Воздух свободы сыграл с профессором плейшнером злую шутку
Обновлено: 04.11.2024
Распахнуто пальто, и ветер пОлы плещет,
И выветрится боль, кошмар отпустит сны…
…Вот так по Берну шел шальной профессор Плейшнер
В один из теплых дней далекой той весны.
Казался этот мир одной большой улыбкой,
Профессор танцевал, совсем презрев реал,
И нежно пел гобой, его сменяла скрипка,
И легким ветерком подыгрывал рояль…
А на окне цветок – опасности предвестник -
Невозмутимо жил и слушал щебет птиц…
…Распахнутой душе в тщедушном теле тесно!
Их нужно разделить… И тело бросить вниз.
Свободы дух пьянит. Весеннею порою
Под маской ветерка – коварный злой шутник -
Реальности больной все явки и пароли
Из памяти людей высвистывает вмиг.
стих написан на конкурс Светской Хроники "Четыре стихии"
Стихия - воздух
Свидетельство о публикации №113033100370 Рецензии
Ах, Ксюша! Как же я этот твой стих люблю.
И говорила, и еще раз скажу!)))
А тут он и засиял по-новому - в связи с темой ветра. Ветер-то здесь (с его мелодиями да свистами) главный виновник!
Следующий анекдот
К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:
Следующий анекдот
"В ноябре 1991 года Патриарх Московский и всея Руси Алексий II во время своего визита в США посетил Нью-Йоркскую синагогу, преподнес раввинам некий дар и выступил перед ними с речью, публикующейся в данном сборнике.
Что сподвигло Патриарха и разрабатывающих церковную политику чиновников из ОВЦС на этот шаг? Об этом можно только гадать. Справедливости ради не следует забывать, чтo это было за время - 1991 год.
После того, как в июне 1991 года Россия обрела независимость от самой себя, в августе 1991 г. произошло давно подготавливавшееся катастрофическое крушение великой державы. Всеобщий развал, распад всех казавшихся ранее незыблемыми государственных структур были столь стремительны, что вызвали у массы людей полную потерю ориентации.
Произошла, выражаясь словами Бориса Ельцина, "российско-американская революция" или "революция с лицом Ростроповича". Миллионы русских людей оказались в одночасье иностранцами в "ближнем зарубежье". Экономика рассыпавшейся страны лежала в параличе, надвигалась всеобщая растащиловка. В Москве "торжество победителей" было цинично отвратительным. Охваченные демократическим беснованием многотысячные толпы людей оглушались уличными рок-концертами "на развалинах империи" и громогласными речами попрятавшихся теперь по углам тогдашних "отцов демократии": Руцкого и Хасбулатова, Попова и Бурбулиса, вездесущего иудушки Глеба Якунина. Патриарху пришлось участвовать в многочасовых театрализованных похоронах троих погибших в уличных беспорядках, которых "освобожденный" с крымской дачи Горбачев последними в советской истории посмертно удостоил звания Героя Советского Союза. В воздухе отчетливо чувствовался запашок возможных репрессий. По телевидению так часто кричали о недопустимости "охоты на ведьм", что это походило на науськивание. Глеб Якунин сотоварищи организовал поиски среди иерархов РПЦ "агентов КГБ", готовя в церкви "демократическую революцию". "Специалисты по демократии, фашизму и православию" с нерусскими фамилиями и лицами проводили "форумы" и "круглые столы", на которых царил дух политического доноса. Приближался "пир победителей" - ханукальные торжества в Кремле, проведенные с вызывающим ликованием и плясками. Приехавшие из-за рубежа хасиды рвались в Центральную Государственную библиотеку, пытаясь захватить находящиеся там древние иудейские религиозные рукописи. За всем чувствовалась рука закулисного режиссера, готовившего в обстановке всеобщего хаоса также и погром Русской Православной Церкви.
Возможно, Патриарх, как политик, видел в своем выступлении перед американскими раввинами некий "политический ход", направленный на "спасение Церкви". Готовность "спасать Церковь" любой ценой, неверие в истину, состоящую в том, что не человеки спасают Церковь, но Церковь спасает людей - наследие печально знаменитой декларации 1927 года "о радостях". Но речь перед раввинами, по своему характеру даже не еретическая, а прямо вероотступническая, не идет ни в какое сравнение с "декларацией" митр. Сергия, ибо в "декларации" лишь подобострастно провозглашается политическая лояльность богоборческому государству, но при этом подчеркивается верность православной вере.
Возможно, что Патриарх, сам на протяжении десятилетий активно участвовавший в "экуменическом" и "миротворческом" движениях, рассматривал это выступление как очередной "супер-экуменический контакт". Практика участия РПЦ в экуменизме показывала, что обращенные к партнерам по "диалогам" еретические речи, которыми приходилось расплачиваться за заграничные поездки и участие в международных "форумах", ушей православных у себя дома не достигали, а были предназначены "на экспорт", для внешнего потребления. По-видимому, и в этот раз огласки планировавшегося выступления перед раввинами в России не ожидали. Но наиболее красноречивые выдержки из выступления были опубликованы сразу в двух газетах: 26.1.1992 в "Московских новостях" под заглавием "Ваши пророки - наши пророки" и в № 1(65) за 1992 год "Еврейской газеты" под еще более кричащим заголовком "Мы должны быть едино с иудеями". Сам характер этих изданий явно показывает, что имела место спланированная провокация, что Патриарха "подставили". И в этой связи особенно неблаговидна роль готовивших выступление "референтов". Молва приписывает авторство нашумевшей речи протопресвитеру Виталию Боровому, который активно работал во Всемирном Совете Церквей, а ныне занимает ответственные посты в отделе Внешних Церковных Сношений Московской Патриархии и находится в окружении Патриарха. Этот протопресвитер известен еще и тем, что весной 1995 года на специальном коллоквиуме в Москве, посвященном ХХХ-летию II Ватиканского собора, выдвинул яркую, как ядовитый гриб, формулу, которая, видимо, украсит новые учебники экуменического богословия: мы верны экуменизму, потому что мы верны Христу. Даже такая "левая" газета как "Русская мысль" назвала его доклад сенсационным. Действительно, в столь наглой и бесстыжей форме экуменическая ложь еще не проповедовалась.
шолом вам во имя Бога любви и мира! Бога отцов наших, который явил Себя угоднику Своему Моисею в Купине неопалимой, в пламени горящего тернового куста, и сказал: "Я Бог отцов твоих, Бог Авраама, Бог Исаака, Бог Иакова". Он Сущий - Бог и Отец всех, а мы все братья, ибо мы все дети Ветхого завета его на Синае, который в Новом завете, как мы, христиане, верим, обновлен Христом. Эти два завета являются двумя ступенями одной в той же богочеловеческой религии, двумя моментами одного и того же богочеловеческого процесса. В этом процессе становления Завета Бога с человеком Израиль стал избранным народом Божиим, которому были вверены законы и пророки. И через него восприял Свое "человечество" от Пречистой Девы Марии воплотившийся Сын Божий. "Это кровное родство не прерывается и не прекращается и после Рождества Христова. И потому мы, христиане, должны чувствовать и переживать это родство как прикосновение к непостижимой тайне смотрения Божия". Очень хорошо это выразил выдающийся иерарх в богослов Русской православной церкви архиепископ Херсонский и Одесский Никанор (Бровкович) в проповеди, произнесенной в Одессе более чем сто лет назад.
Главная мысль этой проповеди - теснейшее родство между ветхозаветной и новозаветной религиями. Единение иудейства и христианства имеет реальную почву духовного и естественного родства и положительных религиозных интересов. Мы едины с иудеями, не отказываясь от христианства, не вопреки христианству, а во имя и в силу христианства, а иудеи едины с нами не вопреки иудейству, а во имя и в силу истинного иудейства. Мы потому отделены от иудеев, что мы еще "не вполне христиане", а иудеи потому отделяются от нас, что они "не вполне иудеи". Ибо полнота христианства обнимает собой и иудейство, а полнота иудейства есть христианство.
В основе выступления архиепископа Никанора лежала идея взаимопонимания между Православной церковью и еврейством. Это стремление к сближению не было одиноко в нашей Церкви. Еще в 1861 г. епископ Нижегородский Хрисанф (Ретивцев) призвал Церковь содействовать прекращению враждебности, установить отношения диалога с евреями. В таком же духе обращался к евреям в начале нашего веха и архиепископ Николай (Зиоров). "Еврейский народ близок нам по вере. Ваш закон - это наш закон, ваши пророки - это наши пророки. Десять заповедей Моисея обязывают христиан, как и евреев. Мы желаем жить с вами всегда в мире и согласии, чтобы никаких недоразумений, вражды и ненависти не было между нами".
Исходя из таких вероучительных и богословских убеждений, иерархи, духовенство и богословы нашей Церкви решительно и открыто осуждали всякие проявления антисемитизма, вражду и погромы в отношении евреев. Так, осуждая погром 1903 года в Кишиневе, архиепископ Волынский Антоний (Храповицкий) публично заявлял: "Жестокие кишиневские убийцы должны знать, что они посмели пойти против Божественного Промысла, что они стали палачами народа, который возлюблен Богом".
Во время печально знаменитого суда над Бейлисом эксперты нашей Церкви - профессор Киевской духовной академии протоиерей Александр Глаголев и профессор Петербургской духовной академии Иван Троицкий - твердо защищали Бейлиса и решительно высказались против обвинений евреев в ритуальных убийствах. Очень много сделал для защиты евреев от антисемитских нападений со стороны крайних радикально-правых организаций митрополит Санкт-Петербургский Антоний (Валдковский). Мужественно защищали евреев от вражды и неправых обвинений со стороны антисемитских кругов многие другие наши иерархи и богословы: митрополит Макарий (Булгаков), епископ Гродненский Донат (Бабинский), епископ Виссарион (Нечаев), архиепископ Серапион (Мещеряков), архиепископ Макарий (Миролюбов).
Отдельно надо сказать об участии в защите евреев против антисемитизма многих наших богословов и выдающихся религиозных мыслителей - например, Владимира Соловьева, Николая Бердяева, о. Сергия Булгакова. Соловьев считал защиту евреев, с христианской точки зрения, одной из важных задач своей жизни. Для него еврейский вопрос не есть вопрос о том, хороши или плохи евреи, а есть вопрос о том, хороши или плохи мы, христиане. Для налаживания христианского диалога много сделали наши знаменитые православные религиозные мыслители, евреи по происхождению, Семен Франк и Лев Шестов.
Однако не только знаменитые иерархи и богословы участвовали в этом благородном деле. Многие священники на местах активно защищали и спасали евреев от погромов и преследований. Во время второй мировой войны и нацистской оккупации духовенство и верующие нашей Церкви, рискуя своей жизнью, укрывали евреев. Классические примеры этого - мать Мария (Скобцова), священники Дмитрий Клепинин и Алексей Глаголев, многие другие, о подвигах которых, о жертвенном служении спасению их еврейских братьев и сестер следует всем нам знать. Армия нашей страны в борьбе с гитлеровской Германией ценою жизни почти 20 миллионов победила нацизм, освободила оккупированные немцами страны Европы и тем предотвратила "окончательное решение еврейского вопроса", запланированное и жестоко проводимое нацистами на этих территориях, спасла евреев от полного истребления.
После второй мировой войны наша Церковь начала налаживать свои отношения, сотрудничество со всем христианским миром, со многими международными нехристианскими организациями и объединениями, в том числе и с еврейскими. Мы активно участвовали в деятельности Всемирного совета церквей, в частности, его комиссии "Церковь и еврейский народ", в работе международных конференций - в Москве были проведены две крупные международные конференции представителей христианских церквей и нехристианских мировых религий, где Русская православная церковь выступала с решительным осуждением милитаризма, расизма и антисемитизма.
К сожалению, сегодня, в трудное для нашего общества время, антисемитские настроения в нашей жизни проявляются довольно часто. У этих настроений, распространенных среди крайних экстремистов, правых шовинистических групп, есть питательная среда: общий кризис, рост национального обособления. Задача Русской церкви помочь нашему народу победить зло обособления, этнической вражды, узкоэгоистического национал-шовинизма. В этом трудном, но святом для всех нас деле мы надеемся на понимание и помощь наших еврейских братьев и сестер. Совместными усилиями мы построим новое общество, - демократическое, свободное, открытое, справедливое, такое общество, из которого никто не желал бы больше уезжать и где евреи жили бы уверенно и спокойно, в атмосфере дружбы, творческого сотрудничества и братства детей единого Бога - Отца всех.. Бога отцов ваших и наших.
С радостью я должен засвидетельствовать здесь, что желание вести сближающий диалог с Русской православной церковью всегда находило положительный отзвук и поддержку со стороны общественных и духовных руководителей еврейских общин в нашей стране. Из наиболее известных можно упомянуть Ицхака Бер Левинсона, который был отцом движения Гаскала (первая половина XIX в.) - движение высокой духовности среди евреев России. С предложением вести диалог между евреями и Русской церковью он обратился к архимандриту Христофору, ректору Кременецкой духовной семинарии на Волыни, где они оба жили и работали. Книга Левинсона о диалоге с православными „Довольно крови" была переведена на русский язык в 1883 г. и получила широкое распространение. Ее популярность напугала наших реакционеров, и они осудили ее в начале века как опасную для у православного духовенства.
В связи с еврейско-православным диалогом следует назвать еще несколько имен: раввина Шмуила Александрова из Бобруйска, (Беларусь) - знаменитого еврейского каббалиста, находящегося под влиянием Вл. Соловьева и убитого фашистами в 1941 году; раввина Лейб Иегуда Дон-Яхия из Чернигова (Украина) - он испытал на себе влияние Толстого, которого часто цитировал в своих проповедях. Следует вспомнить нашего современника профессора Михаила Агурского из Иерусалима, знатока истории евреев в России, много сделавшего для нашего сближения. Недавно он приехал из Израиля в Москву на конгресс русской диаспоры и здесь неожиданно умер. Вечная ему память.
Вообще евреи в нашей стране с уважением относились к нашей Церкви и ее духовенству. Не случайно адвокатом митрополита Петербургского Вениамина в 1922 г. на суде по делу так называемых „церковных ценностей" был еврей Гуревич, который самозабвенно защищал митрополита.
На иконостасе нашего русского храма в Иерусалиме начертаны слова псалмопевца: "Просите мира Иерусалиму". Это сейчас то, что нам всем нужно - и вашему, и нашему народу, всем другим народам, ибо как Бог наш един Отец, един и неделим для всех чад Его".
Выступление Патриарха фактически дезавуировано, признано в узком кругу ошибкой. Так и не произошло того радикального поворота в церковной политике, который должны были ознаменовать приглашение талмудических иудаистов вместе строить "новое общество, демократическое, свободное, открытое, справедливое", а также решительное осуждение неких "крайних экстремистов" среди православных и "правых шовинистических групп".
Вызванное пресловутым выступлением перед раввинами движение "непоминающих" священников, продолжавшееся несколько лет (!), теперь утихло. Имя Святейшего Патриарха возносится за богослужениями во всех храмах РПЦ, православные молятся за него, совершая ежедневное молитвенное правило.
Может, не надо ворошить минувшее? Не лучше ли присоединиться к призывам о нерушимом "единении вокруг Святейшего Патриарха", раздающимся с самых высоких церковных кафедр и так напоминающим заклинания агитпропа застойных времен? Тогда результатом бесконечно повторения лозунга "Народ и партия едины!" стал вызревший подспудно реальный раскол общества. Не замазывает ли благостная картинка "единения" того факта, что и Церковь ныне на грани раскола?
Или к высшим иерархам не может быть обращен призыв к покаянию? Ведь публичного покаяния в публично проповеданной ереси мы так и не услышали. Зато произнесенные Патриархом покаянные слова во время его поездки в объединенную Германию в 1995 году особенно широко освещались западными и отечественными прессой и телевидением, причем преподносились ими как покаяние за русский народ перед немецким.
Мы обратились к публикации шестилетней давности для того, чтобы наглядно показать, в какую пропасть ведет путь экуменизма. Ибо совершенно очевидно, что речь перед раввинами есть плод экуменической политики, от которой наша церковная верхушка не желает (не может?) отказаться и по сей день. В угоду духу времени наши иерархи продолжают "сослужения", совместные молитвы с еретиками, "диалоги", участие в международных "форумах", т.е. еретических сборищах. Что это за "дух времени", хорошо известно каждому православному. И этот дух никогда не удовлетворится частичными, "ступенчатыми" уступками, он требует полного подчинения себе. И речь перед раввинами - яркое тому подтверждение.
"Пускай духовенство идет под вашими знаменами, продолжая воображать, что идет под хоругвями главы апостольской Церкви. Раскиньте сеть вашу к самым алтарям, опутайте ею семинарии и монастыри, окружите апостольский престол нашими друзьями. Тогда вы будете проповедовать революцию в митре и облачении, идущую с крестом и хоруговью в руках". ©
Следующий анекдот
«Пьяный воздух свободы сыграл с профессором Плейшнером злую шутку: явочная квартира была провалена фашистами, и сейчас здесь ждали «гостей». Немцы не знали ни пароля, ни тех возможных людей, которые должны были бы прийти на связь. Поэтому было принято решение: если связник не войдет без отзыва, его надо схватить и, усыпив, вывезти в Германию».
.jpg)
Принято считать, что во Второй мировой войне, впрочем как и в Первой, Швейцария занимала позицию вооружённого нейтралитета, но это был своеобразный нейтралитет. В самом деле, в 1939 году командующий швейцарскими вооруженными силами генерал А.Гизан организовал мобилизацию около 430 тыс. солдат и приблизительно 200 тыс. человек вспомогательного персонала. Более того, в начале 1940 года швейцарские авиационные ассы сбили или повредили полтора десятка немецких самолетов, хотя и сами понесли потери. Однако уже в августе того же года немцы в рамках операции Танненбаум прогнозировали возможность захвата «Берна, Люцерна и Цюриха в течение двух дней, а остальных частей страны, не отходящих под контроль Италии — в течение трех, самое большое пяти дней». По всей видимости, эти оценки были недалеки от истины. Деморализованная и на две трети уже демобилизованная швейцарская армия, не обладавшая к тому же на западе страны практически никакими укреплениями, не смогла бы отразить нападение немецких танковых соединений. Впоследствии начальник швейцарского генштаба в отставке Х.Зенн утверждал: в случае немецкого нападения «после отчаянной и героической борьбы противник наверняка занял бы центральные области Швейцарии».
Сохранение нейтралитета в период Второй мировой войны и практически отсутствие военных действий на своей территории Швейцария обязана не столько своей армии, укомплектованной в основном мобилизованными гражданами, сколько своему особому положению и компромиссам с воюющими сторонами. Членам «Оси» было разрешено пользоваться швейцарскими транспортными путями. Продолжились торговые отношения и поставки продукции, в том числе военной. Германия получила крупную денежную ссуду. К тому же война немцев с немцами разрушила бы миф о единстве арийской нации, создав проблемы для официальной нацистской идеологии. А возможно свою роль сыграли сентиментальные воспоминания А.Гитлера о далеком 1923, удачной поездке в Швейцарию, особенностях швейцарской кухни и щедрости пожертвований на нужды тогда еще нищей НСДАП.
Увы, пьяный воздух свободы существовал больше в воображении профессора Плейшнера и не зря он боялся, что сейчас «за спиной заскрипят тормоза, его схватят под руки молчаливые молодчики, увезут в подвал и там станут бить за то, что он посмел оскорбить великого фюрера». Стоит, однако, отметить, что не только германская разведка свободно действовала в нейтральной стране. Швейцария была удобным местом для организации там легальных и нелегальных резидентур многих стран, в том числе Советского Союза и Штатов.
Пьяный воздух свободы и особенности швейцарской народной армии вскружили голову не только профессору Плейшнеру. В свое время европейские социалисты Второго Интернационала были одержимы идеей преобразования европейских армий посредством «всеобщего вооружения народа» в милицию. Накануне Первой Мировой войны социалисты видели в этом средство для преодоления отчуждения пролетариата от государства с его инструментом классового подавления — постоянной армией. Милиционная армия, с их точки зрения, была гарантией от полуфеодального милитаризма с его влияния на общество. В качестве социалистического эталона милиционной армии в начале ХХ века считалась швейцарская армия, строившаяся по принципу всеобщего вооружения граждан Швейцарии.
Однако, кто же стоял у истоков легендарного воздуха свободы.
Восемнадцатый век Швейцария провожала в будничных внутренних дрязгах, Великая французская революция потрясшая Европу ее не коснулась. Не до революций. Страна была поглощена своими бесчисленными внутренними склоками. Родовая аристократия или патриции «Старых кантонов», отстаивали полноту своей власти внутри кантонов. Колонии Старых кантонов - «Совместные владения» и «Союзные области» боролись за свою свободу и независимость. На это накладывались множественные политические, социальные, национальные, религиозные и другие разногласия. При этом все конфликтующие стороны больше опасались чьей-либо победы и установления единых для всей страны порядков, чем своего поражения. Образовался такой своеобразный клубок узлов единства и противоречий. Распутывать клубок и рассекать швейцарские узлы судьба доверила двум императорам.
Французское вторжение уничтожило Старую Конфедерацию, превратив ее в унитарную Гельветическую республику. «Кантоны» потеряли все свои права и привилегии, превратившись, по французскому образцу, в обыкновенные административные округа (префектуры). Швейцария впервые существовала как единая страна и сделала шаг на пути к созданию нового федеративного государства. Однако внутренние распри не прекратились. Республика просуществовала без малого пять лет, пережив четыре государственных переворота и полноценную гражданскую войну. В итоге в 1803 Наполеон Бонапарт, в то время еще первый консул Франции, добавил себе титул Медиатора Швейцарской Конфедерации, и предпочел свернуть проект унитарной Швейцарии. Издав «Акт о посредничестве», он вновь предоставил кантонам их права автономии, уравняв регионы в правах и обязанностях и дав каждому из них написанную буквально под копирку конституцию либерального толка. Через год Наполеон был провозглашен Императором Французов.
У большинства швейцарцев период Гельветической республики не вызывает ностальгии. Тогда французы не только разрушали прежние устои, пытались присоединить к Франции Женеву, но и покусились на дорогое, - они потребовали значительную военную контрибуцию. И это при том, что местные банкиры всегда давали займы французской знати, правительству и даже королю. Да и сам император Наполеон был их постоянным клиентом. Справедливости ради, следует отметить, что не только французы были традиционными, часто тайными, потребителями услуг швейцарских банкиров. В период наполеоновских войн в Европе Швейцария уже превратилась в политический и финансовый оффшор аристократии всей Европы.
Но не банкингом единым. Издавна высоко ценились швейцарские наемники. В гвардии Ватикана швейцарцы с начала шестнадцатого века. Нуждаясь в верном ему войске, еще папа римский Юлий II остановил свой выбор именно на швейцарских солдатах, служивших в то время во многих европейских странах и считавшихся одними из лучших солдат в Европе. Естественно Наполеон не мог не использовать возможность пополнить свою армию швейцарцами. Швейцарские кантоны по договору обязались выставить пехоту с артиллерийскими ротами для службы Франции. По своей сути эти полки являлись наёмниками на службе Франции. Количество передававшихся на службу Франции солдат было определено в 16000 человек. Договор предусматривал срок обязательной службы солдат в 4 года.
К началу военной кампании 1812 года характерный вооруженный швейцарский нейтралитет был еще незаметным. В составе армии Наполеона было четыре швейцарских полка линейной пехоты. Между тем, подвиги швейцарцев во время Русской кампании не нашли достойного места ни во французской историографии, ни, тем более, в российской. В Швейцарии же особого внимания удостоено доблестное участие швейцарских пехотинцев в сражении на реке Березине. «День 28 ноября будет самым памятным для швейцарцев. До глубокого вечера они гибли под русскими штыками, чтобы дать возможность остаткам Великой армии покинуть пределы России. Проезжая через лагерь швейцарцев после сражения, дивизионный генерал Мерль сказал: «Храбрые швейцарцы, вы все заслужили крест Почетного легиона». Император также высоко оценил действия швейцарцев – 62 человека получили эту награду.
Пока храбрые швейцарцы служили в иностранных армиях, представительницы прекрасной половины Швейцарии также не теряли времени и искали удачу за рубежом. Например, в России в тот период высоко ценились швейцарские гувернантки, за их добросовестность, преданность, скромность, владение изящными манерами и французским языком, а также за то, что они не были заражены республиканскими идеями. Так Императрица Всероссийская Екатерина II, у которой был только один законный наследник, но много внучек, установила порядок воспитания девочек, при котором они с четырех лет учились читать, владеть иностранными языками, музицировать и петь. Кроме того у них были уроки арифметики, географии, истории, рукоделия, грамматики и рисования. Опекали царских детей целые команды педагогов. В составе педагогических команд швейцарские гувернантки много лет справлялись с обязанностями обучения и воспитания великих княжон. Но безусловно самым известным швейцарским наставником стал Фредерик-Сезар де Лагарп, поскольку он был воспитателем внуков Екатерины. Старшего любимого внука, будущего победоносного императора Александра Первого и Константина, краткое пребывание которого на престоле было чисто символическим.
Выпускник Тюбингенского университета, молодой доктор права выступавший против тирании олигархической республики германоязычного Берна, за права своей малой родины - франкоязычной «страны Во» с центром в Лозанне, был выслан из Швейцарии. Опальный Фредерик направился в Италию, где его приметил немецкий публицист Фридрих Мельхиор Гримм и рекомендовал Екатерине II в качестве наставника для внука. Учитель и его ученик быстро нашли общий язык. Суждения Лагарпа о народной свободе и справедливости завораживали и впечатляли юного монарха. Александр, воспитанный швейцарцем, питал теплые чувства, как к Швейцарии, так и к либеральным идеям. Когда в 1813 году, когда войска антинаполеоновской коалиции приблизились к Швейцарии, стало ясно, что будущее этой страны во многом будет зависеть именно от его позиции.
Венской конгресс 1814–1815 годов, в котором участвовали представители практически всех стран Европы, был призван определить устройство континента после падения Французской империи. Напряженные переговоры проходили в условиях тайного и явного соперничества, интриг и закулисных сговоров. Однако русскому императору удалось сделать то, что он изначально и хотел совершить, а именно, «умиротворить Швейцарию и основать ее подлинную независимость и нейтралитет не на преобладании какой-либо партии или кантона, а на справедливом равновесии всех сил и влияний». То есть на принципах, которые и сегодня определяют основы «генетического кода всей швейцарской государственности».
На Венском конгрессе были приняты гарантии абсолютного нейтралитета страны и безусловной неприкосновенности ее территории. С тех пор Швейцария не принимала участия ни в одном боевом столкновении или междоусобице, а ее финансовые учреждения не подвергались внешнему влиянию или ограблениям. Был закреплён «вечный нейтралитет» Швейцарии, который и сейчас является одной из отличительных черт внешней политики швейцарского государства.
Следующий год после окончания Венского конгресса получил прозвище «год без лета». В Западной Европе и Северной Америке до сегодняшнего дня он остаётся самым холодным годом с начала документирования погодных наблюдений. Необычный холод привёл к катастрофическому неурожаю. По Европе пронеслись голодные бунты, жаждущие хлеба толпы громили склады с зерном. В результате этого весной 1817 цены на зерно выросли в десять раз. В Швейцарии неурожай и голод, особенно в ее восточных регионах. Узнав о бедствиях, Александр Первый приказал оказать Швейцарии финансовую помощь в 100 тысяч рублей, весьма значительную по тем временам сумму. Заметим, однако, что погодные катаклизмы и голод не мешали стремительному развитию банковской системы Швейцарии. К этому времени началась волна создания банков, относящихся к типу «сберегательная касса», появились первые земельные банки и банки локального уровня. Можно предположить, что российское финансирование внесло свой существенный вклад в эти процессы.
Лишь в 1920 году американский физик и климатолог Уильям Хамфрейс предложил гипотезу «году без лета». По его мнению, изменение климата было связано с произошедшим в апреле 1815 года извержением вулкана Тамбора, находящемся в Южном полушарии на индонезийском острове Сумбава.
Последние годы жизни «борец за свободу и независимость», наставник русского императора Фредерик Лагарп провел в Лозанне. После смерти в его честь назван небольшой искусственный остров на Женевском озере. На нем был воздвигнут обелиск, на четырех сторонах которого размещены медальоны, выполненные известным французским скульптором швейцарского происхождения Жан Жаком Прадье.
Замечательный швейцарский «пьяный воздух свободы» начал формироваться в девятнадцатом веке, когда маленькая страна оказалась в эпицентре столкновения европейских гигантов. Когда история свела в схватке двух императоров Наполеона Бонапарта и Александра Первого, взаимоотношения которых трансформировались от взаимной симпатии к войне. Однако именно их идеи подарили стране столь всех и сегодня удивляющую стабильность.Мятежная история Швейцарии на этом, конечно не остановилась. Была еще гражданская война и революция 1848 года но, тем не менее, основные контуры императорских идей остались.
Читайте также: