Разгром метелица характеристика с цитатами
Обновлено: 06.11.2024
Роман русского писателя Александра Александровича Фадеева «Разгром» - это рассказ не столько о революции, сколько о восхитительных личностях.
Образ Метелицы – пример обаятельного героя, вызывающего симпатию у читателя. Отношение автора к нему очень теплое; ощущается, что Метелица - один из его любимых персонажей.
Метелица был обычным пастухом, но душевный огонь в нем был неуемным. Этот человек любил жизнь, жаждал совершать героические поступки во благо людей. Его преданность партизанскому делу удивительна. Революционные идеи были для Метелицы священными.
И хотя герой был еще молод, он уже имел военную смекалку. Ведь даже командир Левинсон уважительно относится к энергичному пастушку.
Добродушный Метелица сострадательно относится к людям. Например, он жалеет маленького мальчика, которого повстречал однажды ночью. Мальчик был очень беден, однако предложил Метелице немного картошки и хлеба. Поступок ребенка кажется юноше очень трогательным. Он не принял еду у мальчика, чтобы не объедать его.
Несмотря на смекалку, Метелица попадает в плен, выполняя задание. Окруженный врагами молодой пастух держится очень смело, не показывает страха. Вначале он пытается найти выход, чтобы сбежать. Когда же осознает, что это бесполезно, смиряется со своим положением. Главной задачей для него теперь остается выдержать пытки с гордостью и презрением к врагам. И у него это получается. Его выдержка во время допроса удивительна. Как бы ни старался его палач, Метелица не сказал ничего, чтобы выдало его соратников.
В трудные минуты юноша осознает, что всегда любил свой народ, никогда не презирал его. Все его деяния были во благо людей. Метелица ясно ощутил свою связь с народом, свою ответственность за каждого ребенка, мужчину, женщину.
Когда палачи привели свидетеля против Метелицы, то ним оказался тот самый бедный мальчик, который когда-то хотел поделиться с ним остатками картошки и хлеба ночью. Ребенок не хотел вредить Метелице, поэтому офицер начал его пытать. Сердце молодого пастуха дрогнуло от этой картины. И он бросился на защиту крестьянского мальчишки. За это в него выстрелили. Так закончилась жизнь доброго партизана.
Все партизаны Александра Фадеева в романе «Разгром» достойны внимания, однако Метелица вызывает особое уважение. Добродушный и умный пастух Метелица был ребенком в душе и настоящим мужчиной в своих поступках.
Следующая цитата
Левинсон Иосиф Абрамович — центральный персонаж романа А.А. Фадеева «Разгром», командир одного из партизанских отрядов на Дальнем Востоке, « маленький, неказистый на вид — весь состоял из шапки, рыжей бороды, да ичигов выше колен ». У Левинсона борода «длинным клином», он похож на « гнома, каких рисуют в детских сказках ». У Левинсона «нездешние» глаза с длинными ресницами, «глубокие и большие», как озера, «голубые, как омуты». «Ловкие» глаза Левинсона «вбирали» ординарца Морозку «вместе с сапогами и видели в нем многое такое, что, может быть, и самому Морозке неведомо», «схватили» Мечика и, «вывернув его наизнанку, подержали так несколько мгновений, будто взвешивали все, что там оказалось».
О себе, своем детстве, Левинсон в отряде никому не рассказывал. Отец Левинсона всю жизнь хотел разбогатеть, боялся мышей и скверно играл на скрипке. Левинсон в детстве помогал ему торговать подержанной мебелью. Из своего детства Левинсон помнил старинную семейную фотографию, где тщедушный еврейский мальчик с большими наивными глазами с недетским упорством ждал обещанной фотографом красивой птички. Жизнь убедила Левинсона в том, что красивых птичек не бывает, а «лживые басни о красивых птичках» приносят людям неисчислимый вред. Левинсон задавил в себе глухую тоску по чудесам и пришел к простой и нелегкой мудрости — « видеть все так, как оно есть, для того, чтобы изменять то, что есть, приближать то, что рождается и должно быть ».
Никто в отряде не знал о колебаниях Левинсона, не представлял себе, что он вообще может колебаться: Левинсон ни с кем не делился своими мыслями и чувствами, преподносил уже готовые «да» и «нет». Он казался всем «за исключением таких людей, как Дубов, Сташинский, Гончаренко, знавших истинную его цену», человеком «особой, правильной породы», которому чужды «слабости», «грехи», который «все понимает, все делает, как нужно», «не ходит к девчатам, как Бакланов, и не ворует дынь, как Морозка». Он знает только одно «дело», поэтому нельзя не доверять и не подчиняться «такому правильному человеку».
Партизаны считали своего командира человеком « особой породы ». Левинсон думал, что « вести что за собой других людей можно, только указывая им на их слабости и подавляя, пряча от них свои ». Внешние манеры и жизненный опыт перенимал у Левинсона его юный помощник Бакланов. Задавая вопросы, он, как Левинсон грузно поворачивался всем телом, как будто стремясь подчеркнуть особую значимость этих вопросов. Бакланов не знал, что Левинсон из-за старого ранения иначе вообще не мог повернуться. Левинсон сам уверен, что « внешние манеры отсеются с годами, а навыки, пополнившись личным опытом, перейдут к новым Левинсонам и Баклановым ».
В своей боевой жизни Левинсон различал два периода. В недолгий первый все его душевные силы уходили на то, чтобы превозмочь и скрыть от людей свой страх в бою; события же развивались помимо его воли. Со временем боязнь за собственную жизнь перестала мешать ему распоряжаться жизнями других, и Левинсон получил возможность управлять событиями. Теперь, когда события складываются самым неблагоприятным образом, Левинсон вновь испытывает сильное волнение, с трудом владеет собой.
Левинсон глубоко верит в то, что людьми движет не только чувство самосохранения, но и неосознанный инстинкт, по которому все, что приходится переносить, « оправдано своей конечной целью » и без которого никто из них не пошел бы умирать в тайге. Левинсон знает: каждый человек слаб, обременен повседневной мелочной суетой; люди, чувствуя свою слабость, «передоверили самую важную свою заботу более сильным».
Глубокой ночью после трудного дня Левинсон читает письмо жены, в котором ничего радостного: продано все, что можно, нет работы, она кое-как сводит концы с концами за счет «Рабочего Красного Креста», у детей цинга и малокровие. В ответ он написал два листа мелким неразборчивым почерком. В этом письме было много таких слов, о «которых никто не мог бы подумать, что они знакомы Левинсону».
Сначала он не хотел ворошить крут мыслей, связанных с этой стороной его жизни, но постепенно увлекся, «лицо его распустилось». Как всегда, Левинсон прячет от подчиненных свои слабости: отгоняет думы о бедствующей семье, превозмогает постоянную боль в боку, не показывает виду, что не знает, « как спасти отряд, и понимает, что это невозможно ».
Чувствовалось что-то неладное. У Левинсона особый нюх, «шестое чувство», как у летучей мыши. Он расспрашивает людей, прислушивается к бессвязным, на первый взгляд, репликам на крестьянском сходе, изучает карту. Левинсон терпелив и настойчив, « как старый таежный волк, у которого, может быть, недостает уже зубов, но который водит за собой стаи непобедимой мудростью многих поколений ».
Партизаны же уверены, что Левинсон имеет точный план спасения отряда. Всем своим видом он показывал это, давая понять, что ничего страшного и необычного не происходит, хотя никакого плана у него не было. Он чувствовал себя, «как ученик, которого заставили сразу решить задачу со множеством неизвестных».
Левинсон старается скрыть свою тревогу, но это удается ему с трудом. Увидев неухоженную кобылу Мечика Зючиху, он выходит из себя, повышает голос, «борода его вздрагивала», он «нервно комкал руками сорванную где-то веточку».
Левинсон всегда был на людях: сам водил отряд в бой, не спал ночей, проверяя караулы, ел с партизанами из одного котелка, разговаривал о самых простых вещах. У костра он слушал грубые побасенки, смеялся «громко и будто искренне». И он тоже рассказал несколько смешных историй — самых замысловатых и скверных, причем Левинсон нисколько не стеснялся, говорил спокойно, насмешливо, и «скверные слова шли, будто не задевая его, как чужие».
Даже когда Левинсон разговаривал с людьми о самых обыденных вещах, в каждом его слове слышалось: « Смотрите, я тоже страдаю вместе с вами — меня тоже могут завтра убить или я сдохну с голоду, но я по-прежнему бодр и настойчив, потому что все это не так уж важно ». Несмотря на показную невозмутимость, он чувствовал, что с каждым днем « лопались невидимые провода, связывавшие его с партизанским нутром ».
Обычно, когда глушили рыбу на обед, никто не хотел доставать ее из холодной воды. Левинсон заметил, что гоняли самого слабого — робкого и заикающегося бывшего свинопаса, и приказал парню, пинками загоняющего дрожащего Лаврушку в воду, достать рыбу самому. Кривой, словно «ущемленный с одной стороны дверью» парень зло, дерзко отказался. В голосе Левинсона прозвучали угрожающие властные нотки неожиданной силы, он двинулся к парню, держась за маузер, не спуская с него глаз, «ушедших вовнутрь и ставших необыкновенно колючими и маленькими». Левинсон почувствовал себя силой, стоящей над отрядом, но он был убежден, что сила эта правильная.
Теперь Левинсон не считался ни с чем. Если нужно было раздобыть продовольствие, он угонял коров, обирал крестьянские поля и огороды. У трясущегося седовласого корейца Левинсон реквизировал свинью, на которую голодающая семья чуть не молилась (мясо на всю зиму). Кореец плакал, умолял, целовал его ноги. Левинсон жалел корейца, но чувствуя за собой полтораста голодных ртов, не отменил приказа, только сморщился, словно стрелять должны были в него.
Шли бои. Левинсон утомлен, измучен постоянным недосыпанием, он едва сидит на лошади, после невероятного напряжения сердце «билось медленно-медленно, казалось, оно вот-вот остановится».
Отряд теряет бойцов, колчаковская конница преследует его. Левинсону ничего не остается, как планировать дальний переход хребтами на север, в Тудо-Вакскую долину.
Партизанский врач Сташинский сообщает Левинсону, что смертельно раненый Фролов не выдержит этого трудного пути. Левинсон и Сташинский решают отравить Фролова. «Не глядя друг на друга, дрожа и заикаясь, и мучаясь этим, они заговорили о том, что уже было понятно обоим, но чего они не решались назвать одним словом». Убедившись, что надежд на выздоровление раненого нет, Левинсон «устыдился, что обманывает себя, но ему действительно стало легче». Он просит Сташинского «сделать это сегодня же», только чтобы никто не догадался, а главное — сам Фролов. Мечик, подслушавший разговор из кустов, никогда не видел на лице Левинсона такого беспомощного выражения.
Левинсон страдает от боли в боку. С трудом он поднимается в седло: «сморщившись», «грузно, будто нес в себе что-то большое и тяжелое». Окружающие не видят его слабости. Бывший ординарец Морозка, глядя на Левинсона думает, какие бывают «здоровые, спокойные и обеспеченные люди», не предполагая того, что у Левинсона болит простуженный бок, что он несет в себе ответственность за смерть Фролова, что голова его оценена в пятьсот рублей сибирками, и «раньше всех других может расстаться с телом».
В бою, пока подползала цепь, раскинувшаяся по кустам, Левинсон овладевает собой, его маленькая собранная фигурка с уверенными и точными движениями по-прежнему предстает перед людьми как « олицетворение безошибочного плана, в который люди верили по привычке и по внутренней необходимости ».
Заметно поредевшему в бою отряду Левинсон приказывает двигаться к лесу, где было спокойней и глуше — ружейная трескотня и орудийные залпы не нарушали лесной тишины. Мимо Левинсона проходили «придавленные, мокрые и злые» люди.
Сзади бился шахтерский взвод, впереди была трясина. Людьми овладевает отчаяние и гнев, виновником своего несчастья они считали своего командира: это он должен вывести их отсюда, если сумел завести.
За вереницей измученных людей тянулся по тайге грязный, вонючий извивающийся след, точно проползло какое-то смрадное, нечистое пресмыкающееся. Левинсон появился в самом центре людского месива, подняв в руке зажженный факел, освещавший его « мертвенно бледное бородатое лицо со стиснутыми зубами, с большими горячими круглыми глазами, которыми он быстро перебегал с одного лица на другое ».
Левинсон идет к трясине, держа над головой дымящееся смолье. Масса людей, придавленная, сбившаяся в кучу, только что в отчаянии вздымавшая руки, готовая убивать и плакать, пришла в послушное движение: стучали топорами, рубили лозняк.
За ночь гать была построена. Последним через переправу прошел Левинсон. После прохода поредевшего отряда подрывник Гончаренко заложил динамитный фугас.
День был не по-осеннему теплый, деревья в мокром сияющем золоте склонились над дорогой. Левинсон рассеянным взглядом окинул эту красоту, но не почувствовал ее: он ничего не мог сделать для этих людей, покорно тянувшихся за ним, как стадо, привыкшее к вожаку. Левинсон пытается взять себя в руки, но мысли сбивались, путались, глаза слипались, странные образы клубились в его сознании беззвучным роем.
Он смертельно устал, мысли его были беспорядочны. « Но как я устал, как мне хочется спать! Что могут еще хотеть от меня эти люди, когда мне так хочется спать. » Бакланов предлагает выслать вперед дозор, и Левинсон мысленно соглашается с ним («У него такая круглая и добрая голова, как у моего сына, и, конечно, нужно послать дозор, а уж потом спать. спать. »).
Левинсон почувствовал, что Мечика не стоит посылать в дозор. «Ему показалось что-то неправильное в том, что Мечик едет в дозор, но он не смог заставить себя разобраться в этой неправильности и тотчас же забыл об этом».
Отряд попадает в засаду. Услышав выстрелы, Левинсон беспомощно оглянулся, впервые ища поддержки со стороны, но на лицах партизан он прочел выражение беспомощности и страха. Левинсон сделал такой жест рукой, точно искал, но не нашел, за что бы ухватиться, и подумал: «Вот оно — то, чего я боялся».
Вдруг Левинсон словно впервые увидел мальчишеское лицо Бакланова, вздрогнул, выпрямился, выхватил шашку и помчался вперед, на прорыв. Левинсон чувствовал, что отряд устремился за ним в бой: не осознавая себя, он полетел над какой-то «оранжевой кипящей пропастью».
«Полусознательное состояние» Левинсона длилось не больше минуты, он « вспомнил об отряде и оглянулся, но никакого отряда не было: вся дорога была усеяна конскими и людскими трупами ». Стрельба утихла, пули больше не визжали над ухом. Партизаны, оставшиеся в живых, стали догонять Левинсона. Подрывник Гончаренко насчитал девятнадцать человек с собой и Левинсоном.
Левинсон едет немного впереди всех, опустив голову, задумавшись, мучительно смотрит на всех долгим, невидящим взглядом. Вдруг он круто осадил лошадь, обернулся и впервые осмысленно посмотрел на людей, ища взглядом Бакланова. Услышав, что Бакланова убили, Левинсон весь как-то опустился и съежился, медленно мигая мокрыми ресницами. Слезы катились по его бороде. Все заметили, что он ослаб и постарел, но Левинсон не скрывал своей слабости. Иногда он забывался, растерянно оглядывался, но вспомнив, что Бакланова нет, снова начинал плакать.
Левинсон и за ним восемнадцать человек выехали из леса, увидев простор голубого неба, полноводную реку, ток, на котором трудились люди. Левинсон «обвел молчаливым, влажным еще взглядом это просторное небо и землю, сулившую хлеб и отдых, этих далеких людей на току, которых он должен будет сделать вскоре такими же своими, близкими людьми, какими были те восемнадцать, что молча ехали следом, — и перестал плакать; нужно было жить и исполнять свои обязанности».
Следующая цитата
Морозка, Морозов Иван — персонаж романа А.А. Фадеева «Разгром», 27 лет, ординарец командира партизанского отряда Левинсона, шахтер во втором поколении: « дед еще пахал землю, отец променял чернозем на уголь ». Морозка родился в темном бараке у шахты № 2, когда сиплый гудок звал на утреннюю смену. Отец, узнав, что у него четвертый сын, «напялил измазанный углем брезентовый пиджак и ушел на работу».
В двенадцать лет Морозка научился вставать по гудку, пить водку, сквернословить. По жизни он шел старыми выверенными тропами: купил сатиновую рубаху, хромовые сапоги, играл на гармошке. Морозка стал ходить по праздникам в село, на обратном пути вместе со всеми «шахтерскими» крал на баштанах арбузы, огурцы, купался в речушке.
Во время стачки на шахте Морозку посадили в полицейский участок «за болтливость», надеясь «пристращать и выведать о зачинщиках». Морозка рассказал спиртоносам в камере несметное количество похабных анекдотов, но никого не выдал.
На фронте Морозка попал в кавалерию, шесть раз был ранен, два раза контужен, « уволился по чистой еще до революции ». Он вернулся домой, пропьянствовал еще две недели, женился на гулящей, доброй и бесплодной Варе, откатчице шахты № 1. В восемнадцатом году, забрав с собой жену, Морозка ушел защищать советы. Советы отстоять не удалось, путь на рудник ему был закрыт. В партизанском отряде Морозка попадает сначала в шахтерский взвод Дубова.
Служебные обязанности ординарца Морозка выполнял с неохотой: надоели скучные казенные разъезды, никому не нужные пакеты, а более всего — нездешние проницательные глаза Левинсона. После отказа Морозки отвести пакет, командир предлагает ему сдать оружие начхозу и убираться на все четыре стороны, так как в отряде «баламутов не надо».
Морозка угрюмо берет письмо и не столько Левинсону, сколько себе поясняет: « Уйтить из отряда мне никак невозможно, а винтовку сдать тем паче . Потому не из-за твоих расчудесных глаз, дружище мой Левинсон, кашицу мы заварили. По-простому тебе скажу, по-шахтерски. ».
Уезжая с пакетом, Морозка сообщает подрывнику Гончаренко, что командир промяться велел. «А то, говорит, ты тут еще детей нарожаешь». Морозка слышит вслед: «Дурак . Трепло сучанское».
Конь Морозки Мишка — крепкий, мохнатый, рысистый — очень похож на хозяина («такие же ясные, зелено-карие глаза, так же приземист и кривоног, так же простовато-хитер и блудлив»). Партизаны любовались посадкой Морозки: « приподнявшись на стременах, отклонившись к передней луке выпрямленным корпусом, он плавно шел на рысях, чуть-чуть вздрагивая на ходу, как пламя свечи ».
Проезжая мимо заброшенных баштанов сельского председателя Хомы Рябца, Морозка воровато огляделся, отвязал мешок, соскочил с лошади и, пригибаясь к земле, пополз по грядам. Он складывал дыни в мешок, некоторые тут же съедал, разламывая на колене.
Рябец смотрел на Морозку невыносимо строгим и скорбным взглядом; ему трудно было представить, что человек, которого он в течение месяца кормил, одевал, как сына, обкрадывал его баштаны. Морозка опустил мешок, трусливо вбирая голову в плечи, побежал к лошади. Он хотел вытряхнуть дыни, захватить мешок, чтобы не осталось никаких улик, но поняв, что теперь уже все равно, помчался по дороге «пыльным, сумасшедшим карьером».
Узнав о проступке Морозки, Левинсон распорядился к вечеру собрать сельский сход вместе с отрядом. В комнате было жарко, зелено от дыма. Партизаны и мужики забили проходы. Морозка протиснулся в дверь — сумрачный и злой.
В мужичьих голосах, осуждающих Морозку, не чувствовалось злобы: зачем шкодить было, так дадим («свиней кормим, не жаль дерьма для хорошего человека»). Левинсон «немигающим взглядом выдернул Морозку из толпы, как гвоздь». Морозка пробрался к столу, низко склонил голову, руки дрожали, он ни на кого не смотрел. Самым страшным был для него укор Дубова: «Блудишь? Позоришь угольное племя?». Дубов предлагал выгнать Морозку из отряда.
Морозка бледный, как полотно, не отрываясь смотрел ему в глаза, и « сердце падало в нем, как подбитое ». Дело решилось после заступничества Гончаренко. « Ну как нам выгнать его, дурака. Мы с ним весь Уссурийский фронт прошли, на передовых. Свой парень, не выдаст, не продаст. ».
Сам Морозка объясняет кражу дынь очень просто: «сызмальства это у нас». Он опять вспомнил слова Дубова, глаза его «брызнули светом, темным и влажным». « Я кровь отдам по жилке за каждого . слово дать могу . шахтерское . уж это верно будет — мараться не стану ».
Морозка уверен, что ему не везет, называет свою жизнь «жистянкой». Эти мучительные мысли приобрели особую яркость и остроту после ссоры с Мечиком. Морозка чувствовал себя обманутым в своем прошлом: от самых пеленок видел он только кровь и пот, гульбу и работу, каторжный труд.
С «грустной, усталой, почти старческой» злобой он думал, что ни одной минуты жизни уже нельзя вернуть, чтобы прожить по-иному. Морозке казалось, что кто-то упорно мешал попасть на казавшуюся ему прямой, ясной, правильной дорогу. По этой дороге шли Левинсон, Бакланов, Дубов. Морозка даже никогда подумать не мог, что «враг сидит в нем самом», поэтому считал, что он страдает «из-за подлости людей», таких, как Мечик «в первую голову».
Тревожное состояние Морозки усугубляется мыслями о жене Варе и Мечике. Услышав грязные намеки бойкого кудрявого парня, Морозка с силой ударил его ногой. Сильный Гончаренко, опасаясь за судьбу Морозки, сумел предотвратить скандал, разняв дерущихся. Гончаренко опасался, что о скандале узнает Левинсон. Впервые Морозка с интересом и любопытством смотрит на подрывника, который сочувствует ему.
Сам не замечая того, Морозка теперь старается быть около него. Гончаренко был «свой в доску», он «мог понимать», «сознавал». Скоро дружба Морозки с Гончаренко стала очень тесной. Общаясь с Гончаренко, Морозка начинал думать, что он тоже «исправный партизан». Думая так, он невольно приобщался к «осмысленной здоровой жизни, какой, казалось, всегда живет Гончаренко». В этой жизни не было места ненужным и праздным мыслям. Теперь лошадь у Морозки всегда в порядке, сбруя крепко зачищена, винтовка начищена и блестит. В бою он первый и надежнейший, товарищи любят и уважают его за это.
Убит конь Морозки Мишка. Морозка не шевелясь сидит около, безнадежно обхватив руками колени, прижатые к груди, смотрит на коня блестящими, сухими, невидящими глазами.
Вечером он справляет «поминки по коню». Выставив вперед и растягивая гармонь «от всей души», точно «похабничал и тут же каялся», он идет посреди улицы с «циничным развальцем». Чуб у него растрепался, свисал на глаза и прилипал к красному потному лицу. За Морозкой шла орава местных пьяных парней без поясов и шапок. Они шли по улице, спотыкаясь, распугивая собак, проклиная «до самых небес, нависших над ними беззвездным темнеющим куполом, себя, своих родных, близких, эту неверную, трудную землю».
Ночью Варя чуть не наступила на Морозку, он лежал на животе, головой к плетню, подложив под голову руки, чуть слышно стонал. Лицо у него было измученным, бледным, опухшим. Когда Варя хотела постучать в избу, где стоял Гончаренко, Морозка протрезвел от испуга, болезненно сморщился и схватился за голову: «. Ведь он меня за человека, а я. Ну, как же? . Не-ет, разве можно . ».
Обида на Варю куда-то ушла, Морозка хотел поцеловать жену, но постыдился. За всю совместную жизнь он целовал ее только в день свадьбы, когда был пьян и соседи кричали «горько». На сеновале Морозка засыпает, прикорнув у ее плеча, а она не смогла заснуть. «Снова по старой тропинке одну и ту же лямку. ».
Утром Морозка с омерзением и страхом вспоминает свое вчерашнее недостойное поведение. Это он, Морозка, пьяный ходил по улицам и орал на все село похабные песни. С ним запанибрата был Мечик, его враг, которому он клялся в любви и просил прощения. Что скажет Левинсон? Разве можно показаться на глаза Гончаренко после такого дебоша?
Морозке дали нового коня, отбитого у белых. Это был гнедой высокий тонконогий жеребец с короткой подстриженной гривой и тонкой шеей, отчего он имел очень неверный предательский вид. Коня окрестили Иудой.
Все уже седлали коней и выводили их за ворота, а у Морозки все было неисправно. Седло без подпруги, винтовка осталась в избе у Гончаренко. Запасную подпругу дает ему Дубов, изо всех сил вытянув Морозку ею по спине. Тот не огрызнулся, не почувствовал обиды и боли, считая, что он это заслужил. Мир стал для Морозки еще мрачней. Выстрелы, что трещали во тьме, эта темь, эта судьба, что поджидала его за околицей, казались ему справедливой карой за все, что он совершил в жизни.
Загудели бомбометы, грохнули орудийные залпы, один за другим рвались снаряды. Шахтерский взвод Дубова мужественно бился, давая возможность отряду отступить. Мечика Бакланов посылает в дозор, за ним отправляют Морозку. Первый дозорный задремал в седле, не заметил казаков.
Морозка, зная, что впереди есть дозорный, плохо следил за тем, что творилось вокруг него. Он находился в состоянии крайней усталости, осталось одно желание отдыха, отдыха во что бы то ни стало. Он не думал больше о своей жизни, о Варе, о Гончаренко, не жалел о смерти Дубова, хотя тот был одним из самых близких ему людей. Он мечтал только о той обетованной земле, где можно будет приклонить голову.
Эта обетованная земля представлялась Морозке в виде большой залитой солнцем мирной деревни, полной жующих коров и хороших людей, пахнущих скотом и сеном. Он заранее предвкушал, как он привяжет лошадь, напьется молока с куском пахучего ржаного хлеба, потом заберется на сеновал и крепко заснет под теплой шинелью. Внезапно перед Морозкой выросли желтые околыши казачьих фуражек, Иуда попятился назад, всадив его в кусты калины, кроваво затрепетавшие перед глазами. Радостное видение большой залитой солнцем деревни в сознании Морозки слилось с мгновенным ощущением неслыханного гнусного предательства, только что совершенного здесь. «Сбежал, гад. » – сказал Морозка, вдруг с необычайной ясностью представив себе противные чистые глаза Мечика и испытывая чувство щемящей тоскливой жалости к себе и людям, которые ехали позади него.
Морозке жаль было не того, что он умрет сейчас, а того, что никогда не увидеть ему залитой солнцем деревни и этих близких, дорогих, доверившихся ему людей, что ехали позади него. Он « так ярко чувствовал их в себе, этих уставших, ничего не подозревавших » людей, что в нем не зародилось мысли о какой-то возможности для себя, кроме возможности еще предупредить их об опасности. Он выхватил револьвер, высоко поднял его над головой, чтоб было слышнее, выстрелил три раза, как было условлено. В то же мгновение что-то звучно сверкнуло, ахнуло.
Мир точно раскололся надвое, Морозка вместе с конем упал в кусты, запрокинув голову.
Следующая цитата
513.6к Федорченко И. В. Москва Запись на консультацию Написать ПодписатьсяХарактеристика героев
Левинсон
Иосиф (Осип) Абрамович Левинсон – один из главных героев романа «Разгром», командир отряда партизан. Это невысокий и неказистый на вид человек с рыжей бородой. Главной чертой внешности Левинсона являются его «голубые, как омуты» глаза. По натуре он настоящий командир, которого все уважают и прислушиваются. Он никогда не показывает своих сомнений, приказы отдает четко и уверенно. Он не делится ни с кем своими мыслями или опасениями, чтобы не вносить в ряды смуту. Среди партизан он пользуется непререкаемым авторитетом. Левинсон точно знает, что вести за собой людей можно, указывая им на их слабости, но, не показывая своих. Даже самые жестокие действия командира в отряде принимаются как должное, потому что ординарцам известно, что он делает все обдумано.
Так, например, когда было решено усыпить безнадежно больного Фролова, чтобы не везти за собой лазарет, никто не возражал. Даже сам Фролов был не против. Расстрел «человека в жилетке» тоже был принят беспрекословно. Бойцы знали, что Левинсон ставит их интересы превыше всего. Когда нечего было есть, он без колебаний стал обчищать ближайшие сельские поля, лишь бы накормить свой отряд. Он видел, что партизаны изрядно устали и пытался всячески поддержать их боевой дух. В конце романа смертельно уставший командир был уже не в силах скрывать свою слабость. Понимая, что впереди разведки едет слабохарактерный Мечик, он даже не возражал. Оказавшись лицом к лицу с казачьим эскадроном, он повел отряд на прорыв. В результате, в живых осталось девятнадцать бойцов вместе с командиром.
Морозка
Иван Морозка – один из главных героев романа А. А. Фадеева «Разгром», смелый и отчаянный ординарец из отряда Левинсона, бывший шахтер 27 лет. Внешне это был приземистый парень с ясными, зелено-карими глазами, а по натуре простовато-хитрый и бесшабашный. Все он в жизни делал необдуманно и сгоряча. Даже женился на блудливой Варе, которая теперь работала в лесном лазарете и кокетничала с каждым. С 12 лет Морозка работал на шахте, потом пошел на войну, где был не раз ранен и контужен. Если вначале романа он показан капризным ординарцем, который отказывается везти пакет в соседний отряд, то с развитием событий становится ясно, что Морозка достойный человек.
По пути в отряд Шалдыбы он спасает раненного Мечика. Позже ему придется об этом пожалеть, но это лишь указывает на доброе сердце героя. Жену свою он практически не ревнует и к жизни относится довольно просто. Морозка может запросто своровать урожай с полей, так как такое поведение у него в крови. Однажды, когда его поймал ворующим дыни председатель Рябец, было решено созвать сельский сход. Морозка искренне раскаялся в содеянном и дал слово шахтера больше так не поступать. Мечик ему все больше не нравился. Он ему казался каким-то «никчемным чистюлей» и «маменькиным сынком». Узнав, что жена крутит с ним роман, почувствовал себя оскорбленным. Сильное потрясение герой испытал, когда убили его коня, так как он считал его за друга. И в конце романа, в отличие от струсившего Павла Мечика, Морозка повел себя достойно. Наткнувшись на казаков в засаде, он успел выстрелами в воздух предупредить отряд об опасности.
Мечик
Павел Мечик – один из героев романа А. А. Фадеева «Разгром», молодой и интеллигентный человек, окончивший гимназию в городе. В этом персонаже много незрелых черт. В партизанский отряд он попадает в поисках приключений и подвигов, однако быстро разочаровывается в своем выборе. Как оказалось, окружающие люди совсем не похожи на тех героев, которых рисовало его воображение. Впервые в романе он появляется, когда его от неминуемой смерти спасает смелый и отчаянный ординарец Морозка. По натуре он какой-то чересчур «чистенький» и Морозка сразу понимает, что этому человек не стоит доверять. Со временем он его даже называет «маменькиным сынком». К тому же Мечик заводит роман с женой Морозки – медсестрой Варей.
Характер Мечика проявляется немного позже, когда его выписывают из лазарета и принимают в отряд. Отношения ни с кем у него не складываются, и лошадь ему попадается какая-то «скорбная», а он решает особо за ней не ухаживать. Когда командир отряда, Левинсон, делает ему замечание, он начинает оправдываться. Как-то даже признается, что плохо ему в отряде, так как никто не понимает его возвышенных рассуждений. На время он сближается с Чижом, который учит его отлынивать от работы и часто в разговоре нелестно отзывается о командире. Наихудшим и самым подлым образом Мечик себя проявляет при отступлении отряда, когда он идет впереди и должен предупредить отряд о попутной угрозе, а вместо этого трусливо сбегает в лес. Так по его вине погибает Морозка, идущий за ним, но успевший выстрелами в воздух предупредить отряд о наступающих казаках.
Варя, Варвара Морозова, жена Морозки, одна из героев романа «Разгром» Фадеева А.А. Варе уделяется достаточно много времени в романе, хотя ее роль и не главная.
Образ Вари не случайно в романе, возможно автор хотел показать, что и на войне могут возникнуть чувства, а может быть хотел показать женскую душу, которой хочется красивой и чистой любви.
Варя, хоть и жена Морозки, но все о ней отзываются как о «блудливой», не могущей отказать ни одному мужчине. Она описывается в романе как какая-то грубая, безразличная девушка. Безразличная к себе, к тому, что скажут другие. При муже она пытается соблюдать приличие. Когда в лазарете появляется Мечик, она влюбляется в него, большой чистой любовью, которую, до этого она не испытывала никогда - «мне ничего, ничего не нужно – лишь бы он хотел, любил меня…». И когда Мечик не понял ее любви и стремления к чему то светлому «что то большое и тревожное оборвалось в ней», и ей уже стало совсем все безразлично.
В конце романа мы видим, что Варя все-таки любит и Морозку, конечно не так трепетно, но понимает, что ближе у нее никого нет, возможно, у них могло быть какое-то будущее, если б Морозка не погиб.
Метелица
Одним из персонажей романа Фадеева А.А. «Разгром» является пастух Метелица. Он описывается как смелый, решительный человек. Метелица был импульсивный «его глаза всегда горели ненасытным желанием кого-то догонять и драться», но в то же время его «голова…не была лишена военной сметки», если бы не его героическая смерть, он через годик-два смог бы стать командиром.
Метелице, точнее его героическому поступку, посвящена целая глава. Отправившись в разведку, его поймали, чего могло бы и не произойти, если бы не его взбалмошность и любопытство. Но в плену повел себя, как настоящий герой. Он не думал о своей жизни или смерти, он думал о том, как показать врагам свое презрение. Даже, когда его выводили на площадь, он шел гордо, по-звериному, не боясь смерти. И умер он, накинувшись на офицера, чтобы все отвлеклись от мальчика, который сторожил его лошадь. Думал ли он, что он мог остаться живым, дождаться своих в плену? Думаю, такой мысли у него даже не проскользнуло. Но, на мой взгляд, если бы не его любопытство, то исход у романа мог бы быть другой. Метелица не был трусом, он был отважен и стремителен, его храбрость восхищала окружающих, и ни кто из отряда не мог даже представить, что в разведке его могли убить или поймать, настолько он был стремительным и молниеносным.
Бакланов
Один из героев романа, помощник Левинсона. Это был крепкий девятнадцатилетний парень, веселый и добродушный. Очень уважал командира и перенимал его манеры, старался во всём ему подражать. Был убит в последнем бою, при прорыве.
Дубов
Один из героев романа, заместитель Левинсона, командир взвода шахтёров, бывший забойщик. Его взвод был самым лучшим в отряде. Погиб, получив многочисленные ранения, при сдерживании казаков.
Гончаренко
Один из героев романа, подрывник с отменным здоровьем. После того, как разнял Морозку с одним из бойцов, сделался его лучшим другом. Сумел вырваться из окружения в числе 19 человек.
Один из второстепенных героев романа, Светлобородый и тихий старичок, который находился в лазарете, хотя был здоров. Раньше у него был сын, и была пасека. Потом сын ушёл драться с чехословаками, а пасеку уничтожили колчаковцы. При отходе отряда Пика скрылся.
Один из второстепенных героев романа, любитель женщин и друг Мечика. Один из немногих, кто остался жив и смог вырваться из окружения.
Сташинский
Один из второстепенных героев романа, доктор в лазарете. Лечил Мечика и дал яд смертельно больному Фролову.
Харченко
Один из второстепенных героев романа, фельдшер в лазарете.
Фролов
Один из второстепенных героев романа, тяжелораненый боец, который ждёт смерти в лазарете. При отходе, Левинсон приказал дать ему яду, так как он мешал продвижению отряда.
Ефимка
Эпизодический персонаж, назначенный после Морозки ординарец Левинсона.
Рябец
Эпизодический персонаж, сельский председатель. Именно у него воровал дыни Морозка, а тот его поймал, после чего Морозку серьёзно отсчитали на народном сходе.
Читайте также: