Меньше значит скучнее цитата

Обновлено: 06.11.2024

Знаменитая фраза Мис ван дер Роэ «Меньше — значит больше», которую любят цитировать поклонники минимализма, вскоре получила ответ от американца Роберта Вентури: «Меньше — значит скучно». Кто же прав?

8 июня 2021 Интерьер отеля L’Edition по проекту Джона Поусона.

Удивительно, но история минимализма началась с дачи! Дачи нефролога Эдит Фарнсуорт, больше известной как легендарный Фарнсуорт Хаус. Эдит планировала там отдыхать, наслаждаться природой и музицировать. Поэтому стеклянные стены, открытая планировка, минимум декора и лаконичность мебели казались ей идеальными инструментами для воплощения мечты. Однако на пути к этой мечте встало судебное разбирательство между заказчиком и архитектором: бюджет на «скромный и лаконичный образ» оказался в процессе работы неожиданно высоким.

Диван Пьера Йовановича в парижском интерьере по его проекту.

Минимализм — стиль дорогой и роскошный , где ставка делается на математически точные расчеты, идеально выверенные пропорции и безупречные материалы с уникальными свойствами. Однако он не сразу стал частью образа жизни элиты. Как и многие революционные решения, минимализм родился как манифест, отрицающий поиски предыдущих десятилетий.

Заявления этого манифеста прозвучали после Первой мировой войны, когда от эстетики модерна отвернулось большинство архитекторов и художников, ассоциируя его с предвоенными настроениями. Одним из первых это заявление сделал русский художник-футурист Давид Бурлюк в каталоге для выставки живописных картин Джона Грэма в галерее Dudensing в Нью-Йорке в 1929 году. «Минимализм, — писал Бурлюк, — получил свое определение исходя из минимума использованных средств. Минималистская живопись является просто реалистическим предметом, являющимся живописью непосредственно (безотносительно, априорно)».

Дом Эдит Фарнсуорт, построенный Мис ван дер Роэ в 1951 году, не устроил заказчицу, но стал символом минималистской архитектуры и дизайна. Фото Getty

И вот тут экспериментальный конструктивизм Баухауса со всеми его штамповками из холодного и блестящего металла, простыми и лаконичными образами оказался громким и дерзким выступлением уже в мире предметного дизайна. Но к нему не сразу привыкли и не сразу его приняли. Даже несмотря на то, что на Международной выставке 1929 года в Барселоне минималистский павильон Людвига Мис ван дер Роэ (Ludwig Mies van der Rohe) из стекла и бетона был в центре внимания, свои знаменитые кресла Barcelona он спроектировал с исторической цитатой в декоре каретной стежки, не рискнув выйти на уровень полного аскетизма.

Павильон Германии на Всемирной выставке в Барселоне — манифест минимализма Людвига Мис ван дер Роэ.

Смешение классики и нового образа функционализма давало удивительные плоды, к которым подмешивалось еще и значительное влияние японских интерьеров . Вдохновившись традициями вновь открывающейся для всего мира Страны восходящего солнца, теперь уже европейцы открывали для себя не только живопись и прикладное искусство Японии, как в период ар-нуво, но еще и культуру, религию, интерьеры и архитектуру. Экзотическая для европейцев японская традиция хранить в доме только те вещи, которыми пользуешься каждый день, невероятно привлекла элиту, которой требовался свежий воздух самопознания. Японские концепции дзен-простоты красиво и вовремя преподнесли идеи личной свободы и общих основ сущности жизни.

Японская эстетика пустоты пришлась кстати для послевоенной Европы

Экзотическая простота стала для европейцев того времени не только эстетикой, но и обратила их взгляд на природу, ее ценность, на самодостаточность и сущность материалов и объектов. С интересом и удовольствием был воспринят японский принцип «ма» — особое отношение к пустому или открытому пространству, и внутренние перегородки моментально удалились из дизайн-проектов интерьеров того времени. Эстетика ваби-саби, которая высоко оценивала качество простых предметов, стала базой для создания новых тем в декоре и меблировке.

Табурет Butterfly по дизайну Сори Янаги, 1954 год.

Японская эстетика пустоты и бытового минимума оказалась кстати и для разоренной послевоенной Европы — началась вторая волна минимализма . А та самая «скукота», о которой позже высказался Роберт Вентури, стала своего рода сопротивлением, способом противостоять безудержному потреблению элитарного искусства послевоенной эпохи. Первыми «экономить» стали художники — на выразительных средствах и материалах, но говорили при этом об исключительной пространственной свободе. Мел Бочнер, Уолтер де Мария, Дэн Флэвин, Сол Левитт и Дональд Джадд, подчеркивая чистоту цвета, формы, пространства и материалов, описывали собственную работу как «простое выражение сложной мысли». Художник и архитектор Дональд Джадд, названный «классиком минимализма», прописал рецепт для всех минималистов: четкий геометризм форм и функциональность.

Следующая цитата

Слово архитектору: принципы, мнения и афоризмы всемирно известных дизайнеров

Quotes, Quips, and Words of Wisdom

сomplited and edited by Laura Dushkes

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Правовую поддержку издательства обеспечивает юридическая фирма «Вегас-Лекс».

Я работаю библиотекарем в архитектурной фирме в Сиэтле. Мне повезло, что в рамках своей работы я могу выбирать, покупать и читать прекрасные книги, посвященные творчеству архитекторов со всего мира. Ведь немногим платят за то, что они бродят по книжному магазину, выбирая книги, чтобы потом поделиться ими с коллегами. Архитекторы, с которыми я сотрудничаю, активно помогают мне, пополняя коллекцию заинтересовавшими их фотографиями и документами.

И все же главное для меня – это язык. Когда я читаю книгу, мне то и дело попадается на глаза какое-нибудь особенно интересное предложение или даже просто слово.

Несколько лет назад я начала собирать эти высказывания, чтобы позже объединить их в книгу. Я хотела показать всю глубину и широту мышления архитекторов, изменения в их взглядах с течением времени; то, как, сталкиваясь с одними и теми же проблемами, каждый формирует собственный подход и имеет особое мнение.

Я включила в книгу мысли ведущих архитекторов современности (например, Ван Шу, который был удостоен Притцкеровской премии – 2012 за несколько дней до того, как я закончила рукопись этой книги), а также голоса из прошлого, принадлежащие таким людям, как Витрувий, Леонардо да Винчи и Палладио. Я решила помещать на каждой странице по одной цитате так, чтобы чтобы она соотносилась с соседней и получался своеобразный мини-диалог. Архитекторы могут жить в разные эпохи (Рихард Нойтра «помещен» рядом с Витрувием) или быть нашими современниками – коллегами, вдохновляющими друг друга своими творческими планами. В одних случаях архитекторы не соглашаются друг с другом, в других разделяют пристрастие к чему-либо. Надеюсь, в каждом из этих диалогов есть что-то такое, что во все времена было важно для архитекторов всего мира.

Труднее всего при составлении книги было решить, какие в нее войдут цитаты из собранной мною огромной коллекции. Много, очень много достойных архитекторов не были упомянуты в этом сборнике лишь потому, что в нем слишком мало места. Но, по словам архитекторов, которые приведены в этой книге, ограничения тоже могут быть полезны, так как они порой служат точкой опоры. Чтобы уложиться в физические рамки книги, потребовалось подвергнуть цитаты строгому отбору. Глубочайший источник мыслей, острот и мудрых изречений архитекторов вы можете найти в библиотеке, книжном магазине или на вашей книжной полке; они могут быть частью работы, существующей в единственном экземпляре, или растиражированы для широкой аудитории. Надеюсь, этот сборник вдохновит вас на дальнейшие поиски.

Конструктор Вселенной производит на меня глубочайшее впечатление. Я уверен, что не мог бы даже приблизиться к созданию столь искусной работы.

Ричард Бакминстер Фуллер (1895–1983)

Продуманный дизайн здания в конечном счете делает руководителя, архитектора и даже случайного посетителя чуть лучше.

Юхани Палласмаа (р. 1936)

Я распрощался с избитой мыслью, будто архитектура должна спасти мир.

Петер Цумтор (р. 1943)

Мы не выполняем работу. Я считаю, что по сути мы – первооткрыватели.

Гленн Мёркатт (р. 1936)

Каждый день для меня – это нечто новое. Приступая к очередному проекту, я чувствую себя неуверенно, примерно так же, как в то время, когда работал над своим самым первым проектом. И каждый раз я ужасно волнуюсь, но иду и начинаю работать. Я не знаю, куда я иду, и если бы я это знал, то не стал бы этого делать.

Фрэнк Гэри (р. 1929)

Я берусь за ручку. Она движется. Появляется здание. Вот оно появилось. Мне больше нечего сказать.

Оскар Нимейер (1907–2012)

Для меня язык черчения очень показателен: всего несколько линий – и сразу видно, архитектор человек или нет.

Ээро Сааринен (1910–1961)

СУЩЕСТВУЕТ ЛИ ДЛЯ ДУШИ ЧТО-НИБУДЬ БОЛЕЕ ПРИЯТНОЕ, ЧЕМ ЧИСТЫЙ ЛИСТ БУМАГИ? КРОПОТЛИВОЕ СРАВНЕНИЕ И ВЫБОР ИЗ ВСЕХ ВОЗМОЖНЫХ ТЕКСТУР, ЦВЕТОВ И БУМАГИ?

Фрэнк Ллойд Райт (1867–1959)

Я ЛЮБЛЮ БУМАГУ. ДОБРАЯ КИПА БУМАГИИ КАРАНДАШ – КАКОЕ УДОВОЛЬСТВИЕ!

Сесил Балмонд (р. 1943)

Я предпочитаю рисование разговорам: оно быстрее и оставляет меньше места для лжи.

Ле Корбюзье (1887–1965)

Я заметил, что компьютер порой приводит к принятию довольно примитивных решений. Теперь кто угодно может спроектировать жалкие аляповатые здания.

Питер Кук (р. 1936)

Я СЧИТАЮ, ЧТО РИСУНОК – ЭТО РИСУНОК, А ЗДАНИЕ – ЭТО ЗДАНИЕ. КОГДА Я РИСУЮ, ТО СТАРАЮСЬ ПРЕДСТАВИТЬ ОБРАЗ ЗДАНИЯ. ОДНАКО РИСУНОК – ЭТО ЛИШЬ ИЗОБРАЖЕНИЕ НА БУМАГЕ, СДЕЛАННОЕ С ПОМОЩЬЮ АКВАРЕЛИ, ЦВЕТНЫХ ИЛИ ПРОСТЫХ КАРАНДАШЕЙ, И ОН НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ЗДАНИЕМ.

Майкл Грейвс (р. 1934)

Архитекторы делают чертежи, по которым другие люди строят. Я просто делаю чертежи, и если кто-то хочет построить по ним здания, – что ж, это их дело.

Леббеус Вудс (р. 1940)

Я говорю своим ученикам: вы должны вкладывать в работу три вещи. Первая – это усердие, вторая – любовь, а третья – страдание.

Гленн Мёркатт (р. 1936)

Занимаясь проектом, я нахожусь в тревоге. И это хорошо, ведь тревога может быть методом. Сначала вы впадаете в это состояние, потом, работая, побеждаете его, а в конце ищете пути избавления от своих сомнений.

Эдуардо Сото де Мора (р. 1952)

В течение долгого времени Фридрих Ахляйтнер[1] раздумывал, кем стать: поэтом или архитектором? – а затем обрил голову, надел соломенную шляпу и заявил, что он поэт. И добавил, что должен выбрать одно из двух: архитектура или литература. Я сказал ему: «Вы могли бы заниматься архитектурой и литературой одновременно». Несколько лет спустя он принял именно такое решение.

Ханс Холляйн (р. 1934)

Изучив изобразительное искусство, а затем и архитектуру, я никогда не думала о своей «чистой» роли профессионального архитектора или художницы. Я нашла что-то вроде золотой середины, «загрязненной» со всех сторон.

Элизабет Диллер (р. 1954)вернуться

Фридрих Ахляйнтер (род. 1930) – австрийский поэт, архитектурный критик и педагог. Прим. ред.

Следующая цитата

Стили и течения

Подобно своему прародителю, движение занимается текущими вопросами, изменением настоящего, однако в отличие от авангарда отказалось от мысли о постоянных нововведениях или о непрерывной революции. Постмодернизм возник в том числе с целью противопоставления себя безликой современной архитектуре, недовольство которой охватило общество к концу 1960-х.

Чарлз Дженкс, отец англо-американской ветви постмодернизма, заявил, что «модернизм умер в Сент-Луисе, Миссури, 15 июля 1972 г., в 15.32». Именно тогда был снесен ненавистный бетонный жилой комплекс «Прюит-Игоу».

Пик постмодернизма в архитектуре пришелся на 1977— 1992 гг., когда представителей этого течения главным образом занимали вопросы вкуса и способность архитектуры взаимодействовать с широкой общественностью. Одним из основателей постмодернизма был архитектор Роберт Вентури. В 1966 г. он написал книгу «Сложности и противоречия в архитектуре», в которой критиковал архитектуру функционализма. Архитектурное кредо Миса ван дер Роэ «меньше – значит больше Вентури перефразировал в «Меньше – значит скучнее». Он считал, что декоративные элементы столь же важны для здания, как и функциональность.

В книге «Уроки Лас-Вегаса» (1972 г.) Роберт Вентури и Дениз Скотт Браун подробно обсуждают данную тему, пытаясь доказать, что рекламные щиты на лас-вегасском Стрипе — это «почти нормально».

Из-за однотипности дешевой застройки городской пейзаж становился унылым и однообразным. С конца 1970-х гг. общественные центры строились с раскрашенными аркадами и колоннами. Ярким примером был построенный Чарльзом Муром в 1977 г. в Новом Орлеане комплекс «Пьяцца д Италия». В нем итальянская община проводила свои праздники и фестивали. Комплекс представлял собой смесь различных классических архитектурных элементов, которые располагались вокруг каменной карты Италии. В спланированных по сетевой системе городах-спутниках дома возводились с тяжелыми карнизами и фронтонами, декоративными колоннами на рустованных стилобатах; деревянные и каменные виллы имели скатные крыши, свисающие карнизы, слуховые окна и дымоходы (проекты Р. Вентури). Для декора интерьеров использовалась старомодная мебель.

В США появлялись величественные здания, размеры которых значительно превосходили небоскребы в стиле Мис ван дер Роэ. На их стеклянных поверхностях нельзя было различить поэтажного деления. Примером подобной архитектуры было построенное в Лос-Анджелесе в 1971-1976 гг. Сезаром Пелли здание Тихоокеанского центра дизайна.

Другим примером могло послужить возведенное в 1978 г. архитектором Филиппом Джонсоном здание Американской телеграфно-телефонной компании в Нью-Йорке.

В небоскребе можно было выделить базу, тело и венчание. Пропорции здания соотносились с принципами ордерной архитектуры. База была не столь массивной, что значительно облегчало ее восприятие. Тело здания представляло собой обрамленную серым гранитом стеклянную призму, а венчание являлось фронтоном с круглым разрывом посередине.

В стиле постмодернизма также творили такие знаменитые архитекторы, как Альдо Росси (проект кладбища в Модене, 1974 г.), братья Крие (градостроительные проекты, Ханс Холляйн (Бюро путешествий в Вене), Марио Бота (швейцарские виллы). Виллы Марио Бота были рассчитаны на одну семью. Они давали возможность уединиться от окружающего суетного мира.

Для вилл были характерны большие круглые окна с зеркальной поверхностью стекла, которая оберегала от любопытных взглядов. В своем проекте для бюро путешествий в Вене Ханс Холляйн пытался передать все те волнующие ощущения, которые испытывает человек, отправляясь в новые страны. Он использовал стальные пальмы, среди которых находились руины классической колонны. Над авиакассой парили орлы.

Другими способами коммуникации является использование исторических аллюзий, нередко пародийное, и возложение обязанности по взаимодействию с публикой на фасад, дизайн которого никак не связан с внутренним устройством здания.

Постмодернистское здание, если воспользоваться кратким определением, «говорит», обращая; одновременно, по крайней мере, к двум уровням к архитекторам и к заинтересованному меньшинству, которое волнуют специфические архитектурные значения, и к публике вообще или к местным жителям, которых заботят другие вопросы, связанные с комфортом, традициями в строительстве и образом жизни.

Таким образом, архитектура постмодернизма выглядит гибридной, и, если воспользоваться образным сравнением, скорее всего подобна фасаду классического греческого храма. Архитекторы могут читать скрытые метафоры и тонкие значения барабанов колонн, в то время как публика откликается на явные метафоры и обращения скульптор.

Определение «постмодернистский» было впервые введено в широкое употребление в сфере искусства и начиная примерно с 1976 г. стало применяться к новейшим тенденциям, которые противоречат ортодоксальному модернизму (см. приложение с источниками). Подхваченное «Ньюсуик» и родственными журналами, это определение стало затем прилагаться ко всем постройкам, которые не походили на прямоугольные коробки «международного стиля».

К крупнейшим постмодернистским сооружениям относятся здание муниципальных служб в Портленде (Майкл Грейвс, 1982 г.), здание AT&T в Нью-Йорке (Филип Джонсон, 1984 г.) и Государственная галерея в Штутгарте (Джеймс Стирлинг, 1984 г.).

Под «постмодернистским» стали понимать, таким образом, любое здание с забавными странностями либо с чувственной образностью — определение, которое, как увидит читатель, я нахожу слишком общим. Этот смысл термина, впервые использованный Николаусом Певзнером в его нападении на «антипионеров» (1966), подразумевает некоторых скульпторов-декораторов и украшателей: их здания действительно не осуществляют последовательной коммуникации, так как закодированы исключительно на эстетическом уровне.

Таким образом, термин «постмодернистский» следует пояснить и использовать более точно с тем, чтобы вообще охватывать только тех проектировщиков, которые осознают архитектуру как язык. Архитектуру постмодернизма отличает также положительное отношение к метафоричности зданий, воспроизведению местных особенностей и особой двойственности решения пространства. Следовательно, лишь многозначное определение может охватить все многообразие аспектов. По той же причине нет ни одного архитектора, кто охватил бы все многообразие направлений, и ни одного здания, в котором они объединились бы.

«Новая архитектура» страдала от элитарности. Постмодернизм стремился преодолеть эту элитарность не путем опрощения, а расширяя язык архитектуры во многих различных направлениях — в сторону освоения местных особенностей, традиции, коммерческого слэнга улицы.

В адрес архитектуры посмодернизма часто слышалась критика в том, что она пыталась возродить прошедшие исторические эпохи, а не двигаться вперед в поисках новых мотивов и форм. Но, несмотря на все это, архитекторам удалось найти хрупкую гармонию между современными постройками и историческими сооружениями, вернув архитектуре ее красоту и утонченность.

Следующая цитата

Американский архитектор и теоретик постмодернизма скончался в возрасте 93 лет в собственном доме в Филадельфии. Вентури — обладатель Притцкеровской премии и автор книг «Сложности и противоречия в архитектуре» и «Уроки Лас-Вегаса» , в которых были изложены основные положения архитектурного постмодернизма. Работы американского архитектора сравнивают по значимости для своей эпохи с проектами Ле Корбюзье. The New York Times рассказал о главных идеях Вентури и Дениз Скотт Браун, жене и партнере архитектора.

«Меньше значит скучнее»

Большую часть XX века «серьёзные» архитекторы во главе с Ле Корбюзье и Людвигом Мис ван дер Роэ предпочитали простоту и строгую геометрию форм. Но в своём трактате «Сложность и противоречие в архитектуре» (Complexity and Contradiction in Architecture), опубликованном в 1966 году, Вентури утверждал, что орнамент, исторические отсылки и юмор также имеют место в современной архитектуре. Книга стала остроумным ответом на утверждение Миса «Меньше значит больше» (Less is more). «Меньше значит скучнее» (Less is a bore), — писал Вентури.

«Я за богатство смысла, а не за ясность смысла», — объяснял Вентури. Его целью стало пробуждение архитекторов от «чопорных грёз об абсолютном порядке».

Complexity and Contradiction in Architecture надолго стала бестселлером, переведённым на более чем десять языков. В предисловии известный историк архитектуры Винсент Скалли назвал книгу «возможно, самой значимой работой про архитектуру» со времён сборника «Навстречу новой архитектуре», опубликованного Ле Корбюзье в 1923 году.

Конец 60-х гг. Роберт Вентури и Дениз Скотт Браун в их студии в Филадельфии.

Вентури жил в Филадельфии, где более 50 лет вёл бизнес вместе со своей женой — архитектором и планировщиком Дениз Скотт Браун. Их фирма заслужила мировое признание, а жили они в просторном старом доме, который наполнили эклектичной мебелью, часть из которой спроектировали сами.

Вентури начал частную практику в 1960-м, сначала в партнёрстве с Вильямом Шортом, а после, с 1964-го — с Джоном Раухом. Мисс Скотт Браун присоединилась к фирме Вентури и Рауха в 1969-м.

В 1964 году Вентури закончил небольшой дом для своей матери Ванны Вентури в окрестностях Честнат Хилл в Филадельфии. Двускатную крышу дома венчает глубокий разрез вместо ожидаемой вершины. В 2005 году этот дом появился на почтовых марках в США.

В 1989-м, когда мистер Раух ушёл, компания переименовалась в Venturi, Scott Brown & Associates. Сейчас она называется VSBA Architects & Planners.

За пределами Соединённых штатов Вентури и Скотт Браун стали известны благодаря пристройке к Национальной галерее в Лондоне, которая открылась в 1991 году и прославилась своей эксцентричностью. Главная особенность постройки — коринфские колонны, которые расставленны неравномерно, благодаря чему их сравнивали с классической музыкой в исполнении джазмена.

Хоть Вентури это и не нравилось, но его часто называли отцом постмодернизма. Филип Джонсон, оставивший большой след в архитектуре XX века, в беседе с архитектором и писателем Робертом Стерном в 1985-м году сказал, что «Сложность и противоречие» мистера Вентури помогла всем освободиться от непреклонности модернизма.

«Её появление стало таким облегчением», — говорил Джонсон о книге.

Cам Вентури объяснял свою философию так: «Я беру историю за образец, но никогда не использую её для вдохновения». Однако это различие часто стиралось. Вентури и сам жаловался, что его последователи часто «неправильно применяют или преувеличивают» его идеи. Во введении ко второму изданию «Сложности и противоречия», опубликованной спустя 11 лет, он написал: «Иногда я чувствую себя комфортнее со своими критиками, чем с теми, кто соглашаются со мной».

В 2001 году в попытке расставить все точки над i, Вентури появился на обложке Architecture Magazine, объявив: «Я никогда не был постмодернистом».

Вторая книга мистера Вентури «Уроки Лас-Вегаса» стала такой же влиятельной, как и «Сложность и противоречие в архитектуре». Книга сосредоточена на улице «Стрип», которую всегда считали слишком примитивной средой для анализа.

Винсент Скалли, историк архитектуры, написал, что Вентури был «одним из немногих архитекторов, чьи идеи схожи с идеями поп-арт художников, и, возможно, первым архитектором, кто чувствует пользу и значение самих форм».

В 1991 году Вентури выиграл Притцкеровскую премию — высшую архитектурную награду. В своей официальной речи он признал роль, которую сыграла в его достиженях жена, говоря «мы», а не «я». «Вклад Дениз — неоценим», — сказал он. Сама Браун отказалась посетить церемонию, где, по её словам, ее бы встретили как дополнение к победителю. В 2013 году Дениз заявила, что заслужила разделить приз со своим мужем. Это спровоцировало сбор подписей для петиции о присуждении ей награды задним числом.

По словам сына Вентури, архитектора и планировщика Джеймса, причиной его смерти стали осложнения болезни Альцгеймера.

Последние пару лет Вентури был обеспокоен сохранением своих построек не меньше, чем созданием новых. В начале 2009 года пляжному домику, построенному им в 1960-х на Джерси-Шор, стал угрожать снос. Архитектор Фредерик Шварц и другие сторонники организовали переезд дома на новое место, в город Глен-Коув на Лонг-Айленде.

Последние месяцы Дениз Браун боролась за сохранение их общего с мужем проекта – Музея современного искусства Сан-Диего – от реновации, которая, по их словам, уничтожит многие характерные черты здания. «Он знал о ситуации, — заявил Джеймс Вентури, — и был очень расстроен».

Статья опубликована 20 сентября 2018 года в The New York Times

Читайте также: