Ним кароли баба цитаты
Обновлено: 06.11.2024
Когда цветок раскрывается, пчелы прилетают без приглашения.
Мы оказались у стоп Махараджи, движимые жаждой живого духа и притянутые его светом. Мы прибыли из Европы и Великобритании, Соединённых Штатов и Канады, Австралии и Южной Америки. Как сказал о своих спутниках в книге «Путешествие на Восток» Герман Гессе, у каждого была своя личная, особая причина предпринять это путешествие, но у всех была и одна общая цель. Мы прибыли каждый со своей индивидуальной степенью цинизма и веры, открытости или закрытости сердца, чувственности или аскетизма, интеллектуального высокомерия или смирения. Махараджи реагировал на каждого так же индивидуально: то жёстко, то мягко; то игнорируя или прогоняя нас, то уделяя максимум внимания; то читая наши мысли и чувства, то становясь невосприимчивым. Он делал всё необходимое, для того чтобы успокоить ум и открыть сердце и чтобы утолить ту жажду, которая толкала нас всех к нему.
Я путешествовал по Индии с молодым приятелем с Запада. На «лэндровере», который я одолжил у одного из своих друзей, мы подъехали к горам, чтобы найти гуру моего спутника, которому нужна была помощь в продлении визы. Я был в плохом настроении, перекурив гашиша, мне казалось, что я нахожусь в Индии уже «слишком долго», и вообще у меня не было никакого желания встречаться с каким бы то ни было «гуру».
[Последующий текст взят из книги «Будь здесь и сейчас».] Мы остановились у этого храма, и он спросил, где можно отыскать гуру. Индусы, собравшиеся вокруг машины, показали на расположенную неподалёку небольшую гору. Через мгновение, выскочив из машины, он уже взбегал на нёс. Они все следовали за ним и, казалось, были в восторге от возможности увидеть гуру. Я также вышел из машины.
Теперь я ещё больше расстроился, так как никто не обращал на меня никакого внимания. Я побежал вслед за ними, вверх по горной тропе, босиком, постоянно спотыкаясь. У меня всё равно не было желания встречаться с гуру, что всё это значило, чёрт побери?
За поворотом тропы я оказался на возвышавшемся над долиной поле, и там я увидел сидевшего под деревом человека лет шестидесяти или семидесяти с лишним, завернутого в плед. Его окружали восемь или девять индусов. Моему взору предстала прекрасная картина — группа людей, облака, зелёная долина, прозрачная чистота гималайских предгорий.
Мой спутник подбежал к этому человеку и бросился перед ним наземь, выполняя дунда пранам (простирание в полный рост). Из его глаз текли слёзы, а человек слегка похлопывал его по голове. Я всё больше и больше приходил в смущение.
Я стоял в стороне, размышляя: «Я не буду касаться его стоп. Мне это не нужно. Никто этого от меня не требует». Время от времени этот человек поднимал на меня глаза и слегка подмигивал. От его взгляда я почувствовал себя ещё более неловко.
Следующая цитата
ПУТЕШЕСТВИЕ ДОМОЙ
Шрила Радханатха Свами родился в 1950 году в Чикаго. В поисках истины он пришел в Индию, где избрал своим путем бхакти-йогу, одну из древнейших духовных традиций мира. В настоящее время он путешествует по многим странам Азии, Европы и Америки, обучая секретам бхакти-йоги всех желающих.
Те, кто лично знаком с Радханатхой Свами, говорят о его горячем желании приблизить каждого человека к Богу. При этом, по их же словам, он всегда остается простым в общении и никогда не теряет чувства юмора. Все отмечают, с каким непритворным смирением Радханатха Свами встречает похвалу в свой адрес, не считая своими заслугами все то, что было сделано под его руководством: строительство благотворительных больниц и школ, организация экопоселений, духовных общин и центров помощи жертвам стихийных бедствий. Как сказал однажды один из его друзей, «. Радханатха Свами воспринимает жизнь как вечный поток милости Бога. При этом он никогда не утрачивает человечности. Он с такой добротой относится к каждому, что люди вокруг чувствуют: еще немного, и мы тоже найдем свой путь к умиротворению и познанию Всевышнего».
Необычная автобиография Радханатхи Свами — словно ковер, сотканный из приключений, мистики и духовного опыта. Читатель следует за Ричардом Славиным из пригорода Чикаго через Европу и Ближний Восток в гималайские пещеры и становится свидетелем того, как юный искатель истины превращается в признанного духовного лидера. Пройдя через смертельные опасности и впитав в себя мудрость могущественных йогов и знаменитых учителей, автор попадает в самое святое место Индии, где находит истину, ради которой проделал столь долгий путь.
«Путешествие домой» — это серьезный, но не лишенный юмора и сердечной теплоты рассказ о тех испытаниях, с которыми может столкнуться каждый из нас на пути к внутренней гармонии и единению с Божественным. Это яркий урок самопознания и, одновременно с этим, глубокий взгляд на мистические традиции Востока.
«Вы не пожалеете, прочитав эту ошеломляющую книгу. Путешествие Радханатхи Свами из мира обыденного в мир потаенный вызывает благоговейный трепет. Он с такой решимостью искал истину, что в конце концов встретился лицом к лицу со своей душой. „Путешествие домой“ — это повесть о духовном прозрении. Пусть же как можно больше людей захотят испытать то, что испытал автор».
Б. К. С. Айенгар, всемирно, известный учитель йоги
«. На следующее утро, сидя на берегу Ганги, я написал матери такое письмо.
Я пишу тебе из Ришикеша, священного города на берегу Ганги. Мне кажется, что в царящей здесь атмосфере умиротворения и покоя можно научиться очень многому. Я занимаюсь здесь тем, чем и подобает заниматься в святом месте, хотя мне было бы непросто объяснить тебе, что именно я делал все это время. Я приехал сюда не как турист или экскурсант. Здесь я ищу собственную душу. Жизнь на Востоке разительно отличается от всего, к чему привыкли жители Америки и Европы. Здесь все другое. Я пока не знаю, когда вернусь, но одно могу сказать точно: я очень скучаю по всем вам и по своим друзьям и с нетерпением жду встречи с вами. Но ты должна понять, что прежде мне нужно выполнить то, ради чего я приехал на Восток, — постичь истинный смысл жизни.
Твой любящий сын, Ричард.
Индия, Гималаи, Ришикеш, январь 1971 г. »
Едва я выбрался из студеных вод реки Багмати, берущей начало в гималайских ледниках, как взгляд мой упал на две груды пепла; одну — из кремационной ямы, другую — из жертвенного костра На мне была только набедренная повязка, и холодный ветер пробирал до самых костей. Сильная тоска охватила меня. Что делал здесь я — дрожащий, одинокий, истощенный, голодный — в такой дали от дома? Неужели все мои поиски были напрасными? Я вглядывался в звезды, мерцавшие сквозь ветви старого баньяна. Печально перекликались ночные птицы. Вдоль берега ярко горели жертвенные костры, в пламя которых святые люди с сосульками спутанных волос, свисавших ниже колен, бросали подношения из пряных горных трав. Когда огонь догорал, они полными пригоршнями зачерпывали пепел от тлеющих углей и обмазывали им свои тела. Завершив ритуал, они направлялись к священному месту — храму, куда я мечтал попасть.
Это происходило весной 1971 года в Пашупатинатхе, в Непале. В эту ночь здесь собралось великое множество паломников. Мне едва минуло двадцать лет, и я, чтобы попасть в это святое место, прошел полмира, в конце концов добравшись сюда из своего родного дома в пригороде Чикаго. Здесь, в этом святом месте, в атмосфере умиротворения, я намеревался молить Бога указать мне мой путь. Часом раньше я с замирающим сердцем подошел к высоким каменным воротам древнего храма, украшенным резными изображениями мифических львов, змеев, богов и богинь. Но, как только я взобрался наверх по каменным ступеням, привратник с размаха ударил меня в грудь дубинкой. Я повалился на колени, хватая воздух ртом, а привратник, по обе стороны которого стояли полицейские, преградил мне путь и крикнул: «Ты — иностранец! Прочь отсюда!» Их начальник, облаченный в тюрбан и военную форму, выскочил вперед с горящим взглядом и ткнул своим жезлом в табличку с надписью: «Иностранцам вход запрещен».
«Убирайся! — гаркнул он, — сунешься еще раз — от тебя живого места не останется. Тебя бросят в тюрьму, и уж не знаю, что там сделают с тобой уголовники». Он распорядился, чтобы его подчиненные были более бдительны. Упавший духом, я побрел на берег реки. Поиски смысла жизни привели меня в этот отдаленный уголок земли. Дороги назад не было.
Пока я глядел на то, что делают святые люди, на ум мне пришла идея. Я опустился на колени возле ямы с тлеющей золой, где догорал жертвенный костер, и погрузил ладони в теплый рассыпчатый пепел, отгребая в сторону еще тлеющие угли. Брезгливо поморщась, я принялся натирать этой золой открытые участки моего тела — от спутанных волос до мозолистых, огрубевших босых ступней. Едкая пыль обжигала ноздри, забивалась в горло и сушила рот. Потом я обмотался двумя кусками старой ткани, выцветшей от многочисленных омовений в реке, и с бешено колотящимся сердцем снова медленно побрел к воротам.
На страже стояли все те же охранники с дубинками, но меня не узнали и позволили пройти. Попав в просторный внутренний двор с древним святилищем посередине, я подумал: Если меня схватят здесь, то непременно убьют. Несколько тысяч паломников стояло в очереди, чтобы взглянуть на алтарь. Пропускали только по одному. Терпеливо встав в самом конце, я медленно продвигался вперед. Неожиданно мимо прошел тот самый полицейский начальник, который показывал жезлом на табличку. От страха у меня перехватило дыхание, и я стал смотреть в сторону. Однако он повернулся и направился прямо ко мне, внимательно разглядывая мое вымазанное пеплом лицо, а затем что-то спросил у меня на местном диалекте. Я, разумеется, ничего не понял. Произнеси я в тот момент одно-единственное слово по-английски, и всему пришел бы конец. Не дождавшись никакого ответа, он продолжал пристально вглядываться в меня, а затем, на сей раз уже гораздо громче, разразился целым залпом вопросов. В мозгу у меня стали прокручиваться мысли о безвозвратно потерянных годах в омерзительной непальской тюрьме, а то и где-нибудь похуже. Я неподвижно стоял с непроницаемым видом, понимая, что он обучен замечать любые подозрительные детали в поведении людей. Узнал ли он меня? Я терялся в догадках.
Внезапная спасительная мысль осенила меня. Приложив ладонь ко рту, я помахал другой рукой из стороны в сторону. Обычно таким жестом отшельники-мауни — те, кто всегда хранит молчание, — объясняют другим суть своего обета
Следующая цитата
Читали ли вы книгу «Чудо любви»? Можете рассказать о Ним Кароли Бабе что нибудь интересное?
Следующая цитата
Чудо любви. Истории о Ним Кароли Бабе
Посвящается Махараджи, чье присутствие раскрывает, насколько искусен путь любви.
«Когда распускается цветок. »В 1967 году я встретил своего гуру. Эта встреча изменила направление всего моего существования, ибо благодаря ему я начал воспринимать свою жизнь с духовной точки зрения. В нём я нашёл новые глубины сострадания, любви, мудрости, юмора и силы, а его действия расширили границы моего понимания человеческих возможностей. Я увидел в нём общность человеческого и божественного.
После нашей первой встречи я оставался в Индии — настолько близко к нему, насколько мне было позволено — в течение ещё пяти месяцев, прежде чем вернулся в Америку. Перед отъездом из Индии я получил его аширбад (благословение) на написание книги, хотя до того момента у меня не возникало и мысли на этот счёт. Вернувшись на Запад, я нашёл много родственных душ, которые были открыты и готовы к тому, чтобы разделить со мной то, что я получил. Его благословение и их духовная жажда привели к появлению книги «Будь здесь и сейчас».
В 1970 году я вернулся в Индию и был рядом с ним, хотя и с перерывами, с февраля 1971 года по март 1972 года. Когда срок моей визы истёк, я был выслан из страны. Однако независимо от того, был я рядом с ним или вдалеке, он всегда оставался источником и движущей силой моего духовного пробуждения.
Я с самого начала испытывал желание делиться им с другими, но в первое время он запрещал мне приводить людей прямо к нему. Относительно большое количество (несколько сот) ищущих из западных стран тем не менее нашли свой путь к нему, и так же, как и в моём случае, знакомство с ним затронуло самые глубинные струны их душ. 11 сентября 1973 года он умер, или, как бы выразились индийцы, оставил своё тело.
В последующие годы я обнаружил, что отсутствие его тела ничуть не приуменьшило его влияния на мою жизнь. Напротив, с каждым годом я всё в большей степени ощущал его присутствие, его руководство, его любовь, и каждый раз, когда я принимал себя слишком серьёзно, его космический смешок. Это подтолкнуло меня к предположению, что другие люди, никогда не «встречавшие» его в теле, могли подобным же образом ощутить его прикосновение. Это предположение получило подтверждение со стороны поразительно большого числа людей, которые рассказывали, что через книги, лекции, магнитофонные записи и личные контакты с преданными, они смогли почувствовать его влияние, которое преобразило их жизни.
Я говорю о нём как о «моём гуру», но в действительности я никогда не рассматривал его или наши отношения настолько формально. Для меня он просто Махараджи. Это обращение (которое означает «великий царь») настолько широко распространено в Индии, что его часто можно услышать по отношению к уличному торговцу чаем.
Те из нас, кто был тогда у Махараджи, часто вновь встречаются в Индии или у себя дома на Западе. Разговор неизменно переходит к воспоминаниям о нём. История льётся за историей, и каждая из них прерывается то молчанием, то смехом, а то и спором, в то время как мы наслаждаемся её глубиной и изяществом. В эти моменты пространство наполняется живым духом, и мы знаем, что он среди нас.
Читайте также: