Иеромонах серафим роуз цитаты

Обновлено: 19.05.2024

Сейчас позже, чем мы думаем. Апокалипсис совершается уже сейчас. И как печально видеть христиан, над головами которых нависает эта немыслимая трагедия и которые думают, что они могут в эти ужасные времена продолжать то, что называется «нормальной жизнью», полностью участвуя в прихотях безумного, самообольщающегося поколения.

Истинный кризис не вне, а внутри нас, и выбор таков: принять или отвергнуть Христа. Христос – вот наш кризис. Выберем ли мы Бога, единственно Сущего, или нашу самость, самих себя, которые ничто без Бога? Вот он – единственный выбор, стоящий перед нами. Наш век делает всё, чтобы мы забыли об этом, отказались решать этот вопрос, то есть фактически выбрали бы самость, пустоту, ад.

Когда я вошёл в православный храм, со мной случилось нечто, чего я никогда не испытывал раньше ни в буддистском, ни в каком другом восточном храме. Что-то в моем сердце сказало: ты дома, поиски окончены.

Мы все принадлежим к одной национальности – к православной христианской расе.

Мы во всем должны видеть что-либо полезное для нашего спасения. Если вы так можете видеть, то вы можете быть спасены.

Характерной чертой духа времени, отличной от прошлого, является атмосфера Микки-Мауса. Серьезность – вот что отсутствует в духе времени. И это отсутствие серьезности вошло в привычку и в быт: расслабься, относись ко всему легко, важного ничего не происходит; что бы ни случилось, не принимай близко к сердцу.

Нынешнее поколение окончательно потеряло голову, и я «виноват» лишь в том, что моя голова на месте.

За две тысячи лет люди ничему не научились, разве что более изощрённому фарисейству.

Если хотя бы на один день мы прекращаем прием слов Священного Писания и святых отцов, – это означает, что мир начинает преобладать в нас. Если мы проживем без них один день, мир внедряется в нас; два дня – он захватывает нас еще больше.

Приди Христос в мир сегодняшний, знаете, что бы с Ним сделали? Посадили бы вместе с Его святыми в сумасшедший дом. Мир распял бы Христа точно так же, как и две тысячи лет назад.

Всякий, в силу того что он человек, должен выбирать между Богом и самостью. По сути, выбор уже сделан, ибо все мы суть то, что мы выбрали. Этим мы обнаруживаем, какое из царств нам ближе: Царство Божие или царство самости.

Мир иной будоражит душу, нарушает мнимый покой, мешает человеку просто жить в мире сем «как положено».

Христос пришёл не голодных накормить, а души спасти, как голодных, так и пресыщенных.

Я – христианин, и постараюсь честно жить в своей вере. Христос повелел нам оставить всё имущество и идти за Ним. Я ещё пока далёк от этого. Но постараюсь иметь не больше, чем нужно для жизни.

Те, кто избрал путь христианства, пусть не ожидают ничего, кроме Креста.

Господи, дай нам смирение любить тех, кого – по самым отменным мирским меркам – надобно ненавидеть. Любить ненавистных и есть первый долг святого. Если заглянуть глубже, то не я ли сам наиболее достоин ненависти?

Нельзя быть христианином вполсилы – тут либо всё, либо ничего.

Тот, кто серьезно читает святых отцов и стремится, в меру своих сил, вести православную духовную жизнь, становится изгоем в наше время; должен сознательно стремиться вести жизнь, совершенно отличную от той, что отражена почти во всех нынешних «православных» книгах и периодических изданиях.

Апокалипсис книгу нужно читать при постоянном духовном окормлении – православным людям, которые ходят в Церковь, молятся каждый день, причащаются, читают Священное Писание (и не только эту книгу Писания) и другую духовную литературу. Если человек в целом ведет жизнь христианскую, и если наше Православное Христианство – это сознательная брань, тогда нас не ошеломит какая-нибудь новая катастрофа, происшедшая в нашей жизни, или ложное истолкование каких-либо образов из этой книги не заставит сойти с ума.

Не должно делать никаких выводов, пока мы не сверились со святыми отцами, не посоветовались со своими священниками и не соотнесли это с собственным христианским опытом. Ни в коем случае не следует думать, что мы поняли, просто потому, что что-то выдумали.

Для всех православных в равной мере земная жизнь есть изгнание, а Небо – желанное отечество.

Монашество яснее всего выражает идеал Церкви. Состояние монашества всегда было и остается надежным индикатором положения дел во всей Церкви.

Православие – это жизнь. Если мы не живем по-православному, мы просто не православные, вне зависимости от того, к какой вере мы формально принадлежим.

Чтобы нам сохраниться как православным христианам, мы должны использовать в наших целях все, что есть в этом мире положительного.

Наше православие открывается не только в наших строго религиозных взглядах, но и во всем, что мы делаем и говорим.

Как можем мы в нашей повседневной жизни питать и поддерживать православное мировоззрение? Быть в постоянном соприкосновении со всем, что Церковь дает нам для нашего просвещения и спасения: церковными службами и святыми таинствами, Священным Писанием, житиями святых, писаниями святых отцов.

Истинная христианская жизнь, начиная с апостольских времен, была всегда неотделима от того, чтобы делиться ею с другими. Православие именно поэтому-то и живо, что светит другим и не имеет нужды в учреждении «миссионерского отдела».

Сейчас в православную жизнь вкралась некоторая жестокость: «Это еретик, не общайся с ним», «Этот, возможно, православный, но с уверенностью утверждать нельзя», «А вот тот явно шпион». Но даже если иногда нами и пользуются, и мы должны проявлять осторожность, все же мы не можем отказаться от нашей основной позиции любви и доверия. Мир без Христа недоверчив и холоден, но христиане, напротив, должны быть любящими и открытыми, а иначе мы потеряем соль Христову в себе.

Ныне мир придает большое значение сложности, житейскому опыту, «профессионализму». Православие не придает этим качествам никакой цены, они убивают христианскую душу.

Трудно быть христианином, почти невозможно. Но выбор сделать придётся: либо счастье мирское, либо – вечное.

Следующая цитата

Иеромонах Серафим (Роуз) Более 30 лет назад отошел ко Господу иеромонах Серафим (Роуз; 1934–1982), автор многочисленных богословских и философских трудов, великий подвижник Православия. За эти годы произошло много событий. Русская Православная Церковь Московского Патриархата с 2007 года находится в каноническом общении с Русской Православной Церковью Заграницей. Изданы в России труды наставников отца Серафима – святителя Иоанна Шанхайского, архиепископа Аверкия (Таушева), протоиерея Михаила Помазанского. Переведены на русский язык и изданы книги самого отца Серафима, и для многих православных в России они стали именно той искрой, которая зажгла в сердце пламень Христовой веры. Но за все эти годы мы так и не получили ответа на вопрос, каким же образом стало возможно, чтобы в послевоенной Америке, в благополучной Калифорнии вдруг появился такой подлинный образ святоотеческой традиции, каким был иеромонах Серафим (Роуз).

Иеромонах Дамаскин (Христенсен), нынешний игумен Свято-Германовского монастыря в Платине, дает нам воистину впечатляющее описание жизненного пути, который прошел отец Серафим. Книга его названа «Не от мира сего», и, пожалуй, лучше этих слов из Евангелия вряд ли можно найти что-то, что соответствовало бы жизни и трудам этого православного просветителя.

Мы читаем и другое – труды самого отца Серафима: «Приношение православного американца», в которое вошли и «Православный взгляд на эволюцию», и «Душа после смерти», и «Православие и религия будущего», и «Корень революции: нигилизм» – все те его труды, в которых он противостоял духу века сего и отстаивал святоотеческую традицию Православия. И продолжаем задавать вопрос, какими же разными путями все идут к Господу.

Америка, «золотые пятидесятые». Закончилась самая страшная война в истории человечества, но после нее прозвучит Фултонская речь Черчилля, знаменующая начало «холодной войны». В самих Штатах во все сферы общественной жизни проникает маккартизм – начинается время гонений, названное в народе «охотой на ведьм»: в черные списки маккартистов внесены режиссеры Стэнли Крамер и Фред Циннеманн, физики Альберт Эйнштейн, Роберт Оппенгеймер и Корнелий Ланцош, писатели Лэнгстон Хьюз, Дороти Паркер, Артур Миллер, Лилиан Хеллман, певцы Поль Робсон и Пит Сигер. Америка воюет в Корее, организует переворот в Иране, названный операцией «Аякс», в 1953-м и отказывается подписывать Женевские соглашения в 1954-м.

«Сколько свидетельств тому, что “атеизм” улетучивался, стоило Господу в ослепительном сиянии явить Себя…»

В это же время студент колледжа Помоны Юджин Роуз запишет в своем дневнике: «Под “Богом” я подразумеваю “вселенную”, это более точное определение, потому что я хочу показать Его не в личностном аспекте, а в обобщающем…», – признаваясь в том, что стал «непримиримым атеистом». Рожденный в протестантской семье, Роуз не видел в протестантизме ни жертвенности, ни страдания, считал путь протестанта слишком легким, не ведущим к обретению духовности и познанию истины. Именно это приводит его к увлечению ницшеанством. Позже Роуз напишет об этом периоде своей жизни: «Атеизм, истинный, “приземленный”, с неприятием якобы несправедливого и немилостивого Бога, безусловно, тоже некая вера, попытка противостоять истинному Господу, Чьи пути неисповедимы даже для самых истых христиан. И сколько свидетельств тому, что “атеизм” улетучивался, стоило Господу в ослепительном сиянии явить Себя страждущим, ищущим Его “атеистам”. Воистину Христос ведет эти души…»

Евгений Роуз — выпускник Помоны. 1956 г. Ответы на духовные вопросы, поставленные Второй мировой войной, философские течения Запада дать студенту Юджину Роузу были не в состоянии. Его увлечение Ницше прошло, как только он открыл для себя мир восточных учений – без «вызова к Богу» экзистенциалистов вроде Сартра. Будучи студентом второго курса, Роуз слушает лекцию философа Алана Уотса, бывшего англиканского богослова, который стал проповедником дзен-буддизма. Книга Уотса «Путь дзен» будоражила умы западного общества. Помимо описания образа жизни и философии дзен, Уотс представлял в ней идеи общей семантики и указывал на сходство принципов кибернетики с практикой дзен. Юджина Роуза, который поступил в 1956 году в Академию востоковедения в Сан-Франциско и занялся сравнительным анализом религий, в дзен-буддизме привлекали самоотречение, чистота помыслов, аскетичность и как следствие всего этого – глубина духовных поисков и возможность духовного прозрения.

«…я научился искать и любить Истину, ставить ее превыше всего и не довольствоваться ничем иным»

В годы обучения в Академии востоковедения Роуз знакомится с трудами французского философа Рене Генона, знаменитого метафизика, основоположника интегрального традиционализма. И именно после знакомства с его книгами Роуз задумывается о поиске подлинной духовной традиции. В силу того, что православное богословие негативно оценивает традиционализм Генона, справедливо критикуя его за эзотеризм и универсализм, о влиянии Генона на развитие последующих взглядов Роуза в сегодняшней России принято чаще умалчивать. Считается, что увлечение трудами Генона может в какой-то степени подвергнуть сомнению соответствие богословских взглядов отца Серафима (Роуза) традиционному Православию. Тем не менее, сам отец Серафим (Роуз) писал впоследствии: «…мое мировоззрение сформировалось в основном под влиянием Рене Генона (я сейчас не затрагиваю роль Православия)… Благодаря Генону я научился искать и любить Истину, ставить ее превыше всего и не довольствоваться ничем иным». Генон, в отличие от Уотса, положительно оценивал христианство, считая его подлинным духовным учением, и лишь к протестантизму относился отрицательно.

Под влиянием Генона Юджин Роуз поступает в 1957 году в Калифорнийский университет в Беркли, где пишет работу о древних наречиях китайского языка под руководством профессора П.А. Будберга. Но к тому времени, когда Юджину Роузу была предложена академическая карьера, ум и душа его в поисках истины привели к Православию. Еще в годы своей учебы в Академии востоковедения вместе с однокурсником Йоном Грегсоном Роуз впервые побывал на православном богослужении в соборе иконы Богоматери «Всех скорбящих Радость» в Сан-Франциско – и с тех пор порвал с буддизмом, стал изучать русский и церковнославянский языки. 1961 год стал для Юджина годом окончательного выбора пути. Именно тогда он, завершив подготовку диссертации, отказался от дальнейшей академической карьеры, оставив ее для написания книги «Царство человеческое и Царство Божие» («The Kingdom of Man and the Kingdom of God»).

В феврале 1962 года Роуз принял православное миропомазание – отныне Евгений Роуз был духовным чадом святителя Иоанна Шанхайского.

Научный мир, может, и потерял в лице Роуза выдающегося синолога, но Православие приобрело истинного подвижника.

Вместе с выпускником Джорданвилльской духовной семинарии Глебом Подмошенским Роуз основывает братство во имя преподобного Германа Аляскинского – одного из первых православных проповедников в Новом Свете, православного покровителя Америки. Роуз и Подмошенский начинают издавать журнал «Православное слово» («The Orthodox Word»). Основанный ими магазин «Православные книги и иконы» становится центром жизни православной общины Сан-Франциско.

Да, с 2007 года мы находимся в каноническом общении с Русской Православной Церковью Заграницей, но до сих пор многие считают, что богословская мысль русского зарубежья ХХ века представлена исключительно «парижской школой», с которой нам доводилось знакомиться еще в советские годы по тайно ввозимым в Союз изданиям «YMKA-Press». А ведь деятельность отца Серафима (Роуза), в частности, показывает нам всё многообразие богословской мысли русского зарубежья. Именно он, чьи богословские взгляды основаны в первую очередь на святоотеческом наследии, выступал оппонентом протоиерея Александра Шмемана в его попытках построить некую новую Православную Церковь Америки. Уважая стремление протоиерея Александра Шмемана донести Православие до американского народа, Роуз подвергал резкой критике его попытки реформировать обряд Православной Церкви. Книгу Шмемана «Введение в литургическое богословие», вышедшую в Париже в 1961 году, высоко оценили неправославные богословы – еще и потому, что в ней подвергается критическому сомнению сама суть православного богослужения и выражается сомнение в «окончательной литургической состоятельности Православия». Делая вывод, что «Православие находится в литургическом кризисе», Шмеман называл православное богослужение «культом мистерий» и «культом святых».

«Новые поколения православных приспосабливают веру к своему низкому духовному уровню – таково, за редким исключением, “веяние” современности»

Отец Михаил Помазанский, протопресвитер, богослов, преподаватель Свято-Троицкой духовной семинарии в Джорданвилле, ответил на «Введение в литургическое богословие» статьей «Экуменика на фоне православной литургики». Отец Михаил писал: «Так позитивизм вторгается ныне в христианскую науку, в область истории Церкви во всех ее разветвлениях. Но если позитивный метод признан как научно-рабочий принцип в науках естественных, то его никак нельзя приложить к живой религии, а значит и ко всем областям христианства и Церкви, поскольку мы остаемся верующими». Статья «Экуменика на фоне православной литургики» была переведена Роузом на английский язык и напечатана в «Православном слове». Со своей стороны, Роуз отмечал, что «новые поколения православных приспосабливают веру к своему низкому духовному уровню – таково, за редким исключением, “веяние” современности». И далее: «Мы – христиане последних времен – далеки от нормальной благочестивой православной жизни».

После пострига. Монахи Серафим (Роуз) и Герман (Подмошенский) перед скитской церковью. 1427 окт. 1970 г. Современное ему «научное богословие» было плохо совместимо с понятием монашества – а именно к этому стремился Евгений Роуз, приобретя в середине 1960-х годов участок на севере Калифорнии для постройки скита Свято-Германовского братства. В скиту, ставшем позже монастырем, были строгие, почти афонские порядки. В 1970-м Евгений Роуз принял постриг с именем Серафим и стал духовником монастыря, а Глеб Подмошенский постригся с именем Германа, став первым монастырским игуменом. Отныне вся жизнь была посвящена монашескому служению. Монастырь святого Германа Аляскинского в Платине вел большую просветительскую деятельность. Благодаря трудам Свято-Германовского братства Русская Православная Церковь Заграницей канонизировала в 1970 году преподобного Германа Аляскинского. Много сил отец Серафим и отец Герман приложили для расследования чудес, происходивших по молитвам владыки Иоанна (Максимовича), послужив его канонизации в 1994 году.

Было создано издательство «Saint Herman Press», выпускавшее журнал «Православное слово», богословские труды и жития святых. Братия монастыря окормляла также общину церкви в честь иконы Божией Матери «Споручница грешных» в Рединге (Калифорния) и часовню в честь Курской-Коренной иконы Знамения Пресвятой Богородицы в городе Вудборн (Орегон). В 1977 году отец Серафим (Роуз) был рукоположен в сан иеромонаха епископом Сиэтлийским Нектарием (Концевичем).

Помимо статей, написанных им, отец Серафим перевел и составил такие труды, как «Северная Фиваида», «Vita Patrum», «Паисий Величковский», первую часть книги святителя Игнатия (Брянчанинова) «Путь к спасению», «Грех Адама» преподобного Симеона Нового Богослова, труд протопресвитера Михаила Помазанского «Догматическое богословие», «Толкование Апокалипсиса» архиепископа Аверкия (Таушева), большую часть труда «Катакомбные святые России».

«Главное – жить духовной жизнью, а не рассуждать о ней», – эти слова отца Серафима хорошо бы каждому из нас вспоминать как можно чаще

Отец Серафим называл Православие верой подвижнической, призывающей к аскетическому труду. Он считал, что современное ему богословие окончательно разошлось со святоотеческой традицией, ведь традиционное Православие даже при его «культурных наслоениях» и «замутненности» и поныне дает миру святых; «обновленное» Православие при всех его претензиях на «чистоту» и более обширные знания дает миру, в лучшем случае, лишь умных людей. «Главное – жить духовной жизнью, а не рассуждать о ней», – эти слова отца Серафима (Роуза) хорошо бы каждому из нас вспоминать как можно чаще.

О. Серафим (Роуз) в блаженном успении. Фото Марии Мансур Отец Серафим скончался от неизлечимой болезни в возрасте 48 лет, оставив нам огромное наследие – свои книги и статьи, а главное – ту веру Христову, которую он заронил в сердца многих людей как на Западе, так и в России.

«Православное слово» печатается по сей день. Издательство монастыря выпускает богословские и святоотеческие труды. И сам монастырь преподобного Германа Аляскинского в Платине, находящийся ныне в юрисдикции Сербской Православной Церкви, всё так же продолжает свою деятельность.