Штирлиц был на грани провала анекдот

Обновлено: 04.11.2024

Штирлиц шёл по Беркерштрассе в направлении кафе «Элефант». Только что он покинул известное место своей работы и был несколько озадачен - в коридоре ему повстречался Мюллер и пристал с разговором.
-Дружище, Штирлиц! – обратился к нему шеф IV отдела через маску, сделанную из стандартной нарукавной повязки, - Как ваши дела с прививкой?
-Спасибо, группенфюрер. Пока в процессе! – Маска Штирлица была тоже из стандартной повязки, но её внутреннюю сторону украшала красная звезда.
-В процессе, дружище, - наставительно заметил Мюллер, поигрывая зелёным яблоком, - может быть лишь развитие болезни! Хотите яблоко? Витамины!
-Так витамины или прививку?
-Экий вы, Штирлиц, скользкий, - Мюллер показал ему на коридор, и они продолжили движение.
–Я знаю, что Шеленберг, ваш шеф, - группенфюрер понизил голос, - намерен устранить всех своих сотрудников у которых нет соответствующих бумаг от медиков.
-В каком смысле устранить?
-В «нашем». В нашем смысле.
Штирлиц задумался. Он был ценным сотрудником и отправлять такого на «удалёнку» за колючую проволоку было бы слишком сильным ударом по VI управлению РСХА. Кто-кто, а уж Шеленберг это явно понимал и вряд ли бы стал так рисковать рабочим процессом. Поэтому слова Мюллера лишь наводили Штирлица на мысли о какой-то новой игре, которую тот затеял с ним.
-Я бы мог взять вас под крыло, дружище. Я всегда уважал вас, как сотрудника и как личность, хотя вы порой и передёргивали в наши картишки. Но чего не бывает среди нас. не привитых?
-Спасибо, группенфюрер.
-Многие из наших функционеров идут на поводу у кучки оголтелых фанатиков и бонз, но мы-то, старая гвардия, конечно знаем всю подоплёку этой возни. Вы понимаете меня, Штирлиц?
-Нет. Совсем нет.
-Да перестаньте, дружище. – Мюллер пристально взглянул на собеседника, - А хотите липовую справку?
Штирлиц внутренне напрягся – уже вторую неделю он ждал свою собственную «липу» от Центра. Из Берна её должен был доставить профессор Плейшнер, но старик отчего-то не спешил и запаздывал. Неужели Мюллер что-то пронюхал и теперь держал его под «колпаком»? –думал Штирлиц.
-Странно слышать именно от вас это предложение, группенфюрер.
-Отчего же вдруг «странно»? Я помогаю своим соратникам в борьбе чем могу. Что тут странного?
-У вас есть такая справка?
-Естественно. Я ведь хочу остаться среди выживших после этой войны.
-Заманчивое предложение, но как на это посмотрит руководство?
Мюллер усмехнулся и надкусил яблоко.
-Ем с косточками, - сообщил он, - как в детстве привык. А кто ему донесёт? Вы? –он коротко рассмеялся и тут же погасил улыбку.
-Это не в моих правилах, группенфюрер.
-Я знал, что вы истинный ариец, дружище. Поэтому и решился вам помочь.
-Благодарю вас, но… думаю, что я…
-А вы не думайте, дружище! Не надо. Это отвлекает от дела. Либо примите мою помощь, либо идите к доктору.
-К Менгеле?
-К этому мяснику не ходят, к нему обычно отвозят. Но… выбор за вами.
-Я всё же подумаю, группенфюрер.
Мюллер остановился на перекрёстке коридоров и, покусывая губы, кивнул:
-Подумайте, дружище! Подумайте! Разведчик должен думать. Но не слишком долго. Времени у нас мало – только до 9 мая. Есть прямая директива оттуда, – он ткнул пальцем в пол, намекая на бункер, - о борьбе с этой, мн-мн… коммунистической… заразой.
Штирлиц было вскинул руку, но шеф IV отдела поморщился:
-Прекратите. Вирус только по воздуху передаёте. До встречи!
-До встречи, группенфюрер!
Штирлиц щёлкнул каблуками и пошёл дальше. Мюллер проводил его взглядом и бросив яблоко в урну, достал белый платок. Сняв маску и утерев им лоб, он довольно кивнул – Штирлиц по-видимому заглотил наживку, и операция по выявлению тайных антифакцистов среди сотрудников аппарата РСХА успешно продолжается.

Штирлиц уходил все дальше по Беркерштрассе и раздумывал. Предложение Мюллера, конечно же было капканом для тех, кто противодействовал режиму! Штирлиц не хотел, да и не мог рисковать собою. Ради долга перед Родиной и народом он был готов на многое, но дав «этим» пометить себя уколом он сразу становился уязвимым, легко вычисляемым винтиком системы. Поэтому спасти его могла только «липа» из Центра или такая же справка, но добытая тут, в Берлине. Была ещё и Кэт, что сейчас находилась в клинике Шаритэ. Радистку держали под арестом и наблюдением врачей. Те периодически вводили ей различные новые препараты, проверяя таким образом их действие на «этой русской». Тот бред, что она там потом несла на допросах под запись никто не воспринимал, конечно же, всерьёз, но материал постоянно передавался для обработки людям Мюллера. Кэт давно уже перечислила, кого знала или о ком слышала краем уха, обвинив их во всех смертных грехах и даже как-то заявила Мюллера и Шеленберга резидентами русской разведки. Но пока она жива и не заколота шприцами насмерть, думал разведчик, можно попытаться её спасти, хотя она уже давно потеряла себя в пространстве от таких вот экспериментов.
Штирлиц остановился и, достав сигареты, закурил. Свинцовое небо над Берлином давило на город и всех, кто в нем находился. Посмотрев на небольшой сквер, где обычно на аккуратных скамеечках в ожидании очередного воздушного налёта русских сидели старики с флажками и пожилые дамы с шариками, Штирлиц удивился – там не было ни стариков, ни дам, ни самих лавочек. Кто-то сверху или снизу видимо решил, что им больше нельзя собираться на свежем воздухе и приветствовать русских ассов, мотивируя это заботой о здоровье населения и не распространении всякой заразной заразы.
-Как там пастор? – вдруг вспомнил Штирлиц. Пастор Шлаг, наивный старик, но человек умный и рассудительный, говорил своему другу – дело не в том, что они нам, немцам, рассказывают, дело в том, о чем они нам немцам упорно молчат! Уже все уши промолчали!
Старик сказал эти золотые слова и сбежал в Швейцарию, используя связи Святой Церкви, то есть пересёк границу без всяких справок, лыж и инъекций. Что ж, Штирлиц чуть улыбнулся, Шлаг заслужил своё спокойствие и за него теперь можно только радоваться.

Она не похожа на ищейку Мюллера, думал Штирлиц про Габи, переходя от окна к окну и задёргивая шторы. Скорее она прижилась бы в нашем ведомстве - такая изящная, умная и красивая. И всё-таки! И всё-таки, зажигая свечи и посматривая на сидящую в кресле Габи, сомневался Штирлиц, её предложение прозвучало слишком быстро, прямо у порога. Впрочем, молча откупоривая коньяк и наливая коричневую жидкость в хрусталь коньячных бокалов,думал он, её необходимо проверить. Справка, конечно же, нужна как воздух, но бросаться со скалы вниз головой Штирлиц не собирался.
-Прошу вас, - он взял бокалы и подошёл к молодой женщине.
-Господин Бользен, благодарю! -та встала, принимая у него хрустальный сосуд.
-За исполнение желаний!
-Prosit!
-Прошу прощения, Габи. Может я слишком эксцентричен, но. Могу я осмотреть ваши руки и плечи?
Кололи всех, как был наслышан Штирлиц, обычно туда и если женщина агент Мюллера, то наверняка прошла процедуру.
-Пожалуйста, - Габи скинула кофточку и оголила бледную кожу.
Штирлиц внимательно изучал эти участки тела сантиметр за сантиметром, ибо в своей работе разведчик не должен ошибаться, что бы избежать провала. Девушка рассматривала его холеное лицо и чеканный профиль, вдыхая запах французского одеколона перемешанного с запахом табачного дыма.
-Справка будет готова через два дня, - тихо шепнула она с самое ухо Штирлица.
-Цена вопроса?
Габи поёжилась как от холода и, глядя в его стального цвета глаза, сказала:
-А ведь сделать укол можно в любое место на теле человека. Дальше осматривать будете?
Штирлиц понял, что сейчас он оказался, как никогда раньше, близок к провалу. Он позабыл об этом факте. Отступив к столику с бутылкой коньяка, разведчик взял ту в руку и подумал - а чем она лучше Холтофа? Может огреть Габи по темечку и отвести к Мюллеру? Но отогнав прочь эту мысль, он плеснул себе и ей ещё алкоголя, выпил его, предварительно чокнувшись с девушкой и, потирая ладони, кивнул:
-Буду!

Забавно! Повеяло теплом из 70-х, приправленным грустным перчиком 21 века.

Следующий анекдот

Штирлиц опустил светомаскировку, задвинул шторы, и включил радиоприёмник.
Передавали выступление группы «Раймштайн». Штирлиц не любил немецкую попсу, он
предпочитал французский шансон. Но сегодня было не до музыкальных пристрастий.
Через минуту музыка стихла, и в эфире раздался звон кремлёвских курантов.

«Вот дура» - подумал Штирлиц и убавил громкость. Между тем диктор продолжала:
- Максим Максимович, записывайте; 1544, 4465, 3276, 6547, радистов Эрвина
и Кэтрин Кин поздравляем с рождением сына, 6754, 8878, 9876, 5434, 4545….
Цифр было много, диктор читала их сухо и быстро, Штирлиц едва успевал записывать.
Постоянно звучащий в голове голос Копеляна мешал сосредоточиться. Наконец диктор
закончила. Снова залаял «Раймштайн». Штирлиц выключил приёмник.

«Это была шифровка из центра», - сообщил голос Копеляна. «Заткнись, без тебя
знаю" - подумал Штирлиц. Он подошел к столику, над которым висела полка с
книгами. Проведя рукой по корешкам, Штирлиц вытащил Азбуку. Это было особое
издание, предназначенное специально для него, полковника Максима Максимовича
Исаева. В учебнике был код, о котором знали только он, радист Эрвин, высшие
руководители СССР, ЦК ВКП(б), Сов Нарком, Президиум Верховного Совета и
ОСАВИАХИМ, Центральный Совет всесоюзной пионерской организации.

Штирлиц открыл первую страницу, под буквой "А" стояла цифра "1", под буквой "Б"
цифра "2". На расшифровку текста ушло пять часов. Аккуратно сложив все
пятьдесят листов в стопку, Штирлиц закурил и задумался.
Ему прислали Речь товарища Сталина на торжественном заседании, посвященном
27-ой годовщине Советской Армии и Военно - Морского Флота.

«Сегодня 23 февраля, сегодня у тебя выходной», - сообщил голос Копеляна.
«А что ты раньше молчал?», - подумал Штирлиц, и посмотрел на часы.
До полуночи осталось полчаса. «Картошку в камине запечь уже не успею. Но ничего,
закушу французскими сардинами, теми, что обещал провокатору Клаусу. Ему они уже
не к чему. Сейчас он сам кормит рыб на дне озера».

Штирлиц прошел на кухню, подошел к холодильнику «Минск», изготовленному фирмой
« Мессершмитт» в рамках программы конверсии. Набрав код на цифровом замке,
открыл морозильную камеру. Запотевшая бутылка «Столичной» дождалась своего часа.

"Ой ты, степь широкая, степь раздольная, ой ты, Волга-матушка, Волга . "

Начальнику 4 управления РСХА (Гестапо)
группенфюреру СС Мюллеру Г.

Настоящим сообщаю, что 24.02.45 г. в 2 ч. 43 мин. в районное отделение
Гестапо поступил сигнал от г. Йозефа Зибельрмана, проживающего по адресу
Бабельсберг 10.
Звонивший сообщил, что во дворе соседнего дома, Бабельсберг 8, раздаются
выстрелы и кто-то кричит. Что именно кричат, г. Зибельрман разобрать не смог,
поскольку кричали, предположительно, по-русски.
По команде дежурного офицера , на место происшествия выехала группа ОГОН
(отряд Гестапо особого назначения).
По прибытию на адрес, грузовик с ОГОН был обстрелян из пулемёта «Максим».
Огонь велся из чердака дома № 8. Группа рассредоточилась и приготовилась к атаке.
Но внезапно стрельба прекратилась, и на чердаке послышался храп.
Проникнув на чердак, солдаты обнаружили спящего мужчину, примерно 45-50 лет, в
нательной рубахе и в форменных галифе СС. В кармане галифе было обнаружено
удостоверение СД на имя Макса Отто фон Штирлица, штандартенфюрера СС.
При задержании Макс Отто фон Штирлиц сопротивление не оказывал, только ругался
по-русски. ( Перевод прилагается).

« Говоришь неправду – не возьмёшь. Вы все люди с нетрадиционной сексуальной
ориентацией. Я имел с вами сексуальную связь в извращенной форме (оральный секс).
Я имел сексуальную связь с национал- социалистической партией Германии.
Я имел сексуальную связь с вашим фюрером».

В отделении Гестапо задержанного осмотрел врач. Предварительный диагноз;
данный господин страдает маниакальным сексуальным расстройством, манией величия,
и алкоголизмом.

Начальник районного отделения Гестапо
Штурмбанфюрер СС Блюмке К.

Мюллер снял очки, и отложил рапорт в сторону. Что-то ему не
нравилось в этой истории. Но что?
Мюллер вдруг вспомнил недавний вызов к Кальтербрунеру. У шефа, вдруг, ни с чего, ни
с того, вырос большой зуб на Щтирлица.
Мюллер тогда сказал Кальтенбрунеру: "У меня на Штирлица никогда ничего не было».
Вот! Вот почему ему не нравится этот рапорт. У него, у Мюллера,
под самым носом, несколько лет работал русский шпион, а он не ухом не рылом.
Что теперь скажет Кальтербрунер? Что предпримет рейхсфюрер? Разжалует в
шарфюреры и отправит на фронт. На фронт Мюллеру не хотелось. Группенфюрер нажал
кнопку. На пороге появился адъютант.
- Скажите, Шольц, Штирлица уже доставили к нам?
- Так точно, группенфюрер.
– Как он себя чувствует?
– Плохо, группенфюрер. У него болит голова, и он постоянно просит опохмелиться.
И ещё, он говорит, что за рюмку водки готов продать родину.
– Да? А вот это хорошо. Приведите его. И принесите графин со шнапсом.

- Хайль Гитлер!
Штирлиц вяло махнул рукой, икнул, и щелкнул босыми пятками.
– Да бросьте, вы.
Мюллер внимательно посмотрел на Штирлица. Штандартенфюрер был явно не в форме.
Его привезли в том, в чём взяли. Из форменной одежды на Штирлице были только
галифе. Видимо, уже здесь, в гестапо, ему выдали полосатую арестантскую
рубаху. Верх явно не гармонировал с низом.
Но как держится подлец. Даже в этом одеянии просматривается выправка кадрового
разведчика двух империй. И взгляд, хоть и мутный, но невозмутимый, словно
ничего не произошло.
- Так я не понял? Господин Мюллер, что означает это ваше «бросьте»?
- Всё вы поняли, господин Штирлиц, или как вас там?
- Не, ну что за наезд с утра?
Штирлиц попытался изобразить на своём помятом лице обиду, но тут он заметил
стоящий на столе графин со шнапсом. Его губы растянулись в улыбке. В этот момент,
даже голос Капеляна, талдычивший всё утро «Штирлиц был на грани провала»,
замолчал.
– Ну что же вы стоите? – Мюллер сделал приглашающий жест рукой, - Проходите,
садитесь. Как там русские говорят? В ногах правды нет?
– А в жопе и подавно. – Штирлиц сел за стол поближе к графинчику, - Групперфюрер,
что за странные намеки «у вас», «как вас там»?
– А вы ознакомьтесь вот с этим.
Мюллер положил перед Штирлицем рапорт. Штирлиц, мельком глянув на лист бумаги,
потёр глаза.
– Что-то я плохо стал видеть, плывёт всё, наверное, возрастное. Группенфюрер,
вы позволите, пять капель, для поправки зрения?
Мюллер кивнул. «Пять капель» едва уместились в граненый стакан. К изумлению
Мюллера, Штирлиц не стал пить. Повертев головой, он встал и направился к
тумбочке у окна, на которой стоял ещё один стакан.
– Группенфюрер, вы плохо обо мне думаете. Я не алкоголик, и один пью редко.
Наполнив второй стакан, Штирлиц пододвинул его к Мюллеру.
– Но…
- Никаких но. Как говорится, Зиг Хайль! Или вы не хотите выпить за победу?
За нашу победу?
– Ну, хорошо, хорошо.
Чокнулись, выпили. Мюллер закусил лимоном. Штирлиц занюхал рукавом арестанской
рубахи.
– Ну а теперь за здоровье фюрера. Это святое…

Прошел час.
– Генрих, но что ты всё время тычешь в меня этой малявой. Ты думаешь, поймал
Штирлица на тухлом? А вот это видел?
Штирлиц поднес кукиш к лицу Мюллера. Тот отодвинул руку Штирлица в сторону.
– А ты обоснуй.
- Что? Ты не веришь мне, члену с 33-го года, истинному арийцу? Да, если хочешь
знать, истиннее меня нет во всей твоей ментавской конторе.
– А ты обоснуй. Докажи, что ты истинный член.
- Доказать?
- Докажи.
- Да легко. Короче, слушай. Прихожу я с работы домой, устал как собака, весь день
крутил дело Рунге, ну ты знаешь. Ну, думаю, лягу спать пораньше. И тут мой
грёбаный сосед, Изя Зибельрман врубает музыку. Сначала «Семь сорок», кстати, это
тебе информация для размышления, потом Русланову: «Валенки, валенки».
- Вас ист дас - «валенки»?
- Ну, это русская зимняя обувь.
- Песня об обуви? Странно.
- Ты думаешь? Ладно, не перебивай. Ну, так вот, хоть характер у меня и
выдержанный, нордический, но нервы не в пи. в общем, не железные. Вышел я
на крыльцо, и так вежливо говорю: «Уважаемый господин Зибельрман, не могли бы вы
сделать вашу грёбанную музыку потише.
- Ну, а он?
- А он мне: «Заткнись, морда фашистская, скоро придут комиссары и всех вас
перевешают.
- Вот гад. Ну, а ты?
- А что я? Я вытащил "парабеллум", и немного пострелял.
- И при этом, ругался по-русски?
- Понимаешь, Генрих, в чём дело. Этот Изя родом из Одессы, поэтому нормального
немецкого языка он не понимает. Вот и пришлось вспомнить русский. Да, я знаю
русский язык. Я разведчик. Я обязан знать язык врага.
Слушай, Генрих, у нас кончился шнапс. Дай команду, своему шнырю, Шольцу, пусть
сгоняет в магазин.
- Не будем торопиться, Макс. Догнаться мы всегда успеем. Скажу больше, если ты
ответишь на последний вопрос, я тебе обещаю столик в твоём любимом "Элифанте", за
мой счёт.
- Отвечаешь?
- Вот те крест.
Мюллер снял с кителя «Железный Крест», и положил на стол. «Через два месяца эта
железка не будет стоить и пфеннига», - подумал Штирлиц, но вслух сказал:
- Заметано. Спрашивай.
- Почему ты стрелял по гестаповскому патрулю?
- Вопрос, конечно, интересный.
Штирлиц вытащил, из лежащей на столе у Мюллера пачки, сигарету, закурил.
- И что, есть убитые?
- Макс, ты только не обижайся, но я тебе скажу прямо, ты хреновый стрелок.
- Зато, я чемпион Берлина по теннису.
«Штирлиц был на грани провала», - проснулся голос Копеляна. «Да не пошел бы ты,на
на армянское радио», - подумал Штирлиц.
- Группенфюрер, я сожалею о случившемся. Но что бы вы сделали на моём месте?
Этот Зибельрман кричал, что у него есть «крыша», бывшие одесские биндюжники,
ну те, что держат рынок на Линденштрассе, и что, он им сейчас позвонит, они
приедут и сделают мне обрезание. Скажите, зачем мне, истинному арийцу,
обрезание?
Я затащил пулемет на чердак и стал ждать «гостей». А когда подъехал грузовик,
я подумал что это приехали одесские гопники, и дал предупредительную очередь.
Но когда из кузова стали выпрыгивать наши парни в чёрном, я перестал стрелять,
успокоился и уснул.
Мюллер был восхищен, от восторга у него даже задергался подбородок. Нет, он не
поедет на фронт,он не будет кормить вшей в окопах. Ай, да Штирлиц! Ай, да сукин
сын!
- Штирлиц, я никогда в вас не сомневался. И всегда жалел о том, что вы
работаете не в моём управлении, а этого холеного кота Матроскина, Шелленберга.
Но прежде чем мы поедем в «Элефант», ответьте мне на ещё один вопрос. Спрашиваю
так, чисто из любопытства.
Мюллер взял со стола рапорт, нацепил на нос очки.
- Что это значит, «имел сексуальную связь с фюрером»? Нет, если не хотите, можете
не отвечать, я понимаю, дело весьма деликатное?
- Группенфюрер, это значит, всего лишь то, что ваш переводчик, бездельник,
скрывающийся от фронта. Он ничего не понимает в русском языке. То, что он
перевёл как «иметь сексуальную связь» означает «заниматься любовью», а
а проще сказать «любить». Да, я кричал, что я люблю вас, ребята,
я люблю нашу партию, я люблю нашего фюрера. Ну что, погнали?
- Шольц! Мою машину к подъезду! И принесите приличную одежду. Штандартенфюреру
надо переодеться.
- Вот это по-нашенски. Давай, Генрих, споём: "Распрягайте хлопцы коней. " Тьфу ты. "Ах, мой милый Августин, Августин. ".

Следующий анекдот

Штирлиц шёл по Беркерштрассе в направлении кафе «Элефант». Только что он покинул известное место своей работы и был несколько озадачен - в коридоре ему повстречался Мюллер и пристал с разговором.
-Дружище, Штирлиц! – обратился к нему шеф IV отдела через маску, сделанную из стандартной нарукавной повязки, - Как ваши дела с прививкой?
-Спасибо, группенфюрер. Пока в процессе! – Маска Штирлица была тоже из стандартной повязки, но её внутреннюю сторону украшала красная звезда.
-В процессе, дружище, - наставительно заметил Мюллер, поигрывая зелёным яблоком, - может быть лишь развитие болезни! Хотите яблоко? Витамины!
-Так витамины или прививку?
-Экий вы, Штирлиц, скользкий, - Мюллер показал ему на коридор, и они продолжили движение.
–Я знаю, что Шеленберг, ваш шеф, - группенфюрер понизил голос, - намерен устранить всех своих сотрудников у которых нет соответствующих бумаг от медиков.
-В каком смысле устранить?
-В «нашем». В нашем смысле.
Штирлиц задумался. Он был ценным сотрудником и отправлять такого на «удалёнку» за колючую проволоку было бы слишком сильным ударом по VI управлению РСХА. Кто-кто, а уж Шеленберг это явно понимал и вряд ли бы стал так рисковать рабочим процессом. Поэтому слова Мюллера лишь наводили Штирлица на мысли о какой-то новой игре, которую тот затеял с ним.
-Я бы мог взять вас под крыло, дружище. Я всегда уважал вас, как сотрудника и как личность, хотя вы порой и передёргивали в наши картишки. Но чего не бывает среди нас. не привитых?
-Спасибо, группенфюрер.
-Многие из наших функционеров идут на поводу у кучки оголтелых фанатиков и бонз, но мы-то, старая гвардия, конечно знаем всю подоплёку этой возни. Вы понимаете меня, Штирлиц?
-Нет. Совсем нет.
-Да перестаньте, дружище. – Мюллер пристально взглянул на собеседника, - А хотите липовую справку?
Штирлиц внутренне напрягся – уже вторую неделю он ждал свою собственную «липу» от Центра. Из Берна её должен был доставить профессор Плейшнер, но старик отчего-то не спешил и запаздывал. Неужели Мюллер что-то пронюхал и теперь держал его под «колпаком»? –думал Штирлиц.
-Странно слышать именно от вас это предложение, группенфюрер.
-Отчего же вдруг «странно»? Я помогаю своим соратникам в борьбе чем могу. Что тут странного?
-У вас есть такая справка?
-Естественно. Я ведь хочу остаться среди выживших после этой войны.
-Заманчивое предложение, но как на это посмотрит руководство?
Мюллер усмехнулся и надкусил яблоко.
-Ем с косточками, - сообщил он, - как в детстве привык. А кто ему донесёт? Вы? –он коротко рассмеялся и тут же погасил улыбку.
-Это не в моих правилах, группенфюрер.
-Я знал, что вы истинный ариец, дружище. Поэтому и решился вам помочь.
-Благодарю вас, но… думаю, что я…
-А вы не думайте, дружище! Не надо. Это отвлекает от дела. Либо примите мою помощь, либо идите к доктору.
-К Менгеле?
-К этому мяснику не ходят, к нему обычно отвозят. Но… выбор за вами.
-Я всё же подумаю, группенфюрер.
Мюллер остановился на перекрёстке коридоров и, покусывая губы, кивнул:
-Подумайте, дружище! Подумайте! Разведчик должен думать. Но не слишком долго. Времени у нас мало – только до 9 мая. Есть прямая директива оттуда, – он ткнул пальцем в пол, намекая на бункер, - о борьбе с этой, мн-мн… коммунистической… заразой.
Штирлиц было вскинул руку, но шеф IV отдела поморщился:
-Прекратите. Вирус только по воздуху передаёте. До встречи!
-До встречи, группенфюрер!
Штирлиц щёлкнул каблуками и пошёл дальше. Мюллер проводил его взглядом и бросив яблоко в урну, достал белый платок. Сняв маску и утерев лоб, он довольно кивнул: – Штирлиц по-видимому заглотил наживку, и операция по выявлению тайных антифакцистов среди сотрудников аппарата РСХА успешно продолжается.

Следующий анекдот

19.Штирлиц в морге.
Чтобы слиться с бодрой толпой гестаповцев и избежать разоблачения Штирлиц в сотый раз приходил в морг и в сотый раз не мог понять, почему фрицы называют морг самым популярным стриптиз-клубом, где обязательно появляются приличные люди. Он был уверен, что соблюдает немецкие традиции. Мюллер до головной боли старался разгадать, чего это Штирлиц таскается в морг. В сотый раз!
20.Штирлиц и незнакомец
Разгуливая по своему особняку со стаканом самогона, Штирлиц увидел, как из ночной глубины в окне появился человек. Всю ночь Штирлиц всматривался в немигающие глаза незнакомца."Врешь, не возьмёшь!" Под утро у Штирлица дёрнулся глаз. У человека за окном тоже. Тогда Штирлиц понял, что это его отражение в стекле. Невыспавшийся разведчик поехал к Мюллеру впаривать тому борманиану.
21.Штирлиц и фрау.
На совещании у Гитлера Штирлиц почувствовал печёнкой приближение провала. От него отошли все, а офицер охраны агрессивно направился прямо к нему. Штирлиц вырвал зубами зашитую ампулу, разгрыз её, проглотил и успел дыхнуть на офицера, который хотел чихнуть Штирлицу в лицо, но не выдержал дыха Штирлица и рухнул.
"Коронавирус. Отравить хотели"- Понял разведчик. Но ампула с рязанским чесноком продолжала действие теперь возбуждающее. Он хищно схватил Еву Браун и потащил её мимо Гитлера в чулан.
-Может, в постель хотя бы разик? -Упиралась фрау. - А то чулан да чулан!
-Не дойдём!-Шипел Штирлиц.
Мюллер посмотрел на расстроенное лицо фюрера, потом на чулан и пробормотал в сторону Штирлица:
Уууу,фашист.
22.Штирлиц-самбист.
Штирлиц увидел Гитлера , который шёл по коридору. Штирлиц ударом самбо сразил фюрера.
-За что, Максимыч? -Прохрипел умирающий, с укором протягивая рыжий отклеенный ус.
-Девятый уже. Сколько ещё двойников? За что, за что? Было б за что и на ремни бы порезал. Да хотя бы за хавку за счёт рейхканцелярии (Штирлиц встряхнул себя-что это он о бюджете треснувшего рейха стал заботиться, так за припадок патриотизма ещё и отвечать в ГПУ придётся!) или ту малолетку , которой ты, гитлерюга, квартиру в Париже всучил.- Устало подумал Штирлиц.
-Хороший удар.-Сказал Мюллер, вышедший из дверей.
Штирлиц по-звериному подпрыгнул к Мюллеру и приставил ему нож к горлу:
-Я провален?
-Не зарывайтесь, Штирлиц, - Засмущался шеф гестапо, - Не считайте себя особой равной Джеймсу Бонду. Что это, дружище, на вас нашло, работайте дальше, как работали!
23.Штирлиц в капкане.
Мюллеру доложили: Штирлиц идёт по коридору. Штирлиц увидел ключ в комнате связи и шагнул, и завыл от боли: нога попала в волчий капкан! Откуда ни возьмись выскакивают Мюллер, Кальтенбрунер, Гитлер, Геринг, Борман и кричат- Штирлиц попался! Штирлиц, айда с нами! Вся компания оседлала стулья и под песни Глеба Успенского ускакала. Штирлиц, плача и волоча за собой капкан с кровавым следом, похромал следом, злобно думая: Ничего, отольются рейху штирлицевы слёзки. в мае.

Читайте также: