиссеров. Тут вы увидите не в самых приятных сценах Ксению Раппопорт, Викторию Исакову, Виталия Кищенко, Тимофея Трибунцева, Юлию Ауг, Марию Шалаеву, Елену Кореневу.
То, что фильм Константинопольского пока что стал главным впечатлением «Кинотавра», уже много говорит о его конкурсе. Забавно, что в один конкурсный день «Русский бес» шел встык с новым фильмом однокурсника Константинопольского — Александра Гордона, который тоже снял саморазоблачительный фильм «Дядя Саша», где притворился русским Вуди Алленом и тоже сыграл самого себя. Но если Гордон — это воплощенное «рацио» о самом себе, то Константинопольский — это чистая иррациональность. В этом есть энергия, которая так и всполошила размеренную фестивальную публику. Это кино режиссера, который сам себя не может ухватить за хвост и того же желает своему зрителю. В конце концов, это понятная многим история, рассказанная от лица человека, который просто очень хочет измениться, но не позволяет себе этого.
Читайте также: