Анекдот значение слова во времена пушкина

Обновлено: 04.11.2024

В России XVIII—XIX вв. (и в многочисленных языках мира до сих пор) слово «анекдот» имело несколько иное значение — это могла быть просто занимательная история о каком-нибудь известном человеке, необязательно с задачей его высмеять (ср. у Пушкина: «Дней минувших анекдоты»). Классикой того времени стали называть такие «анекдоты» про Потёмкина.

Остальные ответы

Примечательный случай из жизни

В 19 веке и ранее слово анекдот имело отличающееся от нынешнего значение - вымышленный, короткий рассказ о смешном, забавном происшествии

Анекдот, это отрывок священного писания.
Смешная история, это вторичное, ироничное значение слова "анекдот".
Именно в этом смысле его применяет Пушкин.
Как смешные истории.
Именно их знал Онегин.

Vlad Мудрец (14670) 3 года назад

Анекдот - это отрывок . Рано ликбезы закрыли.

Шерлок Холмс Искусственный Интеллект (175061) Мы не рабы, рабы не мы. Как были вы рабами, так и остались, футболисты херовы.

Все мы учились понемногу, и как мне помнится по ссылке к тексту исторические случаи, своего рода популярные изложения тех или иных событий. возможно. из таких в нынешнем слагается альтернативная история.

Следующий анекдот

Не перестаю удивляться тому, как иностранные слова, заимствованные русским языком, с легкостью расшифровываются русскими корнями. Оксюморон – кислая умора, где оксю – окисл, кислый, а юмор – умора; агрессор – рос сердит; агнаты - не гнаты, не изгнанные; а когнаты – согнаты, выгнанные из отцовского дома, инкогнито – из согнутых, то есть из тех, кто прячет свое лицо, сгибается, чтобы его не опознали, и т.д.

В словаре иностранных слов отмечается, что слово анекдот заимствовано у французов, где anecdote восходит к греческому anekdotos и обозначает «неопубликованный». Возьмем эту информацию на веру. В этимологических словарях уточняется, что слово заимствовано в XVIII веке и обозначает буквально «неизданное». Неопубликованный, неизданный – слова-синомимы, то есть с почти одинаковым значением. Выстраиваем синонимический ряд: неопубликованный, неизданный, неоглашенный, непровозглашенный, непрочитанный, ненапечатанный, не ставший известным и т.д.

Почему вдруг в одном из определении словарей использовано неизданный? Это, похоже, относится к печатному делу, где напечатанное называется изданным, а ненапечатанное – неизданным. Потому не издан? Видимо, что-то не издали из-за нарушения цензорских требований. Или его не сдавали в печать? Похоже, что неизданный – все же не сдатый в печать, поскольку ни радио, ни телевидения, ни Интернета в момент заимствования слова не было.

А французы, предложившие это слово миру, умудрились русское слово снабдить дополнительным отрицанием: а + не+ сдат, кроме того корневую гласную а заменили гласной о. Если русские буквы записать латиницей, то получается очень выразительное слово anecdote. Получается, что буквально анекдот – это не то, что придумано, а то, что сдано для публикации, но еще не опубликовано, слово с двойным отрицанием.

Анекдотом назывался любимый жанр советских людей. Анекдоты советской поры часто опережали средства массовой информации и доносили то, о чем цензура требовала молчать. Впрочем, все шишки валить на цензуру тоже не следует, поскольку часто редакторы, да и многие журналисты перестраховывались, опасаясь испортить отношения с партийными органами.

И еще. В немецком языке die Anekdot восходит к греческому и французскому языкам, буквальное значение – «noch nicht Herausgegebenes, Unveroffentliches» - «еще не изданное, неопубликованное» - это, как и у нас, короткая, часто смешная история. То, что мы называем анекдотиком, для немца – собрание сочинений, то есть сборник коротких, часто смешных историй, но в немецком это существительное женского рода – die Anekdotik.

В словаре у Даля нет ссылки на французский, но есть на греческий, где это слово обозначало «короткий по содержанию и сжатый по изложению рассказ о замечательном или забавном случае; байку, баутку». Последнее слово в языке сохранилось в форме «прибаутка». Видимо, в таком значении оно использовалось и во времена Пушкина. Помните, при характеристике уровня подготовки Онегина поэт отмечает:
Он рыться не имел охоты
В хронологической пыли
Бытописания земли;
Но дней минувших анекдоты
От Ромула до наших дней
Хранил он в памяти своей.

Следующий анекдот

Оригинальная личность Александра Сергеевича Пушкина (1799-1837), как в зеркалах, отразилась во множестве анекдотов. Характер этих анекдотов недвусмыслен: это истории об остроумном литераторе, чье слово сражало как пистолетный выстрел на дуэли – или как козырная карта за ломберным столом. Приведу характерный анекдот, от которого веет именно пушкинским характером, пушкинским складом ума. В нем явственно проявляется ментальность Пушкина - литератора до мозга костей. Однажды поэт пригласил несколько человек в ресторан и угощал их на славу. Вошел граф Завадовский и, обращаясь к Пушкину, сказал: — Однако, Александр Сергеевич, видно туго набит у вас бумажник! — Да ведь я богаче вас,— отвечал Пушкин,— вам приходится иной раз проживаться и ждать денег из деревень, а у меня доход постоянный — с тридцати шести букв русской азбуки.
Каждый из нас представляет себе, что такое современный анекдот. Первоначально же это слово обозначало неизданное, не¬известное публике сочинение. С изобретением книгопечатания анекдотами называли первые публикации забы¬тых произведений греческих и римских авторов. Потом под анекдотом стали понимать характерный факт, случай, пропущенный в предшествую¬щей исторической литературе.
Одновременно с «ученой» зарождается и «бытовая» разновидность анекдота. Образцом бытовых анекдотов явился сборник александрийского автора V века Гиерокла. Его имя стало притягательным центром для странствующих сюжетов. Гиерокл поднимал «вечные» темы, одна из которых, к примеру,— человеческая глупость. Вот сюжеты отдельных анекдотов: один дурак упрекал своего отца в том, что он своим рождением помешал ему наследовать крупное сос¬тояние деда; другой, услышав, что ворон живет 200 лет, купил эту птицу, дабы лично убедиться в ее долгожительстве; третьему приснилось, что его преследует дикий кабан, и он стал укла¬дывать у кровати собак.
Окончательно жанр анекдота оформился в эпоху Возрожде¬ния, а современное обличье приобрел лишь во второй половине XIX ве¬ка. Пройдя долгий путь, он заметно изменился. Тем не менее, анекдот сохранил главное: лаконичность, неожиданность развязки, рассказ о смеш¬ном или оригинальном поступке, высказывании, необычный угол зрения на привычные вещи.
Анекдот, словно джинн из бутылки, выр¬вался на свободу и быстро распространился по Европе в XV веке. Он аккумулировал в себе настроения ренессансного человека — счастье земного су¬ществования и радость познания мира. В разных странах этот жанр называли по-разному: фабльо — во Франции, шванк — в Германии, фацеция — в Италии. Но сущность его не менялась. Скульптура отразила совершенство форм высшего создания при¬роды — человека, живопись — красоту и многоцветье мира, поэзия и музыка — его ритмику и мелодичность. Анекдот стал выраже¬нием удивления, вызванного изобретательностью и виртуозностью человеческого ума.
Смех, рожденный анекдотом, зиждется на иной почве, чем в комедиях. Комедио¬граф стремится выявить типичные факты и тенденции человеческого бытия, а потом воплотить свои наблюдения в сценических персонажах. Творец анекдота по¬ступает по-другому. Для него довольно и одного факта; уменье обработки сводится к заострению смешной стороны. Иначе говоря, возникновение анекдо¬та одномоментно, шлифовкой занимается как автор, так и общественная среда.
Мудрая, насмешли¬вая, издевающаяся улыбка анекдота неожиданно появляется в момент вспышки своего рода «вольтовой дуги» между реальным событием и его восприятием умной и наблюдательной личностью. Сопричастность происшествию— непре¬менный признак анекдота, его привлекательный аромат. Анекдот как бы приглашает слушателя в свой интимный круг - побеседовать и посмеяться вместе.
С начала XVIII века определились три линии бытования анекдота в литературе и общественной жизни Рос¬сии. Во-первых, шла переработка зарубежного наследия, что во¬плотилось в цикле анекдотов о шуте императора Петра I Балакиреве. Дворянин И.А.Балакирев (род. в 1649 г.) действительно существовал, он был доверенным слугой Петра Великого.
Шутовской анекдот берет начало с немец¬ких рассказов о проделках Уленшпигеля (XV в.); его коллегой в Турции был Ходжа Насреддин, в Африке — Абунавас, а в Рос¬сии — Балакирев. Им приписывались остроты и шутки многих поколений шутов различных стран. Скажем, Уленшпигелю приписывались проделки итальянского шута Гонеллы, влияние которого заметно и в анек¬дотах о Балакиреве. Так, например, сохранился анекдот о том, как Петр I, прогневавшись на своего шута, выгнал его и запретил впредь ступать на свою землю; прошло время, и Ба¬лакирев в одноколке показался перед окнами царского дворца, насыпав на дно экипажа купленной шведской земли. Такой же случай описан в новелле Франко Саккетти «Гонелла и маркграф Феррарский.
Некоторые анекдоты приживались в царских дворцах и хоромах гос¬под, а другие вели кочевой образ жизни. В них присутствовали элементы социальной сатиры. В середине XVII века под давлением церкви были приняты строгие меры против шутов и скоморохов, и «кочевые анекдоты» вскоре почти все вымерли.
В XVIII веке рождается русский «бытовой» анекдот. Примером его могут служить юмористиче¬ские лечебники, пародировавшие рецепты иноземных врачей. До¬роговизна услуг, недоверие к медицинским познаниям чужезем¬цев вызывали насмешки над эскулапами. Для русского насмешника они все были «немцы». Пародийные лечебники возникали в среде простого городского лю¬да, они несли на себе печать фольклора (пословицы, поговорки, загадки и пр.). Приведем выдержки из двух таких лечебников: «. по¬теть 3 дни на морозе нагому, покрывшись от солнечного жаркого луча неводными мережными крылами в однорядь. А выпотев, ве¬леть себя вытереть самым сухим дубовым четвертным платом. »; «А буде болят ноги, взять ис под саней полоз, варить в соломяном сусле и приговаривать слова: как таскались санныя полозья, так же бы таскались немецкие ноги» .
В конце XVIII века, а особенно —в первые десятилетия XIX столетия, от анекдота стали требовать не просто интересных фактов, но и остроумия, забавности, оригинальности. В обществе утвердилось несколько типов оригинального поведения, в том числе так называемое «чудачество». Многие знатные лица чудили как бы специально, чтобы попасть в историю. Много таких анекдотов о Григории Потемкине. Однажды, желая оказать протекцию земляку, он придумал для него платную работу: смотреть за монументом Петру 1 работы Фальконе и ежедневно докладывать князю, стоит ли он на месте. Чудил Потемкин и тогда, когда вызвал из отпуска своего адъютанта только рад того, чтобы проверить слух о его феноменальном знании дней поминовения в святцах. Бедный адъютант скакал несколько дней до военного лагеря, изнывая от неизвестности.
Настоящий расцвет жанра пришелся на пушкинскую эпоху. Для этого были свои причины. Именно к се¬редине двадцатых — началу тридцатых годов XIX столетия жанр русского анекдота, можно сказать, окончательно сложился, опре¬делились его внутренние законы, традиции, репертуар сюжетов, рассказчиков. В пушкинскую эпоху анекдот начал осмысляться как ценный элемент культуры. Стала обозначаться тенденция к сохранению анекдота в национальной памяти. Однако происходило это при обстоятельствах достаточно драматичных.
После неудачного восстания декабристов возник приток новых общественных деятелей, которых друг Пушкина П.А.Вяземский назвал «наемной сволочью». Дворянской культуре пришлось потесниться. Традиционная культура общения перестала быть определяющей нормой. И, как следствие, ушел в быт и анекдот, потеряв ореол литературного жанра. Тогда-то под анекдотом и стали понимать нечто несерьезное, легковесное, малозначащее. Именно в ходе осознания того, что жанр уходит, выдыхается, что блистательные традиции его меркнут, были предприняты попытки по спасению жанра: это «Застольные беседы» А. С. Пушкина и «Старая записная книжка» П. А. Вяземского. Возникли они в ходе борьбы с так называемым «торговым» направ¬лением в литературе. В круг ценностей традиционной дворянской культуры А. С. Пуш¬кин и П. А. Вяземский включали не только создания архитектуры, музыки, литературы, но и совершенно особую сферу — искусство общения, устную словесную культуру, одним из ведущих жанров которой и был анекдот.
На протя¬жении первой половины XIX века шел процесс складывания нового типа анекдота, в том числе политического, отразившего общественное мнение об острых вопросах жизни. «В Москве много ходячего остроумия,— писал совре¬менник,— этого ума, qui court la rue (который бегает по улице.— А.В.), как говорят французы. В Москве и вообще в России этот ум не только бегает по улицам, но и вхож в салоны, зато как-то редко заглядывает он в книги. У нас более устного ума, нежели печатного».
Какой смысл вкладывали в анекдот люди пушкинской эпохи? Под анекдотами тогда понимали и исторические сочинения, и литературные портреты, апологи, «невыдуманные повести». И все-таки существовало некое ядро: это требование неизвестности, новизны. В основе литератур¬ного анекдота лежал необычный случай, невероятное реальное происшествие.
В «Частной реторике» Н. Ф. Кошанского было подмечено: «Цель его <анекдота): объяснить характер, показать черту какой-нибудь добродетели (иногда порока), сообщить любо¬пытный случай, происшествие, новость. ». А вот определение жанра в «Энциклопедическом лексиконе» А. Плюшара (статья А. Никитенко): «Главнейшие черты … анекдота суть краткость, легкость и искусство сберегать силу или основную идею его к концу, и заключить оный чем-нибудь разительным и неожиданным».
Итак, в центре анекдота находится странное, неожиданное, откровенно нелепое событие, выпадающее из повседневного течения жизни. Более того, анекдот строится не просто на невероятном событии, а на событии, принципиально не совпадающем с ожиданиями слушателя. Ну, кто мог, к примеру, ожидать от великого русского поэта такого афронта. Однажды Пушкин встретил гостей, держа в зубах булку с икрой, а в руке стакан вина. Пришедшие провинциалы сказали, что желают видеть славного писателя. Славный писатель отчеканил им следующую фразу: «Ну, теперь видели. До свиданья».
Мы уже говорили о роли финала в анекдоте, то есть, о том, что принято называть его пуантом или острием. Однако часто финал анекдота не просто неожидан, но и непредсказуем – даже для самого рассказчика. Так, в рассказе Д. Е. Цицианова об огромных пчелах, размером с воробья, якобы жи¬вущих в обыкновенных ульях, завершающая реплика такова: «У нас в Гру¬зии отговорок нет: хоть тресни, да полезай!». Благодаря ней рассказ вырастает из рядового случая похвальбы в подлинно художественный текст. Заключительная реплика цициановского «остроумного вы¬мысла» (формулировка А.С.Пушкина) убеждает, что рассказчик, говоря о диковинных пчелах, отнюдь не стремится ввести в заблуждение: он играет, импровизирует, творит, стараясь произвести чисто эстетический эффект. Так возникает атмосфера подлинного творчества.
П.А.Вяземский как-то заметил, что француз не забудет остроумного слова, сказанного сто лет назад. Это – укор нашим современникам, которые, ниспровергая дворянскую империю, заодно погубили и дворянскую культуру. Анекдоты - эти эфемериды культуры, рассеянные по многочислен¬ным записным книжкам, дневникам, письмам, мемуарам. Наследие старин¬ных русских рассказчиков и острословов не должно быть забыто.
Пушкин, как известно, был ценителем и собирателем анекдотов. У него была специальная тетрадь с английским заглавием «Table tolk» (Застольные беседы), куда заносились для памяти и забавные истории века прошедшего, и злободневные случаи из современной жизни. Некоторые из них были использованы в творчестве. Сошлюсь на «Сказку о золотом петушке» - одно из самых искрометных и ироничных пушкинских творений. В крике петушка, предупреждавшего престарелого царя о вражеских нашествиях, - а он пел очень уж непривычно для русского уха - «кири-куку», - слышится отголосок анекдота о знаменитом вельможе екатерининских времен Григории Потемкине.
Сам Пушкин стал героем необычно большого числа ходячих историй, которые воспроизводят легендарную – но и живую - фигуру великого поэта. По этим забавным историям можно понять, что на его литературной славе хорошо наживались ловкие люди. Приведу историю, опубликованную А.А.Карасевым в «Крымском вестнике» за 1900 год. Бродя по Новочеркасску, поэт зашел в книжную лавку и спросил, есть ли сочинения Пушкина. Продавец заломил за книгу немыслимую цену. «Почему так дорого?» - с улыбкой спросил поэт. «А очень уж приятная книжка». «Случалось ли вам пить чай без сахара?» - вдруг спросил он. «Да ведь это очень неприятно». «Ну, так вот пойдите домой, возьмите эту книжку и велите себе налить чаю без сахара. Пейте чай и читайте эту книжку - будет так же сладко, как с сахаром».
Пушкину было свойственно феноменальное знание и языка, и души русского человека, и его обычаев. В разговоре с В.И.Далем поэт восхищался русской сказкой и пословицей: «… что за роскошь, что за смысл, какой толк в каждой поговорке нашей! Что за золото!». И тут же указывал на отчужденность образованного общества от родного языка: «Надо бы сделать, чтоб выучиться говорить по-русски и не в сказке…». А насчет русской души… Вот анекдот из воспоминаний известного литератора В.А.Сологуба. Пушкин прогуливался с Соболевским по Невскому проспекту, и вдруг над коляской за мостом заколыхался высокий султан. Ехал Николай 1, который, как известно, не терпел подражательства. Соболевский, который только что вернулся из Европы и носил ярко-рыжие усы и бородку, тотчас юркнул в магазин. Пушкин рассмеялся своим детским смехом и покачал головой: «Что, брат, бородка-то французская, а душонка-то все та же русская?». Приверженность Пушкина всему русскому иногда доходила до абсурда. Однажды поэт пожаловался собеседнику, что не терпит, когда у него просят на чай. Тот резонно возразил, что обычай пить чай для народа более приемлем, чем водка, и этому надо радоваться. «Но пить чай, - возразил Пушкин с живостью, - не русский обычай».
Характерна реакция Пушкина на содержание первых глав «Мертвых душ», которые в его присутствии читал Н.В.Гоголь. Пушкин, большой охотник до смеха, поначалу много смеялся, потом понемногу становился все сумрачнее, и наконец, сделался совсем мрачен. «Когда чтение закончилось, он произнес голосом тоски: «Боже, как грустна наша Россия!» Увы, и сегодня его слова звучат актуально как в России, так и в Украине.
Современники сохранили до последнего слова все, что молвил умирающий после дуэли Пушкин. И нельзя не поразиться провидческому дару великого поэта. Незадолго до злосчастной дуэли он зашел к Далю в новом, только что сшитом сюртуке. «Эту в ы п о л з и н у я теперь не скоро сброшу, - сказал он. «Выползиной» называли кожу, которую сбрасывает змея при линьке. Именно в этой одежде и был похоронен великий поэт…
Предлагаем и вам, дорогой читатель, насладиться ароматом пушкинской личности и пушкинской эпохи, сохраненном в анекдоте.

Спасибо большое за интересную подборку! С удовольствием прочла!
С теплом и уважением!

Следующий анекдот

В России XVIII—XIX вв. (и на многочисленных языках мира до сих пор) слово «анекдот» имело несколько иное значение — это могла быть просто занимательная история о каком-нибудь известном человеке, необязательно с задачей его высмеять..
Евгений Онегин один из самых образованных людей своего времени. Он прекрасно знал историю:
Но дней минувших анекдоты
От Ромула до наших дней
Хранил он в памяти своей.. .

Во времена Пушкина анекдотом называли “небольшой занимательный рассказ”. Онегин помнил много анекдотов, что подтверждается выражением от Ромула (легендарного основателя Рима) до наших дней.

Читайте также: