Цитаты из книг сергея баранова
Обновлено: 21.11.2024
Однажды преподобный Паисий Афонский, как он сам рассказывал, уединившись в своей отшельнической келье, исполнял монашеское правило. В тишине сердце было настроено на тихую, мирную, внимательную молитву. В какой-то момент душа преподобного стала мягко переходить в состояние созерцания, и он увидел Нетварный Свет, который заполнил собой все пространство кельи и самого Паисия.
Он, этот Свет, пронизывал, наполнял все существо преподобного миром и неэкзальтированным, тихим блаженством, которое приводило святого в состояние кротости и смирения. Сколько длилось это состояние созерцания Нетварного Света Божия, отец Паисий не мог сказать.
После посещения благодати он стал приходить понемногу в себя, присел на стул. Взял со стола стакан с водой и попил, потом через какое-то время что-то скушал… и заплакал. Заплакал оттого, что буквально некоторое время назад он был весь пронизан неземной благодатью и вдруг, только еще она отошла, как он потянулся к таким простым, земным вещам, как ястие и питие.
Преподобный после опыта посещения Духом Святым пережил очень остро и больно свое человечество, которое требует своего. «Я, прах и пепел, — рассуждал отец Паисий, — должен был после встречи с Господом забыть не только о еде, но и о самом себе. Ну какой я все же еще земной…»
Посещение Божие бедного человека всегда сопровождается чувством своего недостоинства и глубокого покаяния, в отличие от прелестных бесовских состояний, которые искушают подвижника мнением о себе, о своем достоинстве.
Приводя этот пример, хочу остановиться на другом моменте, а именно на том, что и преподобный Паисий, и все великие отцы Церкви отмечали, что во время прихода обильной благодати в состоянии созерцания всегда теряли счет времени или, лучше сказать, выходили из времени. Соединяясь с Господом, в состоянии обожения они входили в Его свойства, одним из которых является пребывание вне времени.
Ныне и присно, и во веки веков неизменно. Сколько человек пребывает в исступлении, — может, день, может быть, пять минут, — он не понимает. У Господа один день как тысяча лет и тысяча лет как один день.
Однажды мы беседовали с моим другом, иеромонахом, который не мог понять и, в связи с этим, принять практику быстрого чтения молитвы Иисусовой. Он был образованным, грамотным, логическим человеком, и мне пришлось объяснять ему логически.
«Скажи, пожалуйста, как быстрее ты сможешь читать книгу — вслух проговаривая слова или про себя умом?» — «Конечно, умом». — «Тогда пойдем дальше. Ты образованный, должен знать технику быстрого чтения, когда взгляд и ум пробегают по странице текста, не отвлекаясь на литературную его часть, а выхватывая сам смысл без лингвистических особенностей». — «Да, есть такое». Но если такое возможно со сложным повествовательным текстом, в котором мысли и события постоянно меняются, тем более это возможно с короткой молитвой, которая одна и та же. Мы ее говорим и говорим, не делая промежутков, в которые может войти постороннее. А затем, когда она становится привычкой, ее хочется говорить и говорить больше и больше, как только останавливается одна, ты говоришь уже другую, совершенно не теряя внимания и не отвлекаясь ни на что. Наша цель — не внимание, а Бог. Внимание — это лишь средство.
Очень важный момент в практике Иисусовой молитвы — войти в состояние безвидности, когда ум, творя молитву, живет не логическим образным мышлением, а более простым, безвидным, внутренним. Такой ум очень быстрый, легкий, потому что простой. Он может творить молитву очень быстро и много. Какая повозка поедет быстрее? У которой меньше помех на дороге. Чем более гладким будет путь, тем быстрее движение. Все дело в помыслах, это как раз те помехи, которые тормозят движение.
Помыслы приходят из области образного, логического мышления. Переведи ум в область безо́бразного, простого состояния, и помех будет меньше.
Это лучше получится, если ваш ум будет не вовне и не в голове, а если вы через труд и постоянство научите его находиться у сердца. Там, внутри, очень тихо, безвидно, сосредоточенно. Я употребил понятие «у сердца», а не «в сердце». Это очень важно, ибо вход в сердце — дело благодати, а наше дело — стоять у дверей и смиренно стучать. В эту область нельзя вламываться. Это святая святых, ключ от этой двери только у Бога. Никакие технические средства не позволят тебе туда войти самому. Смиренно стоим у двери и стучим, даже лучше — просто стоим и ждем. Но если смирение, труд и постоянство дали вам навык находить место у сердца, это уже очень много. В этом месте тихо и мирно.
Преддверие рая уже пахнет раем. Здесь молитва происходит без лингвистической ее формы, а одним впечатлением, мгновенно, тем более у человека, имеющего навык к ней, у которого она происходит через интуицию, очень просто и в то же время очень точно. Без иллюзий, фантазий.
Бог прост, Он и переживается просто, без помех, без препятствий. Святые отцы учились не преодолевать препятствия, а обходить их, двигаясь только вперед, быстрее и быстрее. Ничего удивительного, что их внутреннее умное движение ускорялось, затем ускорение отрывало их от земли, прекращались законы трения, соприкосновения, а затем движение переходило из горизонтального, временного направления в вертикальное — к Богу. Вертикаль останавливает время. Это область бытия Духа Святого.
Однажды мне сказали, что, молясь Иисусовой молитвой, трудно молиться за кого-то, потому что образ того, за кого ты молишься, отвлекает тебя от Бога. Это действительно так, если ты не имеешь навыка молиться внутри безо́бразно. Но если твой ум приобрел этот опыт безо́бразного мышления, то тот, о ком ты молишься, проходит через твою Иисусову молитву одним простым впечатлением, не отвлекая от главного — Бога. Ты переживаешь человека как точку без сопутствующих описаний, примет, сложностей. И самое главное, что двух-трех ты переживаешь не как две-три точки, а как одну. И все человечество — как одно простое целое.
Когда учат игре на фортепиано, сначала ставят руку. Если этого не сделать в самом начале, музыкант будет «хромать» в своем творчестве всю жизнь.
В любой науке сначала закладываются фундаментальные понятия. В науке из наук — Иисусовой молитве — учитель ставит правильное направление движения ученика. Это происходит в первое время даже непонятно для послушника, он не все понимает: почему именно так, просто доверяет опыту учителя.
Поменьше мыслей, впечатлений, эмоций, поменьше сложностей и побольше простоты, стабильности, трудолюбия. Все придет естественным образом. Не случайно часто говорят: «Твори Иисусову молитву — она сама тебя научит, а духовник со стороны присмотрит».
Следующая цитата
Андрей Васильев
Следующая цитата
Место для рекламы
Протоиерей Сергий Баранов
2 цитаты 0 закладок
упорядочить
Верность проверяется во время скорби , во время тяготы , когда тяжело… Вот когда ты можешь разделить со своим другом , возлюбленным не только радостные дни , а когда ты можешь разделить с ним скорбь в неимоверной глубине страдания , когда ты остаёшься рядом — тогда ты , действительно , верный.
Нравится! 24
Сохранить
Опубликовала Тигруля 27 июля 2018 2 комментария
Старайтесь всегда сохранять мягкое состояние. Что бы ни случилось, земля под ногами расходится-а вы всё равно-без паники, вы всё равно-мягкий.Жёсткий человек-ломкий.А всё мягкое-гибкое.И живое. Мягкую ветку согнули до земли, а она и не думала ломаться-снова вернулась в своё состояние. Сухую же ветку сломать-раз плюнуть, чуть задень её-и она уже трещит!
Следующая цитата
– Монахам просто надо читать Евангелие для монахов, а мирянам Евангелие для мирян, – и сразу всё будет понятно.
И у мирян, и у монахов цель одна – Христос
И у мирян, и у монахов цель одна – Христос. Особенности пути в ту сторону – разные, но цель одна. Очень жаль, что некоторые миряне считают, что молитва, созерцание – это всё изыски для монахов, а мирянам – не более чем доброделание и обрядовая сторона.
Но добрые дела даже неверующие люди могут делать, чем же мы тогда по существу от них отличаемся? Да и не добрые дела спасают. Христос спасает! Не любовь спасает – в том смысле, что многие по-разному понимают, что есть любовь. Бог есть любовь. А если любовь – не Христос, то это не спасает. Это что-то другое, пусть и светлое, очень доброе, приятное такое… Христос – это категорически не идея, Христос – Живой, это Личность.
Главный результат христианства
– Как отличить иллюзию от правды?
– По результату. Это очень серьезно. Человек может говорить чрезвычайно высоко. Может в мыслях витать. Переживать какие-то состояния… Но каковы плоды? Святые отцы говорили: если у тебя нет любви к врагам (а чаще всего у нас нет любви даже к ближним), значит, у тебя нет результата.
Ты сам трезво должен себя оценивать. Да, стремление к высокой духовной жизни должно быть. Но ты всё время себя испытывай. В монашестве никогда не благословят молодого послушника на отшельничество, пока он не пройдет долгий срок жития в братстве, в семье. Потому что, постоянно соприкасаясь друг с другом – с разными характерами, с иными, чуждыми нам привычками, с индивидуальными особенностями других, – мы то и дело толкаемся, сердим друг друга, раздражаемся, и так выходит наружу то, что мы есть на самом деле…
Иллюзия, в отличие от правды, не имеет результата. Пусть ты в своих мечтах до седьмого неба взмываешь, но когда ты возвращаешься на землю и делаешь ближним элементарные гадости – то, простите, все твои планы и предположения на счет себя вообще ничего не значат.
Почему в монастырях молодежь загружают работой? Не высокоумные книжки им дают штудировать, а с Иисусовой молитвой трудиться в поте лица. Да чтобы поменьше мечтали! Пусть даже сил на эти парения не остается. Так надо уставать, чтобы было уже не оторваться от земли. Христос Сам к тебе спустится. Ты только не забывай: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя».
Христос Сам к тебе спустится
Если на монастырском дворе хлопцы-послушники, приоблокотившись на лопаты, пустятся вдруг в размышления о Нетварном Свете, им бы дать пинка: «Ну-ка, работать! Яму надо выкопать, а они тут размечтались!» Когда утрудишься, тогда и грешить нет сил.
Или, помните, в какой-то книге есть такой эпизод: два молоденьких послушника заспорили о возвышенных категориях, а мимо идет старец-монах с ведром… Они – к нему: «Отче! Рассуди нас: кто прав?» – и давай тараторить. «Ой, извините, – посторонился он, – я иду сейчас мыть туалет…». Ничто, кстати, так не смиряет, как чистка общественной уборной. Этим братиям тоже, наверно, в это время заниматься чем-то надо было, пусть и не столь продуктивным для стяжания благодати. А они предавались всей этой словесной эквилибристике, «словоблудию», как называют святые отцы чрезмерные разговоры о духовном. А еще и спорили.
– Как заставить себя молиться (когда хочется спорить – даже пусть мысленно препираться с кем-то или чем-то)?
– Сами себе скажите: «В аду гореть будешь! Вставай давай!» Животный страх – он, может быть, отчасти помогает. Но это нечто несовершенное. Нужно просто вкус молитвы почувствовать, войти в эту атмосферу, – тогда уже вас никто и ничто обратно не развернет. И в этом пути монахов и мирян схожи.
«Как ты смеешь не верить в Архангелов. »
– Как научиться полностью доверять и доверяться Богу?
– Абстрактно, сам по себе, этому не научишься. Это возможно только при действии благодати Духа Святого. Вообще-то нельзя вот так захотеть – и самому, по своему решению, взять да и поверить в Бога. Тут никакие аргументы не помогут. Это чудо.
Нельзя вот так захотеть – и взять да и поверить в Бога. Это чудо
Я иногда рассказываю такой случай. На Афоне в монастыре Дохиар живет отец Харалампий. Он, знаете, такой – с простинкой. Взрослый ребенок. Мне однажды рассказали случай: приехал там какой-то француз-профессор на Святую Гору и решил обойти все монастыри, чтобы афонские геронды убедили его уверовать. Но он, будучи вузовским преподавателем, всё привык через интеллект прокручивать. А вера в Бога – это же другая область… И вот он действительно обошел опытных старцев, допытывался, требовал доказательств, но так и маялся. Приходит в Дохиар, последняя обитель… А ему навстречу – евангельский младенец. Он и росточка-то такого небольшого. И этот интеллигент-француз ему сходу вываливает досаду: «Ну, вот… разочарован я… Никто здесь, на Афоне, меня ни в чем не убедил». А отец Харалампий говорит: «Пойдем!» Подводит его к колодцу на территории монастыря: «Вот, видишь этот колодец? У нас тут дохиарские отцы жили-жили, воды не было… Явился Архангел Михаил и дал нам этот колодец. Видишь, вот – вода». Этот француз скептически так ухмыляется: «Да ладно вам тут мне заливать… про ваших Архангелов…». И этот младенец так вознегодовал, он схватил его за грудки и начал трясти: «Как ты смеешь не верить в Архангелов?! Как ты смеешь не верить в Архангелов. На! Пей!» Тот француз говорит: «Я выпил и стал верующим».
Это нестандартный, согласен, случай. В некоторой степени мы, конечно, можем подвигаться к вере через наблюдения над этим миром, узнавая опыт других людей, но настоящая вера – это всё равно всегда чудо. Господь тебя осенит – и всё, тебе не нужно никаких доводов. Ты говоришь: я не верю, я знаю.
Испытание неверием и утешение радостью
Но хочу сказать, что потом бывают и искушения, когда вот так же мистически приходят и испытания неверием. Когда человек уже имеет опыт веры, но Господь ему попускает пройти ещё нечто… Вот священник, который никогда даже в мыслях не пускался в рассуждения: а если Бога нет, – просто верил и всё. Вот стоит он у престола, а его вдруг охватывает какой-то леденящий холод сомнения, который потом переходит в неверие… Для батюшки там, в алтаре, – это трагедия. Настоящая беда. Что делать? Слава Богу, если он имеет достаточный опыт, чтобы распознать: откуда этот мраз и как всё это изжить.
Вера – это дар Божий. Это харизма. Иногда кажется, – мы оцениваем ситуацию: вот этот человек столько трудится, столько добра делает, он достоин веры… А Господь веру дает такому человеку, что мы этого и не ожидали. Какому-то простецу наивнейшему…
Встреча в Новоспасской обители, слушатели
– «Всегда радуйтесь» (1 Сол. 5, 16) – это как?
«Обратите внимание на ваш женский монастырь. Там все улыбаются. Нужно принять меры»
– Недавно нашему правящему архиерею владыке Иринею пришло письмо: «Владыка Ириней, обратите внимание на ваш женский монастырь. Там все улыбаются. Нужно принять меры». Для этого человека все православные должны быть в черных платочках, с мрачными лицами и рычать.
Я вам желаю просто пережить духовную радость. Объяснить, что это такое, невозможно. Но если попробовать… Она состоит из двух вещей: когда ты понимаешь, что ты ничтожество, и что Бог любит тебя даже таким. Твоя никчемность не позволяет тебе возгордиться отношением Бога к тебе. У тебя просто тихо текут слезы благодарения Богу. Духовная радость – она без эйфории, без эмоциональности. Очень тихая, мирная. И такая вкусная.
– Про окормляемый вами Иверский женский монастырь Орска расскажите, пожалуйста.
– Это монастырь, где у нас получилось создать семью. Когда мы только начинали, я сразу сказал: «Я только так вижу наш монастырь – как семью. Не как учреждение. А как семью. По-другому я не хочу. И не буду». Задуманное получилось, слава Богу.
К любви надо в хорошем смысле этого слова привыкнуть
– Как простить обидевшего тебя человека?
– Говорят: сердцу не прикажешь. Можно понудиться простить. Это реально. Это в некоторой степени для нас возможно: понудиться. Но совершенно победить обиду, злобу в сердце у нас самих не получится. Это только когда Господь придет в наше сердце. Не я есть любовь. Бог есть Любовь. Я – дрянь. Но я желаю Бога.
Полюбить – это не в моей власти. Но понудиться к любви – это очень даже возможно
Очень хорошую притчу в ответ на подобный вопрос рассказал как-то владыка Антоний Сурожский. Про двух рыбаков, которые жили на берегу моря. Они были в таком конфликте, что видеть друг друга не могли. И вдруг в один из дней на море начинается шторм, один из них выходит на берег и видит, что лодка другого перевернулась и тот тонет. Этот рыбак бросается с риском для жизни в море. Вытаскивает второго. И вот они лежат на берегу, обессиленные, вымокшие, изможденные. И тот, первый, говорит этому второму, который его спас: «Ты что? Зачем ты это сделал? Мы ж не любим друг друга… А ты рисковал…». А тот и отвечает: «Знаешь, я как тебя не любил, так и сейчас не люблю. Но я пошел и сделал это, потому что Христос просил меня так поступать. Ради Христа я это сделал».
Полюбить – это не в моей власти. Но понудиться к любви – это очень даже и мне возможно. А за это понуждение постепенно-постепенно-постепенно наше сердце станет в хорошем смысле этого слова привыкать к любви. И дай Бог, чтобы так любовь стала нашим естеством.
Пожизненный срок заключения ума в слова молитвы
– Как научиться молиться нерассеянно?
– Сразу настройтесь на то, что это очень-очень долго и очень-очень трудно. Но это возможно. Пример тому – многие святые отцы. У них получилось почему-то. И у нас может получиться. Если мы будем, конечно, терпеливо, стабильно идти по этому тесному пути.
Не выставляйте себе даже ориентировочных сроков. А то бывает, люди сроки себе какие-то намечают, потом в них не укладываются, отчаиваются. Наш срок – это вся наша жизнь. Пожизненный срок заключения, как пишет преподобный Иоанн Лествичник, ума в слова молитвы. Терпите, терпите… Делайте, делайте…
Протоиерей Сергий Баранов
Я вам точно скажу, что всё возможно. Иногда, когда начинаешь, кажется, что это просто какие-то непреодолимые высоты. А когда ты очень долго и усердно это делаешь, то наступает момент, когда ты ловишь себя на мысли: «Сегодня это уже просто. Сейчас это уже обычно».
У отца Софрония (Сахарова) мне очень нравится, как он описывает, что, будучи на Афоне духовником греческого одного монастыря, он увидел, что там очень много монахов, которые находятся в Нетварном Свете и сами о том даже не подозревают.
Как это? А очень просто. Когда у человека путь очень долгий, пологий, то эта постепенность как бы растягивает результат и делает его незаметным для самого подвизающегося. Для него это вроде бы уже обычное дело. Он не может себя сравнить категорично вот в эту минуту и в эту же минуту тридцатилетней давности. Он просто настолько плавно поднялся в это нынешнее свое состояние, что это вхождение для него в плане риска сорваться в прелесть оказалось безопасным.
Это бесы обычно приходят с фанфарами. А благодать Божия – тихо. Господь настолько деликатен. Христос приходит очень тихо, так, что ты иногда даже не отслеживаешь этой границы вступления в Дух. Понять ты это сможешь либо уже там, либо когда ты это состояние потеряешь – и в контрасте с этой пропажей ты и осознаешь, что имел…
Только бы Христос был посреди нас!
– Каково ваше отношение к тем монастырям, где не практикуется Иисусова молитва?
– Не надо оценивать других, чтоб своего не потерять. Как-то мне легло на сердце, когда я был в Эссексе, в монастыре Святого Иоанна Предтечи, у отца Софрония (Сахарова). Его племянник отец Николай с кем-то, помню, беседовал… Я вслушался, ему говорят: «У вас такая-то традиция в монастыре, а вот в той обители другая традиция…». Мне так понравилось, как ответил отец Николай: «Ой, знаете, я приму любую традицию, только бы Христос был посреди нас!»
Говорят же: со своим уставом в чужой монастырь не ходят. Если они в том монастыре так живут и счастливы, то и пусть они живут, как хотят. Но счастливы – именно во Христе. Потому что без Христа монах не может быть счастлив. Это обман. Если его Христос не радует, если Христа у него нет, он и начнет искать себе радость где-нибудь на стороне, утешаться какими-то мирскими вещами.
Без Христа монах не может быть счастлив. Это обман
Конечно, если в каких-то монастырях не читают Иисусову молитву, то… лучше бы читали. Потому что на постриге каждому монаху вручают четки не в качестве элемента облачения, а как меч духовный – средство для молитвы. Поэтому хорошо бы, чтобы везде занимались Иисусовой молитвой. Сейчас просто, говорят, нет учителей, и оттого, мол, мы осторожно к умному деланию относимся. Осторожность – хорошо, но совершенное бездействие, по-моему, еще хуже.
Помните евангельскую притчу о талантах, где Господь говорит: одному дал один талант, другому два, третьему пять – и ушел. Потом возвратился, подходит тот, которому дано было пять талантов: вот, Господи, я пустил в дело твои пять талантов и приобрел на них другие пять талантов. Господь говорит: «Молодец! Хороший раб. Благоразумный!» То же самое и с тем, кому были вручены два таланта. А тот, который имел один талант, заявляет: «А я побоялся! Господин, ты же строгий очень… Поэтому я зарыл твой талант и теперь возвращаю». Господь отвечает жестко: «Ленивый раб! Надо было этот талант отдать в оборот, и он бы принес прибыль. Твоя осторожность оказалась духовным преступлением. Заберите у него один талант, отдайте имеющему 10 талантов» (ср. Мф. 25, 14–30).
У православных людей сегодня зачастую как будто не хватает вдохновения. Кто-то перепуган, чрезмерно осторожен, но бывает, что эта оглядка «как бы чего не вышло» уже перехлестывает в фобию. Еще хуже, когда кто-то оправдывает свою элементарную лень этой якобы боязнью прелести. Разве не страшно услышать: «Лукавый раб…».
Читайте также: