Ким ир сен анекдоты
Обновлено: 04.11.2024
Путь Народома Сианука – это извилистый путь настоящего совестливого интеллигента, постоянно находящегося в поисках Истины.
.
Буддийский Социализм
.
Рожденный в эпоху господства колониализма, когда его родина была бесправным заморским придатком Франции он, как и Ким Ир Сен стоял у самых истоков независимости своей страны.
Ким Ир Сен и Нородом Сианук
- два лидера эпохи Самостоятельности
Его королевство находилось в те времена в самом эпицентре противостояния великих держав, где сохранить путь самостоятельности для нее было не просто. Страну сотрясали военные перевороты, иностранные интервенции, голод и гражданские войны. Сианук попытался в этом хаосе, растянувшемся на десятилетия, найти самостоятельный путь развития объявив себя сторонником «Буддийского Социализма».
В 1950-60 годы на посту главы государства Сианук осуществил ряд глубоких социально-экономических преобразований и наладил дружественные отношения социалистическими странами, сохраняя при этом нейтралитет в холодной войне.
Возмущённый вмешательством США во внутренние дела стран Третьего Мира, он в ноябре 1963 изгнал американских советников и отказался от американской помощи. Одновременно он активно укреплял дружественные отношения КНДР, другими странами социализма. В 1965 Сианук по совету товарища Ким Ир Сена полностью разорвал дипломатические отношения с США.
Недовольные справедливой внутренней и внешней антиимпериалистической политикой Сианука, служащую интересам народных масс, США и их Южновьетнамские марионетки организовали прямую военную интервенцию в Камбоджу, вынудив тем самым уйти в эмиграцию Демократическое правительство этой небольшой страны. На место главы государства, тем временем, агрессорами был посажен американский ставленник генерал Лон Нол
.
Во главе Антиимпериалистического фронта Камбоджи
.
Сианук, находясь в эмиграции создал Национальный единый фронт Камбоджи – демократическую организацию, объединявшую сторонников Самостоятельности, где главную роль играли коммунисты, как наиболее последовательная вооруженная сила борцов за освобождение Родины.
Проамериканское правительство марионетки Лон Нола, при помощи США проводило геноцид собственного народа, вело полномасштабную гражданскую войну против крестьян, проводя силами ВВС США ковровые бомбежки партизанских районов. Сельские районы страны оказались удобным местом для утилизации всех боеприпасов американской армии, у которых подходил срок годности. На мирное население сбрасывались даже 10-тонные бомбы с «летающих крепостей», т.к. «правительство» марионетки Лон Нола согласилось предоставить территорию своей страны под полигон для уничтожения бомб с самолетов не нашедших себе целей в соседнем Вьетнаме. Карателями широко использовались также дефолианты, другие боевые химические отравляющие вещества.
В результате многолетней агрессии и карательных акций проамериканских ставленников вся сложная рисоводческая сельскохозяйственная инфраструктура Камбоджи оказалась разрушенной. Это привело к массовому голоду и исходу из страны громадного числа беженцев. (В дальнейшем правители США и ревизионистского СССР спишут все эти трупы на «красных кхмеров», выдав их за «жертв Пол Пота», и не предоставив никаких других доказательств, кроме снятого в Голливуде в 1984 году пропагандистского фильма «Поля смерти»)
.
Сианук помогает Красным Кхмерам решать задачи Нулевого Года
.
В 17 апреля 1975 года, правительство марионеток бежало и принц Сианук, наконец, смог вернуться на родину. После многолетней Гражданской войны и ограбления страны интервентами, государство лежало в руинах. При почти 100% безработице страну переполняли сотни тысяч проституток обеих полов и больше одного миллиона беженцев из районов разрушенных войной. Серьезной продовольственной помощи ждать было не от куда, и народная власть с первых дней столкнулась с проблемой тотального голода и массовых эпидемий. Выход, как известно, был найден в деурбанизации, как необходимой временной меры и создании Народных коммун. Сотни тысяч бомжей, безработных, проституток и других обладателей капиталистических профессий были возвращены в короткий срок к нормальной жизни.
Товарищ король Народом Сианук с женой Моникой
среди Красных Кхмеров на революционной работе
Являясь символом кхмерского народа принц Народом Сианук, находился в гуще революционных событий, работая бок о бок с «красными кхмерами» давал немало нужных советов и консультаций правительству Пол Пота, подкрепляя его своим международным авторитетом.
Однако, как уже говорилось, выжить маленькой стране, проводящей самостоятельную политику в регионе, где сталкивались интересы Больших стран было невозможно. В Демократическую Кампучию вторглись вьетнамские войска и после падения Пномпеня Сианук бежал из страны и вновь с семьей оказался в эмиграции.
.
Добрый друг Корейцев
.
Он долго жил в КНДР, являясь личным гостем Ким Ир Сена, неизменным почетным участником военных парадов и других массовых мероприятий. Сианук высоко ценил дружбу с товарищем Ким Ир Сеном, называя его своим главным учителем.
Ким Чен Ир Нородом Сианук и Президент Ким Ир Сен
на военном параде по случаю 60-ти летия основания КНА.
Апрель 1992 года
В 1993 году Нородом Сианук вновь вернулся на трон короля и как нейтральная фигура стал играть существенную роль в политической жизни страны, где бывшие "Красные кхмеры" по прежнему неформально находятся у власти и успешно руководят страной. 6 октября 2004 года из-за пошатнувшегося здоровья передал свои полномочия младшему сыну Нородому Сиамони.
Последний раз Нородом Сианук посетил КНДР в скорбные дни прошлой зимы, для прощания со своим другом и товарищем Полководцем Ким Чен Иром.
Нородом Сианук награждает Полководца Ким Чен Ира орденом.
Июль 2004 года
Товарищ Король, как его звали в КНДР был любим и хорошо известен корейским народным массам.
Ниже в подтверждении этого небольшой революционный эпизод из жизни Великих людей
.
Анекдот от Ким Ир Сена
.
12 апреля 1992 года. Шел прием в честь короля Камбоджи Нородома Сианука. Ким Ир Сен обвел взглядом присутствующих и предложил рассказать им интересный анекдот.
Все в зале устремили свои взоры на Ким Ир Сена, и он начал свой рассказ.
…Это случилось на одной из автобусных остановок.
Один старик, сидя на скамейке, читал газету.
Другой старик, который сидел рядом с ним, спросил:
– Приехал камбоджийский Нородом.
– Значит, приехал и Сианук, сопровождающий его…
– Что-что? Сианук, сопровождающий Нородома?
– А как же. Приехал Нородом, значит, приехал и Сианук. Они всегда, как я вижу, ездят вместе.
– Ах, какой ты невежда! И Нородом, и Сианук – один и тот же человек. Словом, Нородом – это фамилия, а Сианук – имя.
– Значит, я, пожалуй, перепутал. Спасибо, что подсказал.
Оба старика, глядя друг на друга, весело смеялись…
Когда Ким Ир Сен закончил рассказ, всем стало весело. Не только король Сианук, но и его супруга Моник покатывались со смеху. Король смеялся, даже утирая слезы. Весело смеялся и Ким Ир Сен.
Материалы по теме
00:11 — 20 февраля 2016
Златокудрые красавцы, склонные к рефлексии
Как изображают русских в северокорейской литературеВ результате Советский Союз занял свою половину полуострова, хотя советских солдат ожидали в Сеуле, и плакаты «Привет освободителям!» были уже готовы. Сказались неинформированность и то, что Корея не занимала особого места в планах Москвы.
Надо понимать, что холодной войны еще не было, и делить страну на две половинки тогда еще никто не собирался. Выработанный в декабре 1945-го на Московском совещании министров иностранных дел проект заключался в том, что поначалу советская и американская администрации обеспечивают опеку подконтрольных им территорий, а потом в Корее проводятся выборы, которые сформируют демократически избранное правительство. Каждая сторона считала, что у нее есть свой туз в рукаве. Советская власть понимала, что после освобождения обязательно будет всплеск левых настроений, а американская делала ставку на христианизированную элиту, которая, естественно, ориентировалась на Запад.
Из-за этого сначала и одна, и другая сторона сделали ставки на умеренных националистов, но как только между Вашингтоном и Москвой начались противоречия, на каждой половине полуострова начали возводить бастионы. И на Севере, и на Юге администрации требовался местный лидер, который был бы достаточно популярен, харизматичен, надежен и лоялен.
На Севере этим критериям соответствовал молодой партизанский командир Ким Ир Сен, который, несмотря на возраст, обладал реальными заслугами в деле антияпонской борьбы и не имел отношения к «коммунистам старого образца», таланты которых нередко исчерпывались умением плести административные интриги. Однако, поскольку наша история про Юг, о Ким Ир Сене мы поговорим позднее.
Формально перспективных и интересных политиков на Юге хватало, тем более что с формальной точки зрения великие державы пришли не на пустое место. Во-первых, никуда не делось упомянутое выше Временное правительство Республики Корея и его лидер Ким Гу — убежденный националист, который недолюбливал и коммунистов, и американцев.
Кроме того, чтобы обеспечить эвакуацию японского населения и избежать репрессий по отношению к нему, бывшие японские власти полуострова создали «переходное» правительство, которое, воспользовавшись ситуацией (не все хотели получить ярлык ставленников оккупантов), возглавил один из лидеров корейских левых националистов Ё Ун Хён. Созданная им Корейская Народная Республика (КНР) успела провести ряд демократических мероприятий, а страна покрылась сетью подчиняющихся ее правительству народных комитетов. Учитывая, что американские войска появились на полуострове только в сентябре 1945-го, за три недели левые успели многое.
Ё Ун Хён и компания охотно приглашали на должности министров людей из-за границы и из числа патриархов борьбы за независимость: Ли Сын Мана заочно выдвинули на место почетного президента, Ким Гу — на должность министра внутренних дел. Их действующими заместителями, однако, были коммунисты или левые радикалы.
Однако командование американских войск имело четкие инструкции не признавать никаких «самопровозглашенных» правительств. Ким Гу был вынужден вернуться в страну как частное лицо, а центральный аппарат КНР разогнали в конце 1945-го (с народными комитетами на местах боролись еще пять лет).
В результате наиболее популярные политики или относились к левым и воспринимались потенциальными агентами Москвы, или были хардкорными националистами, которые ориентировались не на Вашингтон, а на гоминдановский Китай. «Демократы» были, но им либо не хватало харизмы, либо на них лежало клеймо пособников японского империализма. Вот так и получилось, что выбирать пришлось не из идеальных фигур, а из того кто есть, и в роли «нашего сукина сына» оказался Ли Сын Ман.
Антикоммунист, каких мало, и антияпонист, каких не сыскать, человек с большим опытом интриг, авторитарными манерами и хорошо подвешенным языком, Ли был хорошо известен в американо-корейской диаспоре и имел много полезных знакомств среди военных чиновников и бизнесменов консервативной ориентации. В разведке и госдепартаменте Ли скорее недолюбливали, но звезда его взошла, когда началась война на Тихом океане против Японии.
Дело в том, что в свое время Ли написал книгу, в которой предсказывал, что рано или поздно агрессивные устремления Японии приведут ее к столкновению с цивилизованным миром, который под руководством Америки ее повергнет. И хотя тогда Ли скорее угадал, чем предугадывал, он получил свою «репутацию Бжезинского» и возможность заявлять, что он еще тогда все предвидел.
В 1945 году Ли Сын Ману было уже 70 лет, примерно 40 из которых он провел за пределами Кореи. Он говорил на безукоризненном английском и ломаном корейском, мало знал внутреннее положение Кореи, но абсолютно серьезно считал себя «новым Моисеем корейского народа». Его никто особенно не идеализировал. Отмечая, что он является яростным антикоммунистом, посвятившим всю жизнь освобождению Кореи, ЦРУ обращало внимание на его жажду личной власти, мессианские наклонности и зачастую иррациональное поведение.
В закрытых отчетах Ли открыто называли «старым маразматиком», однако сочли «лучшим из того, что есть». К тому же пожилой возраст Ли позволял предполагать, что на посту лидера нации он пробудет недолго, а за это время подрастет новое поколение руководителей.
16 октября 1945 года Ли Сын Ман прилетел в Сеул на личном самолете командующего войск США генерала Дугласа Макартура (что сразу же дало понять населению, кого поддерживают американские власти) и тут же занялся организацией коалиции с собой во главе, хорошо понимая американцев и умело поставив себя в той нише «чемодана без ручки», который нести тяжело, но бросать все равно нельзя. Кроме того, при первых признаках холодной войны Ли еще 3 июня 1946-го заговорил о том, что на фоне происков красных государство надо создавать на своей половине полуострова, проводя сепаратные выборы.
Следующий анекдот
Северная Корея — это разруха, Мордор и расстрелы из зенитного собакомета, а Южная — рай с «Самсунгом», кей-попом и демократией. Примерно так считает большинство современных людей, наученных долгими традициями антисеверокорейской пропаганды. Между тем реальная история куда сложнее и интереснее. Специально для «Ленты.ру» известный российский кореист Константин Асмолов написал цикл статей об истории Корейского полуострова и двух государств, которые на нем расположены. В первом материале речь пойдет об основании Южной Кореи и о жизни ее первого президента, легендарного Ли Сын Мана.
15 августа 2018 года исполнится 70 лет со дня провозглашения Республики Корея, но рассказ о первых годах южнокорейской государственности надо начинать с времен более ранних. «Страна-отшельник», Корея подверглась насильственному открытию позже Китая и Японии и начиная с последней четверти XIX века оказалась на пересечении интересов четырех великих держав — Китая, США, Японии и России. Группировки, ориентированные на каждую из этих стран, сменяли друг друга у власти, но после победы Японии в японо-китайской войне 1894-1895 годов из игры выпал Китай, а после русско-японской войны 1904-1905 — Россия. В 1905-м Корее был навязан японский протекторат, а пять лет спустя она была аннексирована Японией, став ее генерал-губернаторством.
Что же касается США, то их интересы в Корее были не так велики, чтобы вступать в противоборство с Японией: в то время, согласно «доктрине Монро», основным направлением американской экспансии должна была стать не Азия, а Латинская Америка. К тому же Корея того времени на фоне Японии и пытавшегося модернизироваться Китая казалась чем-то совсем архаичным и срочно нуждающимся в привнесении туда света цивилизации.
Поэтому Америка игнорировала тайных посланников корейского короля, пытавшихся добиться помощи от Вашингтона. Одним из таких посланников был человек по имени Ли Сын Ман, о котором в том числе пойдет наш рассказ.
Ли родился в 1875 году и начал политическую деятельность в 20 с небольшим, приняв участие в работе так называемого «Общества независимости», которое боролось с русским и японским влиянием под лозунгом «Корея для корейцев» и даже пыталось вводить в стране парламентаризм, пока испугавшийся двор его не разогнал.
Общество довольно четко ориентировалось на Запад, видя в нем нового идеального сюзерена взамен Китая, который выбыл из влиятельных держав после поражения в японо-китайской войне конца XIX века. Корейцы разрушили церемониальные ворота, через которые в столицу въезжал китайский посланник, и построили на их месте так называемые Врата Независимости, представлявшие собой упрощенный вариант парижской Триумфальной арки. Для них это был прорыв — но, как можно заметить, по сути одни символические ворота просто заменили на другие.
Впрочем, Ли в рамках «Общества независимости» занимался не совсем политикой — в переводе на современные реалии его можно было бы назвать главарем банды «титушек», провластных боевиков. Во главе патриотической молодежи он частично «оказывал силовое воздействие на врагов общества», частично занимался сбором финансовых средств. За это власти посадили его в тюрьму еще до того как «Общество» разогнали. При всем политическом чутье и хитрости его политические взгляды и представления о методах борьбы так и остались на этом уровне.
Сидел Ли в относительно комфортных условиях, окончательно став протестантом и выучив английский язык. Кроме того, по своему происхождению он мог считаться дальним родственником правящей семьи, и именно поэтому был выбран в качестве тайного засланца в США. Миссия, однако, была настолько тайной, что о ней не знали даже сотрудники корейского посольства в Америке.
Когда она провалилась, не успев начаться, Ли благоразумно решил остаться в Америке, а не возвращаться «на ковер». Благодаря помощи миссионеров и неплохим интеллектуальным способностям Ли поступил в университет и оказался первым корейцем, который получил степень доктора философии (Ph.D), причем в качестве специалиста по политологии. Его научным руководителем был экс-президент США Вудро Вильсон.
В 1919 году националисты создали в Шанхае «Временное правительство Республики Корея», которое поддерживал в основном гоминьдановский Китай, рассчитывая после освобождения поставить там лояльных себе руководителей. Первым президентом этого правительства и стал Ли Сын Ман, однако он не сработался с коллегами, большинство которых придерживались традиционных взглядов и не поддерживали курс на Америку, после чего был со скандалом уволен с занимаемой должности в 1925-м за предложение сделать Корею подмандатной территорией США.
Руководство правительством перешло к националистам, наиболее известным из которых был Ким Гу, исполнявший функции главы с середины 1930-х годов. Он тоже был весьма колоритной личностью: давний участник борьбы с японцами, по поведению больше напоминавший босса мафии или атамана китайских благородных разбойников, нежели политического деятеля европейского образца. Под предводительством Ким Гу националисты занимались в основном террористической деятельностью — их обученные американцами части не успели вступить в бой с японцами, ибо Вторая мировая уже закончилась.
До 1945 года Корея была японской колонией, однако в рамках Великой восточноазиатской сферы сопроцветания имела особый статус. Японцы очень много вкладывались в развитие Кореи и фактически считали ее частью метрополии. Из корейцев, в отличие от всех остальных, пытались сделать практически японцев. Именно этим объяснялась политика насильственной ассимиляции, в рамках которой корейский язык специально вытеснялся японским, попытка создать словарь корейского языка могла повлечь политические репрессии, а имена принудительно менялись на японский манер.
Материалы по теме
00:08 — 26 апреля 2017
Как живется Микки-Маусу в КНДР
Что представляет собой поп-культура Северной КореиВ сочетании с хорошо отлаженным репрессивным и пропагандистским аппаратом такая политика привела к нескольким следствиям. Во-первых, существовала довольно большая прослойка коллаборационистов, ведь с одной стороны — злые японцы «выпили всю воду из крана», с другой — именно они и построили водопровод и отучили пить из лужи, отчего средняя продолжительность жизни увеличилась вдвое. Во-вторых, национально-освободительное движение в такой ситуации было очень рано выдавлено за пределы страны, особенно когда дело доходило до попыток вооруженного противостояния.
В результате, когда в Корее возникали какие-то антияпонские организации, они или «занимались национализмом с фонарем под одеялом» (точнее, под крышей европейских христианских организаций, которые до определенного времени японцы не трогали), или быстро заражались фракционной борьбой и, не успев сделать ничего серьезного, истребляли друг друга путем доносов на «оппортунистов» японской охранке.
Подобный путь повторила даже компартия, которая просуществовала с 1925-го по 1928 год. За эти три года там сменилось четыре центральных комитета, и в итоге Коминтерн расформировал партию, сочтя, что она не соответствует приемлемым критериям, — чуть ли не единственный случай в практике Третьего Интернационала. Из-за этого все серьезные деятели национально-освободительного движения были вынуждены бороться с японцами на чужбине, в отрыве от поддержки масс и в лучшем случае с опорой на помощь диаспоры— там, где она была.
Кроме этого и по той же причине во внешнем мире было мало специалистов по Корее. К 1945 году ее в основном воспринимали как часть Японии, и если в Штатах о Марсе знали больше, чем о Корее, то в Советском Союзе старое поколение корееведов погибло в репрессиях, а молодое только вставало на ноги. Подробных планов о будущем Кореи из-за этого никто не строил, тем более что атомная бомба тогда еще не считалась супероружием, и победу над Японией относили на 1946-1947 годы.
Но в войну на Дальнем Востоке вступил Советский Союз, и для разгрома Японии это имело не меньшее значение, чем ядерные бомбардировки. Маньчжурия и северная часть Кореи оказались в руках русских: США надо было срочно придумывать какой-то план раздела территории, чтобы красным не досталось слишком много.
Ночное совещание армии, флота и Госдепартамента 11 августа 1945-го не закончилось ничем, и в итоге двум молодым подполковникам выдали карту региона, полчаса времени и попросили что-нибудь придумать. И мир до сих пор расхлебывает последствия решения, принятого по принципу «за полчаса до дедлайна», а автору хочется привести высказывание американского историка Грегори Хендерсона: «Ни одно разделение нации в ходе передела мира после Второй мировой войны не было столь сомнительно, ненормально и искусственно, как разделение Кореи».
Следующий анекдот
В конце 1948 года высший командный состав вооруженных сил СССР встречал на аэродроме под Москвой иностранного гостя из дружественной Корейской Народно-Демократической Республики. По трапу с военного борта быстро спустился совсем молодой человек в форме, махнул рукой и тепло пожал руку встречающим генералам и маршалам. Как и почти всякий кореец, он казался европейцам еще младше своих лет - несколько месяцев назад гостю исполнилось тридцать.
Полководец Кан Гон (Син Тхэ), чья молодость вызывала такое удивление в Москве, родился 23 июня 1918 года в Санчжу, провинция Северный Кенсан. Десятилетним ребенком покинул родной дом, в 13 лет вступил в революционную организацию, а спустя менее года уже держал в руках ружье, убивая японских оккупантов в партизанском отряде. Будущий начальник Генштаба КНА служил в детской роте, чьи партизаны, поначалу не достигшие ростом и длины винтовки, весьма скоро затем стали выдающимися людьми, включая вице-маршала, генерала армии, генерал-полковника.
Все они, потеряв родителей, братьев и сестер во время карательных операций врага, а то и лично увидев ужасное зрелище расправы над их родными и близкими, решили взять оружие, чтобы отомстить за кровь убитых. Разговаривая задушевно с каждым маленьким солдатом, Великий Полководец Ким Ир Сен видел, что за мальчишеской внешностью ребят скрывается умственная зрелость взрослых. Среди соратников, воспитанных в детской роте, за многие годы не оказалось ни одного изменника, дезертира или фракционера.
С 1938 года Кан Гон - комиссар 9-го полка 3-й дивизии 5-го корпуса, затем - комиссар комендантского отряда. В 1940-е годы силы Ким Ир Сена малыми отрядами действовали с учебных баз в Советском Союзе, по полгода и более находясь в рейдах на территории Маньчжурии и Кореи. Во время многомесячного рейда, в конце 1941 года группе Кан Гона было поручено ликвидировать железнодорожное полотно под Муданьцзяном. Бойцы 23-летнего командира устроили большую засаду на линии, напали на вражеский военный эшелон, подорвав несколько пассажирских вагонов, наполненных японскими офицерами, и товарных платформ с броневиками и бензиновыми цистернами.
Действительно, после освобождения Родины Кан Гон под руководством Великого Вождя товарища Ким Ир Сена отдавал все свои силы претворению в жизнь линии партии, возрождая обновленную Родину. Сразу после Освобождения он был направлен в Китай, где, как командующий войсками восточногиринского участка и создатель корейских частей, активно участвовал в гражданской войне против Гоминьдана.
По возвращении на Родину ему было поручено руководство учебным пунктом № 2 по подготовке кадров органов безопасности. Именно он стал самым первым начальником Генерального штаба КНА - регулярных вооруженных сил, созданных в 1948 году. Во время Отечественной Освободительной войны Кан Гон выполнял поручения Ким Ир Сена в южной части страны, отвечая за командно-штабную работу в боях против американцев.
Погиб полководец Кан Гон на фронте, это случилось 8 сентября 1950 года - на Юге, неподалеку от дома его семьи. Сейчас академия КНА носит имя Кан Гона, его же имя носит дивизия. В городе Саривон, откуда родом его жена, возведен большой монумент Кан Гону, изображенный на фото.
Могила Кан Гона находится на кладбище революционеров на горе Тэсон, сразу подле могил героини антяпонской партизанской борьбы товарища Ким Чен Сук и революционера Ким Чака - командующего фронтом во время Тэчжонской операции.
P.S. Вещественный приз с доставкой из Пхеньяна получает опознавший Кан Гона читатель mar12 .
В комментариях мне сообщили, что согласно витийствам некоторых отдельных лиц, в Корее якобы нет памятников никому, кроме членов семьи Великого Вождя. Это - смешные лжи, что доказывает фото выше. Памятники Кан Гону в Корее - отнюдь не единственные памятники выдающимся государственным и революционным деятелям.
Материалы по теме
00:02 — 8 октября 2019
Красная крепость
Как Северная Корея пыталась построить рай и обрекла свой народ на нищету 00:01 — 11 января
Шпионка, террористка и просто красавица
Как молодая девушка помогла Южной Корее в борьбе с Северной и почему ей простили 115 смертейМногим представлялось, что новая конституция отражает ухудшение здоровья тогдашнего лидера Северной Кореи Ким Ир Сена и передачу в связи с этим части его полномочий другим функционерам. Он сам в 1992 году в интервью газете The Washington Post отмечал, что пока занимается внешней работой, практически все внутренние дела делает его сын Ким Чен Ир. В апреле 1993-го он вступил в должность председателя «высшего руководящего органа военной власти».
Были в конституции и другие интересные изменения: из нее исчезли формулировки, посвященные марксизму-ленинизму, упоминания о пролетарском интернационализме и диктатуре пролетариата. Теперь идеологию чучхе (в переводе означает «самость, самобытность») трактовали исключительно как гениальную и самобытную, продолжение традиционной корейской философской мысли.
Окончательное вытеснение марксизма-ленинизма из идеологии КНДР сопровождалось усилением традиционалистского, националистического компонента. С этого же времени началась пропаганда взгляда, согласно которому Северная Корея обладает не только большей легитимностью, но и большей национальной идентичностью, чем Южная.
Если ранее акцент делался на экономическом и военном преимуществе, теперь стали говорить о том, что именно Север является местом, где сохранился истинно корейский национальный дух, в то время как на Юге все прозападно и бездуховноВ конце 1990-х ученые Пхеньяна развивали и идею так называемой Тэдонганской культуры. Они называли ее одной из пяти или семи колыбелей человечества и одной из древнейших цивилизаций наряду, например, с египетской и месопотамской. А в 1993 году, после заявления Ким Ир Сена о том, что могила легендарного основателя корейской нации Тангуна должна находиться рядом с Пхеньяном, северокорейские археологи раскопали так называемую «могилу Тангуна» в Кандоне, в провинции Пхёнан. При этом игнорировался тот факт, что рассказы об этой могиле имели народную этимологию.
Затем было объявлено, что в могиле найдены кости человека и золоченый бронзовый гроб и что обладатель этих костей, согласно радиокарбонному методу датировки, жил примерно за три тысячи лет до нашей эры. Появление «могилы Тангуна» должно было подтвердить, что именно район Пхеньяна является «вечной столицей корейской нации». Ученые из Южной Кореи, однако, полагают, что это захоронение более позднего времени.
Параллельно на Севере началось совершенствование административной системы по нескольким направлениям. Во-первых, с начала 1990-х повысилось внимание к выработке правильных методов партийной работы, борьбе с чванством и бюрократизмом. Это говорило как о стремлении учитывать опыт событий в Восточной Европе (где крах коммунистических режимов объяснялся тем, что партийная верхушка потеряла связь с массами), так и очевидно возросшим уровнем двоемыслия, который начал негативно влиять на работу административной системы. Понятно, что когда власти говорят о необходимости совершенствовать моральный облик чиновников, это означает, что проблема «замаранных» бюрократов уже вышла за рамки «отдельных проявлений» и становится массовой.
Во-вторых, началась борьба с коррупцией, каковая появилась в КНДР довольно давно — на это северокорейцы жаловались аж с начала 1980-х. В мемуарах известного перебежчика Кан Чхоль Хвана, посвященных стране после кризиса 1995-1997 годов, часто упоминаются взятки представителям власти как общепринятая форма общения с ними. Поймавший мелкого правонарушителя «человек при исполнении» бурно проявляет «революционный пыл», однако быстро успокаивается, получив мзду. А за право жить в столице бывшие ссыльнопоселенцы платили цветным телевизором, после чего все вопросы снимались.
Позже и Ким Чен Ир говорил на закрытых встречах, что «достаточно дать пару сотен долларов, и не устоит никто — ни синие погоны, ни красные», то есть ни сотрудники госбезопасности, ни армияКореевед Андрей Ланьков в связи с этим обращает внимание на то, что именно в то время во власти, и особенно в ее среднем эшелоне, произошла смена поколений. До начала 1980-х основная часть среднего чиновничества состояла из лиц, вступивших в партию в 1945-1950 годах и, как правило, отличившихся в ходе Корейской войны. Эти кадры искренне верили вождю и родине. На смену им пришло поколение конформистов, начавших делать карьеру уже в послевоенные времена, не прошедших военных испытаний, но более образованных и потому более склонных к двоемыслию.
С установлением дипломатических отношений между СССР и Республикой Кореей (РК) для КНДР закончился «режим наибольшего благоприятствования». Затем распался и восточный блок, на который в основном была ориентирована внешняя торговля КНДР.
В принципе, обе Кореи вынуждены были существовать за счет импорта, но если Юг обеспечивал себе ввоз необходимых товаров благодаря экспортно ориентированной модели экономики, то Север стремился обеспечить себе импорт за счет идеологических связей, в ущерб реальному экономическому сотрудничеству. Это дало о себе знать, когда идеология уступила место прагматизму.
По мнению американского историка Брюса Камингса, Северная Корея, как и РК, в значительной степени строила свою экономику за счет «плохих кредитов», только в данном случае речь идет о льготных условиях, на которых Северная Корея получала оборудование, и о периодическом списании ее долгов. Пока Москве был необходим форпост на Корейском полуострове, КНДР продавали нефть и другие стратегические товары по заниженным ценам и прощали выданные ранее кредиты.
Кроме того, в стране строили то, что хотели власти, а не то, что следовало бы, таким образом лишь усугубляя просчеты руководства и не создавая в стране базы для ее самостоятельного экономического развития. В итоге Север зависел от импорта, и как только поставки из-за рубежа прекратились — промышленность остановиласьЗатем Советский Союз потребовал, чтобы Пхеньян расплачивался с ним не по льготным ценам, и импорт из СССР резко сократился (на 50-75 процентов), особенно — по энергоносителям. Очередной удар северокорейской экономике нанесло отсутствие свободно конвертируемой валюты: после распада СССР Россия предложила платить за энергоносители валютой и по принятым международным ценам. Уже в 1991-1992 годах экспорт нефти в КНДР упал до 30 процентов от предыдущего объема, что вызвало замораживание большей части строек в стране.
В 65 раз сократился объем торговли между Пхеньяном и Москвой за десять лет. В 1990-м он составлял 2,5 миллиарда долларов, а к 2000-м достиг минимума: 38,5 миллиона долларовПоложение усугубил приход к власти Бориса Ельцина, который в открытую заявлял сотрудникам российского МИД, что вообще не желает слышать о Ким Чен Ире. В июле 1992 года президент России посетил Сеул и наговорил там много неприятного о КНДР, объявив в том числе, что сотрудничество между странами иссякло.
Потеря СССР как ведущего торгового партнера лишила КНДР возможности справляться с ухудшающейся ситуацией. С начала 1990-х Северная Корея оказалась практически в полной международной изоляции — не только политической, но и экономической.
В сочетании с отсутствием в стране стратегического сырья (углеводородов) эта изоляция стала одной из причин масштабного кризиса. Острейшая нехватка нефтепродуктов, которые нельзя было больше закупать по льготным ценам, ударила не только по энергетике и транспорту, но и по химической промышленности, выпускающей удобрения, что через некоторое время начало сказываться на урожайности.
Кроме того, в середине 1990-х у Северной Кореи кончился запас валюты, за которую теперь она была вынуждена покупать продовольствие в России и Китае. Еще с 1992 года на Севере стали проявляться признаки продовольственного кризиса, например, в форме движения за двухразовое питание.
В декабре 1993 года на Пленуме ЦК ТПК (последнем, на котором присутствовал Ким Ир Сен) констатировалось, что задания третьей семилетки не выполнены. В новогодней речи Ким Ир Сен объявил 1994-1996 годы «периодом корректировки в области социалистического и экономического строительства». В течение этого трехлетнего периода переходной экономики предполагалось смягчить дисбаланс между отраслями промышленности, направив усилия на развитие сельского хозяйства, легкой промышленности и внешней торговли.
Что делалось для изменения ситуации? В начале 1990-х в стране появились крестьянские рынки, но цены на них были слишком высокими для общей массы населения, а торговать там рисом было запрещено. В декабре 1993-го были приняты законы об иностранных инвестициях, совместных предприятиях и свободных экономических зонах. В январе 1994 года власти пересмотрели «Закон о совместном предпринимательстве» так, чтобы он еще более благоприятствовал инвестициям иностранцев, и создали специальную экономическую зону в районе Раджин-Сонбон.
Впрочем, относительно сравнения КНДР и РК с точки зрения качества жизни следует помнить, что не все поддается прямому или количественному сравнению. Многое зависит от того, какие приоритеты выдвигает сравнивающий. К примеру, на Севере нет безработицы, но нет и свободы выбирать или менять работу; нет инфляции, но нет и свободного распределения продуктов; есть бесплатное образование, но оно не свободно от идеологических догм. По темпам урбанизации Северная Корея, где численность городского населения составляла 74 процента, не сильно отставала от Южной, где этот показатель был равен 78 процентам. А по темпам охвата детей прививками КНДР опережала даже США.
Кстати, характерной чертой режима того времени была либеральная валютная политика. Еще в конце 1980-х в стране появились магазины типа «Березка» («Наквон»), где можно было купить даже костюм от Gucci. А с середины 1990-х «империалистические деньги» заметно потеснили местную валюту в качестве платежного средства как при крупных сделках, так и в повседневном обращении. Иностранная валюта, особенно евро и юани, достаточно широко используется и ходит по рукам.
Помимо экономических проблем, последние годы правления Ким Ир Сена ознаменовались и внешнеполитическим обострением, связанным с тем, что на сцене впервые появилась ядерная карта.
Начало северокорейской ядерной энергетикиЕще в 1965 году в КНДР при помощи СССР был построен исследовательский реактор мощностью 8 мегаватт и открыты месторождения урана, запасы которого были оценены в 15 тысяч тонн. В 1968 году Пхеньян отказался присоединиться к Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), но ядерные державы были весьма скептического мнения о его технических возможностях и не придавали этому серьезного значения.
Второй северокорейский реактор был построен по образу и подобию английского Calder Hall, причем для этого не понадобилось никаких официальных соглашений. Дело в том, что компания British Nuclear Fuels разместила в конце 1950-х всю документацию о проекте в открытом доступе, и любой специалист в области ядерной физики мог легко ею воспользоваться. Но сам факт реализации проекта свидетельствует о том, что в течение нескольких десятилетий КНДР за счет массовых заграничных стажировок и интенсивного использования собственного экспериментального реактора смогла воспитать целое поколение квалифицированных физиков-ядерщиков.
В 1982 году космические средства наблюдения США обнаружили на территории КНДР подземные предприятия, которые, предположительно, предназначались для обогащения урана. Более пристальное внимание американской разведки к северокорейским ядерным объектам привело к появлению в конце 1980-х сенсационных заявлений об эксплуатации в Йонбёне и Тэчхоне газографитового реактора собственной конструкции мощностью 50 мегаватт и более, а также о наличии в КНДР радиохимического предприятия по выработке оружейного плутония.
Случайно или нет, но эти разоблачения совпали по времени с переговорами о строительстве на территории Севера при содействии СССР первой атомной электростанции, которые начались в середине 1980-х. Сначала Пхеньян был заинтересован в получении более высокотехнологичных легководных реакторов, однако советская сторона предложила поставить четыре газографитовых реактора при условии присоединения Пхеньяна к ДНЯО.
Это решение было продиктовано в первую очередь экономической целесообразностью: наличием в КНДР значительных разведанных запасов графита и урана, более низкой стоимостью газографитовых реакторов, а значит, и менее значительного дисбаланса в двусторонней торговле, осуществлявшейся в тот период на условиях клиринга. В 1985-м подписывается двустороннее Соглашение о сотрудничестве и обмене специалистами в области ядерных исследований, а в декабре того же года КНДР присоединяется к ДНЯО, снимая тем самым основную преграду на пути реализации данного проекта.
В сентябре 1988 года — накануне Олимпийских игр в Сеуле — США распространили информацию о том, что, по данным космической разведки, в КНДР строится ядерный объект, предположительно предназначенный для переработки ядерного топлива и извлечения из него плутония. Специалисты МАГАТЭ подтвердили факт наличия таких мощностей и предложили открыть их для контроля. Пхеньян отказался, ситуация обострилась, и СССР, решив не рисковать, срочно отозвал всех своих специалистов, которые работали на строительстве АЭС.
В то же время никто не обращал внимания на северокорейский реактор собственной конструкции в Йонбёне. Это продолжалось до тех пор, пока первая война в Персидском заливе не наложила свой отпечаток на международный миропорядок, окончательно сформировав понятие «страны-изгоя», в списке которых оказалась и КНДР.
Следующий анекдот
Северная Корея — это бедность, голод и диктатура, а Южная — технологии, кей-поп и демократия. Примерно так рассуждают люди, знакомые с жизнью двух Корей по публикациям в СМИ. Между тем реальность куда сложнее и интереснее. Специально для «Ленты.ру» известный российский кореист Константин Асмолов написал цикл статей об истории Корейского полуострова и двух государств, бывших некогда одним целым. В прошлый раз мы рассказывали, как «южнокорейский Горбачев» Ро Тхэ У вел страну к демократии, но не собирался расставаться с властью. На этот раз речь пойдет о смерти великого вождя Северной Кореи Ким Ир Сена и тяжелейшем кризисе, который охватил страну в последние годы его жизни.
В 1992 году Конституция КНДР подверглась изменениям, главным из которых было создание Государственного комитета обороны с весьма широкими функциями. Точнее, если до правок этот орган являлся структурой Центрального народного комитета, то после он стал ведущим органом управления страной не только в военное, но и в мирное время. Конституция определяла его как «руководство и командование всеми военными силами страны». Ранее эту функцию выполнял президент.
Читайте также: