Джек керуак цитаты о любви
Обновлено: 06.11.2024
– Вы, парни, куда-то едете или просто едете?
Мы не поняли вопроса, а это был чертовски хороший вопрос.
Следующая цитата
Раз я процитировал ему строчку откуда-то, насчет того, что человек растет благодаря страданию, а он сказал: «Если б я рос благодаря страданию, я уже был бы ростом с этот дом».
Добавила suslic 22.05.15- Скопировать
- Сообщить об ошибке
Что изумило меня почти так же сильно, как и остальное, так это спокойные полосатые коты Лондона, причем некоторые мирно спали прямо в дверях мясных лавок, а люди осторожно перешагивали через них.
Я чувствовал, что Лондон благословлен своим добрым отношение к котам.
- Скопировать
- Сообщить об ошибке
Одинокой романтической зимой. мы оба таяли под замерзшими звездами — а теперь под звездами легкого лета. мы дышим паром на нашу остывшую любовь.
Добавила suslic 16.06.15- Скопировать
- Сообщить об ошибке
Я освобождаю себя от попыток быть счастливым.
Добавил c 19.08.12- Скопировать
- Сообщить об ошибке
. Не жалуйся, не критикуй, не хвали, не признавай, не остри, не выстреливай звездочками мысли, просто теки, теки, будь собою всем, будь собою какой ты есть.
Добавила suslic 22.09.14- Скопировать
- Сообщить об ошибке
Он был настоящим учителем, и можно утверждать, что он имел все права учить, потому что постоянно учился сам.
Добавила SumCurr 12.06.13- Скопировать
- Сообщить об ошибке
А нужно было лишь остаться дома, бросить все, найти домик для себя и для Ма, медитировать, жить тихо, читать на солнышке, пить вино при луне в старой одежонке, ласкать своих котят, смотреть хорошие сны.
Добавила SumCurr 27.09.12- Скопировать
- Сообщить об ошибке
И в это совершенно особое, самое удивительное мгновение моей жизни я вдруг забыл, кто я такой. Я находился далеко от дома, в дешевом гостиничном номере, каких никогда не видывал, был возбужден и утомлен путешествием, слышал шипение пара снаружи, скрип старого дерева гостиницы, шаги наверху и прочие печальные звуки, я смотрел на высокий потрескавшийся потолок и в течение нескольких необыкновенных секунд никак не мог вспомнить, кто я такой. Я не был напуган. Просто я был кем-то другим, неким незнакомцем, и вся моя жизнь была жизнью неприкаянной, жизнью призрака. Я проехал пол-Америки, добрался до пограничной линии, отделявшей Восток моей юности от Запада моего будущего, и потому-то, быть может, и произошло такое именно там и именно тогда, в тот странный багровый предвечерний час.
Следующая цитата
Они приплясывали на улицах как заведённые, а я плёлся сзади, как всю жизнь плетусь за теми, кто мне интересен, потому что интересны мне одни безумцы, те, кто без ума от жизни, от разговоров, от желания быть спасённым, кто жаждет всего сразу, кто никогда не скучает и не говорит банальностей, кто лишь горит, горит, горит, как фантастические желтые римские свечи, которые пауками распускаются в звёздном небе, а в центре возникает голубая вспышка, и тогда все кричат: «Ого-о-о!»
Мрачный миг. Мы все думали, что больше никогда друг друга не увидим, и нам было наплевать.
Некоторые — подонки, некоторые — нет, вот и весь расклад.
Дорога — это то, что доктор прописал.
Что это за чувство, когда уезжаешь от людей, а они становятся всё меньше и меньше, пока их пылинки не рассеиваются у тебя на глазах? — это слишком огромный мир высится своим сводом над нами, и это прощание. Но мы склоняемся вперёд, навстречу новому безумству под небесами.
Жизнь есть жизнь, и в ней всему есть место.
Ничего нельзя понять раз и навсегда. Это никому не дано.
Они скрепили свои отношения неразрывными, дьявольскими узами круглосуточных разговоров.
– Вы, парни, куда-то едете или просто едете?
Мы не поняли вопроса, а это был чертовски хороший вопрос.
Все на свете взаимосвязано, вот так и дождь связывает друг с другом всех на всей земле, по очереди касаясь каждого.
Мы оба лежали, глядя в потолок, и думали, что же Господь наделал, когда сотворил жизнь такой печальной.
Дорога — это жизнь.
Парни и девушки так уныло проводят время друг с другом. Желая выдать себя за людей искушенных, они сразу же, даже для приличия не поговорив, отдаются во власть секса. А говорить нужно не слова обольщения — нужен простой, откровенный разговор о душе, ведь жизнь священна и драгоценно каждое её мгновение.
Просто я был кем-то другим, неким незнакомцем, и вся моя жизнь была жизнью неприкаянной, жизнью призрака. Я проехал пол-Америки, добрался до пограничной линии, отделявшей Восток моей юности от Запада моего будущего.
Разве не правда, что мы начинаем свою жизнь под родительским кровом верящими во все на свете милыми детьми? Потом наступает День потерявших веру, когда понимаешь, что ты жалок, несчастен, беден, слеп и гол и, словно вселяющий ужас, убитый горем призрак, с содроганием продираешься сквозь нескончаемый кошмар этой жизни.
Своими наивными, привыкшими к дороге глазами я увидел полнейшее безумие и фантастическую круговерть Нью-Йорка с его миллионами и миллионами, вечно суетящимися из-за доллара среди себе подобных. Безумная мечта: хватать, брать, давать, вздыхать, умирать — только ради того, чтобы быть погребенным на ужасных городах-кладбищах за пределами Лонг-Айленд-сити.
Через десять шагов мы оба обернулись, потому что любовь – это дуэль, и посмотрели друг на друга в самый последний раз.
Он был настоящим учителем, и можно утверждать, что он имел все права учить, потому что постоянно учился сам.
Недавно я высчитал, что она на тридцать один с четвертью процента англичанка, на двадцать семь с половиной процентов ирландка, на двадцать пять процентов немка, на восемь и три четверти голландка, на семь с половиной шотландка и на сто процентов — настоящее чудо.
Стоит им только предложить именно то, чего они втайне желают, как они тут же начинают паниковать.
Следующая цитата
Они приплясывали на улицах как заведённые, а я плёлся сзади, как всю жизнь плетусь за теми, кто мне интересен, потому что интересны мне одни безумцы, те, кто без ума от жизни, от разговоров, от желания быть спасённым, кто жаждет всего сразу, кто никогда не скучает и не говорит банальностей, кто лишь горит, горит, горит, как фантастические желтые римские свечи, которые пауками распускаются в звёздном небе, а в центре возникает голубая вспышка, и тогда все кричат: «Ого-о-о!»
Мрачный миг. Мы все думали, что больше никогда друг друга не увидим, и нам было наплевать.
Некоторые — подонки, некоторые — нет, вот и весь расклад.
Дорога — это то, что доктор прописал.
Что это за чувство, когда уезжаешь от людей, а они становятся всё меньше и меньше, пока их пылинки не рассеиваются у тебя на глазах? — это слишком огромный мир высится своим сводом над нами, и это прощание. Но мы склоняемся вперёд, навстречу новому безумству под небесами.
Жизнь есть жизнь, и в ней всему есть место.
Ничего нельзя понять раз и навсегда. Это никому не дано.
Они скрепили свои отношения неразрывными, дьявольскими узами круглосуточных разговоров.
– Вы, парни, куда-то едете или просто едете?
Мы не поняли вопроса, а это был чертовски хороший вопрос.
Все на свете взаимосвязано, вот так и дождь связывает друг с другом всех на всей земле, по очереди касаясь каждого.
Мы оба лежали, глядя в потолок, и думали, что же Господь наделал, когда сотворил жизнь такой печальной.
Дорога — это жизнь.
Парни и девушки так уныло проводят время друг с другом. Желая выдать себя за людей искушенных, они сразу же, даже для приличия не поговорив, отдаются во власть секса. А говорить нужно не слова обольщения — нужен простой, откровенный разговор о душе, ведь жизнь священна и драгоценно каждое её мгновение.
Просто я был кем-то другим, неким незнакомцем, и вся моя жизнь была жизнью неприкаянной, жизнью призрака. Я проехал пол-Америки, добрался до пограничной линии, отделявшей Восток моей юности от Запада моего будущего.
Разве не правда, что мы начинаем свою жизнь под родительским кровом верящими во все на свете милыми детьми? Потом наступает День потерявших веру, когда понимаешь, что ты жалок, несчастен, беден, слеп и гол и, словно вселяющий ужас, убитый горем призрак, с содроганием продираешься сквозь нескончаемый кошмар этой жизни.
Своими наивными, привыкшими к дороге глазами я увидел полнейшее безумие и фантастическую круговерть Нью-Йорка с его миллионами и миллионами, вечно суетящимися из-за доллара среди себе подобных. Безумная мечта: хватать, брать, давать, вздыхать, умирать — только ради того, чтобы быть погребенным на ужасных городах-кладбищах за пределами Лонг-Айленд-сити.
Через десять шагов мы оба обернулись, потому что любовь – это дуэль, и посмотрели друг на друга в самый последний раз.
Он был настоящим учителем, и можно утверждать, что он имел все права учить, потому что постоянно учился сам.
Недавно я высчитал, что она на тридцать один с четвертью процента англичанка, на двадцать семь с половиной процентов ирландка, на двадцать пять процентов немка, на восемь и три четверти голландка, на семь с половиной шотландка и на сто процентов — настоящее чудо.
Стоит им только предложить именно то, чего они втайне желают, как они тут же начинают паниковать.
Читайте также: