Кир булычев любимец цитаты

Обновлено: 06.11.2024

Содержание

Прогнозами должны заниматься профессионалы. То есть футурологи, которые никогда ничего предсказать не могут. Также не могут ничего предсказать гадалки. Оба типа футурологов, научные и ненаучные, не способны ничего предсказать. Потому что мы не можем даже предсказать погоду на послезавтра. Любые попытки фантаста взять на себя то, чего ему не положено делать — это глупо так же, как если бы я взял скрипку и вышел поиграть немножко на скрипке. Потому что я, видите ли, знаю, как она выглядит. Поэтому я сторонник того, что, несмотря на все уверения в обратном, ни один фантаст ничего никогда не предсказал, за исключением Ивана Ефремова, который предсказал открытие кимберлитовых трубок в Якутии, потому что он был геологом и искал кимберлитовые трубки в Якутии.

Фантастика начиналась, когда охотники пришли с охоты, один из них нарисовал убитого им медведя — это был реалист, а второй нарисовал медведя, которого он убьёт завтра — это было рождение фантастики.

«Гусляр» для меня постепенно вымер, поскольку его пародийность начала менять вектор, и я для себя придумал город Верёвкин. Я несколько вещей написал о городе Верёвкине, он меня сейчас больше устраивает как фантастический пародийный город. Он гораздо серьёзнее, чем Гусляр. <…> Это моё понимание Гусляра сегодня. <…> Дело в том, что город вымышленный. Но. Гусляр — это Великий Устюг, и он для меня абсолютно реален. Я, когда пишу, представляю улицы и площади Устюга. Верёвкин — это город Венёв <…>. Этот город как разрушили в 1941-м, так до сих пор никто не догадался, что его надо восстановить. Одни памятники стоят везде.

Со многими режиссёрами у меня были дружеские отношения, с другими не были, от Данелии я вообще бегал по углам, потому что он террорист хуже Сталина. С ним ты чувствуешь себя стенкой для теннисного шарика — тебя бьют, бьют. Ты ему что-то рассказываешь, он выслушивает, потом говорит: «Это не годится». Потом он приходит на следующее утро и заявляет: «Я тут всю ночь не спал и вот что придумал». И рассказывает тебе, что ты ему рассказал вчера, но это он уже ночью «придумал». У меня так и не было «своего» режиссёра, я его не нашел. Я ушел из кино не только потому, что я мастодонт, просто если меня что-то не устраивает, я не склонен спорить и доказывать.

Следующая цитата

Подчинение - обязательное свойство человеческой натуры. Все люди ищут себе спонсора, и если нет настоящего, то находят ему заменитель. Я тогда еще не бывал в других странах и на других континентах, но что касается России, то она, оказалось, всегда была послушной - то начальнику, то революционеру, который этого начальника убил, то следующему начальнику.

+23 Zakonnick_LiveLib

Люди – рабы и в большинстве случаев – добровольные рабы.

+22 nancy_LiveLib

Люди – рабы и в большинстве случаев – добровольные рабы.

Люди научились продаваться и блаженно существовать, как свиньи на бойне - их сейчас поведут резать, а они спешат насытиться или свести счеты. Мы счастливые свиньи на счастливой бойне!

+12 Zakonnick_LiveLib

Люди могут бунтовать, бороться, подняться на войну - но только покажи им кусочек хлеба, они забудут о принципах! Таким суждено быть рабами!

Но среди многих тысяч, желавших такого финала этой истории и убежденных, что иного и быть не может, было исключение – я.

+6 Tamsin_LiveLib

Инспектор направился ко мне. Я напрягся. В нем была жесткость и четкость движений почти до механизма.

– Не узнаешь? – спросил он меня голосом ползуна.

Инспектор подошел ко мне и протянул тонкие, жесткие руки.

Я протянул руки навстречу ему. Я все понял.

– Ты как бабочка? – спросил я.

– Это метаморфозы, – сказал ползун. – Но степень куколки наступает неожиданно, хоть и длится коротко. И в такой момент рядом должны быть близкие. Или друг. Иначе, – коротким движением ползун провел ребром ладони перед своим тонким горлом, муравьиные глаза были неподвижны, – я бы погиб. Спасибо тебе.

– Покажи ему, покажи! – потребовал Сенечка. – Он же не видел. Все видели, а он не видел.

– Покажи, – сказала Ирка. – Это красиво.

Ползун взмахнул руками, и его длинный радужный плащ, как сказочный невесомый занавес, раскрылся, растянулся – и я увидел перед собой громадную перламутровую бабочку.

+4 Aleksandr_B_LiveLib

Инспектор направился ко мне. Я напрягся. В нем была жесткость и четкость движений почти до механизма.

– Не узнаешь? – спросил он меня голосом ползуна.

Инспектор подошел ко мне и протянул тонкие, жесткие руки.

Я протянул руки навстречу ему. Я все понял.

– Ты как бабочка? – спросил я.

– Покажи ему, покажи! – потребовал Сенечка. – Он же не видел. Все видели, а он не видел.

– Покажи, – сказала Ирка. – Это красиво.

- Москва - это тоже свалка?

- Москва - это такая свалка, что никто ее конца не видел.

+4 Axuta_LiveLib

- Москва - это тоже свалка?

- Москва - это такая свалка, что никто ее конца не видел.

Скажите, зачем человеку свобода, если взамен он теряет ежедневный кусок домашней колбасы?

+4 Zakonnick_LiveLib

Скажите, зачем человеку свобода, если взамен он теряет ежедневный кусок домашней колбасы?

. если чудовище с тобой разговаривает и даже жалуется тебе - трудно его бояться.

+4 Nikivar_LiveLib

. если чудовище с тобой разговаривает и даже жалуется тебе - трудно его бояться.

Следующая цитата

«Любимец» — фантастический роман Кира Булычёва с элементами иронии и сатиры. Написан в 1990 году, полностью издан в 1993.

Содержание

Приказал негромко, но в мою голову эти слова влетели, будто вкрученные отвёрткой. — глава 2

В том месте берег полого и торжественно снисходит к реке от вершины холма.

… дом отдыха-профилакторий угличск[ого] завода «Красный воин». Сергей Семёнов работал там физкультурником, а Клара отдыхала и была рада, что на неё обратил внимание столь значительный в масштабе дома отдыха человек.

… по окружности диска открылось множество небольших отверстий, словно маленькие иллюминаторы. Это было очень красиво, и Клара успела сказать:
— Смотри!
Из этих отверстий под сильным напором, распространяясь по всему берегу выше к дому отдыха, в сторону реки и даже к тому берегу, к деревне, где замолчали забрехавшие было собаки, и к дебаркадеру, и к Сергею с Кларой, хлынула волна раскаленного до трёх тысяч градусов дезинфицирующего газа, который должен был обеспечить полную стерильность и безопасность места высадки, а также нейтрализовать и уничтожить всю возможную враждебную и агрессивную среду, потому что из опыта высадок спонсоров на других мирах они вынесли убеждение: прежде чем разговаривать и исследовать, надо стерилизовать. Что и было сделано.
Сергей и Клара успели увидеть, как к ним несётся ослепительно белая волна газа, но даже не успели побежать или закрыть лица… Их испепелило.
Вспыхнул и в несколько минут исчез деревянный дебаркадер, заполыхали дома в Белом Городище, усадьба Половецких и церковь — и даже деревья, старые липы, зеленые и могучие, занялись факелами. Пылали избы на том берегу Волги…
Посадка была произведена в соответствии с правилами и закончилась удачно.

— Сегодня юбилей! — произнес вдруг сидевший рядом со мной средних лет мужчина в какой-то глупой попонке. — Столетие! Столетие первого счастливого контакта!
— Выпить бы, — произнёс какой-то жалкий замарашка. Порой в комнату для отдыха домашних любимцев проникают с улицы бродячие люди. Затерявшись среди нас, они могут рассчитывать на стакан лимонада или на горсть орешков. — Выпить бы, я сказал! По случаю счастливого юбилея!

— Мы были совершенно правы: если тебе не сделать операцию, то ты и. дальше будешь попадать в неприятные истории. И не надо отворачиваться и плакать, не надо слёзок, мой дорогой. Это так быстро и под наркозом. Ты проснёшься счастливым, а я тебе испеку пирожок. Ты давно просил у меня пирожок с капустой.
Я молчал, борясь со слезами. Она ведь была, в сущности, доброй спонсоршей. У других людей хозяева бывают куда более жестокие и грубые. Иной бы даже и говорить ничего не стал — отвезли куда надо, сделали что надо — и ходи счастливый!

— У него наверняка очередь месяца на два — сколько приходится проводить операций!
— Это точно, я всё-таки сторонник гуманной точки зрения, — бурчал мой спонсор, — лишних надо топить. Топить и топить. И тогда не будет проблем с ветеринарами.
— Ты хотел бы, чтобы Тимошу утопили?
Хозяин понял, что хватил через край, и отступил:
— Тимоша исключение, — сказал он. — Он как бы часть дома, он мне близок, как этот стул…
Сравнение было сомнительное. По крайней мере для меня оно прозвучало угрожающе. Старые стулья бросают в огонь.

Ведь сколько раз они повторяли и показывали по телеку — одеваться людям нельзя! И дело здесь не столько в нашем низком духовном и умственном развитии, сколько в гигиене. В одежде людей скрывалась масса паразитов и заразных грибков. До прилета спонсоров почти все люди были больны и вымирали — в частности, из-за того, что носили одежду. Как только спонсоры приказали людям раздеться и выкинуть одежду, все эти болезни как рукой сняло.

Окошки были забраны решетками и тянулись под самым потолком — видно, раньше в этом подвале что-то хранили, вряд ли его могли с самого начала замыслить как жилище. Хотя, впрочем, этому зданию куда больше ста лет — оно ещё доспонсорское, а тогда люди жили плохо, грязно, безыдейно.

Вокруг стоял негромкий гул голосов и шум, производимый людьми, которые обустраивали свои нищенский быт. Я подумал, хорошо бы сейчас рассказать этой Ирке, как может жить цивилизованный человек, рассказать ей о моей чистой и мягкой подстилке, о ковре, на котором я лежал и смотрел телевизор, о том, что у меня было по крайней мере три различные миски, и хозяйка их сама мыла, потому что не доверяла моей аккуратности.

… любой любимец имеет право убить бродягу или преступника, и ничего ему за это не будет, потому что он проявляет верность спонсору.

Она завязала мне фартук на спине — запах смерти и мучений был теперь близок, я как бы закутался в смерть.

Основное качество домашнего животного, подумал я сквозь сон, — это естественность одиночества, ненужность других…

— Москва — это тоже свалка?
— Москва — это такая свалка, что никто её конца не видел — охренеешь, какая свалка!

Между двух бетонных столбов было натянуто вылинявшее алое полотно с большими белыми буквами:
«Порадуем спонсоров достижениями в труде и отдыхе!» — пародия на подобные советские лозунги

— Какую мы ему фамилию дадим? — спросил он.
— Чапаев! — крикнул кто-то издали. — У нас Чапаева убили.
— Нет, Чапаева заслужить надо, это знаменитый богатырь…

. то, о чём он говорил, мне было непонятно, но непонятность была многослойной и тревожной, словно луковица: ты снимаешь слой, а там другой, похожий, но другой.

— А почему ты сбежал?
— Надоело, — соврал я. — Надоело быть любимцем. Хочу, чтобы меня не любили.

… подчинение — обязательное свойство человеческой натуры. Все люди ищут себе спонсора, и если нет настоящего, то находят ему заменитель. Я тогда ещё не бывал в других странах и на других континентах, но что касается России, то она, оказалось, всегда была послушной — то начальнику, то революционеру, который этого начальника убил, то следующему начальнику. — вариант распространённой мысли

— Кому это нужно? Судьба и без этого разберётся.
— Ей помогать надо. — вариант трюизма

Мы приближались к городу Москве!
Город возникал постепенно, по мере того, как мы в него углублялись. Некогда он был метрополией, то есть центром всех пороков и безобразий Российской державы. Именно отсюда исходили страшные приказы об отравлении рек и вырубке лесов. Именно в этом городе находились страшные монополии, названия некоторых из них я помнил с детства: «Гипроводхоз», «Главохота», «Главирригация», «Кремль»… Москва — это скопище сил, целью которых было уничтожение разумной жизни на Земле. Именно в Москве и в бункерах, окружавших город, скрывались и сражались до последнего отчаянные враги человечества. Это были трагические дни для всей планеты — спонсоры должны были принять суровое решение: поднять руку на разумных существ, которые оказались вовсе неразумными и стали врагами собственной планеты.
С тяжелым чувством, скрепя сердце, спонсоры приняли тогда решение, продиктованное заботой о людях: они начали уничтожать этих врагов, как диких крыс, беспощадно и окончательно, как свойственно существам с большим и щедрым сердцем. Спонсоры понимали, что человечеству не открыть дороги к счастью до тех пор, пока на пути к нему существует такое препятствие.
Сколько раз в детстве, свернувшись калачиком на круглых коленях госпожи Яйблочко, я слушал удивительные истории о героях-спонсорах, выходивших один на один против сотен коварных врагов, о том, как жертвовали собой лучшие из них, для того чтобы обеспечить людям в будущем достойное существование. Почему-то на мое детское воображение особенно подействовала картинка из старой видеокнижки — зеленый, закованный в сверкающую боевую форму спонсор из последних сил, припав на колено, отбивается лазерным штыком от орды человечков. Они — все как один оскаленные, злобные и длинноносые. Я даже помнил имя этого спонсора Выйчуко. Он пал смертью героя, освобождая Москву от её жителей. И то, что жители Москвы, эти злобные силы, которые мешали светлому будущему, были, как и я, людьми, меня вовсе не смущало. И мне казался прекрасным умирающий за правое дело спонсор Выйчуко и были гадки черноглазенькие, носатенькие, когтистые человечки.
Я помнил, что, когда спонсорам, несмотря на всю их отвагу, не удалось полностью ликвидировать население Москвы, им пришлось употребить в дело сонный газ — благородное и гуманное средство, умерщвляющее безболезненно и мгновенно. И даже, говорят, после этого, пользуясь таинственной поддержкой зарубежных сил и международных организаций, в подвалах Москвы остались недобитки. И с тех пор для того, чтобы не заражать окружающую местность, Москва стала как бы заповедником, куда не ходят люди, над которым не пролетают птицы и насекомые — удручающая тишина царит над этим памятником человеческому варварству…

Он был уверен, что коней отравили наши противники «Белые Негры» с Пушкинской.

Я не осмеливался подняться, потому что, когда разговариваешь с гигантом лёжа, остаётся надежда, что и ты немного гигант. Как только встанешь — иллюзии развеются.

Я был уверен по оговоркам и намекам спонсоров, что на Земле уже возникали восстания и заговоры против спонсоров. Но все они проваливались по двум причинам: или спонсоры успевали задушить восстание, или находился предатель. Второе случалось куда чаще — за столетие господства братьев по разуму люди научились продаваться и блаженно существовать, как свиньи на бойне — их сейчас поведут резать, а они спешат насытиться или свести счеты. Мы счастливые свиньи на счастливой бойне! — вариант распространённой мысли

Честно говоря, в последние недели я уж стал бояться, что я единственный человек на Земле, который хочет выгнать спонсоров. Я уж думал, что все остальные довольны. Всем дали колбасу и по пятницам отстреливают.

— Что будем кушать? — спросила дамочка.
— А что есть? — спросила Ирка.
— Всё зависит от того, сильно вы спешите или умеренно? Если сильно, то я предложу вам бутерброды с сыром, кофе с молоком и печенье.
Сенечка проглотил слюну.
— Но мы не очень спешим, — нашлась Ирка.
— Тогда — яичницу из трёх яиц для каждого с ветчиной. Вы употребляете ветчину? Она немного жирная сегодня.
— Несите! — сказала Ирка.
— Одну минутку, рада вам услужить. <…>
— Наверное, я сплю, — сказала Ирка. — Три яйца на каждого. Я, может, за всю жизнь три яйца съела. <…>
Из двери вышла с подносом хозяйка кафе.
Она поставила посреди нашего стола большую сковороду с яичницей, расставила тарелки и разложила вилки и ножи. Она собиралась уйти, но тут увидела, как Сеня уже старается подцепить вилкой край яичницы.
Вдруг милая женщина густо покраснела и прошептала:
— Вы с ума сошли! Не трогайте! Не смейте! <…>
Женщина удивлённо взмахнула пухлыми ручками:
— Вы что, первый раз в ресторане?
— Чем мальчик вас рассердил? — спросил я.
— Куда он вилкой тычет, а? Он что, копию захотел испакостить? А где я новую достану, я вас спрашиваю? Меня же без копий закроют!
— А что же нам есть? — спросила Ирка.
— Сейчас я хлеб принесу, — ответила пухлая дамочка. — А если кто голодный, то могу чаю дать, с овсянкой. От меня голодными не уйдёте, не то что из «Савоя». Там только копии — вы представляете!
Я протянул руку и потрогал яичницу. Яичница была холодной и скользкой. Она была сделана из пластика.
— Но зачем вы нас обманываете? — удивился я. — Ведь вы же деньги всё равно за яичницу возьмёте?
— Не за поросёнка же брать! Я вам его не носила.
— Кого вы обманываете?
— Я никого не обманываю! — Пухлая женщина была в гневе. — Я выполняю распоряжение Управления общественного питания Аркадии, которое гласит: «В случае нехватки пищевого продукта или товара приказано заменять его соответствующим муляжом с внешним правдоподобием».
— Но зачем?
— А если оттуда посмотрят? — спросила хозяйка кафе, понизив голос и движением головы показав на башню .

Я видел, как люди, чья очередь подошла, показывали на какой-нибудь из колбасных муляжей, лежавших в ярко освещённой витрине, но продавщица в наколке с милой улыбкой отрезала небольшой кусок от единственного толстого колбасного батона, лежавшего перед ней. Когда подошла очередь пожилого мужчины в зелёном пальто, он протянул продавщице квадратный клочок бумаги, и ему также отрезали кусок колбасы.
Неприятное предчувствие овладело мною.
Оно оказалось правильным.
— Ваш талон, — сказала продавщица, занеся нож над батоном колбасы.
— У нас есть деньги, — сказал я. <…>
— Я сказала — талон! — повысила голос продавщица.
Но улыбка не исчезла с её лица.
— Граждане, не задерживайте, — произнес кто-то сзади.
Почтенная старуха в мантилье оттолкнула Ирку и стала оттеснять меня от прилавка.
Мужчина в зелёном пальто, который задержался, обнюхивая кусок колбасы, доставшийся ему, сказал наставительно:
— Мы же не можем делиться колбасой с каждым приезжим.
— Но мы тоже хотим кушать! — сказал Сенечка.
— Кушайте у себя дома, — сказала старуха в мантилье, тоже получившая свой кусок.
Пожилой мужчина вышел вместе с нами. Он чувствовал себя неловко. Он был на вид добрым человеком.
— Вы должны понять нас, — сказал он. — Мы находимся в тисках дефицита. — типичная сцена конца 1980-х

На складе было холодно, мыши и крысы суетились по углам, будто переезжали с квартиры на квартиру и таскали мебель.

— Всего за день до инспекции талоны отоваривают. В день инспекции — пусто.
— А почему так? — спросила Ирка.
— Если дают продукты, — ответил возница, — то сразу бывает очередь. Как ты запретишь людям стоять в очереди, когда выкинули продукты? Вот с башни и виден непорядок. <…>
— А магазины завтра закроются? — спросил я.
— Ни в коем случае! Завтра будет день временной выдачи муляжей. Все мы распределены по магазинам, а некоторые приписаны к рынку. Каждый возьмёт, что положено, и отнесёт домой.

Следующая цитата

+23 Zakonnick_LiveLib

Люди – рабы и в большинстве случаев – добровольные рабы.

+22 nancy_LiveLib

Люди – рабы и в большинстве случаев – добровольные рабы.

+12 Zakonnick_LiveLib

+6 Tamsin_LiveLib

Инспектор направился ко мне. Я напрягся. В нем была жесткость и четкость движений почти до механизма.

– Не узнаешь? – спросил он меня голосом ползуна.

Инспектор подошел ко мне и протянул тонкие, жесткие руки.

Я протянул руки навстречу ему. Я все понял.

– Ты как бабочка? – спросил я.

– Покажи ему, покажи! – потребовал Сенечка. – Он же не видел. Все видели, а он не видел.

– Покажи, – сказала Ирка. – Это красиво.

+4 Aleksandr_B_LiveLib

Инспектор направился ко мне. Я напрягся. В нем была жесткость и четкость движений почти до механизма.

– Не узнаешь? – спросил он меня голосом ползуна.

Инспектор подошел ко мне и протянул тонкие, жесткие руки.

Я протянул руки навстречу ему. Я все понял.

– Ты как бабочка? – спросил я.

– Покажи ему, покажи! – потребовал Сенечка. – Он же не видел. Все видели, а он не видел.

– Покажи, – сказала Ирка. – Это красиво.

- Москва - это тоже свалка?

- Москва - это такая свалка, что никто ее конца не видел.

+4 Axuta_LiveLib

- Москва - это тоже свалка?

- Москва - это такая свалка, что никто ее конца не видел.

Скажите, зачем человеку свобода, если взамен он теряет ежедневный кусок домашней колбасы?

+4 Zakonnick_LiveLib

Скажите, зачем человеку свобода, если взамен он теряет ежедневный кусок домашней колбасы?

. если чудовище с тобой разговаривает и даже жалуется тебе - трудно его бояться.

+4 Nikivar_LiveLib

. если чудовище с тобой разговаривает и даже жалуется тебе - трудно его бояться.

Читайте также: