Пиши пьяным редактируй трезвым автор цитаты
Обновлено: 21.11.2024
«Пиши пьяным, редактируй трезвым» — эта заповедь Эрнеста Хемингуэя может поспорить по популярности с его романами. Хэм и его собутыльники — от Джойса до Фицджеральда — знали толк в хорошей попойке, как и другие авторы. Одним писателям он помогал собраться с мыслями, других сводил в могилу — но будь они трезвенниками, история литературы наверняка была бы совсем иной.
Ян Флеминг
«Взболтать, но не смешивать» — самый известный рецепт коктейля в литературе. Некоторые медики считают, что Джеймс Бонд предпочитал такой способ приготовления, потому что это помогало скрыть хронический тремор, вызванный алкоголизмом. Исследователи подсчитали , что в книгах Бонд выпивал около 92 порций в неделю — вчетверо больше, чем следует. А из 87,5 задокументированных Флемингом дней его работы «Человек с золотой печенью» воздерживался от алкоголя только 12,5 дней.
Автор книг о шпионе старался не отставать от своего героя и мог за день осушить бутылку джина, выкуривая при этом полсотни сигарет и списывая привычки на демонов войны и шотландское происхождение. В 1961 году после сердечного приступа Флеминг по совету друга Макса Бивербрука бросил курить и переключился на бурбон. Писатель утверждал, что переход на этот напиток позволил ему разработать сердечную мышцу и помог бороться с никотиновой зависимостью. На самом деле три года спустя он довел Флеминга до второго приступа.
Вслед за создателем полюбил бурбон и его герой, тоже шотландец по крови. Роман «Голдфингер» даже недвусмысленно открывается главой «Размышления над двойным бурбоном»: напиток наводил агента на раздумья о жизни и смерти.
Прославивший Бонда коктейль «Веспер» придумал друг Флеминга Ивар Брайс, но выпить его у поклонников шпиона не выйдет: кроме водки в его состав входит французское аперитивное вино Кина Лилле. В 1986 году, уже после смерти Флеминга, производитель исключил из состава вина хинин, и вкус коктейля изменился. Впрочем, сам Флеминг, любитель чистых напитков, признавался, что не разделяет любви Бонда к «Весперу» и считает его невкусным. То ли дело бурбон.
Эдгар Аллан По
Эдгар По был одним из главных американских писателей, и одним из первых литературных алкоголиков. Масштаб проблемы установить непросто: По легко наживал себе врагов среди коллег — писателей и журналистов, а они в ответ создавали ему образ невменяемого алкоголика, явно преувеличивая и драматизируя его похождения. Тем не менее проблема была реальной. Временами По уходил в затяжные запои, срывая лекции и еще больше ссорясь с окружающими.
Однокурсник По вспоминал, что еще в юности тот всегда был «печален, меланхоличен, даже когда улыбался», и часто выпивал, чтобы «умерить избыточное нервное напряжение, в котором постоянно находился». Однако ни эта страсть, которую По называл «mania-a-potu», ни любовь к азартным играм не мешали его учебе.
С одной стороны, алкоголь помогал ему забыть о неудачах и страхах перед будущим, с другой — делал агрессивным и даже жестоким. Судя по всему, алкоголизм По был наследственным: и брат, и родной отец поэта были пьяницами. «После долгого периода жуткого здравомыслия на меня словно нападало безумие. И тогда, погружаясь в беспамятство, я пил — один Бог знает, как часто это было и как много я пил», — признавался По.
В июне 1849 года По отправился в очередное лекционное турне. В Филадельфии поэт сорвался, мертвецки напился джулепа, потерял вещи и деньги. Оправившись, он твердо решил изменить жизнь, вступил в ряды общества «Сыны умеренности» и сделал предложение овдовевшей подруге юности. В сентябре По отправился из Ричмонда в Нью-Йорк и домой не вернулся. Неделей позже его в полуобморочном состоянии нашли в балтиморской таверне, и после нескольких мучительных дней он скончался, так и не сумев объяснить, что произошло с ним — сорокалетним поэтом, который, казалось, только начал налаживать жизнь.
Приятель По доктор Джозеф Снодграсс предсказуемо обвинил в трагедии очередной запой. Но другие свидетели утверждали, что алкоголем от него не пахло. Возможно, дело было в болезни мозга, бешенстве, эпидемии холеры или еще в чем-то. Шарль Бодлер заметил, что «эта смерть была почти самоубийством, таким самоубийством, которое подготавливалось долгое время». Смерть По остается загадкой и полтора столетия спустя — и, видимо, уже никогда не будет раскрыта.
Следующая цитата
Детство Хемингуэя сложно назвать счастливым или трагическим: в пятнадцать месяцев он поймал первую рыбу, в два с половиной научился стрелять из ружья, рос домовитым и ответственным мальчиком, рано увлекся литературой, ходил в церковь, получал взбучки за мелкие провинности — иными словами, получил крепкое пуританское воспитание, вполне обычное для представителей американского среднего класса. Уже потом в отроческих годах Хемингуэя обнаружат истоки суицидального синдрома, внимательнее присмотрятся к его непростым отношениям с родителями и разглядят в хвастливых юношеских письмах к сестре будущего краснобая — ну и великого писателя, конечно.
Хеминугэй-журналист дебютировал в «Канзас-Сити Стар», где исполнял обязанности полицейского репортера: бегал с пожара на разбой — бесценная школа для начинающего литератора. Затем пошли долгие годы сотрудничества с чикагской, канадской и парижской прессой — на разных должностях и с неизменным отвращением: тексты всю жизнь давались ему тяжело, а сидеть на одном месте он не любил. Однако именно работа в газете стала грандиозной лабораторией для его художественных экспериментов: здесь Хемингуэй опробовал «голое», очищенное от стилистических красот письмо, одинаково подходящее для описания бокса или исхода греческих войск из Фракии, овладел естественным, «как-в-жизни», диалогом и нащупал знаменитый «принцип айсберга», с которым носился до самой смерти.
Участие Хемингуэя в итальянских кампаниях 1918 года — самая противоречивая страница его биографии: никакое другое событие в своей жизни он не «отделывал» с такой тщательностью, варьируя детали и сочиняя смачные подробности. «Не могу допустить, чтобы такое шоу обошлось без меня», — говорил восемнадцатилетний Хемингуэй сестре Марселине, записываясь добровольцем в Красный Крест. Служба выдалась не очень занимательный: в Шио, куда его направили, было нечем заняться, и он попросился в Местр, где на машине обслуживал армейские лавки. 8 июля в ходе случайного минометного обстрела его тяжело ранило в обе ноги, впоследствии из этого инцидента Хемингуэй (для которого война летом и закончилась) раздует басню о том, как с простреленными коленями он тащил на себе раненого, а через пару месяцев сражался бок о бок с итальянскими частями «ардитти» под Бассано — и никто не удосужится его разоблачить.
Рассказ считается коронным жанром американской словесности, и Шервуд Андерсон — наравне с По, Твеном и О. Генри — несет за это прямую ответственность. Для поколения Хемингуэя его сдержанная и немногословная манера стала синонимом новой прозы, способной преодолеть инертный романтизм в духе Крейна и Бирса. Андерсон благоволил молодому поклоннику и даже отправил рекомендательные письма Гертруде Стайн и Эзре Паунду, проживавшим в то время в Париже. Хемингуэй не отплатил покровителю благодарностью: несмотря на то что его ранние тексты (особенно «Мой старик») иначе как подражательными не назовешь, позднее он высказывался об авторе «Уайнсбург, Огайо» снисходительно — к слову, как и о «мерзкой бабе» Стайн.
Подобно Фолкнеру, из года в год перечитывавшему «Братьев Карамазовых», Хемингуэй охотно признавался в любви к русской литературе и никогда не отрицал ее влияния на свое собственное творчество. Тургенев, пребывавший в России в статусе почтенного, но совсем нечитаемого классика, открыл для него искусство убедительного пейзажа и подарил название для первой повести («Вешние воды). Достоевский оказался лучшим проводником в мир «слабости и безумия, порока и святости»: в конце концов, у кого, как не у автора «Бесов», учиться лепке героев-мономанов. Впрочем, самую тесную связь Хемингуэй чувствовал с Толстым и Чеховым: перед «великим графом» он преклонялся, отмечая мастерские описания боевых действий, а второго называл «умным, знающим врачом, к тому же хорошим и простым писателем», значительно превосходящим именитых американских новеллистов.
Проще всего объяснить страсть Хемингуэя к охоте сублимацией или еще одним способом самоутверждения: для таких трактовок он действительно слишком часто подставлялся, постоянно бравируя своей мужественностью и угрожая поколотить нелюбезных критиков. Вместе с тем интерес к миру природы ему привили с детства: к четырем годам Хемингуэй мог отличить порядка 70 видов пернатых в справочнике «Птицы Америки», а мать Грейс с удовольствием замечала, что сын «любит и знает все камни, деревья, ракушки, птиц и насекомых». В 1933 году он дозрел до поездки в Африку, где наконец встретился лицом к лицу с львами и газелями. Черный континент не разочаровал: по возвращении Хемингуэй выпустил «Зеленые холмы Африки» — причудливое сочетание заметок натуралиста и эссе о литературе, а потом выстрелил сразу тремя шедеврами на том же материале — «Рогом быка», «Снегами Килиманджаро» и «Недолгим счастьем Фрэнсиса Макомбера».
«Страна, которую после родины я люблю больше всех стран на свете»: больно думать, с какими чувствами Хемингуэй ехал в Испанию в 1937 году в компании нидерландских кинематографистов. Симпатии писателя были однозначны: ненависть к фашистам он питал еще с 1920-х, а советский журналист Михаил Кольцов так умело «обработал» коллегу, что Хемингуэй рассорился с Дос Пассосом, предпочитавшим не закрывать глаза на преступления коммунистов. Здесь была написана пьеса «Пятая колонна» — вероятно, одна из самых слабых его вещей, прославляющая республиканскую контрразведку, — и собран материал для романа «По ком звонит колокол», который сначала не понравится ни левым, ни правым, а потом станет главным беллетристическим произведением об испанской гражданской войне.
За многими поступками Хемингуэя можно увидеть непоследовательность, граничащую с истеричностью, но одному кредо автор «Опасного лета» следовал всегда: «Пиши пьяным, редактируй трезвым». Учитывая, что работать классик предпочитал по утрам, большую часть суток он проводил под градусом: употребляя вино как воду, он издевался над Скоттом Фицджеральдом, которого развозило от нескольких бутылок белого макона, а после того как врачи обнаружили у него признаки цирроза печени, избегал алкоголя в лучшем случае пару дней. Исследователи спорят о роли спиртного в его старческой и, согласно рассекреченным архивам ФБР, не то чтобы вовсе безосновательной паранойе, но сходятся в главном: без мохито и других жидких стимуляторов, поглощаемых Хемингуэем в немереных количествах, он бы успел больше.
Следующая цитата
У многих известных писателей очень непросто складывались отношения с пагубными привычками, а в особенности с алкоголем. Среди некоторых читателей бытует мнение, что писатель, который не пьет, и не писатель то вовсе. Часто приводят в пример таких авторов как Эрнест Хемингуэй, Сергей Довлатов, Чарльз Буковски или Венедикт Ерофеев.
"Пиши пьяным, редактируй трезвым" - именно эту фразу часто приписывают одному из самых значительных американских писателей прошлого века - Эрнесту Хемингуэю. Для многих начинающих авторов этот афоризм превращается в своеобразное "догму", следуя которой, они пытаются достичь успеха.
Но говорил ли так Хемингуэй на самом деле?
В действительности эта сакраментальная фраза принадлежит ирландскому писателю и журналисту Брендану Биэну. Последний был человеком с непростой судьбой, активно принимал участие в движении ирландских республиканцев и скончался в возрасте 41 года от последствий регулярных возлияний.
Следующая цитата
В Красноярском крае подросток воткнул школьнику в ногу иголку и убежал
Фильм о победе Китая над США обогнал в прокате американские блокбастеры
Dowsett Comet, построенный в стиле английских спорткаров 60-х, продадут с аукциона в Сильверстоуне
Loading.
Оползень в Сочи: власти ввели локальный режим ЧС
Мигрант избил и похитил петербурженку за отказ от свиданий
Тоннель вокруг Байкала: почему его снесли через десять лет после постройки
16 удивительных и совершенно правдивых фактов, которые с трудом укладываются в голове
Студенты из Нидерландов разработали автономный электрический кемпер
Почему листья у герани становятся желтыми?
Предполагаемый сын Джона Делориана построил трёхколёсный DMC-12 и попал под суд
Редкие фотографии политиков
В Китае сотни дронов сошли с ума прямо во время представления и стали падать на головы людям
Джаред Летов и Люмьер, снявшие "Матрицу": учитель истории из "Слабого звена" поразил своими знаниями
Плюс одна фобия: реакция соцсетей на падение Facebook и Ко
Под Краснодаром охранники бизнесмена на Bentley избили водителя "Газели"
Грузовик с щебнем опрокинулся в Первоуральске
Женщина устроила скандал в московском метро
C.C. Catch: что стало с «королевой диско 80-х»
Переборщили с обработкой: 15 провальных примеров
Немного перепутал: шутка над детенышем обезьяны
Скандалистка попыталась подраться с сотрудниками ресторана
Полицейскому светит уголовка из-за майнинга
Причины опадания листьев у фикуса
«Гонщица» улетела с дороги и исполнила акробатические кульбиты
Как жили простые американцы во время Великой депрессии
Автолюбитель наказал уличных грабителей
Пляж, который стал популярным, потому что с него запрещают убирать стёкла
Жителей Иваново пугают соцрекламой
Уолтер Кин: одна из самых грандиозных афер в искусстве XX века
Колонна велосипедистов не поделила дорогу с дальнобойщиками в Подмосковье
Почему мост в Уругвае имеет круглую форму?
20 дизайнерских решений, которые собьют с толку любого
Авария дня. Водитель на Hyundai Getz столкнулся с поездом в Ивановской области
Милонов угодил под каток Джигурды, теперь победитель хочет Соловьёва
Певица Ин-Грид. Забытая звезда корпоративов
«Просто беру и е***ник разбиваю»: физрук замахнулся на школьника и пригрозил разбить лицо
Стивен Кинг
Стивен Кинг — один из самых плодовитых авторов на свете. В 1974 году вышел его первый роман, и с тех пор он никак не может остановиться, выпуская по паре томов в год. Помогают ему самые верные виды допинга: усидчивость и нечеловеческая работоспособность. Но в первые десятилетия он, как и многие коллеги, подбрасывал в костер своего вдохновения алкоголь и наркотики. Они придавали ему сил, и они же едва не погубили его жизнь и карьеру.
Стивен Кинг пристрастился к алкоголю еще в молодости. Собственно, карьеры еще не было: Кинг работал школьным учителем, а в свободное время подрабатывал в прачечной и коллекционировал отказы от издателей. Каждое письмо еще раз уверяло Кинга в том, что писатель он никчемный — это чувство он и заливал. Позже, уже став знаменитым автором, Кинг не мог остановиться. Алкоголь стал его двигателем, а иногда даже автопилотом: годы спустя Кинг не может вспомнить, как написал «Куджо». Вопреки правилу Хемингуэя, который советовал писать пьяным, а редактировать трезвым, Кинг писал на трезвую голову, а ночью садился за редактирование с бутылкой. Пил он всегда в одиночку, презирая бары. «Там полно мудаков вроде меня», — объяснял Кинг.
Выпивая, Кинг чувствовал в себе растущую агрессию. Он никогда не поднимал руку на своих детей, но сама мысль об этом пугала Кинга. Привыкший превращать свои многочисленные страхи и неврозы в сюжеты, Кинг смог обуздать и этот порыв. «Сияние», если смести с него мистическую шелуху, стало романом о мальчике и его отце — писателе и алкоголике, который потерял контроль над собой.
Примерно тогда же, в конце семидесятых, Кинг понял, что с этим надо что-то делать. Он бросил пить и переключился на кокаин, который стал его новым допингом. Он помогал писать часы напролет и подстегивал фантазию, но качество работ падало. За десятилетие опасной дружбы с наркотиком Кинг написал два десятка романов, в том числе те, которые считает неудачными. Одним из них стали «Томминокеры»: сейчас писатель говорит, что это хороший роман, скрытый под тремя сотнями страниц кокаинового бреда. То же он говорит и о другой своей неудаче — «Ловце снов», написанной под оксиконтином, которым Кинг сбивал боль после автомобильной аварии.
Сейчас Кинг бросил все свои вредные привычки, с удивлением обнаружив, что писать он может и без допинга. В этом ему помогают жена и весьма прагматичная разновидность веры: «Я не спрашиваю себя, существует ли Бог. Я решил допустить, что он существует, и я могу попросить: „Боже, я сам не справлюсь. Помоги мне сегодня не пить и не принимать наркотики“. Это работает».
Читайте также: