Шутка мецената аверченко краткое содержание
Обновлено: 26.12.2024
Признанный король смеха в России – Аркадий Аверченко. Вот только до революции он признанный, а после – нет.
Несмотря на проблемы со зрением и, следовательно, почти отсутствие образования, Аркадий Тимофеевич всегда имел склонность к сочинительству. В пятнадцать лет его – сына мелкого купца взяли писарем.
Вскоре в харьковском «Южном крае» печатается его первый рассказ «Рыцарь индустрии». Анекдотичные истории о простых людях получают успех, из-за политической направленности многих историй на Аверченко даже иногда подают в суд. По его рассказам даже ставят спектакли. Выходят сборники Аверченко «Весёлые устрицы» и «Зайчики на стене».
Писатель переезжает в Петербург, устраивается в погибающий журнал «Стрекоза», на его основе создает «Сатирикон», который становится популярным. Редактор даже путешествует с коллегами, а путевые заметки становятся «Экспедицией сатириконцев». Журнал переживает возрождение в виде «Нового сатирикона».
Особое место в творчестве Аверченко занимает детская тема, пример – сборник «О маленьких - для больших». Продолжают выходить сборники, например, «Круги по воде», «Рассказы для выздоравливающих».
Не поддержав советскую власть, юморист оставляет столицу. Ему приходится бежать за границу. В эмиграции Аверченко умирает в Праге.
Шутка мецената - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Шутка мецената - читать книгу онлайн бесплатно, автор Аркадий Аверченко Сделать— Телохранитель, — жалобно попросил Кузя. — Сними меня, я больше не буду.
— Телохранитель! Я знаю, твоя доброта превосходит твою замечательную силу. Сними меня. У тебя тело греческого бога…
Новакович самодовольно усмехнулся и, как перышко, снял Кузю со шкафа.
— Тело греческого бога, — добавил Кузя, прячась за кресло, — а мозги, как греческая губка.
Раздался писк мыши в могучих кошачьих лапах — снова Кузя, как птичка, вспорхнул на шкаф.
— Меценат! — прогремел Новакович. — Вы скучаете?
— Очень. Ты ж видишь. У этих двух слизняков нет никакой фантазии.
— Меценат! Можете заплатить за хорошее развлечение 25 рублей?
— Нет, эти денежки — мои кровные. Предварительные расходы. Надо вам сказать, ребята, что нынче утром выхожу я из дома, сажусь в экипаж…
— В трамвай. — как эхо отозвался с высоты Кузя.
— Ну, в трамвай, это не важно. Подкатываю к ресторану…
— …называемому харчевней, — поправил Кузя.
— Что? Ну, такое, знаете… Кафе одно тут. Вроде ресторана. Сажусь, заказываю бутылочку шипучего…
— …кваса, — безжалостно закончил Кузя.
— Что-о? — грозно заревел Новакович.
— Сними меня — тогда ври, сколько хочешь. Слова не скажу.
— Сиди, бледнолицая собака. Ну, ребята, долго ли, коротко ли — неважно, но познакомился я в этом кафе с одним молодым человеком… Ароматнейший фрукт! Бриллиантовая капля росы на весеннем листочке! Девственная почва. Представьте — стихи пишет!! А? Каков подлец?! Будто миру мало одного Мотылька, пятнающего своими стихирами наш и без того грязный земной шарик!
— Телохранитель! — прошипел, как разъяренный индюк, Мотылек. — Не смей ругать мою землю. В Писании о тебе сказано: из земли ты взят, в землю и вернешься. И чем скорее, тем лучше.
— Ага! Не любишь беспристрастной критики?! Кстати, вы знаете, какие стихи мастачит мой новый знакомый? Я запомнил только четыре строчки:
В степи — избушка.
Кругом — трава.
В избе — старушка
Скрипит едва…
— Каково? Запомните, чтоб цитировать. Я его с собой привел.
— Этого самого. Внизу ждет. Я ему сказал, что это очень аристократический дом, где нужно долго докладывать.
В скучающих глазах Мецената загорелось, как спичка на ветру, ленивое любопытство.
— Веди его сюда, Новакович. Если он действительно забавный, — пусть кормится. Нет — сплавим.
— Двадцать пять рублей, — хищно сказал Новакович, — я на него потратил. Ей-Богу, имея вас в виду! Верните, Меценат.
— Возьми там. В ящике стола. Вы, дьяволы, для меня хоть бы раз что-нибудь бесплатно сделали.
— Ах, милый Меценат. Жить-то ведь надо. Хорошо вам, когда сделал в чековой книжке закорючку, — и сто обедов с шампанским в брюхе. А мы народ трудящийся.
Когда он прятал вынутые из ящика деньги, Мотылек сказал, поглаживая жилетный карман:
— Телохранитель! Ты теперь обязан из этих денег внести четыре рубля за мои часы в ломбарде. Иначе я испорчу твоего протеже. Все ему выболтаю — как ты его Меценату продаешь.
— Опять деньги на часы? Да ведь ты у меня вчера взял на выкуп часов?!
— Не донес! Одной бедной старушке дал.
— Не той ли, что скрипит в избушке, а кругом трава?
— Нет, моя старушка городская.
— Как теперь быстро стареют женщины, — печально сказал Кузя сверху. — В двадцать два года — уже старушка.
— Молчи там, сорока на крыше!
Вышедший во время этого разговора Новакович вернулся, таща за руку так разрекламированную им «бриллиантовую каплю росы».
Это был застенчивый юноша, белокурый, голубоглазый, как херувим, с пухлыми розовыми губами и нежными шелковистыми усиками, чуть-чуть видневшимися над верхней губой. Одет он был скромно, но прилично, в синий, строгого покроя костюм, в лаковые ботинки с серыми гетрами и с серой перчаткой на левой руке.
— Вот он — тот, о котором я говорил. Замечательный поэт! Наша будущая гордость! Байрон в юности. А это вот тот аристократический дом, о котором я вам рассказывал. Немного чопорно, но ребята все аховые. Тот, что на диване, — хозяин дома — Меценат, а этот низший организм у его ног — Мотылек. Он — секретарь журнала «Вершины» и может быть полезен вам своими связями.
— Очень приятно, — робко пролепетал юноша, тряся пухлую Меценатову руку с длинными холеными ногтями. — Я очень, очень рад. Новакович много о вас говорил хорошего. Моя фамилия — Шелковников. Имя мое — Валентин. Отчество — Николаевич…
— Бабушку мою звали Аглая, — в тон ему сказал Кузя, свешивая голову с вершины шкафа. — Мопсика ее звали Филька. Меня зовут Кузя. Познакомьтесь и со мной тоже и, если можете, — снимите меня со шкафа.
Шелковников с изумлением поглядел наверх и только теперь заметил Кузю, беспомощно болтавшего ногами.
— Простите, — смущенно воскликнул он. — Я вас и не заметил. Очень приятно. Моя фамилия Шелковников… Мое имя…
— И так далее, — сказал Кузя. — Снимете меня или нет?
— Не трогайте его, — схватил Шелковникова за руку Новакович. — Это я наказал его за грубость нрава. Пусть сидит.
Вошла Анна Матвеевна с приборами на подносе, с двумя бутылками коньяка и скатертью под мышкой.
— Этого еще откуда достали, — ворчливо сказала она, оглядывая новоприбывшего. — Ишь ты, какой чистенький да ладный. И как это вас мамаша сюда отпустила?
Заметив, что гость окончательно смутился, Меценат попытался ободрить его.
— Не обращайте на нее внимания — это моя старая Анна Матвеевна. Она вечно ворчит, но предобрая.
Юноша вежливо поклонился, чуть-чуть прищелкнув каблуком, и почел нужным представиться старухе:
— Очень рад. Моя фамилия Шелковников, мое имя…
— Уху сварили, Кальвия Криспинилловна? — осведомился Мотылек, оттирая плечом нового гостя. — Знаешь, Телохранитель, у нас сегодня пикник в этой комнате. На ковре будем уху есть. Ловко?
— Взять бы хорошую палку… — добродушно проворчала старуха, — да и… А вы чего же, сударь, стоите? Присели бы. А лучше всего, скажу я вам, не путайтесь вы с ними. Они — враги человеческие! А на вас посмотреть — так одно удовольствие. Словно куколка какая.
— Ур-ра! — заревел Новакович. — Устами этой пышной матроны глаголет сама истина. Гениально сказано: «Куколка»! Мы сейчас окрестим вас этим именем. Да здравствует Куколка! Меня зовите Телохранителем, ибо я в наших похождениях охраняю патриция Мецената от физической опасности, а то птичье чучело на шкафу называется Кузя.
Следующий анекдот
Однажды в какой-то город приехала ревизия. Чиновник, возглавляющий её, был человеком прямолинейным, суровым, но справедливым. Он имел властный голос и совершал решительные поступки, потому окружающие его побаивались.
Начав проверку документов, он взял лежащую сверху бумажку и прочитал её. Это оказалась жалоба городских жителей на городового Дымбу, заставившего уплатить каждого из них портовый сбор в размере триста рублей, хотя ближайшее море находилось аж за шестьсот вёрст. Кроме того, угрожал им кулаком и не дал никакой расписки.
Решив разобраться во всём, чиновник велел вызвать Дымбу. Тот отрицал факт получения взяток. Уверял, что исполнял приказ «высокородия» по фамилии Пальцын.
Распорядившись арестовать городового как соучастника, ревизор пригласил на разговор Пальцына. Выяснилось, что собирать портовой сбор ему сказал Павел Захарович.
После ареста «высокородия» на беседу явился Павел Захарович. Чиновник был с ним более обходителен и вежливо попросил дать объяснение сложившейся ситуации. Он удовлетворённо потирал руки и думал, что, наконец-то, распутал длинный клубок превышения должностных полномочий. Однако, как выяснилось, дело только набирало обороты. Оказалось, что Павел Захарович лишь исполнял волю «превосходительства». Далее последовал и его арест.
Затем пришлось ревизору пригласить к себе «его превосходительство». Сей господин держал себя уверенно, говорил высокомерно и даже советовал общаться с ним более тихим голосом. Он не захотел садиться на предложенный ему стул. Молчал длительное время, обдумывая, как выйти сухим из воды. Дальше заверил, что собранные деньги пошли на секретные расходы, а вот поведать на какие именно наотрез отказался.
Извинившись перед «превосходительством», ревизор попросил помощника Никифорова арестовать и его. Тогда «превосходительство» возмущённо заявило, что проект морского сбора разрабатывался вместе с высокостоящим питерским чиновником Виктором Поликарповичем.
Услышанное привело ревизора в оцепенение. Нахмурившись, он молчал целых семь минут. Потом пожелал узнать, какими деньгами получался сбор – бумажными или золотыми. «Превосходительство» ответило, что бумажными.
Ревизор приказал отпустить всех арестованных по данному делу. Только Дымба должен был отсидеть в тюрьме семь суток. Обвинялся он в курении на службе.
Произведение учит, что мошенников всегда нужно наказывать, невзирая на их ранги, чины и финансовое положение.
Можете использовать этот текст для читательского дневника
Аркадий Аверченко - Шутка мецената краткое содержание
Роман «Шутка мецената» датирован автором 1923 годом. Юмористическая, местами лирическая, весело написанная история из жизни литературной богемы. Место действия — Петербург. Герои — столичная литературная богема. Цинично относящиеся к жизни герои своими руками, ради шутки, разрушают с любовью выстроенный ими мир. На смену одним людям, наслаждающимся жизнью, приходят другие, еще не испорченные жизнью, наивно хранящие веру в людей, в искренность, в справедливость, в любовь, в преданность…
Виктор Поликарпович. Картинка к рассказу
Аверченко. Все произведения
Следующий анекдот
Шутка мецената - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Шутка мецената - читать книгу онлайн бесплатно, автор Аркадий Аверченко СделатьЕго Величество скучает
— Должен вам сказать, что вы все — смертельно мне надоели.
— Меценат! Полечите печень.
— Совет неглупый. Только знаешь, Мотылек, какое лучшее лекарство от печени?
— Догадываюсь: всех нас разогнать.
— Вот видишь, почему я так глупо привязан к вам: вы понимаете меня с полуслова. Другим бы нужно было разжевывать, а вы хватаете все на лету.
— Ну, что ж… разгоните нас. А через два-три дня приползете к нам, как угрюмый крокодил с перебитыми лапами, начнете хныкать — и снова все пойдет по-старому.
— Ты, Мотылек, циничен, но не глуп.
— О, на вашем общем фоне не трудно выделиться.
— Меня интересует один вопрос: любите вы меня или нет?
— Попробуйте разориться — увидите!
— Это опасный опыт: разориться не шутка, а потом, если увижу, что вы все свиньи, любящие только из-за денег, — опять-то разбогатеть будет уже трудно!
— Я вас люблю, Меценат.
— Спасибо, Кузя. Ты так ленив, что эти четыре слова, выдавленные безо всякого принуждения, я ценю на вес золота.
В большой беспорядочной, странно обставленной комнате, со стенами, увешанными коврами, оружием и картинами, — беседовали трое.
Хозяин, по прозванию Меценат, — огромный, грузный человек с копной полуседых волос на голове, с черными, ярко блестящими из-под густых бровей глазами, с чувственными пухлыми красными губами — полулежал в позе отдыхающего льва на широкой оттоманке, обложенной массой подушек.
У его ног на ковре, опершись рукой о края оттоманки, сидел Мотылек — молодой человек с лицом, покрытым прихотливой сетью морщин и складок, так что лицо его во время разговора двигалось и колыхалось, как вода, подернутая рябью. Одет он был с вычурной элегантностью, резко отличаясь этим от неряшливого Мецената, щеголявшего ботинками с растянутыми резинками по бокам и бархатным черным пиджаком, обильно посыпанным сигарным пеплом.
Третий — тот, кого называли Кузей, — бесцветный молодец с жиденькими усишками и вылинявшими голубыми глазами — сидел боком в кресле, перекинув ноги через его ручку, и ел апельсин, не очищая его, а просто откусывая зубами кожуру и выплевывая на ковер.
— Хотите, сыграем в шахматы? — нерешительно предложил Кузя.
— С тобой? Да ведь ты, Кузя, в пять минут меня распластаешь, как раздавленную лягушку. Что за интерес?!
— Фу, какой вы сегодня тяжелый! Ну, Мотылек прочтет вам свои стихи. Он, кажется, захватил с собой свежий номер «Вершин».
— Неужели Мотылек способен читать мне свои стихи? Что я ему сделал плохого?
— Меценат! С вами сегодня разговаривать — будто жевать промокательную бумагу.
В комнату вошла толстая старуха с сухо поджатыми губами, остановилась среди комнаты, обвела ироническим взглядом компанию и, пряча руки под фартуком, усмехнулась:
— Вместо, чтоб дело какое делать, — с утра языки чешете. И что это за компания такая — не понимаю!
— А-а, — радостно закричал Мотылек, — Кальвия Криспинилла! Magistra libidinium Neronis!
— А чтоб у тебя язык присох, бесстыдник! Этакими словами старуху обзываешь! Боря! Я тебя на руках нянчила, а ты им позволяешь такое! Нешто можно?
— Мотылек, не приставай к ней. И что у нее общего, скажи, пожалуйста, с Кальвией Криспиниллой?
— Ну, как же. Не краснейте, Меценат, но я пронюхал, что она ведет регистрацию всех ваших сердечных увлечений. Magistra libidinium Neronis!
— Гм… А каким способом ты будешь с лестницы спускаться, если я переведу ей по-русски эту латынь.
— Тcсс! Я сам переведу. Досточтимая Анна Матвеевна! «Magistra libidinium Neronis» — по-нашему «женщина, украшенная добродетелями». А чем сегодня покормите нас, звезда незакатная?
— Неужто уже есть захотел?
— Дайте ему маринованного щенка по-китайски, — посоветовал Кузя. — Как ваше здоровье, Анна Матвеевна?
— А! И ты здесь. И уж с утра апельсин жрешь. Проворный. А зачем шкурки на пол бросаешь?
— Что вы, Анна Матвеевна! Я, собственно, бросал их не на пол, а наоборот, в потолок… но земное притяжение… сами понимаете! Деваться некуда.
— Эко, язык у человека без костей. Боря, чего заказать на завтрак?
— Анна Матвеевна! — простонал Меценат, зарывая кудлатую голову в подушки. — Неужели опять яйца всмятку, котлеты, цыплята? Надоело! Тоска. Мрак. Знаете что? Дайте нам свежей икорки, семги, коньяку да сварите нам уху, что ли… И также — знаете что? Тащите все это сюда. Мы расстелим на ковре скатерть и устроим этакий пикничок.
— В гостиной-то? На ковре? Безобразие какое!
— Анна Матвеевна! — сказал Мотылек, поднимаясь с ковра и приставляя палец к носу. — Мы призваны в мир разрушать традиции и создавать новые пути.
— Ты не смей старухе такие слова говорить. То-то ты весь в морщины пошел. Взять бы утюг хороший да разгладить.
— Боже вас сохрани, — лениво сказал Кузя, вытирая апельсиновый сок на пальцах подкладкой пиджака, — его морщины нельзя разглаживать.
— Почему? — с любопытством осведомился Меценат, предвидя новую игру вялого Кузиного ума.
— А как же! Знаете, кто такой Мотылек? Это «Человек-мухоловка». В летний зной — незаменимо! Гений по ловле мух! Сидит он, расправив морщины, и ждет. Мухи и рассядутся у него на лице. Вдруг — трах! Сожмет сразу лицо — мух двадцать в складках и застрянут. Сидит потом и извлекает их, полураздавленных, из морщин, бросая в пепельницу.
— Тьфу! — негодующе плюнула старуха, скрываясь за дверью.
Громкий смех заглушил стук сердито захлопнутой двери.
Не успел смех угаснуть, как послышался топот быстрых ног и, крутясь, точно степной вихрь, влетел высокий, атлетического вида человек, широкая грудь которого и чудовищные мускулы плеч еле-еле покрывались поношенной узкой студенческой тужуркой.
Он проплясал перед компанией какой-то замысловатый танец и остановился в картинной позе, бурно дыша.
— Вот и Телохранителя черт принес, — скорбно заметил Кузя. — Прощай теперь две трети завтрака.
— Удивительно, — промямлил Мотылек, — у этого Новаковича физическая организация и моральные эмоции, как у черкасского быка, но насчет свежей икры и мартелевского коньяку — деликатнейшее чутье испанской ищейки.
— Так-то вы меня принимаете, лизоблюды?! — загремел Новакович, схватывая своими страшными руками тщедушного Кузю и усаживая его на высокий книжный шкаф. — А я все стараюсь, ночей для вас не сплю.
Сейчас читают
Основным персонажем произведения, повествующего о будущем времени, является преподаватель гуманитарных наук Андрей Петрович.
В произведении «35 кило надежды», написанном французской писательницей Анной Гавальдой, рассказывается о жизни Грегуара. Маленький мальчик плохо учиться в школе. Из-за этого в семье его постоянно ругают и упрекают за плохие отметки
В повести рассказывается о группе ученых, которые хотели установить контакт с инопланетными существами. Рассказчиком книги является один из участников экспедиции «Ковчег» Стась Попов. Экспедицией руководил капитан Яков Вандерхузе.
Произведение относится к философской прозе писателя с включением в нее элементов народной притчи, ненавязчиво раскрывая проблематику несправедливых взаимоотношений неограниченной власти и отдельной личности
Как пишет А.В. Дружинин, И.А. Гончаров является настоящим художником, которому свойственен врожденный талант писателя и в то же время поэта, поскольку, несмотря на реализм его произведений, все они наполнены глубокой поэзией
Следующий анекдот
Аркадий Аверченко - Шутка мецената краткое содержание
Роман «Шутка мецената» датирован автором 1923 годом. Юмористическая, местами лирическая, весело написанная история из жизни литературной богемы. Место действия — Петербург. Герои — столичная литературная богема. Цинично относящиеся к жизни герои своими руками, ради шутки, разрушают с любовью выстроенный ими мир. На смену одним людям, наслаждающимся жизнью, приходят другие, еще не испорченные жизнью, наивно хранящие веру в людей, в искренность, в справедливость, в любовь, в преданность…
Читайте также: