Николай коляда цитаты из пьес
Обновлено: 21.11.2024
Глава IV. Маргинальный мир Николая Коляды
(на примере пьесы «Черепаха Маня»)
Новейшие энциклопедические словари дают разностороннее толкова-ние понятий маргинальный, маргинал:
«Маргинал (фр. marginal – побочный, на полях) – в социологии – чело-век, находящийся вне социальной группы» ;
«Маргинал, -а, м. (конец ХХ в.). Человек, находящийся вне общества по социально-политическим, экономическим, морально-этическим или ка-ким-либо другим мотивам.
От английского marginal – маргинальный, находящийся на краю чего-либо, предельный (позднелат. marginalis – крайний, находящийся на краю, от лат. margo, род. п. marginis – край, граница» ;
«Маргинальный (фр. marginal – побочный, на полях) – 1) незначитель-ный, несущественный, второстепенный, промежуточный; 2) о человеке, мне-нии, течении и пр., находящихся на границе или за пределами общепринято-го» .
Коляде в своем творчестве удалось создать единую художественную картину мира, где «время – ночь», где «свой круг» персонажей маргиналов, где необозримое обжитое ими пространство – обочина.
В своих произведениях драматург осветил мощный пласт современной жизни. Его пьесы обращены к теме «дна», поднятой еще М. Горьким. Об ак-туальности данной проблемы говорит и тот факт, что сегодня на сценах мос-ковских театров насчитывается, как минимум, пять постановок горьковской пьесы «На дне», пьесы, которая несколько лет назад отметила свой столетний юбилей.
В 80-х годах прошлого столетия благодаря гласности так называемый мир «обочины» перестал быть запретной темой. Во время перестройки дра-матургия «новой волны», наравне с публицистикой, прорвала плотину недо-молвок и запретов на изображение многих негативных сторон нашей жизни. Тогда и возникли драматургические тексты Л. Петрушевской, А. Галина, А. Дударева, В. Славкина, Л. Разумовской, Н. Коляды. Его пьесы были «смелы не мыслями, в них заключенными, а социальным составом неведомых доселе действующих лиц. Проститутки, наркоманы, гомосексуалисты, бомжи…» .
Когда появились первые пьесы Николая Коляды, они были восприняты как «натуралистический сколок с постсоветской действительности» (Н. Лей-дерман): до зубной боли приевшиеся черты скудного быта, жалкий «неуют», квартирные склоки, незамысловатые развлечения, пьяные разборки, обилие ненормативной лексики. Критики сразу же окрестили Коляду «королем чер-нухи». И действительно, поначалу молодой драматург получал удовлетворе-ние в изображении жизни, которая до сих пор не имела доступа на сцену и в печать, делал ее предметом эстетического постижения. Но даже в этих нату-ралистических пьесах Коляды было нечто такое, что заставило маститого драматурга Леонида Зорина написать в предисловии к пьесе «Барак» (1987): «…очень просто зачислить Коляду по ведомству, которое нынче названо снисходительным словечком чернуха. Когда этот термин родился на свет, стало ясно, что течение стало модой. Но там, где у многих – прием, отмычка, игра в современность, нагромождение ужасов, у Коляды – и страсть, и му-ка…» . Несомненная заслуга драматурга в том, что его пьесы вводят нас в жизненные реалии огромного маргинального пространства, которое, оказы-вается, много лет существует «на просторах родины чудесной», пополняясь на разных этапах истории новыми «лишними людьми», отверженными, отно-симыми на обочину жизни. Тема, поднятая Колядой, созвучна произведени-ям русских классиков конца ХIХ – начала ХХ в., в этом отношении, по его собственному признанию, Коляда близок к А. Вампилову и Л. Петрушев-ской.
На нынешнем историческом этапе тема «пространства маргинально-сти» (В. Каганский) опять злободневна, о чем свидетельствуют многочислен-ные факты окружающей нас жизни, питающие современную публицистику и художественную литературу.
Николай Коляда остался верен своей теме и после распада «кричащего прозаизма» «новой волны». Недавно опубликованная и уже поставленная в «Современнике» пьеса «Старая зайчиха» (в сценической версии «Заяц. Love story») о том же: «маленькие» люди-маргиналы, забытые удачей и судьбой, страстные рыжие клоуны Коляды, заунывно-страстные белые клоуны Коля-ды, организующие жизнь по своим фиглярским законам, истерически мечу-щиеся между мечтой и реальностью, состраданием и жестокостью, любовью и ненавистью. «У Коляды все женщины – трудной судьбы, и все мужчины – тоже. И счастья нет. Есть только мечта о счастье. Но мечта эта всегда есть» .
Маргинальный мир Николая Коляды включает в себя следующие со-ставляющие: 1) место и время действия; 2) герои; 3) их судьбы.
Вся система характеров в пьесах Коляды представляет собой разные модели поведения в ситуации обыденного хаоса во всех его ипостасях, начи-ная от бытового «бедлама» («словом, веселый такой бедлам» ) и кончая тем, что И. Бродский назвал «экзистенциальным кошмаром».
Даже время и пространство, запечатленные в сценическом хронотопе, выражают ощущение тотального неблагополучия современной жизни. Здесь строят дома на месте бывших кладбищ, а в квартирах стоит неистребимый трупный запах («Бином Ньютона»); здесь прошлое домов выстроено на ле-гендах об удавленниках, и будущее не обещает благополучного исхода; здесь звучат надрывные «душераздирающие» крики убиваемых людей, то прибли-жается, то удаляется сирена скорой помощи, «раздраженная и злая», «прон-зительно» грохочут поезда. Выморочное пространство в пьесах Н. Коляды затягивает, как водоворот, мгновенно превращаясь в ловушку. Человеку, жи-вущему в этой ловушке, постепенно весь остальной мир начинает казаться иллюзией, придуманной теми, кому выгодно обитателей ловушки держать в иллюзорных снах: «И где-то там … сидят какие-то люди, которые для нас всё придумывают, понимаешь? Чтоб всех нас успокаивать, чтоб мы работали на этой работе долбаной … и ни про что не думали, понимаешь?» («Мур-лин Мурло»).
Говоря об обстановке, в которую помещены персонажи, следует обра-тить внимание на роль ремарки в воссоздании маргинального мира.
Ремарка в литературоведческих источниках толкуется как «указание автора в тексте пьесы (обычно в скобках) на поступки героев, их жесты, ми-мику, интонацию, на психологический смысл их высказываний, на темп речи и паузы, на обстановку действия. В драматургии второй половины XIX века роль ремарки возросла в связи с усилившимся интересом к быту и нюансам психологии (А.Н. Островский, А.П. Чехов). Для многих пьес ХХ века харак-терна развернутая беллетризованная ремарка (Б. Шоу, Т. Уильямс, В.В. Вишневский, А.В. Вампилов)» . А.Б. Есин отмечает, что сведения об изображенном в драме мире мы получаем из разговоров героев и из авторских ремарок. Соответственно, драма требует от читателя большей ра-боты фантазии, умения по скупым намекам представить себе внешность ге-роев, предметный мир, пейзаж и т.п. Таким образом, мы можем еще раз от-метить колоссальную важность ремарок в драматическом произведении.
Но для тех, кто знаком с творчеством Николая Коляды, не секрет, что важное место в каждой пьесе занимают не просто ремарки, а ремарки, рас-ширенные до «повествовательного монолога» .
Ремарки в пьесах Коляды очень объемны и панорамны. Мы можем на-звать их обстановочными описательными ремарками, так как в них под-робно воссоздается хронотоп произведения.
Как правило, действие пьес Коляды происходит в запущенных и плохо приспособленных для жилья людей маленьких квартирках в старых домах: «Однокомнатная “хрущоба”, пятый этаж. … 18, 5 кв. метров. … В комнате книги, полки, стол, цветы, диван. Кухня - как у меня: ма-а-аленькая. … Ванная и санузел - вместе» .
Хорошей, добротной обстановки в квартирах персонажей Коляды не бывает никогда. Всегда присутствует некий элемент ущербности. А описание квартиры, как известно, так или иначе, характеризует ее обитателей, очень многое дает понять об их характерах, взаимоотношениях и истинной сущно-сти. Если в квартире что-то не так, что-то повреждено или сломано – значит, не все в порядке и в душах персонажей.
Также следует отметить, что любое описание помещения – места дей-ствия пьесы – так или иначе выхвачено автором из реальной жизни, из быта тех, кто становится героями его произведений. Отсюда и столь подробные ремарки с изображением пространства – места обитания (бытия) персона-жей.
Время также узнаваемо. Это «наши дни», т.е. постсоветская Россия с ее «застоявшимся бытом». Некоторые критики (Елена Ямпольская) называют этот период «временным временем». Советский мир ушел в прошлое, а но-вый, обещанный, еще не наступил, будущее неведомо. Своеобразное «без-временье», застывшее в собственной неподвижности.
Реального времени нет, оно словно остановилось. Герои живут в «за-консервированном» времени. Они разговаривают по телефону, слушают му-зыку, разводят кактусы, выгуливают собак, пишут письма, красят полы, хо-ронят родных и друзей, а в это время, по чеховскому определению, решают-ся их судьбы.
Притупляющее однообразие пространства-ловушки приводит к тому, что герои не видят окружающих людей. Так, персонажи пьесы «Черепаха Маня», только оказавшись в ситуации «порога», открывают, что долгое вре-мя сосуществовали на крохотном кусочке пространства, что они «зацикле-ны» лишь на своих желаниях и что, стремясь за недостижимой мечтой, они теряют единственное святое в их жизни.
Позиция человека «порогового сознания» (М.М. Бахтин) становится объектом драматического испытания в этой пьесе.
Как и большинство персонажей Коляды, герои «Черепахи…» – ущерб-ные, больные люди. Физический недуг, как метафора болезни души сказыва-ется на судьбах Иры и Славы. Причем под болезнью души подразумевается отнюдь не психическое нездоровье персонажей. Героя Коляды можно на-звать «человеком со сбитой наводкой» , он истерически мечется между лю-бовью и ненавистью. И именно эта сбитая наводка приводит к тому, что ге-рои уподобляются пыли на ветру, щепке в океане своих и чужих страстей, игрушке в руках других людей. Когда же наводка не сбита и героя отличает чёткая нацеленность на что-то, оказывается, что эта нацеленность продикто-вана инстинктом смерти или инстинктом паразитарным.
Итак, в список действующих лиц пьесы «Черепаха Маня» вынесено три персонажа: Слава, 35 лет; Ира, 35 лет; Черепаха Маня, 300 лет (выделено мной – Е.Л.).
Следует отметить, что согласно классификации, предложенной извест-ным исследователем творчества Н. Коляды Н. Лейдерманом, все персонажи пьес Н. Коляды в зависимости от их моделей поведения в ситуации хаотич-ной повседневности делятся на «озлобленных», «блаженных» и «артистов».
«Озлобленные» – это те, кто, столкнувшись со злом, ца-рящем в этом мире, противопоставили ему тоже зло. Это вполне драматиче-ские характеры – люди «с самым настоящим "волнением", сознание суверен-ности своего "я" у них стоит на первом месте» . Поэтому они остро реагируют на все, что так или иначе унижает их достоинство, оскорбляет их чувства, ставит заслоны их свободе (Илья из «Рогатки», Зорро из «Куриной слепоты», Петр из «Манекена» и др.). Но у зла, с которым они борются, нет точной социальной, исторической или какой-нибудь другой привязки. Это воля случая, жестокость судьбы, роковая неизбежность. Но, бунтуя против неуловимого и вездесущего зла мира, «озлобленные» приносят несчастье вполне конкретным, живым, страдающим людям. Бунтари против зла мира оказываются орудием этого зла, исполнителями жестокой воли рока. .
Следующая цитата
С Николаем Колядой мы поговорили в перерыве на репетиции нового спектакля «Коляда-театра» «Мертвые души». Актеры в расписанных под хохлому спортивных костюмах готовят и едят пельмени прямо на сцене, потом надевают маски Гая Фокса, ставшие популярными после фильма-антиутопии «V значит вендетта», и поют «Антиформалистический раек» Дмитрия Шостаковича. Новый спектакль обещает стать самой громкой премьерой сезона. Все билеты на премьерные показы в Екатеринбурге распроданы. Затем театр уезжает на гастроли в Москву.
«Вы пожалуйста напишите — я солнце русской драматургии», — попросил режиссер во время короткого перерыва. Мы обещали, и свое обещание держим. Поэтому сегодня все вопросы будут начинаться со слов «Что делать солнцу русской драматургии, если…» Итак, несколько непростых жизненных ситуаций, в которых может оказаться любой известный уральский драматург.
В новом спектакле «Коляда-театра» «Мертвые души» много необычного реквизита — это и матрешки, и «бричка», и ложки, и даже пароварка.
— Что делать солнцу русской драматургии, если в Кракове есть платановые аллеи, а в Екатеринбурге — нет?
— Я никогда в жизни не хотел иммигрировать! С чего журналисты вздумали все это писать! Я написал: «Так хорошо мне в Кракове, что даже уезжать отсюда неохота». На следующий день весь интернет пестрит: «Коляда решил иммигрировать». И пошло… И что полилось вслед мне? «Будь ты проклят», «да чтоб ты сдох», «вали отсюда», «забирай свою тюбетейку», «одна вонь от тебя», «Колядище проклятое»… Я читал все это! Глазам не верил! Думаю: да за что же меня так люди ненавидят! Куда они меня послали? Я ставлю себе спектакли спокойно…
Я так думаю: в своем отечестве пророка нет. Если я приезжаю в Польшу или куда-то еще — все бегают на полусогнутых передо мной. Вы уж извините, но это правда. Потому что я великий русский драматург, черт побери! И великий русский режиссер. Извините, но мне неловко это говорить, правда. Вы пожалуйста напишите — я солнце русской драматургии. За границей это понимают, потому что они читали мои тексты. Тысячу диссертаций защитили на мне! Сто книжек всяких разных вышло. Ну что мне, выставлять их здесь, в «Музее писателей Урала»? Показывать, какой я великий? Не буду! Мне стыдно, неловко. Оценят. Помру — будут цветочки носить на могилку.
Во время репетиции Николай Коляда следит за действием из первого ряда, иногда подкидывает реплики актерам. Пьеса пишется в реальном времени, и запоминать слова приходится на ходу. В перерыве нам удается задать несколько вопросов — о новом спектакле, о ставшем популярным меме «сельский паноптикум», о Ройзмане и Силине и о жизни вообще. Сделали мы это в любимой нами наивной манере.
— Что делать солнцу русской драматургии, если ему обещают здание для театра с мая 2011 года, а здания все нет?
— Я захожу в «Искру», но очень редко, чтобы не расстраиваться. Ремонт идет очень медленно. А что делать? Сейчас к зданию я не имею никакого отношения, оно мне не передано. Еще не известно, когда его передадут и на каких условиях. Если бы мне передали здание, то я бы пошел туда, пинал рабочих под задницу и покрикивал, чтобы дело шло. Мне обещали, что 24 декабря мы разрежем красную ленточку и войдем туда под барабанную дробь. Но я думаю, что этого не произойдет.
Я сейчас мечтаю об одном: чтобы войти в новое здание. На этой маленькой сцене — 27 человек. Это очень тяжело. Вот сейчас тележка будет ехать — на ноги наезжать первому ряду. Я уже думаю: может заборчик какой-нибудь поставить? … Я не могу поставить никакую декорацию. Вот купили стулья и что-то тут выдумываем с ними, какие-то чехлы, чтобы хоть какая-то картинка была красивая. Все билеты на наши пять премьерных спектаклей проданы, а зрителю нужно показывать шоу, некое действие, не только сели и текст «ля-ля-ля». Сдохнут все от скуки. Войти в грим-уборную невозможно — тесно. Актеры сидят впятером за одним грим-столиком. Ну и еще мои студенты-актеры, студенты-драматурги, все толкутся здесь. Театр существует уже десять лет, и мы уже выросли из этого помещения. Я мечтаю только об одном: чтобы при моей жизни театр переехал.
— Что делать солнцу русской драматургии, если он вдруг решил, что «будет поддерживать Путина»?
— Мне приходится дружить с властями. Даже если мне что-то не нравится. Не потому что мне это выгодно, а потому что за мной театр. Что же я — сейчас со всеми разругаюсь, стану в позу и скажу: мы тут такие гении, идите в пень дырявый. Они скажут: «Ну и иди ты тоже!». Приходится, где-то сжав зубы, где-то почесывая голову, дружить даже с теми, с кем тебе совсем не хочется дружить. Я не вижу смысла в войне. Но это вовсе не означает, что я буду смирным до невозможности — вот как мне скажут, так я буду прыгать. Надо сохранять свою свободу, оставаться человеком, свободным художником.
У меня прекрасные отношения с Евгением Ройзманом. Недавно я был в Перми, и он мне звонит и говорит: «Коля, приходи, у меня тут выставка открывается». Я говорю: «Женя, спасибо большое, я не могу никак, потому что у меня как раз в 2 часа была читка на текстуре в Перми». Я не мог…
Я и к Силину прекрасно отношусь! К Якову Петровичу. Вот сидел в аэропорту. Идет их делегация. Силин говорит: «О, привет, Николай!» — «Здрасьте, Яков Петрович!». Я со всеми дружу! Только чтобы меня не пинали ногами, не лезли в мой театр и не трогали меня, честное слово. Давайте я сейчас разругаюсь с Ройзманом или с Силиным — зачем это надо? Чтобы у меня электричество отключили, воду? Или налоговую прислали? Или пожарных? Вы что, не знаете, как это все делается?
— Что делать солнцу русской драматургии, если ему предложат стать министром культуры?
— Отказаться! Ни в коем случае! Что вы — нет. Это не политика, это какая-то другая работа. Чиновником нужно родиться. Этим надо всю жизнь заниматься. Я человек очень нервный, очень импульсивный, а там надо нервы железные иметь, со всеми ладить — я не смогу. Со всеми разругаюсь!
— Что делать солнцу русской драматургии, если ему срочно нужны деньги?
— Пойти в банк — взять кредит. Вы знаете, у меня совсем нет друзей. И богатых друзей — тем более. Как-то я не привык с ними дружить, с богатыми. Не могу. Как-то вот хочется сразу с ними почему-то разругаться.
— Что делать солнцу русской драматургии, если он вдруг решил купить автобус?
— Собрать деньги — и купить. Я купил. Стоит тут рядышком, на стоянке. Ездили недавно на фестиваль на нем в Челябинск. Я был за рулем. Прекрасный автобус! Чудесной французской фирмы — «Рено», «Пежо» или чего-то еще. Я забыл. Прекрасно ездит! И мы счастливы. На свои деньги купили — мы заработали. Я заработал и театр заработал. Я зарабатываю очень приличные деньги. И театр зарабатывает, слава тебе господи.
«В спектакле в сцене Коробочки актеры будут делать пельмени и варить их на глазах изумленной публики. Почему? Потому что мне нравится».
— Что делать солнцу русской драматургии, если актеры не умеют лепить пельмени?
— Вот две девочки у меня — Данилина с Костюковой — не умели лепить пельмени. На первой репетиции «Мертвых душ» я сказал: «Девки, кто ж вас замуж-то возьмет?». Научились. Научил я их. Теперь, надеюсь, возьмут. Недавно пришла ко мне Данилина и спрашивает рецепт борща, который я всегда привожу, на суп-театре делал. Что делать? Заставить, как в армии! Не хочешь — заставим! Не умеешь — научим!
— Что делать солнцу русской драматургии, если его актеров переманивают к себе другие знаменитые режиссеры — московские и британские?
— Да пожалуйста, пускай переманивают. После премьерных спектаклей в Екатеринбурге мы поедем на гастроли в Москву. В прошлом году ездили в Москву — приходил к нам Звягинцев, режиссер, кинопробы делал с моими актерами. Ира Ермолова благодаря этим гастролям снялась в фильме у Михалкова-Кончаловского. Вот в августе выйдет. Каждый человек ищет там, где ему лучше. Я найду других, буду других воспитывать. Нормально, ничего страшного. Неужели я буду кого-то уговаривать? Никогда никого не уговариваю. У каждого своя судьба.
Если «солнцу русской драматургии» срочно нужны деньги, то он идет в банк и берет кредит, говорит Николай Коляда. «Богатых друзей у меня нет».
— Что делать солнцу русской драматургии, если его популярность достигла берегов Индии?
— Нас приглашали на гастроли в Индию, но сейчас что-то все застопорилось. Ждем ответа, как соловей лета. А мы еще там не были, поэтому нам интересно съездить. Мы не были в Америке, в Австралии и в Индии. А так уже везде были. Хотим посмотреть, как там индийцы живут.
— Что делать солнцу русской драматургии, если ему вдруг захочется уйти на покой?
— На покой? Куда? На «Широкую Речку»? На кладбище? (смеется) Нет! Старость меня дома не застанет! Я в дороге, я в пути, и я помру на репетиции, имейте в виду!
Богдан Будес, режиссер спектакля:
Когда: 29 июня, 16:00.
Где: «Коляда-театр».
Сколько стоит: от 300 до 750 руб.
Полную программу фестиваля вы можете найти на официальной сайте «Коляда-plays».
Следующая цитата
Это постановка молодежного театра Les Partisans, который приедет в Екатеринбург из Ижевска. Спектакль длится 1 час 20 мин (без антракта) и имеет ограничение 18+.
Автор пьесы Валерий Шергин сразу предупреждает, что воспринимать название буквально не стоит: «Эта пьеса не про шлюх, а про огонь». Главный вопрос, который ставят перед собой создатели спектакля: есть ли душа у женщин.
Когда: 20 июня, 21:00.
Где: «Коляда-театр».
Сколько стоит: от 200 до 550 руб.
2. «Черепаха Маня»
Психологическая драма по пьесе Николая Коляды в постановке театра «Жастар» из Астаны (Казахстан). Спектакль имеет ограничение по возрасту 18+. Речь пойдет о главных ценностях и вечных вопросах: в чем смысл счастья и правда ли, что за него нужно заплатить высокую цену.
Актеры играют на казахском языке, для зрителей предусмотрен синхронный перевод. Николай Коляда рекомендовал спектакль к обязательному просмотру и обещал, что и сам придет на живое выступление «Жастар».
Когда: 21 июня, 19:00.
Где: Камерный театр.
Сколько стоит: 300 руб.
3. «Мурлин Мурло»
Еще один спектакль по пьесе Николая Коляды, на этот раз — в постановке национального театра «Антон Панов» из города Струмица, Македония. «Мурлин Мурло» — это драма в одном действии без антракта с возрастным ограничением 18+.
Пьеса была написана еще в 1989 г. За день до конца света герои, как пленку, перематывают свою жизнь и вдруг задумываются о своих грехах, ошибках, провалах… Вопрос только в том, смогут ли они разобраться со своим прошлым и покинуть этот мир с чистой совестью.
Спектакль будет идти на македонском языке с синхронным переводом. Это еще один спектакль, который рекомендует Николай Коляда, — хотя бы потому что театр из Македонии выступает в Екатеринбурге впервые.
Когда: 22 июня, 19:00.
Где: «Коляда-театр».
Сколько стоит: от 300 до 750 руб.
4. «Преступление и наказание»
Пермский театр юного зрителя покажет произведение Федора Достоевского в инсценировке Станислава Вальковского. Это спектакль в двух действиях с возрастным ограничением 16+.
С одной стороны, пермский театр дословно следует за классическим произведением, с другой — пытается приблизить его к современности.
Когда: 25 июня, 16:00.
Где: Театр юного зрителя.
Сколько стоит: от 250 до 500 руб.
5. «Ключи от Лёрраха»
Постановка Белградского драматического театра (Сербия) по пьесе Николая Коляды. Драма в одном действии с возрастным ограничением 16+.
Действие пьесы разворачивается в условной России 90-х, речь в ней идет о социальном расслоении, попытке самоопределения и, конечно, о поиске счастья. Как говорится в аннотации к спектаклю, состояние, описанное в пьесе, удивительным образом созвучно тому, что происходит в сегодняшней Сербии.
6. «Рогатка»
Спектакль по пьесе Николая Коляды в постановке гостей из Сербии. На этот раз — Public P из города Бачка-Паланка. «Рогатка» — это драма в одном действии с возрастным ограничением 18+.
Вместе с актерами зрители должны ответить на вопрос, где пролегает граница между любовью и позором, что важнее — собственные чувства или стандарты, навязанные обществом.
7. «Детектор лжи»
Если вы любите фильмы Василия Сигарева и ждете его новую полнометражную картину про зомби-апокалипсис, вам понравится спектакль центра «Новая драма» из Иркутска. Жанровое определение «Детектора лжи» — пионерская зорька, возрастное ограничение — 16+. Это история о муже и жене, которые пригласили в дом экстрасенса, чтобы найти спрятанные деньги, а в итоге узнали все секреты друг друга, которые хранили долгие годы.
Несмотря на то что произведения Василия Сигарева отличаются серьезностью и жесткостью, авторы постановки обещают хорошее настроение и море смеха. Во время спектакля зрители становятся участниками действия, так что скучать вам точно не придется.
Когда: 26 июня, 21:00.
Где: «Коляда-театр».
Сколько стоит: 400 руб.
Из аннотации к спектаклю:
Когда: 26 июня, 19:00.
Где: «Коляда-театр».
Сколько стоит: от 300 до 750 руб.
8. «Наташина мечта»
«Наташина мечта» — пьеса, принесшая известность Ярославе Пулинович. На этот раз — в постановке Черемховского драматического театра имени В.П. Гуркина.
Спектакль поставила молодая артистка Черемховского театра Екатерина Куликова, она же играет главную героиню. Все актеры, которые выйдут на сцену, — сами вчерашние студенты. Поэтому диалог с залом, запланированный после спектакля, должен перерасти в откровенный разговор на равных.
Когда: 27 июня, 20:00.
Где: «Коляда-театр».
Сколько стоит: от 200 до 550 руб.
9. «Топ-модель (Баба Шанель)»
Известная пьеса Николая Коляды в постановке венгерского театра A & A production из города Сегед. Это комедия в двух действиях с возрастным ограничением 16+. Спектакль на венгерском языке с синхронным переводом, который будет делать один из членов жюри, театральный критик Елена Тришина.
Одной из особенностей этой постановки стало то, что роли пятерых старушек исполняют мужчины, венгерские актеры, а роль новой участницы, Розы Николаевны, — Юлия Вайда, выдающееся сопрано.
Когда: 28 июня, 19:00.
Где: «Коляда-театр».
Сколько стоит: от 300 до 750 руб.
10. «Фантомные боли»
Пьесу Василия Сигарева поставил румынский театр Association Art Theater (Бухарест). Это драма в одном действии о женщине, которую преследует собственное прошлое. Спектакль будет идти на румынском языке с субтитрами. Возрастное ограничение — 18+.
Из аннотации к спектаклю:
Когда: 25 июня, 18:30.
Где: театр балета «Щелкунчик».
Сколько стоит: от 300 до 400 руб.
Следующая цитата
Нет аккаунта? Зарегистрироваться
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
Читайте также: