Рогоносец по воображению цитаты
Обновлено: 22.12.2024
Таким образом, каламбурное слово изначально раздваивает весь словесный план комедии на предметный и переносный смыслы одного и того же слова, вещи, понятия. Эти смыслы встречаются в одном слове, а каждый предмет и понятие могут быть интерпретированы в двух смыслах – вещном и идеальном. С каламбурной природой слова связана и атрибутивно-пространственная организация комедийного мирообраза. Среда, в которой происходит действие комедии, полностью тождественна среде трагедии, нематериальной и условной. Сцена в комедии – это тоже условное место, приблизительно обозначенное как чей-то дом, без всякой вещной детализации. Зато на уровне комедийного слова действие комедии существенно обытовляется за счет разрастания массива слов со значением вещи в речевых характеристиках персонажей, причем слова эти тяготеют к трем уже знакомым нам семантическим центрам сатирического мирообраза: мотивы еды, одежды и денег оживают как основные сюжеты диалогов.
Колебания комедийного слова на грани предметного и переносного значений вызывают двоение комедийного мирообраза на следующем уровне – принципиально важном уровне понятия, которое, так же как и в трагедии, является в комедии Сумарокова конфликтообразующей категорией. Весь комедийный конфликт, так же, как и конфликт трагедии, строится не столько на столкновении характеров, сколько на столкновении понятий. Пожалуй, наиболее выразительным примером является невероятная продуктивность понятия чести, которое генетически является трагедийным, в комедиях Сумарокова. Честью и бесчестьем озабочены решительно все персонажи комедии: это слово не сходит с их уст в обычных фразеологизмах: честное слово, честное имя, честно клянусь, честь имею, а также становится предметом обсуждения, формируя нравственную позицию порока (ложная честь) и добродетели (истинная честь) в конфликте. При этом понятие чести тоже является каламбуром в комедиях Сумарокова, поскольку ложная интерпретация этого понятия имеет отчетливый вещно-предметный, а истинная – духовно-идеальный характер в тех контекстах, которые создаются вокруг слова «честь».
Уже в комедии «Опекун» рассуждения о практической бесполезности чести, вложенные в уста порочного персонажа Чужехвата, соединяются с мотивами бытописательного вещного мирообраза: «Честь да честь! Какая честь, коли нечего есть? До чести ли тогда, когда брюхо пусто? Пуста мошна, пусто и брюхо» (III; 12) – таким образом, абстрактное понятие как бы уравнивается с мотивами еды и денег и переходит в разряд материальных предметов. В комедии «Рогоносец по воображению» это раздвоение конфликтообразующего понятия еще более отчетливо. Мнимое покушение графа Кассандра на супружескую честь Викула и Хавроньи материализовано в метафоре «рогов», имеющей ассоциативный вещный смысл, а подлинная честь Флоризы и графа развернута как понятие, определяющее высокий уровень их отношений:
Только чтобы ваши речи были сходны с моею честию.
‹…› ничего такого не выговорю, что вашему слуху и вашей чести непристойностью коснуться может (VI;32).
Эта способность каламбурного слова комедий раздваивать конф-ликтообразующее понятие на истинное и ложное, духовное и материальное, высокое и низкое значения и сталкивать между собой носителей того или иного смысла влечет за собой двоение образной системы. Именно здесь более всего очевидной становится ориентация комедии не на один, а на два ряда мирообразов, сформированных предшествующей традицией: сатирически-бытовой вещный и одо-трагедийный – духовный и идеологический. Отсюда – специфика художественной образности комедии, создающей образ порочного персонажа в русле сатирико-бытовой, а добродетельного – в русле одо-трагедийной типологии художественной образности.
Типология художественной образности люди – вещи и люди – идеи
Первоначально добродетельный персонаж занимает в комедии более чем скромное место. В «Тресотиниусе» идеальная пара влюбленных появляется на периферии действия, в исходной ситуации и развязке только для того, чтобы обозначить внешний сюжетный рисунок действия и дать повод для развертывания ряда сцен с пародийным обличительным содержанием. Однако появляясь на подмостках лишь для того, чтобы сказать одну-две фразы, добродетельный персонаж подчеркнуто бескорыстен:
Не жалуйте мне никакого приданого, хотя и наследства лишите, только ‹…› не разлучайте меня с тем, кто женится на мне не ради богатства ‹…›.
Я только той милости желаю, чтоб за мною дочь ваша была, а хотя бы приданого за нею и не пожалуете, я вас всегда как отца своего почитать буду (V;323).
Начиная с комедии «Опекун» соотношение порочных и добродетельных персонажей резко меняется: если в ранних комедиях добродетельная пара противостояла массе порочных персонажей, то в «Опекуне» один порочный персонаж противостоит группе добродетельных. Соответственно этому расширяется и отданное добродетельным персонажам пространство текста. Из 22-х явлений комедии «Опекун» ровно половина – 11 – занята только их диалогами. И хотя Чужехват – с одной стороны, Сострата, Валерий, Ниса и Пасквин-Валериан – с другой одинаково оперируют понятиями чести, страсти, долга, любви, греха и покаяния, смысл этих одинаковых слов в их речах оказывается совершенно разным за счет контекста, в котором они возникают. Это особенно заметно в симметричных сценах объяснения в любви Чужехвата – Нисе, Валерия – Сострате, где одно и то же понятие «любовь» выступает в материально-вещном контексте как низменная плотская страсть и в эмоционально-идеальном контексте как высокое духовное чувство:
Ау меня не только голова, да и мошна не пуста, даром-то что она снаружи не нарядна, и только из посконной холстины. Снаружи она убрана не по-французски, да в ней хорошо по присловице, что не красна изба углами, красна пирогами. А тот пирог начинен не кашею, да золотом и серебром, а медные деньги мне не по мысли.
Однако я за тебя, сударь, не пойду, хотя бы ты был богатев турецкого султана (V;19-20).
Я люблю тебя, Сострата, я люблю тебя всем сердцем моим, всем моим помышлением, всем моим чувствием: ты очам моим всего прекраснее в природе, ты душе моей всего милее на свете, разум мой тобою наполнен ‹…›, ты из памяти моей не выходишь никогда ‹…›.
Все это я, Валерий, взаимно ощущаю, и только от того иногда трепещет дух во мне, чтобы это мое благоденствие твердо и непоколебимо пребывало ‹…› (V;22-23).
Так постепенно намечается и укрепляется способ чисто эстетического расподобления добродетельных и порочных персонажей в комедиях Сумарокова: значение употребляемого им слова начинает служить знаком его нравственного достоинства. Если порок одержим страстью к материальному, и его речевая характеристика густо насыщена словами с предметным значением, то добродетель исповедует духовные ценности, и в речевых характеристиках ее представителей преобладают понятия, выражающие категории духовной жизни.
Но, конечно, своего апогея это стилевое расподобление речевых характеристик порока и добродетели достигает в комедии «Рогоносец по воображению». Словесный ореол образов Викула и Хавроньи состоит из конкретизированного до последней возможности мотива еды (свиные ноги со сметаной да с хреном, каша-размазня, морковные пироги, фрукасе из свинины с черносливом, жареная плотва, тертый горох и проч.). Словарь же положительных героев, Флоризы и графа Кассандра состоит почти сплошь из абстрактных понятий (участь, презрение, почтение, надежда, счастие, судьбина, великодушие, достоинство, рассудок, вкус, гордость, благородство, любочестие, честь).
Эстетические последствия подобного расподобления вполне очевидны. Порочные персонажи сумароковских комедий как бы уплотняются, обретают телесный облик, формируют вокруг себя достоверную бытовую среду – и по этой линии своего действия комедия становится словесной моделью материальной реальности. Что же касается персонажей добродетельных, то они развоплощаются, теряют прикрепленность к быту и все выше поднимаются в бытийные сферы чистой духовности – по этой линии своего действия комедия становится словесной моделью реальности идеальной. Так осуществляется первый шаг синтеза низких и высоких жанровых структур в пределах одной жанровой модели комедии.
Следующая цитата
Последнее время ловлю себя на мысли, что когда вижу семейную пару, где супруг на 20 лет старше супруги. Моё воображение невольно дорисовывает ему ветвистые оленьи или козлиные рога.
Мужик и подкаблучник, чаще всего отличаются от мужчины, наличием ветвистых рогов.
Подкаблучнику рога не мешают. Украшают.
Ни, что так не предает силы ногам «тати», как разъяренный рогоносец уличивший жену в измене.
Главное для подкаблучника, чтобы "рога" каблук не оцарапали.
Любовь женщины к тряпкам и безделушкам, прямо пропорционально к росту ваших «рогов».
.
Каждая женщина имеет определенную цикличность постоянства, когда может гарантировать любовь с отсутствием рогов.
Рога, надежный крепеж для нимба подкаблучника.
Хвалиться количеством друзей жены, равносильно хвалится ветвистость собственных рогов.
Не понимаю тех, кто гонится за молодостью? Это, кому суждено «вляпаться» в старости, в маразм, так как в голове ничего за жизнь не отложилось. Или шуты, с шутихами, которые купив себе молодые «игрушки» хотят выглядеть с ними ровесниками? Тешат себя, что, приобрели любовь и зависть? Нет, это приобретение рогов!
В комплект, к подаренным стервами крыльям идут и «рога», как противовес.
Иной женщине держаться за «рога», сидя на шее, приятнее, чем за руль шикарного лимузина.
Нужны «рога»? Балуй женщину!
Стервозная жена «оскотинивает» мужика «рогами».
У каждого человека на лбу всегда что-то написано. «Рога», всегда на виду.
Не «рогоносцы» ли, пополняют «обслуживающий» персонал Ада?
На «поводке», «рога» растут быстрее!
Поднять «быка за рога», намного приятнее, чем воспользоваться этим, своими «рогами».
Гордость рогоносца и подкаблучника: «Перед друзьями имеешь преимущество: Ты - муж, а они ее любовники!»
У оленя и «рогоносца» сходство одно, «благородство».
Освободившись от неверной жены, лишаешься «рогов», но не их «тени». Она всегда с тобой!
Для возможности сравнения чужих жен со своими, в мужской «фауне» водятся «рогачи»!
Гордящийся своей женою мужчина кандидат на звание «заслуженного рогоносца»!
Получив пару прелестных «рогов», обладатель ищет «достойного», для их «обкатки»!
Самые обидные «царапины», от «рогов» мужа любовницы!
Она сделала его «благородным», «одев» на него «рога».
Если женщина наглеет, не стоит на это закрывать глаза, если не предрасположен к «рогатым» украшениям!
Он так счастлив! Так счастлив! У него выросли…! - «Крылья»? - Нет, «рога»!
Подкаблучника «рога» красят.
« О лень!» - Ты коронуешь «оленей».
«Поднятая на женщину рука», не редко «благодарность» за подаренные «рога»!
Сладкий яд, неверная, но любимая женщина.
Если женщина назвала тебя «козлом», стоит задуматься, не «рогатый» намек, она имела в виду!
Прощать свойственно «стерв» «подкаблучникам» и «рогоносцам»!
«Крылья», как и «рога», могут быть только вашим «украшением»!
И ревнивцы «добиваются» своего, в конце концов, получая «рога»!
Иному понять что он «лишний», и «рогов» недостаточно.
Сколько его знаю, он «красив», красив своими «рогами»!
С каждой новой женой, он сбрасывал «рога»!
Любовника оставила с «носом», мужа с «рогами».
Изменила Славе? – Я и думаю, откуда у него «рога»!?
«Роговых» мужчин, делают «роковые» женщины.
«Рога» побеждают мужчину!
Когда приросли «рога», мозги ни к чему.
У «безбашенного», не редко, одно украшение «рога».
И «рогоносец» меняет «рога», с новыми «увлечениями» жены!
Ревность, дело, своевременное, не «вооружился», и ты «рогатый».
Для «перезагрузки» чувств «рогоносца», требуются новые измены.
Он был всегда «благородным», но женившись, ощутил себя ещё и «оленем».
И «рогоносец» может стать «чёртом», если «рога» «пришлепаны» без «анестезии».
Она тебе не изменила!? – Нет! У неё «проснулась» потребность к новым ощущениям
Фирма «Казанова», украсит Вас «рогами» на любой вкус и цвет. Ждем Вас в нашем офисе! (Присутствие жёны обязательно).
Она его терпела до тех пор, пока не иссяк его «рог изобилия», который вскоре, раздвоившись, оказался у него на голове.
Видя старых мужей при молодых женах, не нужно даже воображения, чтобы увидеть на нём «рога».
Джентльмен, став даже «рогатым», похож не на козла, а на благородного оленя.
Следующая цитата
Так же как ода является естественным литературным фоном трагедии, сатира составляет естественный литературный фон комедии, тем более, что само возникновение жанра комедии в творчестве Сумарокова было спровоцировано его литературной полемикой с Тредиаковским, и стремление осмеять литературного противника обусловило изначальное совпадение установок сатиры и комедии под пером Сумарокова. Но сатирическое задание не определяет целиком особенностей поэтики сумароковских комедий. Помимо общей отрицательной установки и ориентации на устную разговорную речь комедия должна была бы унаследовать от сатиры и сам способ создания пластического образа в жизнеподобной среде, то есть стать бытописательным жанром. Однако этого не происходит в ожидаемой полной мере. Специфика комедийного мирообраза порождена еще и соседством с трагедией. Если у высокой трагедии был один стилевой образец – ода, то комедия в своем становлении опиралась на два жанровых образца. По иерархическому признаку и установочности ей была близка сатира, а по родовому – трагедия. Так у истоков комедии Сумарокова рядополагаются высокий и низкий жанры, взаимодействие которых предопределило своеобразие ее жанровой модели.
По отношению к трагедии Сумарокова его комедия возникла как младший и в некотором роде отраженный жанр. Первый комедийный цикл 1750 г. (через три года после премьеры трагедии «Хорев») был создан в русле литературной полемики, спровоцированной очень резким отзывом Тредиаковского о первой трагедии Сумарокова. Сатирическое задание комедий «Тресотиниус» и «Чудовищи» определилось, следовательно, не изнутри жанра, а извне: Сумароков написал свои первые комедии не с целью создать образец нового жанра, а с целью осмеяния литературного противника – Тредиаковского, чей созвучный фамилии издевательский антропоним «Тресотиниус» (трижды дурак) вынесен в заглавие первой комедии, а карикатурный облик, воплощенный в персонажах Тресотиниусе и Критициондиусе («Чудовищи»), составляет основной смысл действия в этих комедиях.
В этом отношении комедийная форма, которую Сумароков придал своим литературным памфлетам, является вполне факультативной: с тем же успехом Сумароков мог достигнуть своих посторонних целей в публицистике, сатире или пародии. Но вот причина полемики – крайне резкий отзыв Тредиаковского о трагедии «Хорев» – с самого начала пародически спроецировала сумароковскую комедию на эстетику и поэтику трагедийного жанра.
Начиная с комедии «Тресотиниус», в которой дана карикатура на литературную личность Тредиаковского – критика трагедии «Хорев», трагедия составляет постоянный литературный фон комедии Сумарокова. В «Чудовищах», например, пародируется один из выпадов Тредиаковского против словоупотребления Сумарокова:
Русскую-то трагедию видел ли ты? Видел за грехи мои. ‹…› Кию подали стул, бог знает, на что, будто как бы он в таком был состоянии, что уж и стоять не мог. ‹…› Стул назван седалищем, будто стулом назвать было нельзя (V;263).Здесь имеется в виду следующий критический пассаж Тредиаковского: «Кий просит, пришед в крайнее негодование, чтоб ему подано было седалище ‹…›. Знает Автор, что сие слово есть славенское, и употреблено в псалмах за стул: но не знает, что славенороссийский язык ‹…› соединил ныне с сим словом гнусную идею, а именно то, что в писании названо у нас афедроном. Следовательно, что Кий просит, чтоб ему подано было, то пускай сам Кий, как трагическая персона, введенная от Автора, обоняет»[62].
Своеобразной рифмой этому обмену любезностями по поводу трагедии «Хорев» в поздней комедиографии Сумарокова становится самопародия на эту же трагедию, вложенная в уста главного комического персонажа, помещицы Хавроньи в комедии «Рогоносец по воображению» (1772):
‹…› потом вышел какой-то, а к нему какую-то на цепи привели женщину ‹…› ему подали золоченый кубок, ‹…› этот кубок отослал он к ней, и все было хорошо; потом какой-то еще пришел, поговорили немного, и что-то на него нашло; как он, батька, закричит, шапка с него полетела, а он и почал метаться, как угорелая кошка, да выняв нож, как прыснул себя, так я и обмерла (VI;9).
Так на все комедийное творчество Сумарокова, от шаржа на критика «Хорева» в «Тресотиниусе» и до самопародии в «Рогоносце по воображению» пала тень его первой трагедии. Одна из знаменитейших реплик Кия в трагедии «Хорев», четко формулирующая политическую природу конфликта русской трагедии: «Во всей подсолнечной гремит монарша страсть, // И превращается в тиранство строга власть» (Ш;47) порождает невероятную продуктивность словосочетания «во всей подсолнечной» в устах комедийных персонажей, которые пользуются этим высоким стилевым штампом в подчеркнуто бытовом, смеховом контексте. Вот только один пример из комедии «Опекун»: «Чужехват. Во всей подсолнечной нет ничего полезнее солнца и денег» (V;23). С другой стороны, способность пародии не просто повторять уже сказанное, но и предсказывать то, чему еще только предстоит прозвучать, порождает в финалах комедий Сумарокова мотив адских терзаний грешных душ, которому предстоит отлиться в столь же знаменитой реплике трагедии «Димитрий Самозванец»: «Ступай во ад, душа, и буди вечно пленна!» (IV;26). Прежде чем обрести свое чеканное стиховое воплощение в трагедии, эта финальная реплика неоднократно прозвучит в комедийных финалах, например, в той же комедии «Опекун»: «Ниса. А душа-то куда? во ад?»; «Чужехват. Умираю! Ввергаюся во ад!» (V; 13,48).
Каламбурное слово и функция двоящихся понятий в комедийном конфликте
Постоянная пародийная соотнесенность трагедийных и комедийных текстов Сумарокова, помимо того, что рождает дополнительный смеховой эффект действия комедии, имеет важные жанрообразующие следствия. Наряду с этой пародийной двуплановостью комедийного текста одним из ведущих приемов достижения чисто языкового комизма становится у Сумарокова каламбур: контекст, в котором слово выступает сразу в двух значениях – прямом и переносном, предметном и метафорическом:
«Тресотиниус»:
Я ‹…› твердо тревожное тверду одноножному предпочитаю. У этого, ежели нога подломится, так его и брось: а у того, хотя и две ноги переломятся, так еще и третья останется.
Мое твердо о трех ногах, и для того стоит твердо, эрго оно твердо; а твое твердо не твердое, эрго оно не твердо (V;305-306).
Этот пародийно-комический спор о графике буквы «т», в котором сталкиваются ее славянское название «твердо» и прямое, материальное значение этого слова, спор, имеющий в виду латинский («t» – «твердо одноножное») и славянский («т» – «твердо треножное») способы ее написания и метящий в грамматические штудии Тредиаковского, открывает подлинный парад каламбуров в комедиях Сумарокова. Практически без игры словом не обходится ни одна его комедия. Вот лишь несколько примеров:
«Опекун»
Чужехват. А честного-то человека детки пришли милостины просить, которых отец ездил до Китайчетого царства и был во Камчатском государстве ‹…›, а у дочек-то его крашенинные бостроки, ‹…› и для того-то называют их крашенинкины-ми (V;12)[63].
«Рогоносец по воображению»
Граф. Какие рога? Их у меня и в голове нет. В и к у л. Да у меня они на голове (VI;40).
Куник А. А. Сборник материалов для истории Императорской Академии Наук в XVIII в. СПб.,1865. 4.2. С. 483.
Здесь имеется в виду русский географ С. П. Крашенинников, совершивший путешествие на Камчатку и в Китай и умерший в бедности, оставив семью без средств к существованию. Китайка и камчатное полотно — виды тканей, крашенина — грубый домотканый холст.
Следующая цитата
Ниса @nisa
(одна)
Чей-то к нам прислан егерь; конечно, к нам гости будут, а барин еще почивает. Обыкновенно это, что те мужья долго с постели не встают, которые очень нежно своих жен любят; а нашим старикам, кажется, это уже и не под лета.
ЯВЛЕНИЕ II
Ниса и Егерь.
Егерь @eger
У себя ли, девушка, господин ваш?
Ниса @nisa
Он еще в постеле. Да от кого ты прислан и зачем?
Егерь @eger
К кому я прислан, тому я и скажу, от кого я прислан и зачем.
Ниса @nisa
Фу, батька, какой спесивый!
Егерь @eger
Фу, матка, какая любопытная.
Ниса @nisa
Конечно, ты балагур?
Егерь @eger
А ты, душенька, так хороша, что я едаких хорошеньких мало видал. Знаешь ли ты, девушка, что я в тебя смертно влюбился.
Ниса @nisa
Перестань же балагурить-то.
Егерь @eger
Какое балагурство! Ежели это ложь, так ты повесь меня.
Ниса @nisa
Пора мне идти к барам, скоро барыня встанет. Так что же мне о тебе сказать?
Егерь @eger
Скажи, что прислан егерь от графа Касандра.
ЯВЛЕНИЕ III
Егерь @eger
(один)
О, незапная рана! О Купидон! Цельно ты трафишь: ты меня искуснее и проворнее во стрельбе! И ежели бы все егери во стрелянии тебе подобны были, так бы в один год не осталося ни одного кулика и ни одного дрозда на свете.
ЯВЛЕНИЕ IV
Викул и Егерь.
Викул @vikul
Что ты, друг мой?
Егерь @eger
Я прислан от графа Касандра к вашему сия. к вашему превосхо. к вашему высоко. Какого, сударь, вы чина?
Викул @vikul
Что тебе, братец, до моего чина? Какого ни есть.
Егерь @eger
Я прислан от графа Касандра к вашему высокоблаго. Вить вы, сударь, имеете майорский чин?
Викул @vikul
Нет, братец.
Егерь @eger
Я прислан от графа Касандра к вашему благоро. Да вить вы, сударь, дворянин?
Викул @vikul
Хотя и не богатый. Да зачем и от кого ты прислан?
Егерь @eger
Я прислан от графа Касандра к вашему здоровью. Граф приказал вам нижайший отдать поклон.
(Кланяется в землю.)
Викул @vikul
Это уж очень низко.
Егерь @eger
Нижайшего поклона ничего нет ниже. А что всенижайший поклон, этого я уже и не понимаю.
Викул @vikul
Что тебе еще приказано?
Егерь @eger
Также и сожите. также и супру. Как, сударь, деревенских дворян жены титулуются?
Викул @vikul
Титулуй как хочешь. Да что графу до моей жены?
Егерь @eger
То дело, чтобы засвидетельствовать ей свое почтение.
Викул @vikul
Да он ее и не знает.
Егерь @eger
Он сосед ваш, так ему известно имя вашей сожите. супру. ну как ни есть.
Викул @vikul
Почему известно?
Егерь @eger
Потому что она здешняя помещица.
Викул @vikul
Нет, братец, помещик я, а не она. А ей принадлежит только седьмая часть из недвижимого моего имения. И то еще тогда достанется ей, ежели она меня переживет.
Егерь @eger
Мне приказано и ей отдать нижайший поклон.
Викул @vikul
Хорошо, друг мой, я ей этот поклон отнесу.
Егерь @eger
Вы, сударь, человек не молодой, так вам надобно спины поберегать. Я думаю, что вы ненастье чувствуете?
Викул @vikul
Говори, друг мой, то, зачем ты прислан, покороче.
Егерь @eger
Граф Касандр, ездив со псовою охотою, к вам на перепутье будет. Викул. Милости прошу. Кланяйся его сиятельству.
ЯВЛЕНИЕ V
Викул @vikul
(один)
Не за тем ли уже граф ко мне хочет пожаловати, чтобы за женою моею поволочиться? Мне это не очень полезно. А ты, граф, на чужое добро напрасно зубы скалишь, за эту честь я, ваше сиятельство, покорно благодарствую.
ЯВЛЕНИЕ VI
Викул и Хавронья.
Хавронья @havronja
Какого это енарала адъютант у нас был?
Викул @vikul
Не адъютант, егерь был. По-нашему, слуга, который стреляет ходя птиц.
Хавронья @havronja
Какой слуга; весь в прозументах.
Викул @vikul
Ныне у господ такой манер. Это был егерь от графа Касандра: его сиятельство к нам заехать изволит.
Хавронья @havronja
Его сиятельство!
Викул @vikul
А что? Разве он тебе знаком?
Хавронья @havronja
Да я его высокой милости, покуль душа в теле, не позабуду. И коли бы он такую мне многогрешной показал отеческую милость и велел бы маляру красками написать персону свою, я бы ее у себя поставила пред кроватью и не спустила бы с нее глаз.
Викул @vikul
(особливо)
Как будто слышало это мое сердце! Да почему ты знаешь его и какую сделал он тебе милость?
Хавронья @havronja
А вот, сердечушко, я тебе донесу. Как я нынешнею зимою была без тебя в Москве, так расхвалили мне какую-то интермецию и уговорили меня туда съездить. Бывает и на старуху проруха. Поехала, вошла я в залу, заиграли и на скрипицах, и на гобоях, и на клевикортах; вышли какие-то и почали всякую всячину говорить, и уж махали, махали руками, как самые куклы; потом вышел какой-то, а к нему какую-то на цепи привели женщину, у которой он просил не знаю какого письма, а она отвечала, что она его изодрала; вышла, ему подали золоченый кубок, а с каким напитком, этого я не знаю; этот кубок отослал он к ней, и все было хорошо; потом какой-то еще пришел, поговорили немного, и что-то на него нашло; как он, батька, закричит, шапка с него полетела, а он и почал метаться, как угорелая кошка, да выняв нож, как прыснул себя, так я и обмерла. А граф этот, сидя тогда со мною в одном чулане и разговорився прежде еще интермедии, что я его соседка, меня тогда мунгальской водкой, как я от страха обмерла, от смерти избавил.
Викул @vikul
А хорош граф-ат?
Читайте также: