В вечер праздничный весною отчего спешат домой и шотландский мальчик роберт третьеклассник стих
Обновлено: 29.10.2024
Книга "Стихотворения Поэмы Шотландские баллады"
Оглавление
Читать
Войти через Гугл Войти через Фейсбук Войти через Яндекс Войти через ВконтактеПомогите нам сделать Литлайф лучше
Выбрать главу (271) Изменить стиль страницыРОБЕРТ БЕРНС И ШОТЛАНДСКАЯ НАРОДНАЯ ПОЭЗИЯ
— Столетье безумно и мудро…
Так Александр Радищев назвал восемнадцатый век — век Просвещения, великих открытий в науке и великих революций, тот век, когда Царь-плотник прорубил окно в Европу, Франция стала республикой, а заморские колонии Англии — Соединенными Штатами Америки.
Веком «бури и натиска» стало это столетие и для гордой маленькой страны на севере Британских островов.
Шотландия — древняя Каледония — была самостоятельным государством с тех пор, как племя пиктов, коренных ее обитателей, в IX веке было вытеснено пришельцами — скоттами.
Но трон шотландских королей всегда стоял на пороховой бочке.
Ожесточеннее всего враждовали шотландцы со своими соседями — англичанами, и в конце XIII века англичане совершенно обескровили Шотландию и отняли у нее право жить по своим законам. Шотландия сделалась вассалом Англии, а ставленники англичан — единственными законодателями и властелинами древней страны.
Тогда на историческую арену вышел национальный герой Шотландии — Уильям Уоллес. Он начинает новую страницу в истории многовековой борьбы за независимость.
Неисчерпаемы легенды об Уильяме Уоллесе, который разбил англичан и выдворил их из Шотландии.
И, несмотря на то что королю Англии потом удалось поймать и казнить героя, имя его до сих пор окружено ореолом: благодаря ему Шотландию признали самостоятельной страной и на шотландский трон сел шотландский король.
Через десять лет после смерти Уоллеса, когда англичане опять пытаются навязать Шотландии свое господство, Роберт Брюс разбивает англичан при Баннокберне, и Шотландия снова становится независимой.
Эта страна никогда не живет спокойно: если она не воюет с соседями, то ее постоянно раздирают междоусобные стычки разных кланов, — и этим всегда пользуются английские короли. И в 1707 году Шотландия окончательно теряет свою независимость, свой парламент и становится частью Великобритании.
Предки Роберта Бернса с незапамятных времен были самостоятельными фермерами — «коттерами». И хотя их ферма принадлежала богатым землевладельцам, те никак не притесняли работящую и богобоязненную семью.
С 1707 года англичане стали вводить свои порядки, и «коттеры» уже считались временными арендаторами тех земель, которые испокон веков переходили по наследству от дедов к внукам.
В 1745 году фермеры и их хозяева — главы шотландских кланов, подняли восстание, чтобы на трон Великобритании посадить шотландского короля из династии Стюартов — потомков Марии Стюарт, казненной английской королевой Елизаветой.
Закрыть Как отключить рекламу?Из-за моря тайно приехал претендент на престол — «славный принц Чарли». Шотландские крестьяне тоже верили, что, возведя на престол шотландского короля, Шотландия обретет независимость, а крестьяне снова станут свободными и будут пожизненно владеть своими наделами.
Примкнули к восстанию и предки Бернса.
А когда англичане разбили восставших «якобитов» и головы приверженцев принца Чарли уже торчали на железных пиках у лондонского Темпля, крестьяне были согнаны с земли своих отцов и обречены на полунищенское существование.
В ту пору Вильяму Бернсу — отцу поэта было двадцать четыре года.
Четырнадцать лет Вильям Бернс проработал сначала садовником — в Эдинбурге, потом у богатого помещика, неподалеку от деревни Аллоуэй, близ города Эйра, в Западной Шотландии. Скопив немного денег, он сам выстроил ту глиняную мазанку, где 25 января 1759 года у жены Вильяма, Агнес, родился первенец.
Мазанка в Аллоуэе до сих пор цела: сотни тысяч людей со всех концов земли приходят туда, где в единственное крошечное окно свет падал на колыбель Роберта Бернса.
Вильям Бернс долго жил в столице, и с самых ранних лет его сыновья-погодки, Роберт и Гильберт, росли среди книг, рано научились читать, а когда Роберту исполнилось семь, а Гильберту — шесть лет, отец пригласил в дом молодого учителя, Джона Мердока, который оказал огромное влияние на своего старшего ученика. Он не только познакомил мальчиков с лучшими произведениями классиков, но и научил их правильно говорить по-английски и выразительно декламировать стихи.
Эти два речевых истока — литературный английский язык и простонародное шотландское наречие, на котором пела песни мать и рассказывала страшные сказки про ведьм и оборотней старая тетушка, наложили отпечаток и на характер и на творчество Роберта. Позже, в Эдинбурге, он поражал ученых и литераторов отличными манерами и культурной речью, а своих друзей-шотландцев блестящим знанием старой шотландской поэзии.
На ферме Олифант, снятой в аренду у помещика, шла тяжкая крестьянская жизнь. Мальчики помогали отцу пахать, сеять и убирать скудные урожаи — земля на ферме оказалась очень плохой. Но вечерами, за ужином, «все Бернсы сидели, уткнув носы в книжки», — вспоминали их соседи.
Только летом становилось веселее: с соседних ферм приходили парни к девушки, и одной из них Бернс впервые написал стихи. «Так для меня начались любовь и поэзия», — писал он потом.
Отец не оставлял мысли — дать старшему сыну хорошее образование.
В 1775 году он решает послать Роберта в землемерную школу, в небольшой городок Кэркосвальд. Роберт учится отлично, все дается ему легко. Там он пишет стихи для своей новой подруги. Снова «рифма и мелодия стиха стали непосредственным голосом моего сердца», — писал он.
В первых своих стихах деревенский мальчик просто спел на знакомый мотив песенку про свою подружку и ровесницу.
А в стихах, написанных через два года в Кэркосвальде, влюбленные уже встречаются в огромном мире, где каждый порыв ветра, каждый шорох травы дышит их радостью, сочувствует их любви…
Совсем другим вернулся Роберт домой, осенью 1775 года. Он вырос, загорел, повидал свет и прочел много новых книг.
В 1777 году семья переехала на ферму Лохли, в миле от оживленного торгового городка Тарболтона. Все свободные вечера Роберт проводит в этом городке, с новыми друзьями, им он читает свои первые стихи, с ними спорит и философствует. И к его голосу уже начинают прислушиваться не только сверстники, но и многие другие.
И Роберт уехал в Эрвин с деревянным сундучком, где лежал его нехитрый скарб, а на дне сундучка — отцовская Библия и самодельная тетрадка со стихами.
Роберт поселился в маленькой мансарде с круглым окошком. Оттуда было видно, как в гавань входили большие океанские корабли, и ветер доносил непривычные запахи просмоленных канатов, винных бочек и заморских пряностей.
Для сына фермера, впервые попавшего в приморский город, эрвинский порт казался воротами в иной огромный мир.
В ту незабвенную весну у моря, когда под мартовским солнцем отогревались больные суставы, с детства пораженные ревматизмом, и легче дышалось соленым морским воздухом, Роберт впервые прочитал стихи Роберта Фергюссона — молодого поэта, погибшего на двадцать четвертом году в эдинбургском «бедламе» в 1774 году. От него остался небольшой томик стихов на шотландском наречии, и Бернс впервые увидел, что его родной язык существует не как «простонародный диалект» или язык старинных полузабытых баллад, но и как настоящий литературный язык, на котором можно писать отличные стихи.
В своей книге о Бернсе профессор де Ланси-Фергюссон пишет, что шотландский язык похож на английский, как провансальский на французский, каталонский — на испанский, русский — на белорусский или на украинский. Многие поколения шотландцев разговаривали и пели на этом языке, и с четырнадцатого века сохранились отличные баллады народных певцов — «мекэров», воспевавших подвиги героев и все страсти человеческие.
Читайте также: