Анастасия ивановна цветаева цитаты
Обновлено: 19.05.2024
Все, что любила, – любила до семи лет, и больше не полюбила ничего.
Когда я уезжаю из города, мне кажется, что он кончается, перестает быть. Так о Фрейбурге, например, где я была девочкой. Кто-то рассказывает: «В 1912 г., когда я, проездом через Фрейбург…» Первая мысль: «Неужели?» (То есть неужели он, Фрейбург, есть, продолжает быть?) Это не самомнение, я знаю, что я в жизни городов – ничто. Это не: без меня. а: сам по себе?! (То есть: он действительно есть, вне моих глаз есть, не я его выдумала?) Когда я ухожу из человека, мне кажется, что он кончается, перестает быть. Так и о Z, например. Кто-то рассказывает: «В 1917 г., когда я встретился с Z»… Первая мысль: «Неужели?» (То есть: неужели он, Z, есть, продолжает быть?) Это не самомнение, я знаю, что я в жизни людей – ничто…
Море – взаимное, тот единственный случай взаимности – до краев и через морской край наполненной, а не пустой, как счастливая любовь.
Следующая цитата
Место для рекламы
Анастасия Цветаева
2 цитаты 0 закладок
упорядочить
« Люди, будьте добрей! Будьте проще, не надо ни гордости, ни вражды! Не надо … К ненавидящему вас — простирайте руки! Оскорбившему — улыбайтесь влюблено! Живите пламенней! Дышите глубже! Будьте, как птицы небесные!»
Нравится! 26
Сохранить
Опубликовала Тигруля 22 июня 2015 1 комментарий
Где судьба бы вам жить не велела — в блеске бала иль в сельской тиши, расточайте без счета и смело все сокровища вашей души.
Следующая цитата
Анастасия Цветаева появилась на свет в Москве, в семье историка и искусствоведа профессора И.В. Цветаева 27 сентября (14 по старому стилю). Можно сказать, что Анастасия Цветаева «потерялась» в тени своей сестры. Но судьба ее складывалась не менее ярко и драматично.
В молодости она начала занятия литературой под влиянием Максимилиана Волошина, дружила с выдающимися русскими философами Василием Розановым и Львом Шестовым. Анастасия Цветаева оставила потомкам интереснейшую автобиографическую прозуи несколько стихотворений.
Главная ее книга – «Воспоминания», которые пользуются особой читательской любовью.
В них воссоздана картина быта семьи Цветаевых, даны яркие образы отца - основателя Музея изобразительных искусств в Москве, матери, старшей сестры Марины, рассказано о дружбе и встречах со многими деятелями русской культуры.
Перед читателем разворачивается полотно поистине поэтической прозы, главные героини которой — сестры Марина и Анастасия Цветаевы. Это детство – музыка Баха, Бетховена, Гайдна, стихи Пушкина и Гете, первые путешествия по Италии, Германии, Швейцарии. Это отрочество и юность — период увлечения Наполеоном, Ростаном, Сарой Бернар, знакомство с Волошиным и Брюсовым, первый литературный опыт и, конечно, любовь…
«Каким языком сердца все это написано, как это дышит почти восстановленным жаром тех дней!» – восторженно отозвался о «Воспоминаниях» Борис Пастернак.
С середины 60-х годов книга ходила в самиздате, впервые опубликована была в 1971 году с множеством купюр. Последующие издания постепенно уменьшали количество купюр, однако полностью текст был напечатан только в 1995 году.
Также известны ее мемуарные произведения: «Неисчерпаемое», «Моя Сибирь» «Старость и молодость», «Amor»; ранние книги лирической прозы: «Королевские размышления» (1915), «Дым, дым, и дым» (1916).
Пройдя через аресты и сталинские лагеря (до1959 года жила в ссылке в Сибири), потеряв близких, Анастасия Цветавева не потеряла смысла жизни, умения радоваться людям и простым вещам. Одним из главных дел по возвращении из ссылки для Анастасии Ивановны стало восстановление и сохранения творческого наследия и доброй памяти любимой сестры Марины.
Благодаря инициативе Анастасией Цветаевой, в 1990 году состоялось даже отпевание Марины Цветаевой, хотя в православии в отношении самоубийц оно запрещено. Разрешить его может в особом случае правящий епископ, и патриарх Алексий II дал такое благословение. Основанием послужило прошение к патриарху группы верующих, включая сестру Анастасию Цветаеву и диакона Андрея Кураева.
Анастасия Цветаева была вегетарианкой, обливалась холодной водой, до последних лет сохраняла ясность ума, бодрость духа, работоспособность и очень любила ходить пешком.
Вот лишь несколько цитат из произведений, которые заставляют вспомнить значение ее имени: Анастасия — воскресение.
С такой же любовью описывает четвероногих друзей Анастасия Ивановна В повести «Моя Сибирь» им посвящены целые главы. Знакомство и зарождающаяся дружба, нежная привязанность, незаслуженная обида, прощение и верность, невыносимая боль потерь, словом, весь спектр человеческих чувств и взаимоотношений…
Не только к собакам и кошкам она относилась так трепетно, но и ко всему сущему – как к живому.
Возрастная категория сайта 18 +
Следующая цитата
– Марина, вы думаете, меня Бог простит – что я так многих целовала? – А вы думаете – Бог считал? – Я – тоже не считала.
Который час? его спросили здесь, А он ответил любопытным: – Вечность.
Потому что с ним входило счастье – на целый вечер, счастье надежное и наверное, как любимая книга, на которую даже не надо света.
Ведь мы такие «кораллы» дарим – вместо себя, от невозможности подарить – себя, в возмещение за себя, которых мы этими кораллами у другого – отбираем. В таком подарке есть предательство, и недаром вещие сердцем их – боятся: – «Что ты у меня возьмешь – что мне такое даришь?» Такие кораллы – откуп: так умирающему приносят ананас, чтобы не идти с ним в черную яму. Так каторжанину приносят розы, чтобы не идти с ним в Сибирь.
Сонечкино любить было – быть: небыть в другом: сбыться.)
…А главное я всегда целую – первая, так же просто, как жму руку, только – неудержимее. Просто никак не могу дождаться! Потом, каждый раз: – Ну, кто тебя тянул? Сама виновата! Я ведь знаю, что это никому не нравится, что все они любят кланяться, клянчить, искать случая, добиваться, охотиться… А главное – я терпеть не могу, когда другой целует – первый. Так я по крайней мере знаю, что я этого хочу.
Марина, вы думаете, меня Бог простит – что я так многих целовала? – А вы думаете – Бог считал? – Я – тоже не считала.
И по тому, как она произнесла это умер от любви, видно было, что она сама – от любви к нему – и ко мне – и ко всему – умирает; революция-не революция, пайки-не пайки, большевики-не большевики – все равно умрет от любви, потому что это ее призвание – и назначение.
И еще одно: даже когда они плакали – эти глаза смеялись. Поэтому их слезам не верили. Москва слезам не верит. Та Москва – тем слезам – не поверила. Поверила я одна.
Ведь все мое чудо с нею было – что она была снаружи меня, а не внутри, не проекцией моей мечты и тоски, а самостоятельной вещью, вне моего вымысла, вне моего домысла, что я ее не намечтала, не напела, что она не в моем сердце, а в моей комнате – была. Что раз в жизни я не только ничего не добавила, а – еле совладала, то есть получила в полную меру – моего охвата и отдачи.
Читайте также: