Летов цитаты о смерти

Обновлено: 21.11.2024

Его́р Ле́тов — советский и российский поэт и музыкант, а также звукорежиссёр, художник-оформитель и коллажист; основатель, лидер и единственный постоянный участник группы «Гражданская оборона», также известен по музыкальным проектам «Егор и Опизденевшие», «Коммунизм» и другим. Егор Летов называется музыкальной легендой, одной из ключевых фигур в так называемом «сибирском андеграунде» — музыкально-поэтическом движении, возникшем в Западной Сибири в конце 1980-х годов. Посмертно Летов был неоднократно назван «крёстным отцом», «патриархом» русского панк-рока и одним из самых влиятельных представителей панк-движения в России. В нашей подборке вы найдете цитаты Егора Летова.

Не теряйте надежды и совести, не впадайте в грех уныния, не складывайте оружия, не опускайте рук. Хватит заживо гнить в своих уютных капканах. Покиньте свои пыльные, затхлые закоулки — выйдите на свет безбожный, вдохните полной грудью. Родина ждёт вас — безнадёжно-молодых, отчаянных и непокорных. Требуйте и достигайте невозможного! Наступите на горло своей тоске, апатии, лени. Казните свой страх. Действуйте так, чтобы Смерть бежала от вас в ужасе. Мир держится — пока ещё держится! — на каждом из нас — живом и непобедимом. И пусть нас мало — нас и всегда было немного — но именно мы двигали и движем историю, гоним её вперeд по сияющей спирали. Туда, где времени не было, нет и не будет. В вечность. Так не позорьте же себя и своё будущее. Встаньте!

Чтобы стать хорошим поэтом, не нужно учиться поэзии. Система образования нужна тем, кто конкретно собрался работать, например, врачом. В школе учился нормально, и если б надо было, поступил бы хоть куда. Хоть в Оксфорд. Я добиваюсь того, чего хочу, и нет таких препятствий, чтобы достичь любой цели вообще, и это каждого касаемо. И поэтому каждый получает ровно то, чего ему и надо. То, что называется, «так ему и надо».

Я, знаете, очень пессимистически настроен — как-то вот не верю в то (а тем более после того, что содеяно), что всё человечество разом внезапно поумнеет и начнёт жить по-другому. Единственная надежда — на то, что выживут хотя бы несколько хороших людей, ЖИВЫХ людей. Но я думаю, что они просто возникнут как новый этап эволюции, может, это будут вовсе и не люди. Жизнь всё равно продолжится — смерти нет.

Людские массы текут мочою.
Они безлики,
Они бескрайни.

Никто не проиграл.

Сейчас Россией вообще никто не командует – вот в чём беда России. Россией командовать – это нет… Россией попробуй покомандуй. Попробуй мной покомандуй. А я тоже Россия.

Веселится и ликует весь народ,
А я как будто
С войны вернулся.

В это трудно поверить, но надо признаться: мне насрать на моё лицо.

У любви много разных лиц, но запомнить нам навек суждено одно, лишь одно. И тому на свете трудно прожить, кто не умеет любить.

Каждый живой, каждый настоящий — вселенски, безобразно одинок. Только косоротая чернь бывает «вместе».

Каждый является каким-то видом или индивидуумом, главное вовремя сообразить и не ошибиться, кто ты есть. И жить по законам той разновидности зверя, который ты есть.

Монетка упала третьей стороной.

Реальность такова, что о ней ничего путного сказать нельзя. Потому что любой ответ, любое какое-то суждение о ней — оно будет уже изначально как бы ограничено. Смертельно, стало быть.

Рок-н-ролл — это действительно народная музыка. Вообще всё, что делается честно, изо всех сил, отчаянно и здорово, — всё народное.

Вкратце можно сказать, что вот такая у нас страна, испокон веку, во все времена, и никаких положительных изменений я не жду и другим не рекомендую ждать.

Жизнь для меня это непрекращающийся поиск, добывание новых книг, музыки, фильмов, «переваривание» их, переживание и возможная отдача, либо — «в закрома».

Есть такие вещи в жизни, постигая которые, сталкиваясь с ними, понимаешь — и после этого очень трудно продолжать жить, оставаться — или становиться — человеком. К подобному состоянию, видимо, относится большинство деятельных людей, которые идут в «солдаты удачи», в наемники, в альпинисты, в наркоманы, творческие люди вообще. Четвертое и последнее состояние — огненное, это уже смерть. Или святость.

Равнодушие — самое страшное, греховное, чудовищно непростительное из всего, что можно помыслить.

Чтобы было лучше, наденьте всем счастливым по терновому венку.

Ведь солдатами не рождаются, солдатами умирают.

Каждый живой, каждый настоящий — вселенски, безобразно одинок. Только косоротая чернь бывает «вместе». Для меня вообще нет понятий добра и зла. У меня есть исключительно понятия красиво-некрасиво и правильно — неправильно. Причём именно для меня и в данный момент.

Любая догма – это страшно.

Ну, я не знаю, что интересного про суицид рассказать, потому что я с собой не кончал, поэтому как бы опыта у меня мало в этом вопросе.

Свернулся калачиком,
Облетел одуванчиком,
Отзвенел колокольчиком,
На всю оставшуюся жизнь.
Застенчивая ярость,
Кокетливая скорбь,
Игривое отчаяние,
На всю оставшуюся жизнь.
Вежливая ярость.

А моей женой накормили толпу, мировым кулаком растоптали ей грудь, всенародной свободой растерзали ей плоть. Так закопайте ж её во Христе!

На седьмой день ему всё остопиздело.

Я крайне замкнутый человек, любящий одиночество. Мне в обыкновенной маршрутке проехать — большое испытание, меня гнетёт такой опыт.

Совсем оторван, я весь оборван.

Всю жизнь всеми своими действиями — и творчеством, и всем прочим — пытаешься доказать себе, что ты — не говно. Что ты — МОЖЕШЬ. Что ты «ХОРОШИЙ». Понимаешь, о чем я говорю? У меня постоянно так — доказываешь-доказываешь, что чего-то стоишь, что имеешь право на бытие, вылазишь-вылазишь из этого дерьма, и тут твои же близкие или сама реальность возьмет да и даст тебе понять: «ДА ТЫ ЖЕ — ГОВНО, ПАРЕНЬ!» Тут у меня тормоза и срываются.

Ведь петля затянулась, потолок задрожал.

Здесь нет завтрашнего дня. В любой момент тебя могут избить, ограбить, выкинуть в окно электрички инструменты… Издать какой-нибудь новый закон — и лишить тебя всего. В любой момент могут посадить, да и вообще убить без суда и следствия.

Мне смешно — я всё ещё не умер
Я вскрыл себе вены, словно чужое письмо
Я отрезал себе голову топором
Я отравил себя зловредным ядом
Я истыкал себя острым режущим предметом
Я подвесил себя на белой скользкой верёвке
Я застрелил себя калиберной пулей
И теперь мне смешно
ведь я так и не умер
но даже смешно.

Надо радоваться, как мне кажется. Надо радоваться солнцу. Надо радоваться тому, что живой, солнечный. То, что у тебя солнышко в сердце. Для меня это самое главное.

И по возможности я хотел бы больше с человечеством дела не иметь вообще никогда.

Есть любовь не кого-то за что-то, а любить как дышать, как жить. Только в условиях нашей жизни как-то всё не то получается, а это, в общем-то, даже и нельзя.

Любит народ наш всякое говно.

Хватит веселиться, хватит горевать.

Собаки ходят, куда хотят.

Пуля виноватого найдёт.

Рождественский снег, бесноватый, кипучий
В лицо мне сбывается, мчится, торопится
Так мне и надо
Ведь всё, что мне надо
Навстречу само так и прёт.

Веселое время наступает друзья.

Помимо всего, сейчас наблюдается вздорное, скверное и зловещее перенаселение человека на нашей планете, и приумножать его мне внутренний долг не велит. Скоро, кроме человека, на Земле вообще никого не останется, даже деревьев. Будем жрать друг друга.

Я считаю, всё, о чём имеет смысл говорить — это только частности. Потому что всё, что касается обобщений — это очень вещь сложная и понимаемо только на уровне не людей, скажем, а каких-то других существ, которые над нами. Архетипов, может, каких-то.

Мне ни разу не удавалось сделать то, что я хотел.

И по возможности я хотел бы больше с человечеством дела не иметь вообще никогда.

Лишь через мой весёлый труп.

Вечная весна в одиночной камере.

Очередь за солнцем на холодном углу.

Но кто покинет явь помойной ямы ради снов?

Шаги вперёд мне даются всё трудней. Каждый раз, когда заканчиваю работу над новой песней, кажется, что она последняя и дальше идти невозможно, но каждый раз впереди находится просвет.

Солнечный зайчик взломал потолок.
Закатился камешек на гору.
Пряная косточка свежего горя
Верно и яростно канула
В янтарную лету заслуженного долголетия.

Человек воспитанный играет так, как он воспитан. А мы люди невоспитанные и можем и джаз играть, и рок, и панк. Можем и минимальную музыку играть, и шумовую.

В пустоте, да не в обиде.

Свято место не бывает без греха.

Это просто форма эпатажа, когда на людях появляешься в таком состоянии, когда непонятно, как можно на ногах-то держаться. Это тоже определенное разрушение канонов. Мы отнюдь не очкарики-интеллигенты, которые сидят дома, читают умные книжки и слушают умную музыку.

Жизнь – это… Жизнь… Жизнь – это… Жизнь – это единственное, это единственное чудо, по-моему, которое на Земле существует вообще. Совершенно необъяснимое и непонятное. Это то, что из области, которая не вписывается ни в какие ни в религии, там, ни там, ни в буддийские, ни в иудейские, ни христианские там, и так далее.

Никто не хочет всех спасти и быть за то распятым.

Полную яму врагов народа я укрою сухим листом.

Думал — встану во весь рост
Думал — упаду лицом
Думал — крикну во весь рот
Думал — утону в слезах

А вот тихо сижу и беззвучно молчу.

Слишком далеко, чтоб дотянуться.

Задуши послушными руками.

Сквозь огни, сквозь леса — на послушном ковре.

Запрятанный за углом.

Скользким узелком доpога затянулась, заpвалась.

Сторонникам порядка навреди как можно больше.

Сладкие конфеты минутных послаблений.

Главное, что дождик унёс соринку.

А вдруг всё то, что ищем, обретается при вскрытии.

Люди сатанеют, умирают, превращаясь.

Свои подумали, что я чужой.

Я иду по весенней воде.

В бессмысленном калейдоскопе дней.

Который день, который год.

Порочный запах засохшей рыбы.

Об анархии

Анархия это такое мироустройство, которое лишь на одного. Двое — это уже слишком, безобразно много.

Всех объединяет одно желание -
Убивать и насиловать всех иных, прочих.

О «Гражданской обороне»

«Слишком странный, чтобы жить, слишком редкий, чтобы умереть» — это про нас.

Мне все говорят: у тебя, мол, одно — чернуха, мракобесие, депресняк. Это еще раз говорит о том, что ни хрена никто не петрит! Все мои песни (или почти все) — именно о любви, свете и радости.

Нет, я не чувствую ответственность перед фанатами. А зачем мне чувствовать ответственность? Они не могут с меня брать пример. Я человек из другой эпохи, живу по другим принципам, чем они — это раз, а во-вторых, я руководствуюсь тем, что надо брать пример с самих себя. То есть, если действуешь правильно, то никакие примеры не нужны.

Как поет Гребенщиков — где та молодая шпана, что сотрет нас с лица земли? Нет никакой такой шпаны. Стало быть, это будем мы — старая шпана, которая будет до конца мочить и воевать.

Следующая цитата

Его́р Ле́тов — советский и российский поэт и музыкант, а также звукорежиссёр, художник-оформитель и коллажист; основатель, лидер и единственный постоянный участник группы «Гражданская оборона», также известен по музыкальным проектам «Егор и Опизденевшие» и «Коммунизм». Младший брат саксофониста Сергея Летова, с которым творчески сотрудничал в рамках некоторых музыкальных проектов. Личность Егора Летова является одной из ключевых фигур в так называемом «сибирском андеграунде» — музыкально-поэтическом движении, возникшем в Западной Сибири в конце 1980-х годов.

Посмертно Летов был неоднократно назван «крёстным отцом» и «патриархом» русского панк-рока и просто одним из самых влиятельных представителей панк-движения в России.

О жизненной этике

Я не понимаю, как без веры и надежды можно что-либо вообще делать — хотя бы и гвозди забивать.

Я не настолько нищий,
Чтобы оставаться самим собой

Старайтесь делать что-то свое, не похожее ни на что. Не имейте никаких авторитетов, кроме самих себя.

Дело не в том, что ты, лично ты ощущаешь и думаешь, а в том, как ты действуешь. А действовать надо так, как будто ничего нет — ни Бога там, и ничего другого.

Мир с тобой
Мир держится на тебе
Держи на себе весь мир
Мир жив лишь тобой
Так держи его на себе.

Задуши послушными руками
Своего непослушного Христа

О родине

Советский Союз я защищаю до смерти. Это была моя родина. Сейчас я живу бог знает где. Нас посетила какая-то чума. Но она скоро закончится. Самое главное оружие — это терпение. Нужно терпеливо воевать, не принимать и постоянно гадить этой чуме, пока она не сломается.

Наша страна — это беспощадный зловещий полигон. Раз уж здесь очутился, изволь принимать правила игры… Если не сломаешься — ты герой на все времена, а если не вышло — то тебя и нет и не было никогда».

Здесь нельзя жить. Здесь можно только воевать, болеть, выживать, куда-то пробиваться с боями и потерями. Здесь нет завтрашнего дня. В любой момент тебя могут избить, ограбить, выкинуть в окно электрички инструменты… Издать какой-нибудь новый закон — и лишить тебя всего. В любой момент могут посадить, да и вообще убить без суда и следствия.

Я хотел бы жить там, где мне не страшно (я имею в виду «метаморфозы» цивилизации), то есть где-нибудь в лесах или в горах. В Калифорнии, Австралии или Канаде. А работал бы я кем-нибудь вроде экотеррориста или близко к тому. Во всяком случае, в сфере экологии, неважно кем, главное, чтоб было полезно. Могу хоть мусор убирать.

О любви

Любовь, по-моему, вообще — вешъ весьма страшноватая. В обычном понимании. Все настоящее — вообще страшновато…

А свою любовь я собственноручно освободил от дальнейших неизбежных огорчений. Подманил ее пряником, изнасиловал пьяным, жестоким ботинком и повесил на облаке, словно ребенок свою нелюбимую куклу!

По настоящему, любовь — это когда тебя вообще нет. Я это и Богом называю. Я просто могу объяснить то, что я испытывал. Меня как бы вообще не было. Я был всем и через меня хлестал какой-то поток. Это была любовь. Я не могу сказать, что я любил кого-то или что-то. Это была просто любовь. Как весь мир. Я и был всем миром.

О себе

Я с детства не любил мерить ступени шагами — я всегда перескакивал.

Мне всегда было мало. Я не понимаю слово «неплохо» — оно перечеркивает все, что за***сь.

Я не думаю, что мои песни — песни взрослого человека.

В моих ладонях дымятся перья
Убитых песен, забытых сказок
Во рту осадок вчерашних весен
Чужих посадок я бесполезен

Я говнистый человек, я это уверенно могу о себе заявить. Многих я на своем веку обидел.

Все мои ссоры и прочее западло оттого, что я подхожу к людям с наивысшими требованиями — мол, отчего они не святые? Но, честно говоря, это страшно обидно — почему же все они не святые?

Моя беда в том, что в силу потакания своему характеру я упустил возможность встретить одного или двух таких же, как я, безумных и безобразных. И вот взяли бы мы и создали бы нечто столь великое, сильное и живое — песню, идею или просто чувство, импульс — то, что просто не позволило бы произойти тому, что столь печально произошло со всеми нами.

Ни один католик не позволит себе быть Христом, а я вот открыто могу заявить, что внутренне я истинно таков, как возносящийся Христос на картине Грюневальда!

Я много чего читаю. Но в последнее время читаю очень плохую литературу. В основном, «Спорт-Экспресс».

Трагедия моей жизни заключается сугубо в том, что я человек очень обычный, обыденный, который всю жизнь хотел находиться в центре поля, быть каким-то полузащитником, типа Смертина, делать свое дело и находиться в окружении каких-то красивых людей. Мне больше нравится более комфортно жить и быть потребителем, нежели производящим, творцом. Но всю мою жизнь получается так, что приходится забивать голы, быть на острие атаки, что-то делать, ворошить, придумывать, создавать новые мифологии, новые системы ценностей. Ведь никто ничего делать не хочет. И тянуть, тянуть все это на себе.

О жизни

Жизнь — это единственное чудо, которое на Земле существует вообще, совершенно необъяснимое и непонятное, то, что совершенно не вписывается ни в какие ни в религии там — ни в буддийские, ни в иудейские, ни в христианские.

Больше нет слова, ради которого можно было умереть, сесть в тюрьму, на костер взойти.

Те, кто нас не знает, сильно удивляются и даже испытывают шок, когда видят, что в жизни мы люди веселые и очень контактные. Мне вообще нравится жить.

Пластмассовый мир победил,
Макет оказался сильней.
Последний кораблик остыл,
Последний фонарик устал.

Каждый миг - передозировка на все оставшиеся времена.

Ты знаешь, трудно держать время на ладошке.

О музыке

В моём понимании рок — это движение античеловеческое, антигуманистическое, — некая форма изживания из себя человека как психологически жизнеспособной системы. Человек — это существо, которое наделено логическим сознанием — и в силу этого не может жить здесь и сейчас. Поэтому он погружён в прошлое или в будущее. Здесь и сейчас живут только дети.

Человек занимающийся роком, постигает жизнь, но не через утверждение, а через разрушение, через смерть. Шаманство здесь ритм, на который накладывается импровизация. И чем больше шаманства, тем больше рока. И, наоборот, если над шаманством начинает преобладать искусство, музыка — то рок умирает.

Рок-н-ролл — это действительно народная музыка. Вообще все, что делается честно, изо всех сил, отчаянно и здорово, — все народное.

Музыка — явление чрезвычайно космополитичное, и весьма сложно отыскать во всевозможнейших сочетаниях семи нот нечто ярко национальное, за исключением, пожалуй, сочинений для балалайки, зурны или, скажем, тамтама.

Каждая настоящая песня — это чудо. Любое творчество от сердца — чудо. А если его нема, то и цена всему — кусок говна.

Я не понимаю, что происходит в мире сейчас. Неужели до такой степени дошла ситуация, что какие-то команды, по моим понятиям совершенно бездарные, типа Radiohead, стали главными темами дня. Это же дрянь!

Панка в России нет. Панк у нас — атрибутика. Как на этом фестивале: всюду ходят огромные толпы людей с гребнями и пр., а сути — нет…

Следующая цитата

Его́р Ле́тов — советский и российский поэт и музыкант, а также звукорежиссёр, художник-оформитель и коллажист; основатель, лидер и единственный постоянный участник группы «Гражданская оборона», также известен по музыкальным проектам «Егор и Опизденевшие» и «Коммунизм». Младший брат саксофониста Сергея Летова, с которым творчески сотрудничал в рамках некоторых музыкальных проектов. Личность Егора Летова является одной из ключевых фигур в так называемом «сибирском андеграунде» — музыкально-поэтическом движении, возникшем в Западной Сибири в конце 1980-х годов.

О смерти

Когда я умер, не было никого, кто бы это опроверг.

Я считаю себя живущим человеком. Для меня смерть — это и есть то, что жизнью называется, такая концентрация энергии, которая уже в физической форме невозможна — и человек тело отбрасывает. Начинается существование на другом уровне.

Все суицидальные темы, которые прослеживаются в моих текстах практически постоянно, — это следствие убеждения, что человек тогда начинает радоваться жизни и по-настоящему жить, когда он доходит до максимального состояния на уровне самоубийства, смерти, состояния выбора.

Следующая цитата

Подготовил: Дмитрий Сироткин

Представляю вам подборку цитат рок-музыканта Егора Летова (1964 — 2008).

Личность и творчество Летова продолжают вызывать интерес и споры. Это о многом говорит.

Цитаты сгруппированы по темам: о себе, люди, музыка, жизнь, гражданская позиция, жизненная этика, «Гражданская оборона», родина, политика, любовь, смерть, религия, анархия.

О религии

Трудно быть Богом. Не умеешь — не берись.

Христос был сатаной, антихристом, потому что нес полную свободу выбора, то есть то, что религия никогда не давала и сейчас не дает.

Один мудрый человек пришёл к выводу, что Бога нет. Его называли Будда. Потом он умер. Из его изречений сделали религию, а из него — Бога.

Свято место не бывает без греха.

То, что я делаю - это религия жизни.

О людях

Каждый живой, каждый настоящий — вселенски, безобразно одинок. Только косоротая чернь бывает «вместе».

Людские массы текут мочою.
Они безлики,
Они бескрайни.

Я, знаете, очень пессимистически настроен — как-то вот не верю в то (а тем более после того, что содеяно), что всё человечество разом внезапно поумнеет и начнёт жить по-другому. Единственная надежда — на то, что выживут хотя бы несколько хороших людей, живых людей. Но я думаю, что они просто возникнут как новый этап эволюции, может, это будут вовсе и не люди. Жизнь всё равно продолжается — смерти нет.

Каждый является каким-то видом, или индивидуумом, главное вовремя сообразить и не ошибиться, кто ты есть. И жить по законам той разновидности зверя, который ты есть.

Все вы просрали своё Ватерлоо.

Человек — независимо, какой он изначально был — идейный или безыдейный, доходит до предела крутизны, где в некой точке происходит момент выбора. Оставаться здесь, в этой реальности, либо идти дальше. Если человек идет дальше, то он отсюда уходит, как Йен Кертис или Джим Моррисон, скажем. И не обязательно смерть, он может просто с ума сойти или в горы податься. Либо человек остается в реальности, выходит как на неком этаже из лифта, а лифт уходит. И он на этом этаже начинает озлобляться, ожесточаться, цинично и злобно торговать собой. Это самое опасное.

С Янкой у нас постоянно происходили свирепые стычки на тему любви к человечеству. Она призывает любить и жалеть человека просто за факт его существования. По мне же, человек — изначально это ничто, это говно в проруби, кукиш в кармане. Однако он может, способен вырасти до великих наднебесий, до вечности.

Цитаты о Летове

К. Кинчев: Я всегда с особым пиететом и уважением относился к его творчеству. Мировоззренчески во многом не соглашался, мы не совпадали. Но то, что это был яркий и самобытный художник, – это однозначно. Таких людей всегда жалко.
О. Гаркуша: Это был замечательный человек. Безумное количество молодых и уже немолодых людей росли на его песнях — песнях протеста, вызова и свободы.
Б. Гребенщиков: Теоретически Егор очень талантливый человек. Теоретически. Практически я не понимаю его как человека и его мрачности с таким безысходным ощущением мира. Сужу по тому, что я слышал, а я слышал далеко не всё. Но, опять таки, Летов делает то, что он должен делать. Он для меня находится где-то в направлении Некрасова. Старинное русское народовольство — вот эта струя. Он переживает за русский народ.
Ю. Шевчук: Творчество Егора Летова я очень уважаю, он человек очень талантливый — это безусловно. Альбом «Сто лет одиночества» у меня вообще на полочке стоит, и я его часто прослушиваю. Конечно, мне сейчас уже немного не по душе некий его радикализм плакатного свойства. С чем-то я не согласен, безусловно, но самое главное, что он очень талантлив. Он человек очень искренний — и в прорывах своего сознания, и в своих заблуждениях. Но он чрезвычайно искренен — и это видно, это слышно.
А. Троицкий: Я без малейшей симпатии отношусь к личности Егора Летова, которого считаю позером, мизантропом, параноиком, и вообще малоприятным типом. Я уже не говорю про какие-то его там фашистско-шовинистические симпатии… Что же касается творчества группы «Гражданская оборона», то оно не без интересных моментов. В любом случае, я не разделяю тех восторгов, которые некоторые мои приятели из числа интеллектуальных музыкальных критиков питают по поводу Егора Летова и «Гражданской обороны». По мне, этой группы могло бы и не быть. Она не сделала ни малейшего вклада в рок, как в таковой.
Э. Лимонов: Егор был нам боевым товарищем и одним из основателей ныне запрещённой НБП. Он был пламенным революционером, придерживался абсолютно левых идеальных коммунистических взглядов.
Ю. Наумов: Летов важен. У многих думающих людей в возрасте 15-22 лет возникает потребность соприкоснуться с «изнанкой мира» и почувствовать её, получить о ней представление — без такого опыта в жизни теряется целое измерение… Летов, как мне видится — один из проводников в этот «изнаночный» мир, причём — проводник жёсткий, прямой и эффективный.

Буду признателен, если вы поделитесь с друзьями ссылкой на статью в социальных сетях. Воспользуйтесь кнопками сетей ниже .

О политике

Лимонов все думает, что будет революция. Революции не будет.

Я понял, что мне прежде было неясно: я всегда воевал с извращением коммунизма — «розовым» брежневским режимом, наследником которого, по-моему, является Зюганов.

Я никогда не был противником коммунизма, именно настоящего коммунизма, каким он должен быть. Коммунизм - это Царство Божие на Земле.

Для меня свободная Родина — это Родина, свободная от той политики иностранного капитала, которая господствует сейчас.

Я бы сравнил социализм и демократию как мироустройство муравьев и мироустройство тараканов.

О разном

Цитирование — это очень здорово. Взять и привнести что-то неожиданное и новое, красивое — в то, что уже… Это как взять и достать с чердака старую игрушку, сдуть с нее пыль, подмигнуть и оживить.

Любое осмысление вызывает отстранение. Отстранение — это отчуждение. Отчуждение дается перевариванием: человек что-то понимает, преодолевает какой-то уровень, и он для него отпадает.

Очередь за солнцем на холодном углу.

Победители — мудрые люди, и у каждого из них — состояние свершения, а оно печальное. Мудрый человек — он платит всем своим, самим собой, чтобы было хорошо другим. Это необходимая жертва.

Как видим, в цитатах Егора Летова можно найти достаточно противоречивые высказывания. Наверное, это даже хорошо: чувствуется, что он не прекращал поиска важных для себя смыслов, не боясь пересматривать те или иные свои взгляды.

О гражданской позиции

Если раньше я чувствовал свою непричастность к тому, что происходит кругом, то теперь чувствую причастность. Может, потому что старый стал. Ощущение такое, что я наконец-то родину почувствовал под своими ногами. Я здесь живу. Я отсель. Не хочу никуда больше.

Я не устаю повторять, что очень важно, что если тебя обижали, ты мог постучаться в дверь, закричать: «Помогите, убивают!» — и весь подъезд выскакивал защищать.

Любит народ наш всякое говно.

Я бы за проявление по***зма расстреливал на месте без суда и следствия. Весь стыд и позор, который мы ныне наблюдаем и имеем, коренится лишь в одном — в равнодушии, которое позволил себе сперва один, затем другой, третий, и оно разрослось, как мясо, как опухоль, как глист какой.

Ясно, допустим, голодному человеку, что он голоден, а сытому — что он сыт? Или, например, любому, так сказать, материально обеспеченному человеку сейчас ясно, что ему страшно. Произошел раскол общества на тех, кому страшно, и тех, кому не страшно. Те люди, которым не страшно — они делают, что хотят, и сделают: они придут к власти. Это мы.

Читайте также: