К с аксаков цитаты

Обновлено: 22.12.2024

Константи́н Серге́евич Акса́ков — русский публицист, поэт, литературный критик, историк и лингвист, глава русских славянофилов и идеолог славянофильства; старший сын Сергея Тимофеевича Аксакова и Ольги Сёменовны Заплатиной, дочери суворовского генерала и пленной турчанки Игель-Сюмь. Wikipedia

Фото: Unknown author / Public domain

„Благополучно перенесены, по милости Божией, страшные испытания, Россия, со своею столицею Москвою во главе, быстро укрепилась силами и внутренними, и внешними. Южная Русь, со своим Киевом и священными и славными воспоминаниями, примкнула к Москве, и Россия возвратила драгоценную часть себя самой.“

из статьи «Значение столицы»
Публицистические статьи

„Россия — земля совершенно самобытная, вовсе не похожая на европейские государства и страны. Очень ошибутся те, которые вздумают прилагать к ней европейские воззрения и на основании их судить о ней. Но так мало знает Россию наше просвещённое общество, что такого рода суждения слышишь часто. Помилуйте, говорят многие, неужели вы думаете, что Россия идёт каким-то своим путём? На это ответ простой: нельзя не думать того, что знаешь, что таково на самом деле.“

Об основных началах русской истории
Статьи по истории

„На рубеже XVII века в России явился гениальный Царь, исполненный энергии необычайной, силы духа необъятной… Дар силы есть великий дар, но дар опасный: направленная в ложную сторону, она может делать столько же вреда, сколько и пользы, если направлена во благо. <…> Гениальнейший из людей, Пётр был увлечён своею гениальностию. Он взглянул на Европу: открытия, изобретения, вместе с тем утончённость и вольность нравов, приличие, разрешающее и извиняющее порок и разврат, простор страстям человеческим и блеск наружный, — поразили его взор. Он взглянул на Россию: совершающая трудный путь самобытного развития, старающаяся усвоить всё хорошее, но не переставая быть собою, медленно идущая вперёд, признающая народ всегда народом, не одевающая разврата в приличие и благоверность, вовсе не блестящая внешним блеском, исповедующая перед гордой Европой иные, не эффектные начала смирения и духовной свободы, глубоко верующая, тихо молящаяся, показалась Россия Петру невежественною страною, в которой нет ничего хорошего, кроме доброго, отличного народного материала. Пётр не усомнился разом осудить всю жизнь России, всё её прошедшее, отвергнуть для нея возможность самости и народности.“

из статьи «Значение столицы»
Публицистические статьи

Следующая цитата

Об основных началах русской истории
Статьи по истории
Источник: «Сочинения исторические К.С. Аксакова», изданные под редакцией И.С. Аксакова // Полное собрание сочинений Константина Сергеевича Аксакова. Том I, стр.11-24. Москва, 1889 г., — «Об основных началах русской истории»

„Вследствие разрыва правительства с народом явились две столицы: народная (или земская) и правительственная (или государственная). При таком раздвоении, при отделении правительственного центра от центра народного, добра быть не может. Мы видим это перед глазами. Мы видим, до чего довела нас петербургская система. Мы видим, какие гонения и страшные плоды принесло отделение правительства от народа.“

из статьи «Значение столицы»
Публицистические статьи

„Гоголя нет. Грустно и тяжело! Нет великого художника, и нет великого создания, им недоконченного. С именем Гоголя, с его великим поэтическим трудом связывались все надежды, всё будущее нашей литературы. Теперь исчезли её надежды, а может быть, и всё её будущее, вместе с потерею величайшего русского писателя, величайшего и вместе, кажется, последнего русского художника. Пусто стало в русской литературе, ей больше уже нечего ждать. Так грустно становится при этой горькой мысли, что ещё невозможен стройный и последовательный отчет ё заключившем, — да, заключившем!“

уже свою деятельность гениальном писателе.
«На смерть Гоголя»
Критические статьи
Источник: Аксаков К.С. «На смерть Гоголя» (1852 г.), Пути русской прозы XIX века. Ленинград, 1976 г., стр.16-29

„Петербург поставлен на самом краю неизмеримого Русского государства, Петербург находится не только не в средине государственного племени, не только не среди Русского народа, но совершенно вне его, среди племени Финского, среди Чухон: Петербург принадлежит географически к России или, лучше, к владениям ея, но он находится за чертою русской жизни, за чертою коренной, настоящей России, к которой присоединились все эти владения, которая создала и которая держит всё это неизмеримое государство. Одним словом, Петербург есть заграничная столица России.
Можно ли вообразить Российское государство без Русского народа? Вы можете вообразить себе Российское государство без Финляндии, без остзейских провинций, без Польши, но без Русского народа Российское государство и вообразить нельзя, — без него оно невозможно. Следовательно, Русский народ значит всё в Русском государстве. Нельзя не признать его основою, на которой всё построено, которою всё держатся, нельзя бы, кажется, не принять его в расчёт, нельзя им пренебречь. Что же мы видим? Пренебрежён именно Русский народ. Столица России находится вне Русского народа, столица России — за границей. Петербург не имеет с Россией никаких ни исторических, ни современных живых, связей. Петербург не воспитывался, не возрастал на Русской почве, в русском духе, не срастался с Россией, как другие русские города; он был поставлен вдруг на берегах моря, построен по иностранному плану, на иностранной земле и назван иностранным словом. И этот Петербург — город иностранный, город заграничный — столица России.“

„Лотарий чувствовал, что любит Эльвиру, и не желал никакого ответного чувства. Он любил и благоговел перед нею, он уничтожался в своём чувстве; это был для него целый мир; он хотел только, чтобы он мог всегда любить её, а не того, чтобы она его любила. Так дикий падает на колени перед солнцем, погружаясь в чувство благоговения и любви, и с благодарностию принимает лучи, которые но льёт на него, не замечая.“

Здесь довольно собственного чувства, взаимности здесь и помину нет
из повести «Облако»
Проза

„Первое средоточие видим мы в Киеве. Вот первая Русская столица, ещё далеко не выполняющая всего своего значения, ибо государство тогда не устроилось, не сложилось в одно целое, а ещё волновалось и бродило, так сказать. Киев был для князей наших — дом отцовский, и междоусобие было между ними за честь обладать этим домом. Честь эта ставилась выше всего.“

из статьи «Значение столицы»
Публицистические статьи

„Как занимателен и важен самобытный путь России до совращения её (хотя отчасти) на путь западный и до подражания Западу! Как любопытны обстоятельства и последствия этого совращения, и, наконец, как занимательно и важно современное состояние России, вследствие предыдущего переворота, и современное её отношение к Западу!“

Об основных началах русской истории
Статьи по истории

„Скоро обнаружилось великое значение Москвы, то значение, которое одно дарует право быть истинною столицею страны. Москва внесла мысль о всей Русской земле и вместе о нераздельном государстве Российском. Пришло время единой Русской земле, доселе разделённой дроблением государственным, быть, наконец, и единым государством. Москва подняла знамя всей России и стала столицею. Она, скажем выражением древним, собрала Русскую землю. Первый союз русских княжеств под знаменем Москвы был на Куликовом поле, против общего врага, татар. При Иоанне III мысль Москвы высказалась яснее, когда наименовался он князем уже не московским, а всея России. Целость земли и целость государства — вот до чего должна дойти страна. Как скоро это достигнуто, — подвиг строения завершён, страна устроилась, сложилась, и ей остаётся только, не теряя этой целости, идти решительным путём совершенствования, с большей ясностью и силой сознавая свои начала и совершая свой народный подвиг в общем деле человечества. Столица, возникшая в минуту государственного единства и народного единства страны, скажу более, даровавшая, утвердившая и выразившая это единство, есть истинная столица. Такова Москва.“

Сознавая целость Земли и целость Государства, Москва признавала существование, значение и право как Земли, так и Государства. Итак, с Москвою начался новый период: единодержавия для Государства и целости для Русской земли.
из статьи «Значение столицы»
Публицистические статьи

Следующая цитата

Кроме того, Сергей Аксаков приходится отцом Константину, Ивану и Вере Аксаковым.

„Нравственный подвиг жизни принадлежит не только каждому человеку, но и народам, и каждый человек и каждый народ решает его по-своему, выбирая для совершения его тот или иной путь. И человеку и народу случается падать на нравственном пути, но самое падение это есть нравственное же падение, совершается в нравственной сфере. Как бы ни решался нравственный вопрос, как бы ни было возмутительно его решение, он неотразимо предстоит человеческому духу. Всякая умственная, всякая духовная деятельность, вся тесно соединена с нравственным вопросом.“

„Давно уже не был он на своей родине; уж год, как мать его уехала из города. Он приехал вечером. Зачем описывать радость матери и сына после годовой разлуки? Есть минуты, есть сцены, которые даже оскорбляют чувство в описании.“

из повести «Облако»
Проза

„Да, это легкомысленное и (на сей раз по крайней мере) бесталанное направление видим мы в стихотворении «Разговор», странно, однако, это какое-то спокойное отрицание древней жизни предков; странно, если говорить об этом серьёзно. Это указывает нам на обширную литературную теплицу, где искусственный жар выгоняет многие бледные растения, не говоря о том, что производит он много незначительной, пустой травы, мха и плесени; теплица губит растения, может быть, твёрдо и крепко в другом образе возникнувшие бы на родной почве, под открытым небом, на чистом воздухе. Не знаем, впрочем, погибло ли что в таланте автора, но во всяком случае его стихотворение «Разговор» произведение тепличное.“

О «Разговоре» Ивана Тургенева
Критические статьи

„Столица, с одной стороны, есть центр народный, с другой — центр правительственный. Столица как центр народный даётся естественным ходом истории, подвигом народной жизни; народный центр произвольно сочинён и выдуман быть не может. Столица как центр правительственный может подлежать государственному произволу, может быть искусственно и насильственно постановлена. Столица тогда достигнет своего полного назначения, тогда благотворна вполне для страны, когда она есть центр народный и правительственный вместе или, другими словами, когда центр правительственный находится в центре народном.“

Разум, смысл народный необходим для столицы правительственной, ибо в ней должно быть понимание страны, которою она управляет, в ней должны быть прямые, непосредственные, живые связи со страною, — а для этого необходимо находиться внутри самой страны, в средине народа.
из статьи «Значение столицы»
Публицистические статьи

„Повторяем: ещё не приспело время для полного суждения о Гоголе. Если точка зрения (на иное) гениального человека-художника и могла быть иногда ошибочна относительно того или другого в отдельности, если мы и признаем ошибочность иных высказанных им мнений в его письмах, то подвиг жизни Гоголя вполне чист, нравственен, истинен, искренен и глубок.
Грустно, грустно! Это чувство всего чаще приходит теперь на душу, и это слово всего чаще просится на уста.“

Цитаты Константин Сергеевич Аксаков

Содержание

На ветвях дерев, в чаще зелёных листьев и вообще в лесу живут пёстрые, красивые, разноголосые, бесконечно разнообразные породы птиц: токуют глухие и простые тетерева, пищат рябчики, хрипят на тягах вальдшнепы, воркуют, каждая по-своему, все породы диких голубей, взвизгивают и чокают дрозды, заунывно, мелодически перекликаются иволги, стонут рябые кукушки, постукивают, долбя деревья, разноперые дятлы, трубят желны, трещат сойки; свиристели, лесные жаворонки, дубоноски и всё многочисленное крылатое мелкое певчее племя наполняет воздух разными голосами и оживляет тишину лесов; на сучьях и в дуплах дерев птицы вьют свои гнёзда, кладут яйца и выводят детей; для той же цели поселяются в дуплах куницы и белки, враждебные птицам, и шумные рои диких пчёл. Трав и цветов мало в большом лесу: густая, постоянная тень неблагоприятна растительности, которой необходимы свет и теплота солнечных лучей; чаще других виднеются зубчатый папоротник, плотные и зеленые листья ландыша, высокие стебли отцветшего лесного левкоя, да краснеет кучками зрелая костяника; сырой запах грибов носится в воздухе, но всех слышнее острый и, по-моему, очень приятный запах груздей, потому что они родятся семьями, гнёздами и любят моститься (как говорят в народе) в мелком папоротнике, под согнивающими прошлогодними листьями.

По другим местам, более отлогим, обширные пространства покрыты белыми, но не яркими, а как будто матовыми, молочными пеленами: это дикая вишня в цвету. Вся степная птица, отпуганная пожаром, опять занимает свои места и поселяется в этом море зелени, весенних цветов, цветущих кустарников; со всех сторон слышны: не передаваемое словами чирканье стрепетов, заливные, звонкие трели кроншнепов, повсеместный горячий бой перепёлок, трещанье кречеток. На восходе солнца, когда ночной туман садится благодатною росою на землю, когда все запахи цветов и растений дышат сильнее, благовоннее, — невыразимо очаровательна прелесть весеннего утра в степи… Всё полно жизни, свежо, ярко, молодо и весело! Таковы степные места в Оренбургской губернии в продолжение мая…

Прилетев на место, гуси шумно опускаются на воду, распахнув её грудью на обе стороны, жадно напиваются и сейчас садятся на ночлег, для чего выбирается берег плоский, ровный, не заросший ни кустами, ни камышом, чтоб ниоткуда не могла подкрасться к ним опасность. От нескольких ночевок большой стаи примнётся, вытолочется трава на берегу, а от горячего их помёта покраснеет и высохнет. Гуси завертывают голову под крыло, ложатся, или, лучше сказать, опускаются на брюхо и засыпают. Но старики составляют ночную стражу и не спят поочередно или так чутко дремлют, что ничто не ускользает от их внимательного слуха. При всяком шорохе сторожевой гусь тревожно загогочет, и все откликаются, встают, выправляются, вытягивают шеи и готовы лететь; но шум замолк, сторожевой гусь гогочет совсем другим голосом, тихо, успокоительно, и вся стая, отвечая ему такими же звуками, снова усаживается и засыпает.

Скажу ещё несколько слов о слоге «Записок» г. А-ва. Слог его мне чрезвычайно нравится. Это настоящая русская речь, добродушная и прямая, гибкая и ловкая. Ничего нет вычурного и ничего лишнего, ничего напряжённого и ничего вялого — свобода и точность выражения одинаково замечательны. Эта книга написана охотно и охотно читается. Я уже неоднократно замечал, как мастерски умеет г. А-в описывать (некоторые отрывки были помещены в апрельской книжке «Современника»). Теперь мне хочется обратить ваше внимание на следующее обстоятельство. Бывают тонко развитые, нервические, раздражительно-поэтические личности, которые обладают каким-то особенным воззрением на природу, особенным чутьём её красот; они подмечают многие оттенки, многие часто почти неуловимые частности, и им удается выразить их иногда чрезвычайно счастливо, метко и грациозно; правда, большие линии картины от них либо ускользают, либо они не имеют довольно силы, чтобы схватить и удержать их. Про них можно сказать, что им более всего доступен за́пах красоты, и слова их душисты. Частности у них выигрывают насчет общего впечатления. К подобным личностям не принадлежит г. А-в, и я очень этому рад. Он и тут не хитрит, он не подмечает ничего необыкновенного, ничего такого, до чего добираются «немногие»; но то, что он видит, видит он ясно, и твёрдой рукой, сильной кистью пишет стройную и широкую картину.

„Столица в каждой стране имеет великое значение, но особенно в России, где одна столица сменила другую. Столица в России всегда давала свой особый характер целой эпохе и недаром именуется Царственный град.“

Судьбы России выражаются и определяются её столицами.
из статьи «Значение столицы»
Публицистические статьи

„Стихи не то чтобы дурны, — тогда в них был бы какой-нибудь характер, какая-нибудь выразительность, — но они решительно ни хороши, ни дурны, бесцветны и безвкусны, пресные стихи! Какое пустое и скучное и жалкое вместе впечатление производят сильные, или лучше претендующие быть сильными, страсти, высказываемые вяло.“

О «Разговоре» Ивана Тургенева
Критические статьи

„Петербург — столица России! Вот разгадка того внутреннего неустройства, в котором находится теперь Россия. Вот ключ к уразумению того всеобщего запутанного положения, до которого дошли все наши дела, и внутренние, и внешние. Вместе с новой столицей, Петербургом, теряется понимание России. Но нужно было полтораста лет состояния Петербурга в звании столицы, чтобы расшатать могучие, и вещественные, и нравственные, русские силы, <…> чтобы довести Россию до того состояния, в котором она теперь находится, которое давно, более или менее, известно нам, подданным, которое выступило в эти годы ярко и для правительства, и которое грозит гибелью, если не примутся против него меры верные и скорые, если не возвратят России её родного воздуха, который один может исцелить её. А чтоб возвратить России русский воздух, надобно чтобы наше правительство вернулось к нам из-за границы.“

из статьи «Значение столицы»
Публицистические статьи

„Вследствие разрыва правительства с народом явились две столицы: народная (или земская) и правительственная (или государственная). При таком раздвоении, при отделении правительственного центра от центра народного, добра быть не может. Мы видим это перед глазами. Мы видим, до чего довела нас петербургская система. Мы видим, какие гонения и страшные плоды принесло отделение правительства от народа.“

из статьи «Значение столицы»
Публицистические статьи

„Лотарий чувствовал, что любит Эльвиру, и не желал никакого ответного чувства. Он любил и благоговел перед нею, он уничтожался в своём чувстве; это был для него целый мир; он хотел только, чтобы он мог всегда любить её, а не того, чтобы она его любила. Так дикий падает на колени перед солнцем, погружаясь в чувство благоговения и любви, и с благодарностию принимает лучи, которые но льёт на него, не замечая.“

Здесь довольно собственного чувства, взаимности здесь и помину нет
из повести «Облако»
Проза

„Было время, когда у нас не было публики «Возможно ли это?»“

скажут мне. Очень возможно и совершенно верно: у нас не было публики, а был народ. Это было ещё до построения Петербурга. Публика — явление чисто западное и была заведена у нас вместе с разными нововведениями. Она образовалась очень просто: часть народа отказалась от русской жизни и одежды и составила публику, которая и всплыла над поверхностью. Она-то, публика, и составляет нашу постоянную связь с Западом; выписывает оттуда всякие, и материальные и духовные, наряды, преклоняется перед ним, как перед учителем, занимает у него мысли и чувства, платя за то огромной ценой: временем, связью с народом и самою истиною мысли. Публика является над народом, как будто его привилегированное выражение, в самом же деле публика есть искажение идеи народа.
из статьи «Публика и народ»
Публицистические статьи
Источник: Аксаков К.С. «Публика и народ» (1848 г.) — Роман-газета XXI век, № 7, стр.70 — 1999 г.

Следующая цитата

Ивáн Сергéевич Аксáков (1823-1886) — русский поэт, писатель-публицист, литературный критик, редактор-издатель, лингвист, историк и один из столпов славянофильского движения; младший сын писателя Сергея Тимофеевича Аксакова, брат Константина и Веры Аксаковых.

„Значение столицы в высшей степени важно для государства. Столица есть средоточие (центр) для государственных и народных сил: к ней притекают оне со всех сторон и, вырабатываясь в ней разнообразно, идут оне из нея во все стороны. Хорошо, если столица, будучи (непременное условие) срединою страны во отношении нравственных и материальных ея сил и деятельности, есть в то же время средина страны и в географическом отношении.“

из статьи «Значение столицы»
Публицистические статьи
Источник: Аксаков К.С. «Значение столицы». Серия Русский путь Москва-Петербург. Pro et contra —— СПб, Издательство Русского Христианского гуманитарного института, 2000 г.

„Первое средоточие видим мы в Киеве. Вот первая Русская столица, ещё далеко не выполняющая всего своего значения, ибо государство тогда не устроилось, не сложилось в одно целое, а ещё волновалось и бродило, так сказать. Киев был для князей наших — дом отцовский, и междоусобие было между ними за честь обладать этим домом. Честь эта ставилась выше всего.“

из статьи «Значение столицы»
Публицистические статьи

„На смерть Гоголя“

„Так начинается русская история. Две силы в её основании, два двигателя и условия во всей русской истории: земля и государство.“

Об основных началах русской истории
Статьи по истории

„Петербург поставлен на самом краю неизмеримого Русского государства, Петербург находится не только не в средине государственного племени, не только не среди Русского народа, но совершенно вне его, среди племени Финского, среди Чухон: Петербург принадлежит географически к России или, лучше, к владениям ея, но он находится за чертою русской жизни, за чертою коренной, настоящей России, к которой присоединились все эти владения, которая создала и которая держит всё это неизмеримое государство. Одним словом, Петербург есть заграничная столица России.
Можно ли вообразить Российское государство без Русского народа? Вы можете вообразить себе Российское государство без Финляндии, без остзейских провинций, без Польши, но без Русского народа Российское государство и вообразить нельзя, — без него оно невозможно. Следовательно, Русский народ значит всё в Русском государстве. Нельзя не признать его основою, на которой всё построено, которою всё держатся, нельзя бы, кажется, не принять его в расчёт, нельзя им пренебречь. Что же мы видим? Пренебрежён именно Русский народ. Столица России находится вне Русского народа, столица России — за границей. Петербург не имеет с Россией никаких ни исторических, ни современных живых, связей. Петербург не воспитывался, не возрастал на Русской почве, в русском духе, не срастался с Россией, как другие русские города; он был поставлен вдруг на берегах моря, построен по иностранному плану, на иностранной земле и назван иностранным словом. И этот Петербург — город иностранный, город заграничный — столица России.“

„Великий талант свой принял Гоголь как долг, наложенный на него свыше, который обязан он нести в течение всей своей жизни. Строго понял он призвание художника; не улыбаясь сам, производил он своими сочинениями смех, полный художественного наслаждения. Известно его слово, где так высказал он себя, когда сказал: «И долго ещё определено мне чудной властью идти об руку с моими странными героями, озирать всю громадную несущуюся жизнь, озирать её сквозь видный миру смех и незримые, неведомые ему слёзы». Весь обращённый к Богу, всегда трудился он внутренно и часто говорил, что жизнь не веселье, не удовольствие, но и труд, и подвиг. А стоит только не бежать духовного труда, — он явится, великий и бесконечный.“

Вспомним, что так строг, так чист и так важен был поэт, произведения которого, по невежественному мнению некоторых, только грязны и непристойны и, по впечатлению многих, только смешны.
«На смерть Гоголя»
Критические статьи

Содержание

И истребить не знаю власти —
И силы нет, и недосуг —
Мной презираемые страсти,
Мной сознаваемый недуг!
Вступаю ль в спор, бросаюсь в битву
Тревожусь тщетною борьбой,
Творю несвязную молитву —
Но веры нет в молитве той!

В чаду тщеславных искушений,
Как душу ты ни сторожи,
В ней мало чистых побуждений,
В ней мало правды, много лжи!
Так мало в нас любви и веры,
Так в сердце мало теплоты,
Так мы умны, умны без меры,
Так мы боимся простоты!

<. >
Не так ли ты трудишься, человек,
Над зданием общественного быта?
Окончен труд. Идёт за веком век,
И истина могучая разбита!
<. >
О род людской! Не раз в судьбе своей
Ты мнил найти и Истину, и Веру,
Затем чтоб вновь разуверяться в ней
И строить храм по новому размеру!
<. >
К чему же ты нас ныне привела,
Судеб мирских живая скоротечность!
Всё та же власть враждующего зла,
Всё так же нам непостижима вечность.

Мы все страдаем и тоскуем,
С утра до вечера толкуем
И ждём счастливейшей поры.
Мы негодуем, мы пророчим,
Мы суетимся, мы хлопочем.
Куда ни взглянешь — все добры!

Пусть гибнет всё, к чему сурово
Так долго дух готовлен был:
Трудилась мысль, дерзало слово,
В запасе много было сил.
Слабейте, силы! вы не нужны!
Засни ты, дух! давно пора!
Рассейтесь все, кто были дружны
Во имя правды и добра!
<. >
Так сокрушись, души гордыня,
В борьбе неравной ты падёшь:
Сплошного зла стоит твердыня,
Царит бессмысленная Ложь!
Она страшней врагов опасных,
Сильна не внешнею бедой,
Но тратой дней и сил прекрасных
В борьбе пустой, тупой, немой.

Вне народной почвы нет основы, вне народного нет ничего реального, жизненного, и всякая мысль благая, всякое учреждение, не связавшееся корнями с исторической почвой народной, или не выросшее из неё органически, не даёт плода и обращается в ветошь. Всё, что не зачерпываёт жизни, скользит по её поверхности и тем самым уже осуждено на бессилие и становится ложью. И сколько накопили мы лжи в течение нашего полуторастолетнего разрыва с народом. Это не значит, чтобы до разрыва не было у нас ни зла, ни мерзостей: их было много, но то были пороки, порождения грубости и невежества. Только после разрыва заводится у нас ложь: жизнь теряет цельность, её органическая сила убегает внутрь, в глубокий подземный слой народа, и вся поверхность земли населяется призраками и живёт призрачною жизнию!

Недуг громаден, но соразмерна ему и громадная крепость организма. Русь сладит с болезнью. Народ сохранил в себе запас силы непотраченной, уберёг свои коренные начала, не поддался никаким опасным искушениям и соблазнам, не освятил добровольным участием и согласием никакого существенного нарушения своего внутреннего строя, не уложился ни в одну заготовленную форму заграничного изделия — и этим своим безучастием, бездействием, этою благодетельною неподвижностью, так часто осмеянною и непонятною, спас себя и нас и воздействовал на оторванных своих членов. В нас пробудилось сознание.

Удивительное дело! Казалось, исчез народ, сам забыл о своём существовании, — и вот кафедра учёного исследователя возвращает его к жизни, и полумёртвый труп оживает, согретый солнцем мысли! Мы думаем, что племена славянские не успокоятся, и хаос славянского мира останется хаосом до тех пор, пока сила пробуждённого самосознания не выработает формы жизни, более или менее соответственные особенным, внутренним требованиям славянской народности.

Повторяем: у России одна единственная столица — Москва; Sanktpetersburg не может быть столицею русской земли, и никогда ею не был, как бы ни величали его в календарях и официальных бумагах. Санкт-Петербург не столица, созданная историческою жизнью русского народа, а местопребывание правительства со времён царя, подписывавшегося на указах, обращённых к русскому народу по-голландски — Piter.

Антагонизм Москвы и Петербурга не нов в русской литературе: иногда потухая, иногда вспыхивая с новою силою, и потом опять ослабевая, он не прекращался с самой той поры, как возникла у нас литературная деятельность: здесь не место говорить о проявлении этого антагонизма в других сферах жизни. Вполне же разумную основу в области сознания дало ему то направление в науке и литературе, которое твёрдо стало за духовные права русской народности, за свободу и самостоятельность русской мысли, и которое, по свидетельству даже врагов своих, не мало потрудилось для русского самосознания. Дело в том, что это постоянное состязание вовсе не походило на борьбу или соперничество двух равноправных больших городов, как это встречается иногда в Европе, ни на отношения, полные презрения, с одной стороны, и зависти, с другой — провинциализма к столичной цивилизации. Нет: Москва и Санкт-Петербург выражают собою два разных начала, исторических и жизненных, находящихся в постоянном противоречии, и это-то противоречие и перенесено было мыслящею частью общества в область литературы.

В деле Петровом, независимо от его всемирно-исторического содержания, независимо от того, что не проходит, что остаётся, от той доли, которая выделяется и должна выделяться в кровообращение народного организма, есть настолько же, если не более, элементов случайности, временности, зла, насилия, лжи, запечатлённых его необыкновенною личностью. Дело Петра имеет значение: и как переворот, как революция, и как исторический момент в ходе нашего общественного развития. Но для того, чтобы оно получило значение момента, чтоб оно поступило в общий запас исторической жизни народа или того исторического материала, который разрабатывается, претворяется, переживается народным организмом, необходимо, чтоб оно прекратилось как переворот.

Умные люди во всех сферах деятельности у нас наперечёт, а в некоторых, по преимуществу официальных, они являются какими-то одинокими блестящими исключениями.

Требование на ум! А где его взять? Занять. Но мы и без того уже постоянно жили чужим умом, и лёгкость, с которою производился этот заём, — одна из причин нашего собственного скудоумия. Мы долго жили чужим умом и платили за это дорогими процентами нашею честью, нашею духовною независимостью, нашею нравственною самостоятельностью, но наконец убедились, что чужой ум всё-таки не может заменить нам свой и что события призывают теперь к действию и к ответу пред судом истории именно наш ум, а не заёмный; что самый заём стал нам обходиться слишком дорого, что проценты, требуемые заимодателями, возросли до чудовищного размера. Конечно, Россия не без умных людей, но количество их ничтожно в сравнении с потребностью в умных людях, предъявляемой всеми отраслями управления.

А между тем, по общему единогласному свидетельству иностранцев, русский простой народ умнее и даровитее простого народа всех стран Европы; русский мужик стоит по своему природному уму несравненно выше французского, немецкого, итальянского мужика. Никто за эти слова не вправе упрекнуть нас в пристрастии; повторяем, этот отзыв о русском народе принадлежит не нам, а самим иностранцам. Да, наша природная умственная почва несравненно здоровее, доброкачественнее и восприимчивее природной же почвы других образованных европейских народов; умственный и душевный кругозор нашего народа при известной степени его развития шире кругозора других народов при той же степени развития.

Если бы можно было хоть на миг забыться, стать свежим человеком и перенестись в любое село, то, всматриваясь в русских мужиков, трудно было бы понять, трудно было бы поверить, что возможны в России жалобы на безлюдье, что мы и в самом деле страдаем безлюдьем. На кого же падает вина в безлюдье, кого осуждает, кого бранит общество, жалуясь на безлюдье? Само себя безлюдным именует общество, другими словами, само себя объявляет малоспособным и малоумным!

Вообще гораздо выгоднее, гораздо легче было сделаться участником высшего государственного управления ловкому, хотя и ничему не учившемуся гвардейскому офицеру, нежели учёному кандидату или магистру университета, трудящемуся на штатской службе.

Едва только русская народная духовная сущность прикоснулась, в лице Ломоносова, к заветной, недоступной до сих пор для неё, области всемирно-исторической науки и искусства, как тотчас же ознаменовала свою творческую силу величайшими открытиями по разным отраслям знания, — созданием русского письменного, литературного, вовсе до того времени не существовавшего языка и высокими произведениями поэзии. Мы сказали вначале, что одинокою стоит колоссальная фигура холмогорского мужика в пространстве истории нашего просвещения. И действительно одинокою: не потому только велик Ломоносов, что он был начинатель, но и потому, что он был и остаётся образцом, с которым ещё не сравнились последующие поколения. Если б Ломоносовых было много, если б за Ломоносовым последовал целый ряд Ломоносовых, хотя бы и не равных ему по гению, но равных по силе внутреннего народного чувства, с тою же пламенною любовью к своей народности, с тем же самостоятельным, свободным отношением к западной цивилизации, — то нет сомнения, что наше просвещение стояло бы на иной высоте, нежели ныне, и нельзя было бы сказать про нас горькое слово: что русские даже и мышеловки не изобрели, ничего не внесли своего в общую сокровищницу человеческого знания. Ключом било бы народное творчество, вызванное благотворными лучами солнца науки!

Личная энергия, внесённая Ломоносовым в его подвиг, принадлежала столько же его гению, сколько и его крестьянскому происхождению. Стремясь возвести до общечеловеческого значения тот тип, который скрывается в самом корне русского народного бытия, Ломоносов сам с ног до головы был запечатлен этим типом, сам был весь типичен в смысле русского народного человека. Ломоносов был человек вполне цельный; западное просвещение не подорвало его русской природы, не раскололо внутренней цельности его духа надвое; просвещение не было ему навязано насилием извне, как оно навязано было Петром русскому дворянству и вообще русскому обществу: он не был совращён или соблазнён в европейскую цивилизацию, — в нём просвещению не предшествовало отрицание своего народного. Это была совершенно свежая, нетронутая природа русского крестьянина, самого чистого северного закала, по собственному свободному произволению духа взыскавшая высшего просвещения. Поэтому его дело было не отвлечённое, а живое, реальное.

Там я узрел Аксакова Ивана,
Завитого, одетого в пиджак,
С брелоками, под шляпой Циммермана,

В чулках и башмаках a la Жан-Жак.
Ужасней казни для славянофила
Не изобрел бы самый лютый враг,

В котором злость всё сердце иссушила;
Но сатана отлично знал славян ―
Напрасно тень Аксакова молила:

«Отдайте мне поддёвку и кафтан,
Мою Москву и гул её трезвона. »
Но черти перед ним, собравшись в караван,

Во тьме гробов своих немых
Лёг за боярином боярин,
Осталось двое только их:
Иван Аксаков и Самарин.

Читайте также: