Анекдоты про петрова и васечкина
Обновлено: 20.09.2024
У Петрова была депрессия — неприятности на работе. Но глуховатый аптекарь вместо успокоительного продал ему слабительного. — И так удачно получилось, Петров очень отвлекся и быстро успокоился!
— Ты знаешь, что мне Петров из 10 "Б" сказал? — Что? — Что мне нужно в блондинку перекраситься. — Зачем? — Вот и я его спросила, а он сказал, чтоб цвет волос мозгам соответствовал, и причем тут мозги, они же серые.
— Студент Петров! Вы хоть газеты читаете? — Конечно! — И много вы их читаете? — Сколько оторву в туалете, столько и читаю.
— А как можно быть уверенным, что выделив 300 млн долл на размножение тигров, их популяция за 5 лет увеличится вдвое? — Ну, что вы, как ребенок? 1000 долларов егерю Петрову, 500 долларов леснику Иванову. И они сосчитают вам хоть 10 000 тигров! Ну, в самом деле, не Счетную же Палату в тайгу отправлять?
— Петров, мы только решили присвоить тебе звание лучшего молодого рабочего цеха, а ты выкинул такой номер! Прогул, да еще с попаданием в вытрезвитель! — Ну и что?! — Как что? Со званием придется подождать. Ограничимся премией из фонда мастера.
Доктор говорит практиканту: — Иванов, иди сделай больному укол. Вместе с Ивановым идет его однокурсник Петров. — А ты куда? — спрашивает доктор. — У нас узкая специализация: он знает как делать уколы, а я знаю, куда колоть.
— Капитан Иванов! Хотите получить майора? — Так точно! — Прекрасно. Тогда сейчас же поедете в вытрезвитель и получите там майора Петрова.
Следующий анекдот
– Ни о чём, – сказал он. – Можно сесть, Алла Иванна?
– Садись, – вздохнула Алла Иванна.
– Такой ты, значит, друг? – сказал он Петрову. – Да?
– Ты что, Васечкин? – удивился Петров. – Ты чего, обиделся, что ли? Просто смешно было, вот и всё.
– Ладно, ладно, – сказал Васечкин. – Мы ещё посмотрим, кто пролетит над родной школой!
И он покосился на Машу Старцеву.
Петров и Васечкин сидели на заборе. Делать им было особо нечего. Они глазели по сторонам и лузгали семечки. При этом старались выплюнуть шелуху как можно дальше.
Это интересное занятие захватило обоих настолько, что они даже не разговаривали между собой.
Так прошло примерно полчаса.
– Всё, – неожиданно объявил Васечкин. – Я выиграл.
– Как же так, – удивился Петров, – я же дальше плюнул?
– Зато я метче, – возразил Васечкин, – я вон в тот камень попал.
– Но ведь мы про тот камень не договаривались! – возмутился честный Петров. – Это не по правилам. Если ты такой, так я вообще уйду.
– Ладно, – сдался Васечкин. – Я не выиграл.
– А кто же выиграл? – подозрительно уточнил Петров.
– Никто не выиграл! – заявил Васечкин. – Победила дружба! Ясно?
– Ясно, – буркнул Петров.
Васечкинское решение не совсем устраивало Петрова, но он решил не обострять ситуацию.
Что же касается самого Васечкина, то ему почему-то было обидно. Неожиданно какая-то идея блеснула в его глазах.
– Слушай, Петров, – сказал он невинным голосом. – А ты не знаешь, почему умные люди, когда думают, чешут лоб, а глупые затылок?
Петров напрягся. Он смутно чувствовал подвох, но не понимал, в чём именно он заключается.
– Надо подумать! – наконец осторожно произнёс он и почесал затылок.
Он был полностью удовлетворён ответом.
– Выходи, Горбатый! – крикнул капитан Жеглов. – Я сказал, Горбатый!
Банда «Чёрная кошка» была поймана. Фильм кончился. В комнате вспыхнул свет.
– Я бы смогла полюбить капитана Жеглова, – задумчиво сказала Яблочкина.
– Потому что его все боялись, – объяснила Яблочкина.
– Подумаешь, если я захочу, меня тоже все будут бояться, – сказал Васечкин.
– Тебя? – ехидно усмехнулась Яблочкина и скрылась за дверью с надписью: «Спальня для девочек».
– А вот увидишь! – крикнул ей вслед Васечкин.
В лагере все спали. Большая круглая луна бесшумно плыла по небу.
Васечкин тихо встал, надел на голову маску аквалангиста, на ноги натянул перчатки, руки сунул в ласты и, шевеля ими, прокрался к спящему Вове Сидорову.
Луна спряталась за тучу.
– Сидоров! – страшным шёпотом позвал Васечкин.
Сидоров открыл глаза и непонимающе уставился на Васечкина.
– Не помешал? – басом спросил Васечкин.
– Отстань, Васечкин, – вздохнул Сидоров и повернулся на другой бок.
Васечкин поправил маску и пощекотал пятку Петрову. Тот дрыгнул ногой и поглубже залез под одеяло.
– Петров, открой глаза, – зашептал ему на ухо Васечкин.
Петров изогнулся и с головой нырнул под подуш ку, категорически отказываясь просыпаться.
Васечкин безнадёжно махнул ластой и подошёл к кровати Горошко.
– Горошко! – густым басом задышал ему в ухо Васечкин. – Немедленно встаньте, Горошко!
Горошко открыл один глаз.
– Встану – в лоб дам! – серьёзно пообещал он.
Васечкин вздохнул и вышел в коридор. Луна следом за ним обошла дом и теперь светила в большое коридорное окно.
Васечкин крался по стене к спальне девочек. Вдруг он замер на месте от ужаса. Прямо на него из другого конца коридора смотрело какое-то жуткое страшилище. У монстра были омерзительная свинячья морда, длинные щупальцы на ногах и лапы моржа вместо рук.
Васечкин попятился, но не удержался и упал. Объятый страхом, он тотчас же вскочил и сломя голову бросился по коридору, загребая ластами воздух. Один такой гребок зацепил портьеру, которая с грохотом полетела с окна и накрыла обалдевшего Васечкина с головой.
Двери обеих спален распахнулись. Мальчишки и девчонки посыпались в коридор, поднимая страшную суматоху.
Никто ничего не понимал.
Яблочкина, выбежав последней, стояла позади всех и зябко куталась в простыню.
Следующий анекдот
Марь Иванна проверяет сочинения на тему "Как я провел лето".
Сочинение Даши: "Я с мамой ездила в Анталью. Там жарко, и песок на пляже
желтый от солнца и мочи. Тысячи людей барахтаются в море, как воробьи в
луже. К маме постоянно приставали волосатые мужики, которым она сказала,
что незамужем. А ко мне никто не приставал, потому что у меня еще не
выросли грудь и попа! Хнык-хнык".
Сочинение Кристины: "Я спуталась с клевым парнем. Его зовут Ян, он
занимается паркуром. Паркур - это осознанное движение через
пространство. К сожалению, мы видимся с Яном только раз в месяц. Все
остальное время он лежит в больнице и лечит переломы рук, ног и черепа".
Сочинение Вовочки: "Долбаные предки погнали меня на дачу. Там я копал и
играл в карты. За три ночи я и батя накопали пятнадцать мешков картошки.
Хорошо хоть, не мы ее сажали. Зато бабушка проиграла мне в преферанс
половину своей пенсии. А еще я разочаровался в людях и стал готом. Так
что свое сочинение я называю не "Как я провел лето", а "Каникулы в аду".
Сочинение Марь Иванны (показательное): "Милые дети! Я так хорошо
отдохнула этим летом! Каждое утро я делала зарядку, а потом гуляла на
улице и дышала свежим воздухом! А как прекрасно летом ходить по лесу!
Травка зеленеет, небо голубеет, земляника розовеет! Мое сердце
переполняется радостью при виде красоты! Солнышко светит, птички поют!
Как хорошо живется на белом свете. "
Следующий анекдот
– Ты – Петя Васечкин. Тебе 12 лет. Учишься в шестом классе. Двоечник.
– Ладно, стоп, стоп! Хватит! – заорал Васечкин, выпрямляясь, отрывая бороду и отбрасывая костыли. – Ну ладно! Ещё не вечер! Ты у меня попрыгаешь, умник! Ты стой здесь! – объявил он глубоко потрясённому Петрову и снова исчез.
Петров долго глядел ему вслед, затем наконец с трудом перевёл дыхание и взглянул на Горошко.
Тот был не менее потрясён и без слов развёл руками.
Тут откуда ни возьмись появился шикарный лощёный негр в белом костюме. Небрежно поигрывая тросточкой, он подошёл к роботу и на ломаном русском языке обратился к Петрову:
– Малшик, дай пьятак!
Петров уже держал пятак в руке. Негр бросил его в монетоприемник и на плохом английском языке вопросил: «Вот из май нэйм?»
Робот, погудев, невозмутимо ответил:
– Ты – Петя Васечкин. Тебе 12 лет. Учишься в шестом классе. Двоечник.
– Ну, это уже слишком! – на отличном русском языке произнёс негр, вытирая белым рукавом чёрную ваксу на лице – Нет, я всё-таки тебя сделаю! – проревел он. – Ждите! – загадочно сказал он Петрову и тут же исчез.
– Во даёт! – выдохнул ему вслед Горошко.
– Этот может! – подтвердил Петров.
Откуда ни возьмись появилась девочка с двумя косичками. Она прыгала через скакалку, напевая под нос: «Я не Петя Васечкин, я не Петя Васечкин. »
– Мальчик, дай пятачок, я тебя поцелую! – обратилась она к Петрову.
– Ага! – сказал Петров, судорожно роясь в карманах. – У меня нету! – озадаченно сказал он.
– Ну и дурак! – заключила девочка и быстро сунула в монетоприемник какую-то шайбу.
Робот тревожно загудел, судорожно замигал лампочками.
– Кто я такая? – ласково спросила девочка. – Ну, говори! А?
Робот гудел всё сильнее, аж весь затрясся.
Наконец он глухо проскрежетал:
– Да, ты не Петя Васечкин.
– Ну, что я сказал! – обрадовалась девочка, срывая с себя парик. – Что, съел.
– ТЫ козёл. – произнёс робот, выплёвывая обратно засунутую в него шайбу. – Пока ты тут выпендривался, кино твоё уже кончилось!
Шайба впечаталась прямо в лоб поражённому Пете Васечкину.
Классиков надо беречь!
– Петька! – кричали ребята со двора. – В футбол идёшь играть?
– Иду! – крикнул в ответ Васечкин и помчался к двери, ухитряясь обуваться на бегу.
– Петя, Петя, – взывала к нему бабушка, собиравшаяся идти в магазин, – а пол за тебя кто, Пушкин будет мыть?!
– Ага, Пушкин! – весело отвечал Васечкин, натягивая перед зеркалом кепку и вратарские перчатки.
– А посуда? – продолжала бабушка. – Ты же посуду не вымыл!
– Посуду Гоголь помоет, – сострил Васечкин, открывая дверь, – Николай Васильевич.
И помчался вниз по лестнице. Бабушка в отчаянии высунулась в окно.
– Ты же пропылесосить обещал! – выкрикнула она.
– Лев Толстой пропылесосит! – донеслось до неё. – Граф!!
– Господи ты боже мой, никакого сладу с ним нет! – сокрушалась бабушка. – Что ты будешь делать!
Она взяла сумку и ушла в магазин.
Васечкин стоял в воротах, ловко прыгая за мячом. Но вот мяч перехватил какой-то сердитый мужчина.
– Хватит, наигрался! – сказал он центральному нападающему. – Опять двойку принёс. Марш домой!
И все уныло разошлись.
Васечкин вприпрыжку взбежал по лестнице, открыл дверь и… обомлел.
Пушкин выжимал половую тряпку в ведро. Затем он снял сюртук, который ему мешал, и… ПРОДОЛЖАЛ МЫТЬ ПОЛ.
– Я помню чудное мгновенье, – бормотал он, – передо мной явилась ты…
Из кухни показался вытиравший тарелку Гоголь.
– Давно хотел Вас поблагодарить, Александр Сергеевич, за подсказанные Вами идеи «Ревизора» и «Мёртвых душ», – говорил он, – отменная, доложу Вам, вышла вещица.
– Да ну что Вы, Николай Васильевич, – смутился Пушкин, – не стоит благодарности.
И снова стал выжимать тряпку в ведро.
Дверь из васечкинской комнаты открылась, и оттуда показался Лев Толстой. Он был босой и, шлёпая босиком по свежевымытому полу, сосредоточенно работал пылесосом.
– Всё смешалось в доме твоём, Петруша! – ласково и в то же время укоризненно сказал он вконец остолбеневшему Петьке.
– Лев Николаевич, – залепетал он, – Николай Васильевич, Александр Сергеевич. Не нужно, я сам. Прошу вас, пожалуйста, товарищи классики, я сам. САМ!
– Ой ли? – недоверчиво поглядел на Васечкина Толстой, продолжая тем временем работать пылесосом.
Читайте также: