В консерватории надо что то менять анекдот
Обновлено: 25.12.2024
– Я не уезжаю, – кричал он. – Здесь хуже, чем где угодно, но я живу здесь! Здесь должно быть лучше! Должно стать быть! Всем будет хуже, а здесь будет лучше. Станет будет обязательно! Болезнь принимает здоровые формы. Здоровье тускло засветилось сквозь хилость первых постановлений, неисполнение которых – лишь свидетельство живого ума и сообразительности народов, с трудом населяющих нашу страну. Здравый смысл уже начал бродить в массах. Добредет и до верхов.
Конечно, слово «будет» почернело от бесконечного употребления, но новый смысл придает ему прежний блеск, и оно снова сгодится в работу.
Здесь будет лучше! Рост зарплаты при отсутствии материальной заинтересованности создает невиданный образ жизни, когда деньги роли не играют, и их уже можно свободно обменять на результаты труда, которые тоже…
Но не в этом дело.
От человека на нашей земле не остается предметов жизнедеятельности, только продукты жизнедеятельности. Поэтому жил он или нет – остается предметом дискуссии. Это и остается…
Уникальная способность, не создав ничего, испортить навсегда среду обитания и страну пребывания. Но не в этом…
Новые люди должны появиться! Работа над этим уже идет.
У нас будет лучше, невзирая на то что становится все хуже. Опять наше сегодня не дает никаких надежд. Только – завтра . Только соединив прошлое с будущим и вычеркнув к чертовой матери настоящее , можно снова жить и работать. Опять на энтузиазме и снова без зарплаты! Связать деньги населения, а потом и их самих, и развязать, когда наступит миг, отделяющий будущее от настоящего… Это где-то… Неважно!
У нас будет лучше! Мы будем жить очень хорошо! Даже если для этого нам опять придется снова извести миллионов где-то… Неважно!
Связать их деньги, вернее, развязать им руки и связать их деньги. А потом – наоборот. Ничего-ничего! Рынок даст себя знать. И хорошо, что без объяснений. Двенадцатого с восьми утра – рынок, и все! Пусть никто ничего не понимает – давай на базар! Рынок открыт!
– Что такое? – думает простой человек. – С чем идти на этот рынок, что продать, что купить?
Пока никто ничего не понимает. Пока даже специалисты, которые лучше других этого не понимают, вместо подробностей – молчат.
Я один говорю в подавляющем меньшинстве, с полной уверенностью глядя и видя – здесь будет лучше! Не потому что… А потому что… В общем, будет – и все!
Сейчас окончательно разваливается табачная, хлебная, питьевая, санитарная, в общем, самая необходимая… И все будет хорошо! Все оставшиеся перейдут к рынку сами собой. Их не надо будет подгонять.
Отвар – на настой, окурки – на объедки, корки – на обмылки…
Это возникнет обязательно! Патроны – на бинты, крупу – на подметки. Никуда не денутся! Я вас не хочу надолго отрывать, но никуда не денутся.
Хорошо здесь будет! А где же еще, как не здесь? Уже всюду. Только здесь… Ну, еще впереди нас плетутся две… совсем… Куба и Корея. Так что мы втроем остались.
Но мы придем к будущему обязательно. Вместе или по отдельности. Кто раньше, кто позже, но к завтрашнему дню придем. Доползем! И устроимся там, как надо. Как оно и положено.
Мы будем жить очень хорошо. Я в этом убежден. И ничто меня не переубедит – ни холод, ни голод, ни то, что все необходимое продали… Это в наших традициях, продав с себя все, пытаться на эти деньги купить какую-то одежду. Или поломать что-то хорошее, чтобы на этом месте… Но не в этом дело.
Нам будет лучше. Просто потому, что хуже уже… Но это…
А пока – питаться, питаться, питаться – наша движущая сила как сверхдержавы.
Погода в этом году снова нас подвела. Если весной она создавала какую-то надежду на недород, крупный урожай окончательно подорвал экономику.
Под каким девизом покупать зерно?
Жирные вороны всего мира, что слетелись на невиданный урожай, с нескрываемым интересом рассматривают этих диковинных людей: подайте бедным, у которых огромный урожай!
В общем, это единственная проблема – как прожить, имея все. Видимо, скрывать надо. Скрывать и просить. И жить все лучше и лучше, скрывая это, чтоб просить все больше и больше.
2. "Авас"
Помимо Райкина, Жванецкий писал миниатюры для эстрадного дуэта Роман Карцев – Виктор Ильченко. Одним из самых популярных их номеров стал знаменитый “Авас”.
“Вот у нас в институте произошел такой случай. Есть у нас грузин, студент, по фамилии Горидзе, а зовут его Авас, и доцент Петяев, страшно тупой. Вызывает доцент этого грузина к доске и спрашивает: - Как ваша фамилия? - Горидзе. - А зовут вас как? - Авас. - Меня Николай Степанович, а вас? - Авас. - Меня Николай Степанович, а вас? - Авас. - Меня Николай Степанович! А вас?! - Авас. Так продолжалось два часа. Он никак не мог выяснить, как зовут этого грузина”.
Подпись к видео,Михаил Жванецкий о начале карьеры, чувстве юмора и секрете успеха
Следующий анекдот
Консерватория, частные уроки, еще одни частные уроки, зубные протезы, золото, мебель, суд, Сибирь.
Консерватория, концертмейстерство, торговый техникум, зав. производством, икра, крабы, валюта, золото, суд, Сибирь.
5. "Яблоки"
Особое место в творчестве Жванецкого занимает одесский юмор, так как детство и юность сатирик провел в Одессе. Неудивительно, что зарисовки из жизни одесситов периодически появлялись в его творчестве.
“В Одессе отец зажал сына в углу.
- У тебя два яблока. Я одно выбросил. Сколько у тебя осталось?
Тихое скуление.
- У тебя было два яблока. Я одно порезал на куски. Сколько у тебя осталось?
Скулеж, тычки, прижатие к стене.
- У тебя было два яблока. Я одно сожрал. Я! Я сожрал. Сколько у тебя осталось?!
Плач, рев, удары.
- Ты держал в своих грязных руках два немытых яблока. Я вырвал у тебя одно и сожрал. Сколько у тебя осталось?
- Папа! Не надо!
- Нет надо! У тебя было два яблока. Я у тебя вырвал и растоптал одно. Одно из двух я растоптал ногами. Сколько у тебя осталось.
Дрожание, вой, крики, визг мамы…”
1. "Дефицит"
На раннем этапе своего творчества Жванецкий не выходил на эстраду, а писал миниатюры и монологи для Аркадия Райкина. Многие из них мгновенно становились хитами и, что называется, шли в народ. Одной из таких миниатюр, которую позднее Жванецкий нередко зачитывал и сам, стал “Дефицит”.
8. "Девушка и дедушка"
В 2015 году на церемонии вручения телевизионной премии “ТЭФИ” Жванецкий прочитал монолог “Девушка и дедушка”, в котором юная сотрудница телеканала инструктирует опытного юмориста, как нужно шутить на российском телевидении. Скандальное выступление сатирика не понравилось руководителям федеральных телеканалов и было вырезано из телетрансляции.
“Дед: Ну, что-то же должно остаться у людей.
Девушка: Ты что, про деньги что ль, дед? Рано тебе о деньгах, рано ты о деньгах заговорил. Дашь рейтинг — получишь. И поменьше намёков, дед. Расшатывать намёками мы тебе не дадим. Ты посмотри на себя: носки разные, а намекаешь. Один намёк — и тебя нет. Это телевидение, мы вверх работаем, дедуля. Ну как тебе сказать, чтоб ты понял? Мы вызываем эхо. Сказали и ждем. Приходит эхо уже исправленное и дополненное.
Дед: Так ты, дочка, эхолот?
Девушка: Дед, мною с тобой говорит канал, понял, старый хрыч? Еще раз пошутишь, вылетишь вместе с талантом, намёком в разных ботинках и одном носке. Каналов много, а эхо у нас одно”.
6. "Турникеты"
Прозвучавшая в начале 1980-х годов миниатюра про турникеты на улицах советских городов считается одним из самых смелых и дерзких сатирических высказываний сатирика. Весной 2020 года на фоне повсеместных карантинных ограничений многие и вовсе назвали эти шутки пророческими.
“В конце каждой улицы поставить турникеты. Конечно, можно ходить и так, и на здоровье, но это бесшабашность – куда хочу, туда и хожу. В конце каждой улицы поставить турникеты. Да просто так. Пусть пока пропускают. Не надо пугаться. Только треском дают знать. И дежурные в повязках. Пусть стоят и пока пропускают. Уже само их присутствие, сам взгляд. Идешь на них – лицо горит, после них – спина горит. И они ничего не спрашивают. пока. В этом весь эффект. И уже дисциплинирует. В любой момент можно перекрыть. Специальные команды имеют доступ к любому дому и так далее”.
Следующий анекдот
Михаил Жванецкий, скончавшийся в пятницу в возрасте 86 лет, был едва ли не самым цитируемым советским и российским писателем-сатириком. Его афоризмы и юмористические скетчи слышали даже те, кто ни разу не видел его выступлений.
Русская служба Би-би-си решила вспомнить самые яркие цитаты из миниатюр Жванецкого на протяжении его более чем 50-летнего творческого пути.
4. "Нормально, Григорий! Отлично, Константин!"
В 1970-х годах Жванецкий начал зачитывать свои тексты с эстрады уже самостоятельно, вынимая их из кожаного портфеля, который с тех пор стал неизменным атрибутом сатирика. Огромной популярностью пользовалась миниатюра о двух приятелях, которым все возрастающие порции алкоголя помогают смириться с жизненными неурядицами.
Автор фото, TASS
Подпись к фото,Жванецкий во время выступления перед полярниками станции "Северный полюс - 28", 1987 год
“Часы купили, через два дня календарь отказал. На дворе уже тридцатое, а он все десятое показывает. Выпили мы по двести пятьдесят, посмотрел я на часы - нормальные часы. Потом стрелки остановились, мы - по триста. Я посмотрел на часы: Господи, корпус есть, циферблат есть, чего еще надо? Шикарные часы.
А когда потолок в квартире завалился, мы вообще по триста пятьдесят грохнули. И правильно. Сдавали зимой, мазали осенью. Нельзя же все летом делать! Нормальная квартирка.
Опять в санаторий попали специализированный. Еда там - что в кинотеатрах в буфетах перед "Щитом и мечом" дают. Но у нас с собой было, мы в палате приспособились - кипятильничек, плиточка, концентратик гороховый. Нормально, говорю, Григорий. Отлично, Константин!”
3. "Я видел раков"
Еще один знаменитый монолог, написанный Жванецким для Романа Карцева, посвящен мучительному выбору. При этом выбирать герою особо не из чего.
“Я вчера видел раков по пять рублей. Но больших, Но по пять рублей. Правда, большие. но по пять рублей. но очень большие. хотя и по пять. но очень большие. правда, и по пять рублей. но зато большие. хотя по пять, но большие. а сегодня были по три, но маленькие, но по три. но маленькие. зато по три. ”
Следующий анекдот
Юзик, Юзик, дедушка не может быстро, дедушка устал. У дедушки ноги старенькие. Давай посидим. Ты же хороший мальчик. Сядь, Юзенька, сядь, дорогой. Я сказал: сядь! Я стенке сказал или кому я сказал?! Или стенке, или кому?! Дедуля что сказал. Что надо дедуле сказать. А, бандит, чтоб ты был здоров, арестант. Если бы у меня было такое детство! Ну-ну.
Наша мама всегда стирала, а мы всегда ходили грязные. И какой гвалт. Пятеро хотят писать, один хочет селедку. Какие книжки, какие тетрадки. Я еще получил очень удачное образование, я чинил примуса. Ты слышишь, Юзик, головки, пистоны, насосы, я знаю, главное – это керосин, чтоб он горел. Моя вся жена пропахла керосином. Нас нельзя было позвать в гости: они от нас имели аромат. Собаки падали в обморок. Ты не знаешь, что такое примус. Вся Одесса качала по утрам и вечерам, и ревела, и взрывалась.
Я тоже был отчаянным, я имел троих, и они выросли. Старший стал военным, утонул в Керченском проливе в первые дни войны. Младший окончил политехнический, уехал в Новосибирск, твоя тетя закончила консерваторию, сидит в Москве. Все разъехались, все ищут счастья. Только мы остались на месте. Ты знаешь, Юзик, я так смотрю и думаю, что я такого сделал особенного. Так я тебе скажу что. Ничего. Все вложил в детей. Стакан молока – дети. Кусочек яблочка – дети. Ложка сахара – дети. Твой папа был слабый мальчик, ему нужны были витамины. А твоей тете нужен был приличный инструмент – она в консерватории. Так всю жизнь. Вы маленькие – мы переживаем, что вы болеете. Вы старше – мы переживаем, что вы плохо кушаете. Потом вы устраиваете нам попадание в институт – мы ночи не спим. Потом вы женитесь – с нами такое творится, моим врагам.
Что надо сказать дяде? Ну. Здра. Ну. Здра. Ох, я ему напомню, так он всю жизнь будет помнить. Ну. Здра. Такой буц здоровый, четыре года скоро.
Отдай девочке мячик. Отдай, солнышко. Ухаживай за ними. Все равно они отдают нам больше, если они хорошие. Все равно они отдают нам все, если они золотые. Твоя бабушка была и ударник, и застрельщик, и я знаю кто. А дети на ней, весь дом на ней. Я ей говорю: «Соня, перестань уже. Перестань! Дети все устроены, мы на пенсии. Перестань, Соня, поспи до восьми. Поедем к детям. Дети за нами будут ухаживать».
И мы сели на колеса и поехали в Новосибирск, где твой папа кандидат, а мама аспирант. Все математики, все в очках, а кто будет варить обед. И я вижу, моя Соня стирает, а я выкручиваю. Она моет полы, я стою в очередях.
Кое-как поставили этих кандидатов на ноги. Поехали к дочке. Уже Москва, уже скрипачка, уже все удобства. И что я вижу. Соня стирает, я выкручиваю. Соня варит, я стою в очередях.
Поставили на ноги скрипачей, сняли у них с шеи детей, вернулись домой. Дома отдохнем. Летом у моря. Мы на пенсии. Дети съедутся, будут ухаживать. Съехались дети. Что я вижу, Юзик. Соня стирает, я выкручиваю. Она варит, я тяну с базара кошелки – лошади оборачиваются. Дети должны отдохнуть. У детей один только месяц. Так мы не пойдем на море. Я не помню, когда я был на пляже. Лет десять назад. Случайно. Неважно. Мы отпляжили свое.
Что нам надо, Юзик. Чтоб у детей наших было немножко больше счастья, чем у нас. Чтоб ты уже попал в институт и удачно женился: есть такие жены – моим врагам, ты же знаешь. И чтобы у тебя были хорошие дети, и чтобы они попали в институт и удачно женились, и чтобы у них были свои дети, тоже хорошие и тоже способные. А мы будем ездить и не будем говорить о болячках. Потому что у кого их нет, и еще не хватает об это говорить.
И будем смотреть на наших внуков, и радоваться, и потихоньку уходить. А все это называется очень просто – хорошая старость.
Правда, Юзик. Ты же все понимаешь. Ну, дай ручку дедушке, дай, золотко. Мы уже идем. Бабушка нас ждет. Дай ручку. Чтоб ты не знал, что я видел. Чтоб ты был здоров! Юзик, дедушка не может быстро, не забывай.
7. "Консерватория"
Одна из самых коротких миниатюр Жванецкого (всего четыре абзаца текста) напоминает скорее расширенный трагикомичный афоризм о советском образовании.
“Консерватория, аспирантура, мошенничество, афера, суд, Сибирь.
Консерватория, частные уроки, еще одни частные уроки, зубные протезы, золото, мебель, суд, Сибирь.
Консерватория, концертмейстерство, торговый техникум, зав. производством, икра, крабы, валюта, золото, суд, Сибирь.
Читайте также: