Цитаты о рудольфе нуриеве
Обновлено: 06.11.2024
Эротизм Нуреева на сцене, его неоспоримая чувственная красота сделали из него секс-символа. До такой степени, что некоторые зрители делали совершенно невероятные комментарии, как, например, одна молодая англичанка, со всей серьезностью утверждавшая: «Когда Руди танцует, у меня впечатление, будто я принимаю участие в оргии»7. Зрители с более пуританскими взглядами говорили (правда, с некоторой брезгливостью) об «эмоциональной оргии».
него остановка, пусть даже трижды оправданная, была сродни тому, чтобы вдруг в разговоре прервать фразу на полуслове.
помощью специальной техники, позволявшей иметь на сцене такой же сердечный ритм, как и за кулисами, чтобы не уставать. Это были советы, которые никогда и никто не давал нам, в то время как они были чрезвычайно важны»79
Но татарин уезжал, и каждый понимал, что тот, о ком злословили за спиной, был наставником, которому не было равных.
Рудольф всегда говорил нам, что не следует выходить на сцену, если нечего рассказать.
исполнителя придаст лишь дополнительную окраску»16. Тот, кто интересуется балетом, знает – Нуреев был прав.
В моей постановке я поместил принца в центр, – пояснял он, – потому что „Лебединое озеро“ – это трагедия принца, а не его возлюбленной. А во всех постановках, которые я видел, на принца не обращали внимания»13.
Грэхем не любила танцовщиков, поддакивающих хореографу. «Мне совершенно не хочется, чтобы артисты моей компании были похожи на меня, – писала она в своих мемуарах. – У меня нет никакого желания видеть повсюду стереотипную „меня“. Что за отвратительная идея! Надо, чтобы танцовщики, сохраняя след моей работы, чувствовали себя свободными быть той личностью, которой они являются».
«Надо все испытать, даже с риском ошибиться. Любой опыт благотворен, плохой он или хороший»1.
Следующая цитата
. Он был человеком, который сжигал себя в профессии,в сокрушительном юморе,сбивающем с толку собеседника, в любви к своему искусству и к жизни, в которую он впивался зубами с такой яростью, что умер от этой любви. (с)
Р. Пети
-----------------------------------------------------------------
. Рудольфа нельзя было назвать красавцем в обычном смысле этого слова:средний рост, сильное и гибкое тело, мощные бедра, мускулистые, немного коротковатые ноги, плоский бюст, как у ребенка, который слишком быстро растет, ухватистые руки, четко вырисованный рот, заметный шрам на верхней губе, подчеркивающий хулиганский облик, карие глаза с золотым проблеском, несколько приплюснутый нос и шевелюра, меняющая цвет, как песок на солнце. Словом, ничего особенного, и вместе с тем, как только вы проявляли к нему интерес, он покорял вас с первого взгляда, в котором читалось:"Вы мне нравитесь, давайте попробуем понять друг друга". Далее начинался акт обольщения, и с этого момента он становился неотразим. Его оружие - шарм;вы находились под гипнозом его очарования, он мог сделать с вами все, что хотел, и вот в это самое время он вдруг отворачивался и приступал к другой жертве.(с)
Р. Пети
----------------------------------------------------------------------
. Прохожие оборачивались и не осмеливались подойти к нему, чтобы рассмотреть знаменитость поближе или попросить у него автограф:у монстра был таинственный и неприступный вид и отсутствующий взгляд, как у сфинкса, хорошо известного синефилам. Я имею в виду Грету Гарбо.
. Лицо, может быть ангельское, ум, разумеется, дьявольский и крылатые ноги, которые внезапно отталкиваются от земли и уносят ввысь остальное тело.<. > Из этой танцевальной машины исходит особая энергия и мужественность, которыми не возможно не восхищаться.(с)
Р. Пети
--------------------------------------------------------------------------
В странах, где он бывал,ему запоминались только аэропорты и театры;а друзья служили для того, чтобы придать совершенство его спектаклям и порой заполнить пустоту его одиночества.(с)
Р. Пети
----------------------------------------------------------------------------
. Он прибыл из далекой страны с варварской и бесчеловечной культурой, однако быстро впитал в себя европейский лоск, которым манипулировал на свой манер - с жестокостью и нежностью одновременно;его повседневностью стала роскошь, в нее он сладострастно закутывался, еще не смыв с себя пот после хореографических упражнений и плотских забав.(с)
Р. Пети
-----------------------------------------------------------------------------
. Вера в танец, которая постоянно держала его в состоянии загнанной лошади. его искусство и его сексуальность, воплощаемая и в разговорах, и в высокомерных жестах, и в реальности,-вот в чем была его повседневная жизнь. (с)
Р. Пети
----------------------------------------------------------------------------
Следующая цитата
Рудольф Нуреев никогда не довольствовался тем, чтобы просто передать свои знания, он воплотил в себе школу жизни танцовщика. Благодаря ему мы воспитаны на четырех фундаментальных правилах.
Первое: не тратить свое время.
«Вы занимаетесь профессией молодых, профессией, время которой очень быстро подходит к концу. Если вы не сделаете что-то сейчас, позже будет слишком поздно. Если вы не учитесь, когда вам 25, 28 лет, в 40 вы этого уже не сможете».
Второе: обогащайся, развивайся, открывай свой разум, смотри вокруг, впитывай, чтобы понимать и интерпретировать хореографию, а не просто исполнять ее. Он обладал искусством и манерой общаться с нами, передавая свою безграничную любознательность, сделавшую его обладателем выдающегося интеллекта.
Третье: работать. Никогда не успокаиваться на своей известности и успехах. Исправлять ошибки даже после спектаклей. Рудольф настаивал, чтобы его танцовщики и танцовщицы никогда не отступали перед техническими трудностями, никогда не упрощали ни один элемент даже с риском падения.
Нравится Показать список оценивших
Летом [1961 года] в Довиле, куда я решила поехать с дочерью, гастролировал "Балет маркиза де Куэваса", а с ним - Рудольф Нуреев, незадолго до этого оставшийся на Западе. Оказалось, он стоит в той же гостинице "Нормандия", что и я. В первый же день он ко мне подошёл и пригласил на свой спектакль. Его танец меня поразил - он, безусловно, принадлежал к плеяде великих русских танцовщиков: даже Эрик Брун туры делал вдвое медленнее. После спектакля мы пошли в бар, и он мне признался в своём восхищении Эриком, которого видел, однако, только в фильмах. Мечтой его было танцевать с Марго Фонтейн. Рудольф произвёл на меня впечатление и как танцовщик, и как человек: дикость уживалась в нём с беззащитностью, самоуверенность - с неуверенностью в себе, но при этом он обладал железной волей. Но больше всего впечатляла его увлечённость танцем и неподдельная тяга к культуре во всех её проявлениях. Мы встречались с ним каждый день. <. > Рудольф продолжал без умолку говорить о Бруне, и я решила ему позвонить. Эрик сначала не поверил, что рядом со мной находится Нуреев собственной персоной. Через несколько дней мы вместе с Руди вылетели в Копенгаген, где я представила его Бруну. Мы с Эриком начали готовиться к спектаклям, а Руди тем временем занимался с Верой Волковой.
Вскоре после спектакля, который увенчался огромным успехом, Волковой позвонила её преданная ученица Марго Фонтейн, которая, прослышав, что Нуреев в Копенгагене, просила передать ему приглашение выступить на её гала-спектакле в Лондоне. А через несколько месяцев они вместе танцевали "Жизель".
Мария Толчиф, 2005 год.
М. Мейлах, "Эвтерпа, ты?"
«. этот спектакль способствует популяризации того искусства, которому я отдала всю жизнь, и которому Рудольф служил самоотверженно. Именно ему принадлежат слова: «На сцену надо выходить так, как будто ты выступаешь в последний раз». И он так и жил.
В нашей семье его личность всегда занимала важное место, и не только потому, что в свои юные годы он вместе с моим отцом пробовался в Большой театр. Их тогда просматривал Лавровский, и выбран был мой отец. Рудольф всегда существовал в нашей жизни. Отец привозил из-за границы книги о нем, мы с моим братом уже были в профессии, читали их, увлеклись его личностью. И потом судьба свела с ним моего брата, Рудольф его опекал, их судьбы часто пересекались. Именно по его приглашению Андрис одним из первых русских танцовщиков станцевал его версию «Лебединого…» на сцене Гранд Опера. И когда Нуреев в первый раз приехал в Россию с министром культуры Франции, он был гостем нашего дома, здесь, в Брюсовом переулке. Он пришел со своими друзьями, которые приехали из Петербурга с ним повидаться. У Андриса в тот день была «Жизель», и после спектакля вся эта компания пришла к нам. Для меня это был единственный раз, когда я видела его в жизни, имела возможность общаться с ним и наблюдать за ним. Конечно, я жадно наблюдала за ним весь вечер. Он был невероятным человеком. Даже по одной этой встрече я могу сказать, что это человек невероятной харизмы. Когда он появлялся, он сразу становился центром пространства, где бы он ни был, он привлекал к себе внимание».
"Это был забавный человек, парадоксальная личность. В нем была ярость какая-то. Все его очень боялись. Но именно благодаря его диктаторским качествам многое в Парижской опере поменялось. Он заставлял людей превосходить свои возможности. Я не так много контактировал с ним. Он меня заметил, когда я закончил школу. Я работал над какой-то партией, которую он мне доверил, но получил травму. И на следующий день для меня все было кончено. Он многим давал шанс, но если чувствовал, что все происходит не так, как ему хотелось, становился непримирим и беспощаден. Люди должны быть в его распоряжении. Он умел их использовать, создавал сильную конкуренцию между танцорами, чтобы они выдавали максимальные результаты. Но манера это была жестокая, не слишком человечная. Танцоры были для него материалом. Он был творцом, а для них такое поведение характерно".
Жан-Гийом Бар (современный хореограф) о Рудольфе Нуриеве
Нравится Показать список оценивших
«Он весь полыхал движением, если можно движение измерить термометром. Пафос танца в нем пламенел, как огонь, сжигающий свои жертвы на эшафотах, и сегодня я могла бы сравнить юного Рудольфа Нуреева с дошедшими до нас, наконец, огненными фигурами на полотнах сюрреалистов. А попросту сказать, дарование Рудольфа Нуреева уже тогда обладало чудодейственным свойством согревать сердца, освещать людям путь во тьме их существования, а то и сжигать в человеке зло и неразумие»
Нравится Показать список оценивших
Руди иногда был просто невыносимый, иногда очаровательный, обаятельный, может даже душевный.
Следующая цитата
Елена, то, что вы перечислили, действительно, не входит в число "оставляющих желать лучшего".
"Величайший талант на сцене сочетался с ужасным характером в жизни. Выдающийся российский танцор Игорь Моисеев рассказывал, что ему так и не удалось развить отношения с Нуриевым - они разругались в первый вечер знакомства, по дороге из дома в ресторан, где собирались поужинать.
Другой неприятной чертой Нуриева была выраженная скупость. За выступления мастер запрашивал баснословные гонорары и при этом никогда не носил карманных денег: везде, и в ресторанах и в магазинах за него платили друзья. При этом Нуриев мог спускать десятки тысяч долларов на покупку сомнительных предметов искусства и антиквариат. Его парижская квартира была буквально забита такими вещами, особенно нравились танцору живопись и скульптура с обнаженными мужскими телами. Отдельной страстью были дома и квартиры: в Париже, в Нью-Йорке, в Лондоне. у Нуриева был даже свой собственный остров в Средиземном море. Состояние Нуриева оценивалось в 80 млн. дол".
Фонтейн умерла в нищете, а Рудольф ведь вполне мог помочь ей материально?
Читайте также: