А мне хотелось тебя нежданной шуткой угостить
Обновлено: 25.12.2024
Ага! увидел ты! а мне хотелось
Тебя нежданной шуткой угостить.
Ты здесь!— Давно ль?
Сейчас. Я шел к тебе,
Нес кое-что тебе я показать;
Но, проходя перед трактиром, вдруг
Услышал скрыпку. Нет, мой друг, Сальери!
Смешнее отроду ты ничего
Не слыхивал. Слепой скрыпач в трактире
Разыгрывал voi che sapete *. Чудо!
Не вытерпел, привел я скрыпача,
Чтоб угостить тебя его искусством.
Войди!
Из Моцарта нам что-нибудь!
(Старик играет арию из Дон-Жуана;
Моцарт хохочет.)
И ты смеяться можешь?
Ах, Сальери!
Ужель и сам ты не смеешься?
Нет.
Мне не смешно, когда маляр негодный
Мне пачкает Мадонну Рафаэля,
Мне не смешно, когда фигляр презренный
Пародией бесчестит Алигьери.
Пошел, старик.
309
Постой же: вот тебе,
Пей за мое здоровье.
Ты, Сальери,
Не в духе нынче. Я приду к тебе
В другое время.
Что ты мне принес?
Нет — так; безделицу. Намедни ночью
Бессонница моя меня томила,
И в голову пришли мне две, три мысли.
Сегодня их я набросал. Хотелось
Твое мне слышать мненье; но теперь
Тебе не до меня.
Ах, Моцарт, Моцарт!
Когда же мне не до тебя? Садись;
Я слушаю.
Моцарт (за фортепиано).
Представь себе. кого бы?
Ну, хоть меня — немного помоложе;
Влюбленного — не слишком, а слегка —
С красоткой, или с другом — хоть с тобой,
Я весел. Вдруг: виденье гробовое,
Незапный мрак иль что-нибудь такое.
Ну, слушай же.
Ты с этим шел ко мне
И мог остановиться у трактира
И слушать скрыпача слепого!— Боже!
Ты, Моцарт, недостоин сам себя.
310
Какая глубина!
Какая смелость и какая стройность!
Ты, Моцарт, бог, и сам того не знаешь;
Я знаю, я.
Ба! право? может быть.
Но божество мое проголодалось.
Послушай: отобедаем мы вместе
В трактире Золотого Льва.
Пожалуй;
Я рад. Но дай, схожу домой, сказать
Жене, чтобы меня она к обеду
Не дожидалась.
Жду тебя; смотри ж.
Нет! не могу противиться я доле
Судьбе моей: я избран, чтоб его
Остановить — не то, мы все погибли,
Мы все, жрецы, служители музыки,
Не я один с моей глухою славой.
Что пользы, если Моцарт будет жив
И новой высоты еще достигнет?
Подымет ли он тем искусство? Нет;
Оно падет опять, как он исчезнет:
Наследника нам не оставит он.
Что пользы в нем? Как некий херувим,
Он несколько занес нам песен райских,
Чтоб, возмутив бескрылое желанье
311
В нас, чадах праха, после улететь!
Так улетай же! чем скорей, тем лучше.
Вот яд, последний дар моей Изоры.
Осьмнадцать лет ношу его с собою —
И часто жизнь казалась мне с тех пор
Несносной раной, и сидел я часто
С врагом беспечным за одной трапезой
И никогда на шепот искушенья
Не преклонился я, хоть я не трус,
Хотя обиду чувствую глубоко,
Хоть мало жизнь люблю. Всё медлил я.
Как жажда смерти мучила меня,
Что умирать? я мнил: быть может, жизнь
Мне принесет незапные дары;
Быть может, посетит меня восторг
И творческая ночь и вдохновенье;
Быть может, новый Гайден сотворит
Великое — и наслажуся им.
Как пировал я с гостем ненавистным,
Быть может, мнил я, злейшего врага
Найду; быть может, злейшая обида
В меня с надменной грянет высоты —
Тогда не пропадешь ты, дар Изоры.
И я был прав! и наконец нашел
Я моего врага, и новый Гайден
Меня восторгом дивно упоил!
Теперь — пора! заветный дар любви,
Переходи сегодня в чашу дружбы.
312
Следующий анекдот
— и повторяющихся несколько раз ударов контрабаса звучит медленная, томительно-грустная мелодия скрипок. Чайковский записал в книжечке начало этой мелодии — и приписал: «и тому подобное эротическое нытье. » (!)
С.М. Бонди "Моцарт и Сальери", 1970
Одна из самых странных вещей, что я видела за последние несколько месяцев.
Это фоторобот Вольфганга Амадея Моцарта в возрасте около 21 года (примерно 1777 год). Фоторобот был изготовлен Федеральным ведомством уголовной полиции Германии (BKA) несколько лет назад на основании прижизненных портретов композитора.
Следующий анекдот
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
Нет аккаунта? Зарегистрироваться Короб ков Я так один. Никто не понимает- Сведения
Известный номер И. Угольникова. Попытка расшифровки видеозаписи, концовка, по-видимому, опущена. Орфография нарушена для передачи прононса. Дополнения и исправления приветствуются.
Маханькая трагедия «Моцартов и Сальеркинд»
Сальеркинд
Все говорят, что правды нету там.
Но правды нету — здесь. Теперь мне это
Так (же) ясно, как гамма ре-минор.
Ребёнком будучи, я стал лауреатом,
И конкурс в Амстердаме ждал меня.
В последний день я получил отказ,
И в Амстердам поехал курский парэнь.
Который скрипку видел в третий раз.
Кто скажет, чтоб Сальеркинд гордый был
Хоть где-нибудь, хоть в чём космополитом?
Но получив двенадцатый отказ,
Таки подумал я: где ж правота?
(Моцартов подкрадывается сзади, занося оглоблю. Сальеркинд вскакивает.)
Моцартов
Заметил ты! А мне хотелось
Тебя нежданной шуткой угостить.
Сальеркинд
Ты что принёс сегодня
Мне, М о́ цартов?
Моцартов
Да так, безделицу. (Разливает.) Намедни, давеча, вчерась, надысь
Похмелие моё меня томило,
И в голову пришёл один мотивчик,
И как проспался, тут же накропал.
(Играет на редкость перевранную Маленькую ночную серенаду.)
Шо, заколдобило?
В Париж вот приглашают.
Сальеркинд
Какая лабуда!
И где? В Париже? Там же мама.
О Боже, Боже, Боже мой.
Вот яд. Последний дар моей Изауры.
Иль Сауры. Или Доры Соломоны — уж не помню.
Теперь пора! Заветный дар любви,
Переходи в его пивную кружку.
(Сальеркинд подливает. Заснувший было Моцартов просыпается.)
Моцартов
Мне день и ночь покоя не даёт
Один и тот же сон — шо я массон.
А правда ли,
Что Мендельштампта Йосиф погубил?
Сальеркинд
Не думаю. Он слишком был серьёзен,
Чтоб дать такого.
Моцартов
Так он же гений,
А не еврей, как ты. А гений и еврейство —
Две вещи несовместные.
Следующий анекдот
СЦЕНА I.
Все говорят: нет правды на земле. Но правды нет – и выше. Для меня Так это ясно, как простая гамма. Родился я с любовию к искусству; Ребёнком будучи, когда высоко Звучал орган в старинной церкви нашей, Я слушал и заслушивался – слёзы Невольные и сладкие текли. Отверг я рано праздные забавы; Науки, чуждые музыке, были Постылы мне; упрямо и надменно От них отрекся я и предался Одной музыке. Труден первый шаг И скучен первый путь. Преодолел Я ранние невзгоды. Ремесло Поставил я подножием искусству; Я сделался ремесленник: перстам Придал послушную, сухую беглость И верность уху. Звуки умертвив, Музыку я разъял, как труп. Поверил Я алгеброй гармонию. Тогда Уже дерзнул, в науке искушенный, Предаться неге творческой мечты. Я стал творить; но в тишине, но в тайне, Не смея помышлять ещё о славе. Нередко, просидев в безмолвной келье Два, три дня, позабыв и сон и пищу, Вкусив восторг и слёзы вдохновенья, Я жёг мой труд и холодно смотрел, Как мысль моя и звуки, мной рожденны, Пылая, с лёгким дымом исчезали. Что говорю? Когда великий Глюк Явился и открыл нам новы тайны (Глубокие, пленительные тайны), Не бросил ли я всё, что прежде знал, Что так любил, чему так жарко верил, И не пошёл ли бодро вслед за ним Безропотно, как тот, кто заблуждался И встречным послан в сторону иную? Усильным, напряжённым постоянством Я наконец в искусстве безграничном Достигнул степени высокой. Слава Мне улыбнулась; я в сердцах людей Нашёл созвучия своим созданьям. Я счастлив был: я наслаждался мирно Своим трудом, успехом, славой; также Трудами и успехами друзей, Товарищей моих в искусстве дивном. Нет! никогда я зависти не знал, О, никогда! – ниже, когда Пиччини Пленить умел слух диких парижан, Ниже, когда услышал в первый раз Я Ифигении[2] начальны звуки. Кто скажет, чтоб Сальери гордый был Когда-нибудь завистником презренным, Змеёй, людьми растоптанною, вживе Песок и пыль грызущею бессильно? Никто. А ныне – сам скажу – я ныне Завистник. Я завидую; глубоко, Мучительно завидую. – О небо! Где ж правота, когда священный дар, Когда бессмертный гений – не в награду Любви горящей, самоотверженья, Трудов, усердия, молений послан — А озаряет голову безумца, Гуляки праздного. О Моцарт, Моцарт!
Ага! увидел ты! а мне хотелось Тебя нежданной шуткой угостить.
Ты здесь! – Давно ль?
Сейчас. Я шёл к тебе, Нёс кое-что тебе я показать; Но, проходя перед трактиром, вдруг Услышал скрыпку. Нет, мой друг, Сальери! Смешнее отроду ты ничего Не слыхивал. Слепой скрыпач в трактире Разыгрывал voi che sapete[3]. Чудо! Не вытерпел, привёл я скрыпача, Чтоб угостить тебя его искусством. Войди!
Читайте также: