Рихард штраус музыкальная шутка
Обновлено: 22.11.2024
Состав оркестра: 3 флейты, флейта-пикколо, 3 гобоя, английский рожок, 2 кларнета, кларнет-пикколо, бас-кларнет, 3 фагота, контрафагот, 8 валторн (4 — по желанию), 6 труб (3 — по желанию), 3 тромбона, туба, литавры, тарелки, треугольник, большой барабан, малый барабан, большая трещотка, струнные (64 человека).
История создания
В 1889 году Штраус, будучи капельмейстером Веймарского театра, познакомился с оперой современного немецкого композитора Кирилла Кистлера «Уленшпигель», к либретто которой отнесся резко отрицательно. В это время он и сам решил попробовать свои силы в оперном жанре. С 1887 года Штраус работал над оперой «Гунтрам» на собственное либретто, поставил ее в Веймарском театре в 1894 году и сразу стал набрасывать либретто следующей — одноактной оперы «Тиль Уленшпигель у простаков» (У автора статьи здесь и далее — Тиль Эйленшпигель. — прим. ред.). Мысль о ней не оставляла композитора в течение нескольких лет; «вот только образ самого господина Тиля Уленшпигеля еще не представляю себе достаточно отчетливо. Народные предания сохранили нам только облик лукавого плута, слишком мелкий для драматического персонажа; с другой стороны, более глубокая трактовка этого образа, выявление его презрительного отношения к людям представляют большие трудности».
Тиль Уленшпигель — не только фольклорный, но и реально существовавший персонаж. Немецкий бродяга-крестьянин, он родился около 1300 года в Брауншвейге, жил близ Любека и умер от моровой язвы в 1350 году. На его сохранившейся вплоть до начала XX века могиле изображена сова (Eule) — символ мудрости и зеркало (Spiegel). Тиль стал героем бытовых рассказов о забавных хитростях и проделках, остроумных ответах и плутовстве, нередко встречающихся в связи с именами других фольклорных персонажей. Собранные вместе, эти рассказы составили «народную книгу» (1483), издание которой словно специально было приурочено к 200-летию предполагаемого дня рождения Тиля. Он дурачил всех: ремесленников и торговцев, дворян, попов и профессоров и неизменно выходил сухим из воды. «Народная книга» о Тиле Уленшпигеле — воплощении неумирающего духа немецкого народа — пользовалась широчайшей популярностью и была переведена на многие языки. В 1867 году она привлекла внимание бельгийского писателя Шарля де Костера, назвавшего героя Уленшпигелем и сделавшего его одним из гёзов — борцов за независимость фламандского народа в XVI веке.
Штраус не стремился к такому коренному переосмыслению народного образа (нет никаких сведений, что он когда-либо читал «Легенду об Уленшпигеле» Костера). Однако композитор все же видел в Тиле не просто ловкого плута, но «героя, презирающего людей потому, что он их, в сущности, любит». А французский писатель и музыковед Ромен Роллан неожиданно обнаружил сходство между Тилем и его творцом. Познакомившись со Штраусом, он увидел в нем черты, «которые присущи уроженцам Мюнхена, южной Германии, а именно — традиционную склонность к шутовству, парадоксам и сатире, характер избалованного ребенка или Тиля Уленшпигеля».
Так никогда и не написав оперу о Тиле, Штраус 6 мая 1895 года в Мюнхене закончил симфоническую поэму с длинным названием «Веселые проделки Тиля Уленшпигеля по старинному плутовскому образцу в форме рондо». Она посвящена другу композитора доктору философии Артуру Зейдлю и впервые прозвучала 5 ноября того же года в Кёльне. Дирижировал Франц Вюльнер, начавший пропаганду творчества молодого композитора еще в 1882 году; два года спустя Штраус посвятил ему шестиголосный хор в сопровождении оркестра «Песнь странника в бурю». Когда дирижер хотел к премьере «Тиля» напечатать программу, композитор возразил: «Для меня невозможно дать программу к "Уленшпигелю": многое из того, о чем я думал, когда писал отдельные части, показалось бы странным, если бы я облек мои мысли в слова, а кое-что, возможно, вызвало бы и недовольство. Посему пусть на этот раз слушатели сами разгрызут орешек, преподнесенный им плутом Тилем. Для облегчения понимания вполне достаточны обе темы Уленшпигеля, проходящие в самом различном обличье, характере и ситуациях через все произведение вплоть до катастрофы, когда Тиля вешают после того, как прозвучал мотив смерти. Впрочем, предоставим веселым жителям Кёльна самим догадываться, что за музыкальные шутки сыграл с ними шельмец Тиль. »
Впоследствии Штраус говорил немецким критикам, писавшим об этой поэме, о конкретных проделках Тиля, запечатленных в музыке. Стало традицией выделять несколько крупных эпизодов: Тиль на ярмарке, Тиль-проповедник, любовная сцена, диспут с учеными, суд и казнь. Завершением поэмы служит эпилог, отмеченный самим автором в партитуре. На музыку поэмы знаменитый русский танцовщик и балетмейстер Вацлав Нижинский поставил в 1916 году в Нью-Йорке одноактный балет «Тиль Уленшпигель».
Эта поэма открывает длинный список комических, полных остроумия и насмешки сочинений Штрауса (завершает его опера «Любовь Данаи», написанная 75-летним композитором). И в то же время для такого симфонического скерцо, юморески, шутки гения, как называли современники «Тиля», впервые потребовался столь грандиозный оркестр — четверной состав с 8 валторнами и 6 трубами, с большой трещоткой, добавленной к разнообразной группе ударных.
Музыка
Краткая тема скрипок звучит словно зачин традиционного повествования: «Жил-был когда-то. » И вдруг неторопливое движение взрывается озорной темой солирующей валторны. Развитие прерывается возвращением вступительного мотива — теперь у кларнета-пикколо он звучит дерзко и насмешливо (этот инструмент становится своеобразным лейттембром Тиля). Герой задумывает очередные проказы, и первая из них — на ярмарке: Тиль верхом проносится через ряды глиняной посуды, издеваясь над проклятьями торговок (к тарелкам и литаврам присоединяется большая трещотка). Затем плут переодевается попом и читает назидательную проповедь; она передана неторопливой размеренной темой. Вероятно, он грозит своим слушателям небесными карами — их охватывает страх смерти (медные и скрипки с сурдинами повторяют краткий хроматический мотив). Контрастный эпизод представляет Тиля-влюбленного: обе его темы превращаются в лирические, напевные, преувеличенно страстные признания, которые, однако, не находят ответа. Но Тиль недолго грустит. Его следующая проделка — состязание в мудрости с учеными профессорами, уныло повторяющими затверженные истины (бас-кларнет, фаготы и контрафагот). Пародируя научный диспут, Штраус прибегает к приемам строгой полифонии (канон, фугато), где инструменты будто стремятся перекричать друг друга. Победа, конечно, достается Тилю, и он пускается в пляс: на краткий миг возникает простенький уличный мотив беззаботной польки.
А затем обе темы Тиля приобретают ликующий, даже героический характер в мощном звучании tutti. На вершине грандиозного нарастания неожиданно повторяется тема проповеди в оглушительном изложении медных инструментов —и так же неожиданно обрывается. Сухая дробь малого барабана возвещает начало суда над Тилем. Ход судилища детально иллюстрируется: угрожающие обвинения (аккорды фортиссимо духовых и струнных), насмешливые ответы Тиля, сменяющиеся жалобным хроматическим мотивом смерти, и, наконец, грозный приговор (у низких духовых; он может быть подтекстован словом der Tod — смерть). Героя вздергивают на виселицу, восходящий пассаж кларнета-пикколо рисует его предсмертный вскрик, тело несколько раз дергается и затихает. Все кончено. Генеральная пауза. В эпилоге неторопливо развертывается начальная повествовательная фраза («Жил-был когда-то. »). Но заканчивается поэма ликующим звучанием темы Тиля — он вечно жив, такой герой не может умереть.
Следующий анекдот
Ну как песня, понравилась? Поделись с друзьями! (vk) (ok) (fb) (tw)
Похожие песни
(бесконечная прокрутка)
Детский шведский духовой оркестр - Так Заратустра еще не говорил (Рихард Штраус)
Рихард Штраус-Так говорил Заратустра - в исполнении Шведского детского духового оркестра. ТАК Заратустра еще не говорил!
Следующий анекдот
В 1887 г. у Рихарда Штрауса возникает замысел одноактной оперы «Тиль Уленшпигель у простаков». Речь шла об известном персонаже немецкого средневекового фольклора – бродяге-хитреце. Многочисленные рассказы о его шутовских проделках были собраны в средневековой народной книге. Наиболее известной литературной обработкой этого фольклорного мотива стал роман Шарля де Костера «Легенда об Уленшпигеле», но Рихард Штраус отталкивался не от него (неизвестно даже, был ли композитор знаком с творением бельгийского писателя), а именно от народной книги: его Тиль не стал деятелем Нидерландской революции, он остался плутом. Примечательно, что Ромен Роллан сравнивал самого Рихарда Штрауса с Тилем Уленшпигелем, отмечая присущую его характеру «склонность к шутовству, сатирам и парадоксам» – так что интерес композитора к этому персонажу можно считать закономерным.
Замысел оперы о Тиле Уленшпигеле так и не был осуществлен композитором, вместо этого он создал симфоническую поэму. Ее полное название звучит следующим образом: «Веселые проделки Тиля Уленшпигеля по старинному плутовскому образцу в форме рондо». Приложить к ней подробную литературную программу Рихард Штраус отказался, полагая, что многое в этом произведении, будучи выражено в словесной форме, может показаться странным или даже вызвать недовольство, а потому предоставил слушателям «самим догадываться, что за музыкальные шутки сыграл с ними шельмец Уленшпигель». Но впоследствии автор в общении с критиками все-таки конкретизировал содержание симфонической поэмы.
Произведение начинается краткой темой у скрипок, которая звучит как зачин («Жил-был…») – и прерывается энергичной и даже эксцентричной темой главного героя. Ее проводит сначала валторна, а затем кларнет-пикколо, который с этого момента становится лейттембром Тиля Уленшпигеля.
В поэме выделяется несколько разделов. В первом из них, как известно со слов Рихарда Штрауса, Тиль проказничает на ярмарке, опрокидывая глиняную посуду и издеваясь над торговками. Выразительными штрихами к атмосфере суматохи становится широкое использование ударных – тарелок, литавр и даже трещотки. Второй раздел строится на чинно-размеренной теме: герой, облачившись в сутану, произносит проповедь. Здесь же возникает краткий хроматический мотив, судорожно интонируемый засурдиненными струнными и медными духовыми – видимо, озорнику и самому становится страшновато (одно дело – насмехаться над торговками на ярмарке, и совсем другое – над церковью). В третьем разделе Уленшпигель представлен влюбленным. Его тема приобретает характер лирический и даже страстный. Но пылкие признания остаются без ответа, и герою ничего не остается, как замыслить новую проказу. В следующем разделе он устраивает диспут с учеными мужами. «Роли» профессоров-схоластов исполняют фаготы, бас-кларнет и контрфагот, а пародийная картина научного диспута создается полифоническими приемами. С этой преувеличенно серьезной картиной контрастирует краткий эпизод в ритме польки, за которым следует мощное развитие темы Уленшпигеля.
Тема ликующе звучит в мощном tutti, но прерывается тяжелыми аккордами медных духовых: озорник наконец доигрался и должен предстать перед судом. Но даже теперь он пытается шутить: угрожающим аккордам и хроматическому мотиву страха смерти отвечает все та же тема в изложении кларнета-пикколо. Весьма остроумно показано повешение: кларнет-пикколо уходит к верхней границе своего диапазона и словно «давится» на высокой ноте.
Возвращается музыкальный материал вступления – словно напоминая, что это всего лишь старинная легенда, рассказанная кем-то, но в последних тактах вновь заявляют о себе интонации темы Уленшпигеля.
Симфоническая поэма «Веселые проделки Тиля Уленшпигеля» была впервые исполнена в ноябре 1895 г. в Кёльне под управлением Франца Вюльнера.
Следующий анекдот
В конце XIX столетия многие представители немецкой интеллигенции интересовались философией Фридриха Ницше. Не обошло стороной это увлечение и Рихарда Штрауса. Композитора, как и многих современников, привлекала идея «сверхчеловека», вознесшегося над «толпой» и стоящего «по ту сторону добра и зла». Таким человеком, по мысли Ницше, является странствующий философ, взявший себе имя в честь древнеперсидского пророка Заратустры – герой книги «Так говорил Заратустра». В этой книге Ницше изложил одну из центральных идей своей философии – представление о человеке как о «канате над бездной», натянутом между «животным и сверхчеловеком». Отвергая идею прогресса, владеющую европейскими умами со времен эпохи Просвещения, Ницше противопоставляет ей иную идею – цикличности, вечного возвращения: вечно возвращается все – даже самое неприятное и тяжелое. «Сверхчеловек» осознает эту цикличность бытия и принимает спокойно и с готовностью – и в этом плане «сверхчеловек» отличается от обычного человека в такой же степени, в какой обычный человек отличается от обезьяны («Если бы существовали боги, как удержался бы я, чтобы не быть богом. Следовательно, нет богов», – говорит философ). Ницшеанский герой отвергает и любовь, и религию, и науку, чтобы удалиться в мир надзвездный. Таков смысл произведения, которое Рихард Штраус взял за основу симфонической поэмы, созданной в 1896 г.
Создание подобного сочинения было поистине новаторским решением. Хотя Ницше и придал своим размышлениям форму романа, все-таки в первую очередь «Так говорил Заратустра» – это философский трактат, а не художественное произведение. Поэма Штрауса стала первым в истории музыки случаем, когда основой музыкального произведения стал философский труд. Впрочем, в 1883 г. Ницше высказал примечательную мысль относительно своего произведения: «К какой, собственно говоря, категории относится этот «Заратустра»? Я думаю, что, пожалуй, к симфониям», Таким образом, даже сам автор литературного первоисточника усматривал в своем творении некую связь с музыкальными категориями. Правда, Штраус избирает для воплощения образов трактата жанр симфонической поэмы, а не симфонии, но форма ее сочетает в себе одночастность и цикличность.
Симфоническая поэма «Так говорил Заратустра» состоит из девяти частей, каждая из них имеет заглавие соответственно одной из глав трактата Ницше («О потусторонних мирах», «О великой тоске» и другие), однако исполняются они без перерыва, при этом в целом произведение имеет сонатную форму. Такое диалектическое единство цикличности и сонатности было присуще жанру симфонической поэмы всегда – со времен Ференца Листа. Но в произведении Штрауса можно усмотреть и другое единство и борьбу противоположностей – новаторство и следование традициям. Проявлением новаторства было использование философского трактата в качестве литературного первоисточника для симфонического сочинения, но сам способ его музыкального воплощения оказывается продолжением традиций романтизма. Основу драматургии поэмы составляет сопоставление двух образов: с одной стороны – человек, мятущийся и одинокий, с другой – окружающий его мир. Такие образные контрасты вполне типичны для романтизма, но в данном случае речь идет не о «мире филистеров», враждебном герою, а о природе – могучей и загадочной. Воплощение столь титанических образов требовало соответствующих средств – наряду с большим симфоническим оркестром композитор использует орган.
С образом человека и его страстей в симфонической поэме связываются две одноименные тональности – си минор и си мажор. Им противопоставляется до мажор, олицетворяющий мир природы. Открывает поэму величественная тема восходящего солнца – мощные органные аккорды, тембр медных духовых, участие литавр придают ей особую грандиозность. В основе ее лежит устремленная вверх интонация, состоящая из консонирующих, но самых «бесстрастных» интервалов – октавы и квинты, ведь природе не могут быть присущи человеческие страсти. Они воплощаются в последующих темах, где присутствуют и драматические «взлеты», и чувственные интонации, и стилизация под молитвенное пение (все то, что предстоит преодолеть герою на своем духовном пути). Музыкальный материал экспозиции вырастает из очень небольшого количества кратких мотивов-формул (в этом можно усмотреть продолжение традиций Вагнера, опиравшегося в своих произведениях на систему лейтмотивов). Музыкальная ткань поэмы многослойна и сложна, в ней причудливо переплетаются контрапунктические голоса. Особенно сложным выглядит один из эпизодов разработки, имеющий форму фуги, но с чертами скерциозности. Здесь, в переплетении мотивов человека и природы, используются все двенадцать тонов хроматического звукоряда (в этом можно усмотреть предвестие додекафонии). Кульминация приходится на один из разделов репризы – неистовый «танец», знаменующий собой освобождение от всего земного.
Симфоническая поэма «Так говорил Заратустра» впервые прозвучала в 1896 г. во Франкфурте-на-Майне. Поэму нельзя считать «музыкальным пересказом» книги Ницше – это свободная фантазия на тему философского трактата, обладающая самостоятельной ценностью.
Еще песни Детский шведский духовой оркестр
(бесконечная прокрутка)
детский шведский духовой оркестр - «Also sprach Zarathustra» (Richard Shtrauss)
Детский Шведский Духовой Оркестр - играет тему из "Что? Где? Когда?"
Детский Шведский духовой оркестр - Р.Штраус - Так говорил Заратустра, а Сова в программе "Что, Где, Когда" долго и мучительно умирала:)
Детский Шведский духовой оркестр - Сова из программы "Что? Где? Когда?" умираладолго и мучительно..)
Детский шведский духовой оркестр - мелодия из ''что где когда''
Детский шведский духовой оркестр - Штраус "Так говорил Заратустра" (умри, Сова)
Детский шведский духовой оркестр - Рихард Штраус - Так говорил Заратустра. ( Мучительная смерть совы из Что? Где? Когда?)
Детский шведский духовой оркестр. - Р.Штраус"Так говорил Заратустра".
Детский шведский духовой оркестр - Так сказал Заратустра
Детский шведский духовой оркестр - Без названия
детский шведский духовой оркестр - Ода солнцу
Детский шведский духовой оркестр - Рихард Штраус - Так говорил Заратустра
Детский Шведский Духовой Оркестр - Рихард Штраус "Так Говорил Заратустра"
Детский шведский духовой оркестр - Рихард Штраус (к философскому трактату Ф. Ницше "Так говорил Заратустра") - Что? Где? Когда?
Читайте также: