Как называет автор блюдо повара ноздрева цитата
Обновлено: 21.11.2024
Николай Васильевич Гоголь знал толк в еде и выпивке, был гурманом, поэтому описывая обеды своих героев, он рассказывал о том, что любил сам выпить и поесть.
Одним из ярких примеров является поэма «Мертвые души».
Много внимания писатель уделяет описанию обеда того или иного помещика, у которого останавливается Чичиков.
Стоит посмотреть на стол, который был накрыт для главного героя в доме Ноздрева.
На столе помещика были поставлены вина: портвейн и госотерн, мадера, еще какие – то вина, которые сочетали «и бургоньон и шампаньон вместе», рябиновку со вкусом сливок, еще «какой – то бальзам».
Итак, на столе у помещика Ноздрева замечательная карта вин, но вот судя по описанию качество многих напитков из этого списка оставляет желать лучшего.
Госотерн – это белое вино
«потому что в губернских и уездных городах не бывает простого сотерна».
Особое внимание заслуживает мадера, которой угощает хозяин гостя.
Кадр из фильма "Мертвые души" Кадр из фильма "Мертвые души"«Мадера, точно, даже горела во рту, ибо купцы, зная уже вкус помещиков, любивших добрую мадеру, заправляли ее беспощадно ромом, а иной раз вливали туда и царской водки, в надежде, что все вынесут русские желудки».
Во, гремучая смесь!
А мы, еще жалуемся на качество современных алкогольных напитков.
Мадера – одно из лучших португальских вин того времени, которое ввозили в Россию. Было оно не слишком крепким (16 – 18 градусов), но чтоб, как говорят «сбивало с ног» добавляли для крепости ром, а еще вливали царскую водку.
И это вкусы некоторых российских провинциальных помещиков середины позапрошлого века.
Так вот, «царская водка» - это непривычный нам спирт с водой и никакого отношения к благородным царским алкогольным напиткам не имеет. Это смесь кислот, которые способны растворить благородные металлы (золото, платина). Скорее всего, этой смесью и «лакировали» мадеру купцы. Недаром же Гоголь пишет «все вынесут русские желудки».
Еще у Ноздрева была бутылка со смесью, скорее всего остатков бургундского вина и шампанского, которую он и предложил своим гостям.
А рябиновая настойка со вкусом сливок отдавала сивухой «во всей своей силе».
Интересный вкус рябиновки, но стоит ли такое пробовать, а тем более подавать гостям на стол!
"Потом пили какой - то бальзам, носивший такое имя, которое даже трудно было припомнить, да и сам хозяин в другой раз уже назвал его уже другим именем".
И. если Филипп Филиппович из повести М.А. Булгакова не рекомендует закусывать спиртное супом, то у Н.В. Гоголя наоборот: именно супом закусывают Ноздрев и компания.
Да, вин много во время обеда у Ноздрева, но пить как – то их совсем не хочется.
И многие помещики из–за своей жадности не брезговали разбавлять вина всякой гадостью и выдавать их за качественные.
Следующая цитата
Сильно перченым мясом. И лафитом -это самогонку так называли.
Евгешка СимоноваУченик (99) 3 года назад
а это точно то
Закусивши балыком, они сели за стол близ пяти часов. Обед, как видно, не составлял у Ноздрева главного в жизни; блюда не играли большой роли: кое-что и пригорело, кое-что и вовсе не сварилось. Видно, что повар руководствовался более каким-то вдохновеньем и клал первое, что попадалось под руку: стоял ли возле него перец - он сыпал перец, капуста ли попалась - совал капусту, пичкал молоко, ветчину, горох - словом, катай-валяй, было бы горячо, а вкус какой-нибудь, верно, выдет. Зато Ноздрев налег на вина: еще не подавали супа, он уже налил гостям по большому стакану портвейна и по другому госотерна, потому что в губернских и уездных городах не бывает простого сотерна. Потому Ноздрев велел принести бутылку мадеры, лучше которой не пивал сам фельдмаршал. Мадера, точно, даже горела во рту, ибо купцы, зная уже вкус помещиков, любивших добрую мадеру, заправляли ее беспощадно ромом, а иной раз вливали туда и царской водки, в надежде, что всё вынесут русские желудки. Потом Ноздрев велел еще принесть какую-то особенную бутылку, которая, по словам его, была и бургоньон и шампаньон вместе. Он наливал очень усердно в оба стакана, и направо и налево, и зятю и Чичикову; Чичиков заметил, однако же, как-то вскользь, что самому себе он не много прибавлял. Это заставило его быть осторожным, и как только Ноздрев как-нибудь заговаривался или наливал зятю, он опрокидывал в ту же минуту свой стакан в тарелку. В непродолжительном времени была принесена на стол рябиновка, имевшая, по словам Ноздрева, совершенный вкус сливок, но в которой, к изумлению, слышна была сивушища во всей своей силе. Потом пили какой-то бальзам, носивший такое имя, которое даже трудно было припомнить, да и сам хозяин в другой раз назвал его уже другим именем. Обед давно уже кончился, и вина были перепробованы, но гости всё еще сидели за столом.
Закусивши балыком, они сели за стол близ пяти часов. Обед, как видно, не составлял у Ноздрева главного в жизни; блюда не играли большой роли: кое-что и пригорело, кое-что и вовсе не сварилось. Видно, что повар руководствовался более каким-то вдохновеньем и клал первое, что попадалось под руку: стоял ли возле него перец - он сыпал перец, капуста ли попалась - совал капусту, пичкал молоко, ветчину, горох - словом, катай-валяй, было бы горячо, а вкус какой-нибудь, верно, выдет. Зато Ноздрев налег на вина: еще не подавали супа, он уже налил гостям по большому стакану портвейна и по другому госотерна, потому что в губернских и уездных городах не бывает простого сотерна. Потому Ноздрев велел принести бутылку мадеры, лучше которой не пивал сам фельдмаршал. Мадера, точно, даже горела во рту, ибо купцы, зная уже вкус помещиков, любивших добрую мадеру, заправляли ее беспощадно ромом, а иной раз вливали туда и царской водки, в надежде, что всё вынесут русские желудки. Потом Ноздрев велел еще принесть какую-то особенную бутылку, которая, по словам его, была и бургоньон и шампаньон вместе. Он наливал очень усердно в оба стакана, и направо и налево, и зятю и Чичикову; Чичиков заметил, однако же, как-то вскользь, что самому себе он не много прибавлял. Это заставило его быть осторожным, и как только Ноздрев как-нибудь заговаривался или наливал зятю, он опрокидывал в ту же минуту свой стакан в тарелку. В непродолжительном времени была принесена на стол рябиновка, имевшая, по словам Ноздрева, совершенный вкус сливок, но в которой, к изумлению, слышна была сивушища во всей своей силе. Потом пили какой-то бальзам, носивший такое имя, которое даже трудно было припомнить, да и сам хозяин в другой раз назвал его уже другим именем. Обед давно уже кончился, и вина были перепробованы, но гости всё еще сидели за столом.
Закусивши балыком, они сели за стол близ пяти часов. Обед, как видно, не составлял у Ноздрева главного в жизни; блюда не играли большой роли: кое-что и пригорело, кое-что и вовсе не сварилось. Видно, что повар руководствовался более каким-то вдохновеньем и клал первое, что попадалось под руку: стоял ли возле него перец - он сыпал перец, капуста ли попалась - совал капусту, пичкал молоко, ветчину, горох - словом, катай-валяй, было бы горячо, а вкус какой-нибудь, верно, выдет. Зато Ноздрев налег на вина: еще не подавали супа, он уже налил гостям по большому стакану портвейна и по другому госотерна, потому что в губернских и уездных городах не бывает простого сотерна. Потому Ноздрев велел принести бутылку мадеры, лучше которой не пивал сам фельдмаршал. Мадера, точно, даже горела во рту, ибо купцы, зная уже вкус помещиков, любивших добрую мадеру, заправляли ее беспощадно ромом, а иной раз вливали туда и царской водки, в надежде, что всё вынесут русские желудки. Потом Ноздрев велел еще принесть какую-то особенную бутылку, которая, по словам его, была и бургоньон и шампаньон вместе. Он наливал очень усердно в оба стакана, и направо и налево, и зятю и Чичикову; Чичиков заметил, однако же, как-то вскользь, что самому себе он не много прибавлял. Это заставило его быть осторожным, и как только Ноздрев как-нибудь заговаривался или наливал зятю, он опрокидывал в ту же минуту свой стакан в тарелку. В непродолжительном времени была принесена на стол рябиновка, имевшая, по словам Ноздрева, совершенный вкус сливок, но в которой, к изумлению, слышна была сивушища во всей своей силе. Потом пили какой-то бальзам, носивший такое имя, которое даже трудно было припомнить, да и сам хозяин в другой раз назвал его уже другим именем. Обед давно уже кончился, и вина были перепробованы, но гости всё еще сидели за столом.
Закусивши балыком, они сели за стол близ пяти часов. Обед, как видно, не составлял у Ноздрева главного в жизни; блюда не играли большой роли: кое-что и пригорело, кое-что и вовсе не сварилось. Видно, что повар руководствовался более каким-то вдохновеньем и клал первое, что попадалось под руку: стоял ли возле него перец - он сыпал перец, капуста ли попалась - совал капусту, пичкал молоко, ветчину, горох - словом, катай-валяй, было бы горячо, а вкус какой-нибудь, верно, выдет. Зато Ноздрев налег на вина: еще не подавали супа, он уже налил гостям по большому стакану портвейна и по другому госотерна, потому что в губернских и уездных городах не бывает простого сотерна. Потому Ноздрев велел принести бутылку мадеры, лучше которой не пивал сам фельдмаршал. Мадера, точно, даже горела во рту, ибо купцы, зная уже вкус помещиков, любивших добрую мадеру, заправляли ее беспощадно ромом, а иной раз вливали туда и царской водки, в надежде, что всё вынесут русские желудки. Потом Ноздрев велел еще принесть какую-то особенную бутылку, которая, по словам его, была и бургоньон и шампаньон вместе. Он наливал очень усердно в оба стакана, и направо и налево, и зятю и Чичикову; Чичиков заметил, однако же, как-то вскользь, что самому себе он не много прибавлял. Это заставило его быть осторожным, и как только Ноздрев как-нибудь заговаривался или наливал зятю, он опрокидывал в ту же минуту свой стакан в тарелку. В непродолжительном времени была принесена на стол рябиновка, имевшая, по словам Ноздрева, совершенный вкус сливок, но в которой, к изумлению, слышна была сивушища во всей своей силе. Потом пили какой-то бальзам, носивший такое имя, которое даже трудно было припомнить, да и сам хозяин в другой раз назвал его уже другим именем. Обед давно уже кончился, и вина были перепробованы, но гости всё еще сидели за столом.
Закусивши балыком, они сели за стол близ пяти часов. Обед, как видно, не составлял у Ноздрева главного в жизни; блюда не играли большой роли: кое-что и пригорело, кое-что и вовсе не сварилось. Видно, что повар руководствовался более каким-то вдохновеньем и клал первое, что попадалось под руку: стоял ли возле него перец - он сыпал перец, капуста ли попалась - совал капусту, пичкал молоко, ветчину, горох - словом, катай-валяй, было бы горячо, а вкус какой-нибудь, верно, выдет. Зато Ноздрев налег на вина: еще не подавали супа, он уже налил гостям по большому стакану портвейна и по другому госотерна, потому что в губернских и уездных городах не бывает простого сотерна. Потому Ноздрев велел принести бутылку мадеры, лучше которой не пивал сам фельдмаршал. Мадера, точно, даже горела во рту, ибо купцы, зная уже вкус помещиков, любивших добрую мадеру, заправляли ее беспощадно ромом, а иной раз вливали туда и царской водки, в надежде, что всё вынесут русские желудки. Потом Ноздрев велел еще принесть какую-то особенную бутылку, которая, по словам его, была и бургоньон и шампаньон вместе. Он наливал очень усердно в оба стакана, и направо и налево, и зятю и Чичикову; Чичиков заметил, однако же, как-то вскользь, что самому себе он не много прибавлял. Это заставило его быть осторожным, и как только Ноздрев как-нибудь заговаривался или наливал зятю, он опрокидывал в ту же минуту свой стакан в тарелку. В непродолжительном времени была принесена на стол рябиновка, имевшая, по словам Ноздрева, совершенный вкус сливок, но в которой, к изумлению, слышна была сивушища во всей своей силе. Потом пили какой-то бальзам, носивший такое имя, которое даже трудно было припомнить, да и сам хозяин в другой раз назвал его уже другим именем. Обед давно уже кончился, и вина были перепробованы, но гости всё еще сидели за столом.
Закусивши балыком, они сели за стол близ пяти часов. Обед, как видно, не составлял у Ноздрева главного в жизни; блюда не играли большой роли: кое-что и пригорело, кое-что и вовсе не сварилось. Видно, что повар руководствовался более каким-то вдохновеньем и клал первое, что попадалось под руку: стоял ли возле него перец - он сыпал перец, капуста ли попалась - совал капусту, пичкал молоко, ветчину, горох - словом, катай-валяй, было бы горячо, а вкус какой-нибудь, верно, выдет. Зато Ноздрев налег на вина: еще не подавали супа, он уже налил гостям по большому стакану портвейна и по другому госотерна, потому что в губернских и уездных городах не бывает простого сотерна. Потому Ноздрев велел принести бутылку мадеры, лучше которой не пивал сам фельдмаршал. Мадера, точно, даже горела во рту, ибо купцы, зная уже вкус помещиков, любивших добрую мадеру, заправляли ее беспощадно ромом, а иной раз вливали туда и царской водки, в надежде, что всё вынесут русские желудки. Потом Ноздрев велел еще принесть какую-то особенную бутылку, которая, по словам его, была и бургоньон и шампаньон вместе. Он наливал очень усердно в оба стакана, и направо и налево, и зятю и Чичикову; Чичиков заметил, однако же, как-то вскользь, что самому себе он не много прибавлял. Это заставило его быть осторожным, и как только Ноздрев как-нибудь заговаривался или наливал зятю, он опрокидывал в ту же минуту свой стакан в тарелку. В непродолжительном времени была принесена на стол рябиновка, имевшая, по словам Ноздрева, совершенный вкус сливок, но в которой, к изумлению, слышна была сивушища во всей своей силе. Потом пили какой-то бальзам, носивший такое имя, которое даже трудно было припомнить, да и сам хозяин в другой раз назвал его уже другим именем. Обед давно уже кончился, и вина были перепробованы, но гости всё еще сидели за столом
Закусивши балыком, они сели за стол близ пяти часов. Обед, как видно, не составлял у Ноздрева главного в жизни; блюда не играли большой роли: кое-что и пригорело, кое-что и вовсе не сварилось. Видно, что повар руководствовался более каким-то вдохновеньем и клал первое, что попадалось под руку: стоял ли возле него перец - он сыпал перец, капуста ли попалась - совал капусту, пичкал молоко, ветчину, горох - словом, катай-валяй, было бы горячо, а вкус какой-нибудь, верно, выдет. Зато Ноздрев налег на вина: еще не подавали супа, он уже налил гостям по большому стакану портвейна и по другому госотерна, потому что в губернских и уездных городах не бывает простого сотерна. Потому Ноздрев велел принести бутылку мадеры, лучше которой не пивал сам фельдмаршал. Мадера, точно, даже горела во рту, ибо купцы, зная уже вкус помещиков, любивших добрую мадеру, заправляли ее беспощадно ромом, а иной раз вливали туда и царской водки, в надежде, что всё вынесут русские желудки. Потом Ноздрев велел еще принесть какую-то особенную бутылку, которая, по словам его, была и бургоньон и шампаньон вместе. Он наливал очень усердно в оба стакана, и направо и налево, и зятю и Чичикову; Чичиков заметил, однако же, как-то вскользь, что самому себе он не много прибавлял. Это заставило его быть осторожным, и как только Ноздрев как-нибудь заговаривался или наливал зятю, он опрокидывал в ту же минуту свой стакан в тарелку. В непродолжительном времени была принесена на стол рябиновка, имевшая, по словам Ноздрева, совершенный вкус сливок, но в которой, к изумлению, слышна была сивушища во всей своей силе. Потом пили какой-то бальзам, носивший такое имя, которое даже трудно было припомнить, да и сам хозяин в другой раз назвал его уже другим именем. Обед давно уже кончился, и вина были перепробованы, но гости всё еще сидели за столом
Закусивши балыком, они сели за стол близ пяти часов. Обед, как видно, не составлял у Ноздрева главного в жизни; блюда не играли большой роли: кое-что и пригорело, кое-что и вовсе не сварилось. Видно, что повар руководствовался более каким-то вдохновеньем и клал первое, что попадалось под руку: стоял ли возле него перец - он сыпал перец, капуста ли попалась - совал капусту, пичкал молоко, ветчину, горох - словом, катай-валяй, было бы горячо, а вкус какой-нибудь, верно, выдет. Зато Ноздрев налег на вина: еще не подавали супа, он уже налил гостям по большому стакану портвейна и по другому госотерна, потому что в губернских и уездных городах не бывает простого сотерна. Потому Ноздрев велел принести бутылку мадеры, лучше которой не пивал сам фельдмаршал. Мадера, точно, даже горела во рту, ибо купцы, зная уже вкус помещиков, любивших добрую мадеру, заправляли ее беспощадно ромом, а иной раз вливали туда и царской водки, в надежде, что всё вынесут русские желудки. Потом Ноздрев велел еще принесть какую-то особенную бутылку, которая, по словам его, была и бургоньон и шампаньон вместе. Он наливал очень усердно в оба стакана, и направо и налево, и зятю и Чичикову; Чичиков заметил, однако же, как-то вскользь, что самому себе он не много прибавлял. Это заставило его быть осторожным, и как только Ноздрев как-нибудь заговаривался или наливал зятю, он опрокидывал в ту же минуту свой стакан в тарелку. В непродолжительном времени была принесена на стол рябиновка, имевшая, по словам Ноздрева, совершенный вкус сливок, но в которой, к изумлению, слышна была сивушища во всей своей силе. Потом пили какой-то бальзам, носивший такое имя, которое даже трудно было припомнить, да и сам хозяин в другой раз назвал его уже другим именем. Обед давно уже кончился, и вина были перепробованы, но гости всё еще сидели за столом
Следующая цитата
4 глава.
1) Как характеризует Ноздрёва его речь: « такая бестия», « свинтус ты за это», « скотовод эдакой», « жидомор» , « фетюк» - и то, что он через несколько минут малознакомому человеку говорит « ты»?
2) Что имел в виду Гоголь, называя Ноздрёва « многосторонним» и «историческим» человеком?
3) Выберите черты, свойственные Ноздрёву из перечисленных ниже:
бестолковость, бесхозяйственность, вдохновенное враньё, бережливость, религиозность, жульничество и надувательство, деловитость, наглость, грубость. хвастовство, подозри- тельность, любовь к кутежам.
4) Удалось ли Чичикову, как ему мечталось, « даром кое-что выпросить» у Ноздрёва?
5) Как подтверждается в конце визита Чичикова к Ноздрёву определение, данное Гоголем в адрес последнего» исторический человек»?
6) Если учесть, что Гоголь своих героев делит на « расточителей» и « накопителей», то кем из них является Ноздрёв?
5 глава.
1) Известно, что вещи несут отпечаток характера человека, которому они принадлежат.
Как дом и вещи в доме Собакевича подчёркивают его сущность и в чём она состоит?
2) С каким зверем имеет этот герой портретное сходство? Через какие детали это подчёркивается?
3)Как характеризует этого героя то, что он ни об одном из городских чиновников не сказал доброго слова: председателя палаты назвал дураком; губернатора – разбойником; полицмейстера мошенником; прокурора- свиньёй?
4) Отметьте черты характера, свойственные этому герою:
Жадность, мечтательность, расточительность, сентиментальность, хищность, прожектёрство, любовь к кутежам и карточным играм, религиозность, любит вкусно и обильно поесть, цинизм, недоброжелательность.
5)Является ли показателем любви и уважения к простым крестьянам то, что Собакевич в разговоре с Чичиковым оценивает их трудовые качества, или здесь кроется какой-то его умысел?
6) За что Чичиков про себя назвал его «кулаком»? « Расточитель» он или «накопитель»? Как отнёсся Собакевич к предложению Чичикова продать ему « мёртвых душ»? О какой цене договорились Чичиков с Собакевичем?
1. Речь Ноздрева характеризует его как грубияна, нахала, не уважающего никого.
2. Исторический потому, что вечно попадал в нехорошие истории, а его многосторонность означает то, что мог говорить о чем угодно, даже не разбираясь в предмете разговора.
3. Ноздрев - тип человека, который всех готов облить грязью, очернить. Он сплетник и очень неблагодарный человек.
4. Расточительность, любовь к кутежам и картам, жульничество, вранье, недоброжелательность, бестолковость, бесхозяйственность,
5. Собакевич не уважает крестьян, а расхваливает их потому, что хочет набить цену.
Остальные ответы4 глава.
1) Беспечный человек, не ценящий связей с людьми
2) Часто поподал в истории, был виновником многих происшествий
3) Бестолковость (?), бесхозяйственность, вдохновенное враньё, жульничество и надувательство, наглость, грубость. хвастовство, подозрительность, любовь к кутежам.
4) Нет, Ноздрев хотел понять интерес Чичикова в душах
5) Его арестовали за избиение помещика Максимова в пьяном виде
6) Расточитель
5 глава.
1) Всё было грубым, иногда нелепым, но при этом прочным. "Словом, все, на что ни глядел он, было упористо, без пошатки, в каком-то крепком и неуклюжем порядке. " Черты лица Собакевича были грубыми, а сам он словно неуклюжий медведь. ". словом, каждый предмет, каждый стул, казалось, говорил: "И я тоже Собакевич!" или: "И я тоже очень похож на Собакевича!"
2) Было написано ранее. Неуклюжий медведь
3)Плохие отношения с окруающими, недоверие, разносторонность взглядов
4) Хищность, религиозность (?), любит вкусно и обильно поесть, цинизм (?), недоброжелательность.
5)Все, кого нахваливал Собакевич были искусными работниками. Помещик рассчётлив, заботы о крепостных здесь немного, он желал лишь "набить цену"
6) ""Человек-кулак" называет Собакевича Чичиков, и он прав, думая, что Собакевич и в Петербурге остался бы кулаком, хотя бы и воспитали его по моде. Вышло бы еще ху: гсе: "Попробуй он слегка верхушек какой-нибудь науки, даст он знать потом, занявши место повиднее, всем тем, которые в самом деле узнали какую-нибудь науку". Ведь в отличие от других помещиков, чьи портреты нам так живописно описал Н. В. Гоголь, Собакевич прекрасно чувствует наступление "нового времени", когда власть будет отдана капиталу, деньгам, и готовится к этому заранее. Его не застигнешь врасплох." Накопитель. Спокойно. Можете сами найти.
Следующая цитата
Продолжаем вместе с главным героем «Мертвых душ» посещать усадьбы помещиков и наблюдать, как застолья раскрывают характер хозяев. После душевного обеда у Маниловых и подмасленного завтрака у Коробочки Чичиков по сюжету случайно встречает Ноздрева и отправляется к нему в гости. Ноздрев импульсивен и хвастлив, любит преувеличивать свою значимость, тогда как на самом деле мало в чём разбирается. Обед у него такой же – несобранный, пустой и в целом скорее отталкивающий.
«Закусивши балыком, они сели за стол близ пяти часов. Обед, как видно, не составлял у Ноздрева главного в жизни; блюда не играли большой роли: кое-что и пригорело, кое-что и вовсе не сварилось. Видно, что повар руководствовался более каким-то вдохновеньем и клал первое, что попадалось под руку: стоял ли возле него перец — он сыпал перец, капуста ли попалась — совал капусту, пичкал молоко, ветчину, горох, — словом, катай-валяй, было бы горячо, а вкус какой-нибудь, верно, выдет. Зато Ноздрев налег на вина: еще не подавали супа, он уже налил гостям по большому стакану портвейна и по другому госотерна, потому что в губернских и уездных городах не бывает простого сотерна»
- «Мертвые души»
В цитате весьма подробно описана суть ноздрёвской кухни, но ни одного блюда не названо конкретно. А вот с напитками дело обстоит иначе: хозяин нахваливает каждую бутылку и явно уделяет алкоголю внимания больше, чем закускам.
Ноздрёв. Иллюстрация П. Боклевского 1875 г. Ноздрёв. Иллюстрация П. Боклевского 1875 г.«В непродолжительном времени была принесена на стол рябиновка, имевшая, по словам Ноздрева, совершенный вкус сливок, но в которой, к изумлению, слышна была сивушища во всей своей силе. Потом пили какой-то бальзам, носивший такое имя, которое даже трудно было припомнить, да и сам хозяин в другой раз назвал его уже другим именем».
- «Мертвые души»
- 1 кг рябины
- 1 л водки хорошего качества
- 200-300 г сахара (по желанию)
Рябину лучше брать садовую, такие ягоды более сочные и меньше горчат. Если же найти удалось только «дичку», то избавить ягоды от лишней горечи можно двумя способами – положить их на сутки в морозилку либо запечь в духовке при небольшом нагреве до мягкости.
Читайте также: