Цитаты из книги лондонские поля

Обновлено: 21.11.2024

Никола Сикс, роковая красотка, обладающая даром ясновидения, живет с предчувствием своей скорой смерти. Не удержавшись, она начинает опасный любовный роман сразу с тремя совершено разными мужчинами, хотя Никола точно знает, что один из них вскоре станет её убийцей.

Любовь — самая странная стихия. Она может заставить женщину поднять над головой автобус и раздавить мужчину легким перышком. Или сделать так, что все будет точно так же как было вчера и продолжится завтра.

Добавила AnnKyslenko 11.11.19
  • Скопировать
  • Сообщить об ошибке

Ты всегда можешь вообразить всё, что пожелаешь, и не важно, что твориться вокруг. Ты всегда можешь вообразить то, что душе угодно, и это будет тебя радовать. Понимаешь?

Добавила Polina Padun0201 26.01.19
  • Скопировать
  • Сообщить об ошибке

Любовь слепа, но позволяет увидеть слепого, вынуждает идти ему навстречу, излучая любовь. Спустя столько войн и революций, мечтаний и фантазий, любовь остаётся великой идеей. Любовь — полиция мыслей, она стучит в дверь в три часа ночи, она вынудит развязать третью мировую во имя похоти. Любовь — самая странная стихия. Она может заставить женщину поднять автобус и раздавить мужчину лёгким пёрышком, или сделать так, что всё будет точно так же, как было вчера и продолжится завтра.

Следующая цитата

У всего кончается завод — у меня, у пятого и десятого, у земли-матери. Более того: сама вселенная, хотя и кажется достаточно просторной, устремляется к тепловой смерти. Надеюсь, что параллельные вселенные существуют. Надеюсь, что существуют альтернативы. Кто приторочил нас к этим изъянам конструкции? Энтропия, стрела времени — хищный хаос. Вселенная сконструирована с таким умыслом, чтобы она все время выходила из строя, как какая-нибудь штуковина, побывавшая в «Доброй Починке». Так что вселенная эта, быть может, не что иное, как подделка, суррогат, дешевка, подсунутая нам Кидалой.

Этот роман мог называться «Миллениум» или «Смерть любви», «Стрела времени» или «Ее предначертанье — быть убитой». Но называется он «Лондонские поля». Это роман-балет, главные партии в котором исполняют роковая женщина и двое ее потенциальных убийц — мелкий мошенник, фанатично стремящийся стать чемпионом по игре в дартс, и безвольный аристократ, крошка-сын которого сравним по разрушительному потенциалу с оружием массового поражения. За их трагикомическими эскападами наблюдает писатель-неудачник.

Следующая цитата

Этот роман мог называться «Миллениум» или «Смерть любви», «Стрела времени» или «Ее предначертанье — быть убитой». Но называется он «Лондонские поля». Это роман-балет, главные партии в котором исполняют роковая женщина и двое ее потенциальных убийц — мелкий мошенник, фанатично стремящийся стать чемпионом по игре в дартс, и безвольный аристократ, крошка-сын которого сравним по разрушительному потенциалу с оружием массового поражения. За их трагикомическими эскападами наблюдает писатель-неудачник.

Следующая цитата

. Чтение предполагает некую будущность. Потому что оно обязательно имеет дело с обретением новых сил. Потому что чтение уводит по иным, по новым путям.

Добавила suslic 22.06.15
  • Скопировать
  • Сообщить об ошибке

Когда пытаешься быть бесшумным, обнаруживаешь, что всему на свете до смерти хочется шуметь.

Добавила suslic 22.06.15
  • Скопировать
  • Сообщить об ошибке

Почему люди перестали обожествлять солнце? Ведь солнце располагает для этого неисчислимо многим: оно создало жизнь, оно безгранично таинственно, оно столь могущественно, что никто на земле не смеет глядеть в его сторону. Люди, однако, предпочли поклоняться существу, сходному с человеком, антропоморфному. Они поклонялись и поклоняются неразборчиво: кому угодно.

Добавила suslic 30.04.15
  • Скопировать
  • Сообщить об ошибке

Облака вновь приобрели свой старый цвет, старый свой английский цвет — цвет яиц, сваренных всмятку и очищенных пальцами города.

Добавила suslic 22.06.15
  • Скопировать
  • Сообщить об ошибке

Страны сходят с ума точно так же, как сходят с ума люди; и по всему миру страны откидываются на кушетки или сидят в затемненных комнатах, глотая дихлорокодеин и темазепан, а то лежат в невыносимо горячих ваннах — или корчатся в смирительных рубашках — или бьются головой об обитые стены. Некоторые были сумасшедшими всю жизнь, другие сходили с ума, затем выздоравливали, но потом снова сходили с ума.

Читайте также: