Загадка жизни д сэлинджера

Обновлено: 05.10.2024

Верю, что каждый может писать хорошо. Обучаю навыкам текстов. Делюсь собственными наработками.

Поиск по содержанию статей:

Последние 3 поста

Издание книги — не то же самое, что ведение блога или любое другое заявление.
Как много учиться и впитывать знания?
Как я издавал книгу «Неидеальный папа». Пост про деньги.

Разделы

(2)

(2) (9)

(8) (2) (7) (14)

(1)

Лучшее за год:

Навык 7. План написания книги и как его правильно создать. Метод снежинки.

Telegram канал

Невозможность знать причины, порождает всевозможные вопросы

Конечно, новость меня заставила задуматься о возможных причинах затворничества. Возникла ассоциация с одним монархом древности, который, оставив трон, укрылся где-то в глухой деревне. Спустя время, когда к нему пришли с предложением вернуться к управлению страной, то он восторженно парировал их просьбу фразой: «А вы знаете, какую я капусту вырастил?!»…

Размышляя в таком ключе о годах забвения и одиночества писателя-затворника, невольно рождались вопросы:

– выбрав изоляцию, взрастил ли писатель «свою капусту»?

– отдав предпочтение существованию вдали от людей – приобрёл ли он определённые навыки для реализации себя, или окончательно растерял наипоследнийшие искры, похоронив скрытый потенциал и страсть к жизни – в том числе?

Ну и просто хотелось бы знать: что стояло за его решением, и стал ли он счастливым, предавшись одиночеству?

Так, что же с затворничеством Сэлинджера?

Насколько мне известно, никому точно не удалось докопаться до причин, заставивших Сэлинджера залечь на дно. Кто-то говорит об увлечении различными духовно-религиозными практиками, подразумевающими уединение. Кто-то отзывается о затворничестве писателя, как о неспособности принять славу и известность. По свидетельству третьих, именно война оставили неизгладимый след в сознании Сэлинджера. Ведь будущий писатель участвовал в освобождении концлагеря и видел весь ужас нацизма, после чего он даже угодил в госпиталь с нервным срывом.

Есть такое выражение: «Иногда нужно стоять, чтобы тебя заметили, а иногда нужно сесть, чтобы тебя ценили». Это справедливо для случаев, когда тебе уже нечего сказать. Допускаю, что Сэлинджеру было что сказать, но писатель ушел в тень, оставшись с недосказаным, став навсегда загадкой. Поэтому вызов нам – познакомится с этой загадкой, прикоснутся к тайне, вкусить неопознанное от Сэлинджера.

Дж. Д. Сэлинджер в 1979 году.

Следующая загадка

Последнее из произведений Сэлинджера (р. 1919), повесть «Хэпворт 16, 1924», увидело свет в 1965 г., и с тех пор писатель не опубликовал ни одной новой строки, если не считать интервью, которое он дал газете «Нью-Йорк таймс» в 1974 г. «Не публикуешь – и на душе спокойно. Мир и благодать. А опубликуешь что-нибудь – и прощай покой!» – говорил он корреспонденту этой газеты[58].

Между прочим, это было второе интервью, которое когда-либо давал писатель. А со времени первого, данного им в 1953 г. девочке Шерли Блейни для школьного отдела газеты г. Корниша (штат Нью-Гемпшир), куда только что из нью-йоркского пригорода переселился писатель (и где он живет поныне), прошло ни много ни мало – двадцать один год. Правда, интервью, взятое девочкой, газета напечатала не в скромном уголке школьного отдела, а на месте передовой статьи, чем Сэлинджер был крайне недоволен. Однако с тех пор ссылки на эту беседу, поскольку писатель сообщил в ней несколько неизвестных дотоле фактов своей биографии, фигурируют буквально во всех фундаментальных работах о нем.

Что касается интервью в «Нью-Йорк таймс», то оно появилось исключительно в связи с тем, что писатель в 1974 г. узнал о попытке опубликовать без разрешения некоторые из его ранних рассказов, не вошедших в сборники. «Я люблю писать, но пишу главным образом для самого себя, для собственного удовольствия. За это, конечно, приходится расплачиваться: меня считают человеком странным, нелюдимым. Но я всего-навсего хочу оградить себя и свой труд от других»[59], – заключил Сэлинджер беседу с корреспондентом «Нью-Йорк таймс».

Несмотря на столь длительное молчание писателя, критическая «сэлинджериана», давно уже составляющая внушительную область американистики, продолжала и продолжает пополняться все новыми работами. Одни лишь набранные мелким шрифтом списки рецензий, статей, диссертаций и книг, посвященных, как выразился американский литературовед Эдмунд Уилсон, «крупнейшему из ныне здравствующих писателей»[60], занимают десятки страниц. Не повлияло затворничество автора[61] и на популярность его произведений[62]. «Люди продолжают покупать и читать книги Сэлинджера, – писал в начале 80-х годов американский критик Дэннис О’Коннор. – Сэлинджер по-своему такой же провидец, как Эмерсон и Уитмен, и такой же законченный мастер, как Элиот и Фолкнер»[63].

Известно, что необычайная популярность – вначале в США, а затем и во всем мире – пришла к Сэлинджеру после выхода в свет в 1951 г. его повести «Ловец во ржи». И сразу же вспыхнула дискуссия о творчестве этого художника, не утихшая, впрочем, и поныне. Укажем, например, на происшедший в 80-е годы коренной пересмотр, казалось бы, совершенно традиционного уже истолкования образа героя повести Холдена Колфилда, предпринятый в советском литературоведении. Если дотоле этот персонаж своим романтическим бунтом против порядков американского капиталистического общества вызывал, по определению В. Скороденко, «сердечное умиление» не у одного поколения критиков, то в монографии Г, Анджапаридзе «Потребитель? Бунтарь? Борец?»[64] Холден Колфилд охарактеризован как истеричный, капризный юный буржуа, мучимый смутной неудовлетворенностью от того, что общество не соглашалось признать его идеи и выдумки гениальными, отказываясь принять его с распростертыми объятиями в свое лоно. Но если повесть «Ловец во ржи», написанная в реалистической манере, вызвала (и продолжает, как видим, вызывать) споры об идейной принадлежности ее героя, то все последующие произведения Сэлинджера – сборник «Девять рассказов» (1953) и повести о Глассах (1955-1965) – питают дискуссии о творчестве писателя (реалист он или модернист, религиозный мистик, испытывающий сильное влечение к реализму, или декадент), помимо прочего, еще и тем, что изобилуют множеством «темных мест», загадочных эпизодов, символов, намеков и знаков, не поддающихся на первый взгляд логической интерпретации. Порой – это отдельные слова, фразы, иногда – целые эпизоды и даже сюжетные ходы.

Скажем, в повести «Выше стропила, плотники» рассказчик Бадди Гласс, сообщая о событиях, происходивших в связи с тем, что его старший брат не явился на обряд собственного бракосочетания, заключает, что в качестве свадебного подарка брату он мог бы послать окурок сигары, поскольку все подарки брачующимся обычно бессмысленны: «Просто окурок сигары в небольшой красивой коробочке. Можно бы еще приложить чистый листок бумаги вместо объяснения»[65]. На чем повесть и заканчивается. Спрашивается, какое объяснение мог содержать чистый листок бумаги?

Или другой пример, из другого произведения – рассказа «И эти губы, и глаза зеленые». Название рассказа – строка из стихотворения, напоминающая герою о его любимой женщине. И вместе с тем на протяжении всего текста настойчиво подчеркивается, что глаза у этой женщины синие-синие. Но, позвольте, почему же не зеленые, а синие?

Способны ли проникновение в подобного рода тайнопись художника, расшифровка его криптографии внести в споры об идейной направленности его творчества определенную ясность? Ведь шифруется всегда нечто очень важное! Представим же далее читателю этой книжки наши соображения по разгадке «темных мест» в «Девяти рассказах» и повестях о Глассах Сэлинджера.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

6. О новом переводе романа Дж.Д.Сэлинджера «Catcher in the Rye» («Над пропастью во ржи»)

6. О новом переводе романа Дж.Д.Сэлинджера «Catcher in the Rye» («Над пропастью во ржи») Уже само название предложенного нового перевода – «Обрыв на краю ржаного поля детства» – вопиет о совершенном непрофессионализме автора этой попытки, о полнейшей его глухоте. Даже если

26. Загадка

26. Загадка Первого октября 1939 года Уинстон Черчилль произнес знаменитую речь, в которой рассматривал вероятность вступления Советского Союза во Вторую мировую войну: «Я не могу предсказать действия России. Это загадка, окутанная тайной, скрытой за семью печатями. Если к

Загадка

Загадка Издательский работник Борис Николаевич Малов слыл культурным человеком и интересным собеседником. Он пользовался уважением окружающих. Осень 1941 года была напряженной. Все ближе слышалась орудийная пальба. Малов работал, не жалея себя, когда в соседний с

Загадка человека

Загадка человека Киногруппа, в составе которой была и Фаина Раневская, с утра выехала за город на натурные съемки. В чистое поле. Предстояла большая работа, нужно было много успеть за день. У Раневской же, как на зло, случилось расстройство желудка. По приезде на площадку

Загадка Л.Ю.Б.

Загадка Л.Ю.Б. Лиля Брик – одна из самых загадочных женщин XX столетияПоэзия, как мне кажется, – самый личный, самый интимный, самый исповедальный вид искусства, потому что главное в ней – это стихи о любви. Поэт, который не сочиняет стихов о любви, с моей точки зрения, не

ЗАГАДКА H. Ф. И

ЗАГАДКА H. Ф. И Я не могу ни произнесть, Ни написать твое названье: Для сердца тайное страданье В его знакомых звуках есть; Суди ж, как тяжко это слово Мне услыхать в устах другого. Лермонтов ТАИНСТВЕННЫЕ БУКВЫ На мою долю выпала однажды сложная и необыкновенно

ЗАГАДКА H. Ф. И

Загадка

Загадка Другое дело Лаврентий Берия. Какое его прошлое? Следствие по делу Берии в 1953 г. в бункере вел Генеральный прокурор СССР С. Руденко. Оно продолжалось почти полгода. Было установлено, что Л. Берия в 1919 г. являлся агентом муссаватистского правительства в

ЗАГАДКА ИЗ ВАШИНГТОНА

ЗАГАДКА ИЗ ВАШИНГТОНА Ранним утром в воскресенье 21 сентября снова собралась стокгольмская «пятерка». Торговлю начинает Клаус Цитрон. Он говорит, что всю ночь группа НАТО совещалась и последняя уступка, которую они могут сделать — это 12,5 тыс. человек. Я отвечаю, что мы

Неразгаданная загадка

Неразгаданная загадка Потрескивает жировая лампа. Фитили, свернутые из аптечных бинтов, чуть освещают хижину. Пахнет угарным чадом горелого сала. Этот запах держится даже в самые сильные метели.Стены покрыты иголками инея: внутри никогда не бывает так тепло, чтобы не

Художественные произведения Дж. Д. Сэлинджера в хронологическом порядке публикации

Художественные произведения Дж. Д. Сэлинджера в хронологическом порядке публикации 1940«Подростки» («The Young Folks»). Story, март – апрель 1940, 26–30.«Повидайся с Эдди» («Go See Eddie»). University of Kansas City Review № 7 (декабрь 1940): с. 121–124.1941«Виноват, исправлюсь» («The Hang of It»). Collier’s, 12 июля 1941 г.,

Загадка

Загадка Где Мэрилин была, на что жила и чем занималась восемь месяцев после ее увольнения со студии «XX век-Фокс» – до сих пор остается загадкой.Большинство биографов просто пропускают этот период. Словно не восемь месяцев прошло между уходом с одной студии и приходом на

Загадка ПВУ

Загадка ПВУ Любой космический аппарат, отправляясь в далекий и трудный путь, несет в своем чреве небольшой, но очень важный прибор — программно-временное устройство — ПВУ.Иногда этот прибор называют «сердцем» станции, иногда — ее «мозгом». Правда, если поговорить с

Вместо предисловия Земля Сэлинджера. Опыт чтения

Вместо предисловия Земля Сэлинджера. Опыт чтения …Тебе, мой будущий Земляк… Эмили Дикинсон Буддиста Джона Леннона застрелил человек с книжкой буддиста Джерома Сэлинджера. Случайность? Я получила Сэлинджера от собственной мамы.Мне было четырнадцать.На два года меньше,

«Ради толстой тети». Духовные поиски Дж. Д. Сэлинджера (Борис Фаликов)

«Ради толстой тети». Духовные поиски Дж. Д. Сэлинджера (Борис Фаликов) Джером Дэвид Сэлинджер не воспринимается нынешней американской молодежью как писатель. И вовсе не потому, что в последний раз публиковался в 1974 году: его единственный роман «Над пропастью во ржи»

Следующая загадка

Последнее из произведений Сэлинджера (р. 1919), повесть «Хэпворт 16, 1924», увидело свет в 1965 г., и с тех пор писатель не опубликовал ни одной новой истории, если не считать интервью, которое он дал газете «Нью-Йорк таймс» в 1974 г. «Не публикуешь — и на душе спокойно. Мир и благодать. А опубликуешь что-нибудь — и прощай покой!» — говорил он корреспонденту этой газеты [1] .

Между прочим, это было второе интервью, которое когда-либо давал писатель. А со времени первого, данного им в 1953 г. девочке Шерли Блейни для школьного отдела газеты г. Корниша (штат Нью-Гемпшир), куда только что из нью-йоркского пригорода переселился писатель (и где он живет поныне), прошло ни много ни мало— двадцать один год. Правда, интервью, взятое девочкой, газета напечатала не в скромном уголке школьного отдела, а на месте передовой статьи, чем Сэлинджер был крайне недоволен. Однако с тех пор ссылки на эту беседу, поскольку писатель сообщил в ней несколько неизвестных дотоле фактов своей биографии, фигурируют буквально во всех фундаментальных работах о нем.

Что касается интервью в «Нью-Йорк тайме», то оно появилось исключительно в связи с тем, что писатель в 1974 г. узнал о попытке опубликовать без разрешения некоторые из его ранних рассказов, не вошедших в сборники. «Я люблю писать, но пишу главным образом для самого себя, для собственного удовольствия. За это, конечно, приходится расплачиваться: меня считают человеком странным, нелюдимым. Но я всего-навсего хочу оградить себя и свой труд от других» [2] ,— заключил Сэлинджер беседу с корреспондентом «Нью-Йорк таймс».

Несмотря на столь длительное молчание писателя, критическая «сэлинджериана», давно уже составляющая внушительную область американистики, продолжала и продолжает пополняться все новыми работами. Одни лишь набранные мелким шрифтом списки рецензий, статей, диссертаций и книг, посвященных, как выразился американский литературовед Эдмунд Уилсон, «крупнейшему из ныне здравствующих писателей» [3] , занимают десятки страниц. Не повлияло затворничество автора [4] и на популярность его произведений [5] . «Люди продолжают покупать и читать книги Сэлинджера,— писал в начале 80-х годов американский критик Дэннис О'Коннор.— Сэлинджер по-своему такой же провидец, как Эмерсон и Уитмен, и такой же законченный мастер, как Элиот и Фолкнер» [6] .

Известно, что необычайная популярность — вначале в США, а затем и во всем мире — пришла к Сэлинджеру после выхода в свет в 1951 г. его повести «Ловец во ржи». И сразу же вспыхнула дискуссия о творчестве этого художника, не утихшая, впрочем, и поныне. Укажем, например, на происшедший в 80-е годы коренной пересмотр, казалось бы, совершенно традиционного уже истолкования образа героя повести Холдена Колфилда, предпринятый в советском литературоведении. Если дотоле этот персонаж своим романтическим бунтом против порядков американского капиталистического общества вызывал, по определению В. Скороденко, «сердечное умиление» не у одного поколения критиков, то в монографии Г. Анджапаридзе «Потребитель? Бунтарь? Борец?» [7] Холден Колфилд охарактеризован как истеричный, капризный юный буржуа, мучимый смутной неудовлетворенностью от того, что общество не соглашалось признать его идеи и выдумки гениальными, отказываясь принять его с распростертыми объятиями в свое лоно. Но если повесть «Ловец во ржи», написанная в реалистической манере, вызвала (и продолжает, как видим, вызывать) споры об идейной принадлежности ее героя, то все последующие произведения Сэлинджера — сборник «Девять рассказов» (1953) и повести о Глассах (1955—1965) —питают дискуссии о творчестве писателя (реалист он или модернист, религиозный мистик, испытывающий сильное влечение к реализму, или декадент), помимо прочего, еще и тем, что изобилуют множеством «темных мест», загадочных эпизодов, символов, намеков и знаков, не поддающихся на первый взгляд логической интерпретации. Порой — это отдельные слова, фразы, иногда — целые эпизоды и даже сюжетные ходы.

Скажем, в повести «Выше стропила, плотники» рассказчик Бадди Гласс, сообщая о событиях, происходивших в связи с тем, что его старший брат не явился на обряд собственного бракосочетания, заключает, что в качестве свадебного подарка брату он мог бы послать окурок сигары, поскольку все подарки брачующимся обычно бессмысленны: «Просто окурок сигары в небольшой красивой коробочке. Можно бы еще приложить чистый листок бумаги вместо объяснения» [8] . На чем повесть и заканчивается. Спрашивается, какое объяснение мог содержать чистый листок бумаги?

Или другой пример, из другого произведения — рассказа «И эти губы, и глаза зеленые». Название рассказа — строка из стихотворения, напоминающая герою о его любимой женщине. И вместе с тем на протяжении всего текста настойчиво подчеркивается, что глаза у этой женщины синие-синие. Но, позвольте, почему же не зеленые, а синие?

О'Коннор Д.

[4] Даже автор выдержавшей два издания монографии о творчестве Сэлинджера — американский литературовед Уоррен Френч, много лет живущий в одном городе с писателем, с ним так и не знаком. См.: French W . J . D . Salinger . Boston , 1976, p . 8.

[5] Первая новелла Сэлинджера («Молодые люди») была напечатана в 1940 г., а к 1965 г. он опубликовал тридцать новелл (часть из которых отобрал для вышедшей в 1953 г. книги «Девять рассказов») и шесть повестей: «Ловец во ржи» (в русском переводе «Над пропастью во ржи»), «Френни», «Выше стропила, плотники», «Зуи», «Симор: Знакомство» и «Хэпворт 16, 1924». Последние пять повестей обычно в критической литературе называют повестями о Глассах, поскольку они рассказывают о жизни семейства Глассов. Повести «Френни», «Зуи», «Выше стропила, плотники», «Симор: Знакомство» были затем объединены писателем в две книги: «Френни и Зуи», «Выше стропила, плотники и Симор: Знакомство».

[6] О'Коннор Д. Указ, соч., с. 54.

[7] Скороденко В. Сквозной критерий.—Лит. газ., 1983, 19 янв.; Анджапаридзе Г. Потребитель? Бунтарь? Борец?: Заметки о молодом герое западной прозы 60-х — 70-х годов. М., 1982.

Некий Сэлинджер

Спустя пару лет, по совету друга, я прочитал романа некоего Сэлинджера «Над пропастью во ржи». И когда я решил взглянуть на биографию автора, размещённую в интернете, чтобы дополнительно ознакомится с произведениями писателя…, тут вдруг я обнаружил, что – Джером Сэлинджер и есть тот самый писатель-затворник, о котором я однажды услышал в утренних новостях!

Как служебная овчарка, я напал на давний след, и конечно же захотел открыть для себя причины таинственного затворничества писателя!

Произведение «Над пропастью во ржи»

Итак, роман «Над пропастью во ржи» меня изрядно повеселил, разбавив мой список книг для прочтения, весь наполненный произведениями с серьезной тематикой. Чтобы осознать контраст упомяну, что мной только что было прочитано произведение Генриха Бёлля «Глазами клоуна», написанное от лица разочарованного человека, спивающегося от несправедливости и тягот жизни. И вот – книга Сэлинджера, в чём то диаметрально противоположное, «Клоуну», где епринуждённо-лёгкое, на мой взгляд, повествование велось от лица зелёного-неискушённого юноши!

Первое впечатление: «Над пропастью во ржи» чем-то отдаленно напомнила мне, прочитанную еще в школе книжонку «Заводной апельсин» Энтони Бёрджесса. Хотя конечно сравнение очень приблизительное, потому что персонаж Сэлинджера в сравнении с брутальным разбитным малым из «Апельсина» просто невинный ангел, да и выражения встречаются поприличней.

Насчёт «приличных выражений», тут, скорее всего, дело в переводе, сделанного в советское время, когда старались сильно скрасить ненормативную лексику загнивающего капитализма. Оригинал «Над пропастью во ржи» пестрит бранной речью, как уже было упомянуто в «фактах о Сэлинджере» чуть выше. (Ну и сразу честно признаюсь, что со времен прочтения книги Бёрджесса «Заводной апельсин», я намеренно уклоняюсь от такого рода литературы, где всё испещрено далеко нелитературными фразами).

В целом книга Сэлинджера, несмотря на некоторые пессимистичные фрагменты, оставила приятный осадок. Возможно, прочитай я её лет на 15-20 раньше, то мои ощущения намного сильнее бы совпали с внутренним миром юного Холдена Колфилда – героя «Над пропастью во ржи». Ну, а с позиции своего возраста я только слегка мог объединиться с его переживаниями, но изрядно позабавился развитию событий в романе, насладился особенным стилем автора, ни грамма не пожалев, что прочитал книгу и открыл для себя неизвестного Сэлинджера.

Жена Селинджера с дочерью

Если ещё немного сказать о совпадении переживаний читателя с персонажем, то надо отметить, что роман «Над пропастью во ржи» это как раз – феномен!

Оказывается, по всему миру – от домохозяйки до менеджера, находящегося на высоких постах, каждый находил сходство с главным героем романа – юношей Холденом Колфилдом.

Французскому писателю Антуану Сент-Экзюпери приписывают знаменитое изречение «Все мы родом из детства», и оно, как ничто другое, объясняет причину сходства людей, читающих роман «Над пропастью во ржи», с главным персонажем.

Допускаю, что Сэлинджер, заманил миллионную армию читателей именно тем, что дал почувствовать на примере своего героя ту гамму чувств, которую испытывает любой человек в юношеском возрасте. Да, юность забавный период жизни, когда в руках карта, испещрённая надписями «Terra Incognita», внутри созревающей личности – полное отсутствие чётких ориентиров, а впереди лишь вызовы, ограничения, опасности, возможности и, как ожидает «зелёная» душа, – сплошная романтика!

Сэлинджер (второй слева во втором ряду) в Военной академии Вэлли-Фордж.

Действительно: Холден с детства сидит в каждом из нас. Он обнаруживает себя, когда мы переступаем порог во взрослую жизнь, а возможно в чьих-то душах так и не выветривается холденовская наивность, бунт против существующих правил и легковесность восприятия жизни.

Надо отметить, что, к сожалению, есть примеры, когда роман «Над пропастью во ржи» фигурировал при двух громких убийствах. Одно из них это нашумевший скандал с убийством музыканта Джона Леннона. Убийца знаменитого «битла» Марк Чэпмен, страдавший психическим заболеванием, имел при себе экземпляр книги Сэлинджера и позже неоднократно заявил, что на убийство его подтолкнула книга.

Случай с убийством актрисы Ребекки Шефер, спустя 9 лет после гибели Леннона, был идентичен тем, что при задержании убийцы Роберта Джона Бордо, также страдавшего психическими заболеваниями, был обнаружен роман «Над пропастью во ржи».

На эти факты впоследствии не раз обращали внимание те, кто старался ограничить доступ подростков к произведению Сэлинджера.

Письмо из журнала New Yorker, извещающее об отклонении рассказа Сэлинджера «Рыбак»

P.s. Ловец на краю пропасти

Возможно предназначение книги «Над пропастью во ржи» было, как предостережение тем юным душам, которые в порыве игр рискуют сорваться в бездну. А возможно, что своим поступком затворничества, Сэлинджер дал пример другим, бегающим по ржаному полю жизни, чтобы ни при каких условиях, они не сорвались в пропасть безвестности.

Следующая загадка

Согласно теории «дхвани-раса» «девятое» поэтическое настроение — спокойствие, ведущее к отречению от мира, заждется на изображении безразличия героя (или героев) к мирским делам и вещам. Мы уже упоминали, что введение в VIII — IX вв. в регистр традиционной индийской поэтики нового, «девятого» поэтического настроения (его еще называют «покой») связано с именем Удбхаты [1] . Добавим, однако, что нововведение Удбхаты в течение долгого времени оспаривалось некоторыми теоретиками, считавшими его надуманным. Дискуссии на эту тему время от времени возобновлялись вплоть до XIII в. Но, например, Анандавардхана, поддерживая нововведение Удбхаты, указывал, что «раса»-9 — поэтическое настроение спокойствия, отречения от мира — действительно может быть внушено и что для него прежде всего характерно «полное угасание ощущения своего „я”» [2] . Состояние спокойствия описывается также Анандавардханой как блаженство, «возникающее в результате освобождения от жажды жизни» [3] .

В последней новелле сборника «Девять рассказов» — «Тедди» — все эти установки скрупулезнейшим образом соблюдены.

Однако обратимся к содержанию рассказа, которое мы передадим подробнее, чем делали это в других случаях, поскольку оно охватывает в значительной мере философскую проблематику сборника в целом. В октябре 1952 г. десятилетний мальчик Тедди Макардль вместе с отцом, матерью и шестилетней сестрой возвращается на пароходе в Америку после поездки по Европе. В самом начале рассказа мы видим этого худенького мальчика с большой, давно не стриженной головой и тонкой, как тростник, шеей, в грязных белых теннисных туфлях, без носков, в полосатых из индийского льна [4] шортах, которые для него слишком велики, и в застиранной майке с дыркой на плече, высунувшимся из иллюминатора утром в каюте его родителей. Он говорит, что день будет отличный, а затем наблюдает, как за бортом тонут в морской воде сброшенные с верхней палубы апельсиновые корки. Тедди говорит, что если бы не видел их, то и не знал бы о существовании этих корок, а когда они потонут, то останутся существовать лишь в его сознании. На одной ил двух коек лежит отец Тедди, актер нью-йоркского радио, он раздражен как рассуждениями, так и поведением сына, всячески ругает его, требуя, чтобы тот слез с чемодана (Тедди стоит на новеньком кожаном отцовском чемодане), отошел от иллюминатора да и вообще убрался бы прочь из каюты. Тем более что в половине одиннадцатого у Тедди и у его сестренки Бупер [5] урок плавания. Тедди не обращает ни малейшего внимания на реплики отца, он беседует с лежащей на второй койке матерью и рассказывает ей, что вместе с ними плывет в Америку университетский преподаватель, который слышал, как на одной вечеринке в Бостоне проигрывали ленту о записью беседы с Тедди.

Оказывается, что Тедди — десятилетний мудрец, провидец, что магнитофонные ленты с записями его рассуждений с интересом слушают университетские профессора. Отец иронизирует над сверхъестественными способностями сына, а заодно и над женой, которая поощряет демонстрирование этих способностей на людях.

Тут же выясняется, что Тедди дал поиграть сестре отцовский фотоаппарат, «лейку», и отец приказывает немедленно принести фотокамеру в каюту. Перед уходом Тедди небрежно целует в щеку мать, аккуратно собирает с ночного столика разбросанные отцом окурки и смахивает рукой пепел, вытерев затем руку о шорты. В конце концов он уходит, сказав, что после того, как уйдет, он останется существовать только в сознании всех его знакомых, как апельсиновая корка.

Последующие события развиваются уже на двух палубах океанского лайнера. На спортивной палубе Тедди находит сестру — существо хотя еще и малолетнее, но злобное и Жестокое. Маленькая Бупер ненавидит мать, брата, играющего с нею маленького мальчика да и вообще «всех в этом океане» [6] . Тедди посылает ее с «лейкой» в каюту родителей, но предупреждает, чтобы через полчаса она пришла на урок плавания в бассейн.

Далее мы видим Тедди на палубе для отдыха, где он садится в шезлонг, чтобы сделать несколько записей в дневнике. Под датой — 28 октября 1952 г.— среди других записей он пишет следующее: «Это случится либо сегодня, либо 14 февраля 1958 года, когда мне будет шестнадцать. Смешно даже упоминать об этом» [7] .

Однако мальчик не замечает, что за ним наблюдают. Это тот самый преподаватель, о котором он беседовал с матерью. Он называет свое имя — Боб Никольсон— и спрашивает Тедди, что они делали в Европе. Оказывается, Тедди с матерью ездили в Эдинбург и в Оксфорд, где его интервьюировали университетские профессора, съехавшиеся со всей Европы.

Тедди ведет беседу с Никольсоном в спокойной, даже апатичной манере и вдруг произносит два японских стихотворения, чтобы показать, насколько те лишены эмоций: «Ничто в голосе цикады не указывает на то, скоро ли она умрет» и «По этой дороге никто не идет в это предосеннее время» [8] . Он хотел бы знать, говорит Тедди, почему люди расходуют столько сил на проявление эмоций. Мой отец, продолжает он, волнуется даже тогда, когда читает газету. «А у тебя не бывает эмоций?» — спрашивает Никольсон и получает ответ, что Тедди не знает даже, для чего эмоции нужны. Тогда Никольсон спрашивает, любит ли Тедди родителей, и получает утвердительный ответ, но с оговоркой, что это любовь совершенно другого рода, чем думает Никольсон, и ее, скорее, можно обозначить понятием «родственная близость» [9] . Я хотел бы, говорит Тедди, чтобы родителям было хорошо, пока они живы, так как они любят хорошо проводить время. Что же касается родительской любви, то они скорее любят причину, по которой им следует любить своих детей.

Далее Никольсон спрашивает, правда ли, что Тедди верит в ведантистскую теорию о перевоплощении, верит, что в прошлом воплощении он был в Индии святым. Это отнюдь не просто теория, отвечает Тедди, и он сам был не святым, а всего лишь индивидом, который делал большие успехи в духовном совершенствовании личности, но, встретив женщину, прекратил медитацию и в наказание в новом существовании родился американским мальчиком. А в Америке, продолжает он, очень трудно заниматься медитацией и самоусовершенствованием [10] . Когда ему было шесть лет в нынешнем воплощении, рассказывает Тедди далее, он понял, что все есть бог, что бог во всем. Он просит Никольсона поднять руку и спрашивает, откуда мы можем знать, что это действительно рука и что она действительно существует. Никольсон начинает волноваться и пытается доказать с позиций логики, что это его рука и что она существует. Но Тедди невозмутимо отвечает, что библейский Адам в свое время съел не яблоко, а логику, отчего люди с тех пор не перестают логически мыслить. И все дело в том, что большинство людей не хочет видеть существа своего бытия, которое заключено в их жажде новых воплощений, желании вновь и вновь рождаться и умирать. Они все время хотят получать новые и новые тела, вместо того чтобы остановиться и слиться с божественной субстанцией.

А правда ли, спрашивает Никольсон, что ты сообщил всем профессорам, которые тебя интервьюировали, дату смерти каждого из них? Нет, говорит Тедди, я только сказал им время и место, когда и где они должны вести себя очень, очень осторожно. Все эти профессора просто-таки заставляли Тедди сказать им, когда они умрут, но он отвечал осмотрительно, поскольку понимает, что, несмотря на то что они преподают историю религии и философию, все они тем не менее очень боятся смерти.

«Какая глупость,— сказал он.— Все, что от тебя требуется, это вынуть щеколду из тела, когда умрешь. Черт возьми, каждый делал это тысячи и тысячи раз. А то, что они этого не помнят, вовсе не означает, что они этого не делали. Какая глупость» [11] .

Далее Тедди говорит, что, допустим, через несколько минут должен начаться урок плавания и, когда он будет стоять на краю бассейна и будет смотреть вниз, поскольку из бассейна выпустили воду, его сестра подойдет сзади и толкнет его. Он, может быть, упадет, ударится головой о дно бассейна и моментально умрет. Так может случиться, говорит Тедди, потому что сестра еще маленькая девочка, и она прошла только через небольшое количество воплощений. Но разве моя смерть будет трагичной, спрашивает он далее, разве следует ее бояться?

Это не будет трагедией, с твоей точки зрения, отвечает Никольсон, по это очень опечалит твоих родителей. Да, соглашается Тедди, но только потому, что у них эмоциональное отношение ко всему, что происходит в жизни. А в действительности жизнь— это иллюзия.

Тедди поднимается, чтобы идти на урок плавания, но Никольсон просит его ответить еще на один вопрос — о том, не нужно ли изменить систему образования. Да, говорит Тедди, следовало бы собрать вместе всех детей и научить их медитации. А до этого заставить их забыть все, чему их учили родители. Я бы объяснил им, продолжает он, что слои большой только по сравнению с чем-то, с собакой, например, или с женщиной. Я бы просто показал им слона, траву и т. д. Я бы не говорил, что трава зеленая, потому что цвета— это только слова. И вообще я заставил бы их забыть о логике, которой их кормят родители и все остальные. Но тогда ты воспитал бы поколение невежд, возражает Никольсон. Они будут не более невежественны, чем слон или трава, отвечает мальчик. Никольсон пытался получить ответ еще на несколько вопросов, задержать Тедди, но мальчик пожал ему руку, попрощался и быстро двинулся в сторону бокового нефа корабля.

Никольсон сидел неподвижно несколько минут, затем поднялся и пошел за Тедди. Но, миновав несколько палуб и приблизившись к тяжелой металлической двери с надписью «Бассейн», услышал за нею резкий визг и по голосу определил, что закричала маленькая девочка. На чем рассказ и заканчивается, оставляя читателя в неведении, исполнилось ли предсказание Тедди о его смерти в этот день.

Мы уже говорили, что сборник «Девять рассказов» предназначен автором для двух категорий читателей. Для широкого их круга и для небольшой группы людей, в той или иной степени знакомых с основами традиционной индийской поэтики и религиозной философии. Но, думается, и немалое число представителей первой группы, читая рассказ «Тедди», несомненно поймут, что в беседе с Никольсоном на философские темы юный мудрец весьма популярно излагает не что иное, как главные постулаты индуизма.

Здесь и догмат о вечном круговороте жизни, т. е. вера в перевоплощение, и связанный с этой верой постулат о возмездии-воздаянии (карма) за все хорошие и дурные поступки. Здесь и учение о единстве человеческой души с вселенским всеобщим первоначалом, вселенской сущностью, ибо от дальнейшего круговорота все новых и новых воплощений может быть освобожден согласно индуистским верованиям только человек, полностью постигший это единство. «Мне было шесть лет, когда я увидел, что всё — это бог,— говорит Никольсону Тедди,— и у меня волосы стали дыбом, и все такое прочее. Это, помню, случилось в воскресенье. Моя сестра тогда была совсем еще крошкой, и она пила свое молоко, как вдруг я внезапно понял, что она — бог и молоко — бог. Я хочу сказать, что все ее действия означали, что бог вливается в бога, если вы, конечно, улавливаете значение этой идеи» [12] . А мысль о том, что все многообразие мира и самое жизнь — иллюзия, Тедди излагает своему собеседнику в виде притчи о собаке, принадлежащей инструктору физкультуры на пароходе Свену. Звучит эта притча примерно так. Если Свену приснится, что его собака издохла, он будет во сне очень страдать, так как любит ее. Но, проснувшись, будет счастлив, ибо поймет, что это был лишь сон. Однако если бы собака действительно сдохла, суть дела ничуть бы не изменилась, но только Свен об этом ничего бы не знал, поскольку того, что многообразие жизни — всего лишь иллюзия, он не понимает. Сообщает Тедди, как мы помним, Никольсону и о том, что любовь к женщине мешает мужчине выполнить свой долг, т. е. заниматься самоусовершенствованием, самопознанием, которое приводит в конечном счете по индуистской вере к слиянию с божественной субстанцией.

Примечательно, что в рассуждениях юного мудреца Сэлинджером как бы соединен ряд положений различных индийских философских школ. Однако это отнюдь но изобретение писателя — устами Тедди изложены фактически попытки двух индийских мыслителей XIX в.— Сарасвати (1824-1883) и Вивекананды (1863-1902) -«эклектически соединить в своем учении концепции основных школ древнеиндийской философии» [13] .

При всем том, конечно, парафраз индуистских религиозных учений в рассказе «Тедди» отнюдь не самоцель. Ведь в последнем, девятом по счету, рассказе сэлинджеровского сборника выражено, в сущности, причем впрямую, «открытым текстом», все то, что в первом рассказе этого сборника («Отличный день для банановой сельди») составляло его дхвани — проявляемое значение. Напомним, что скрытый смысл этого рассказа заключался в том, что самоубийство Симора Гласса — акт вовсе не печальный, т. е. не трагический итог «ошибочной» любви, неудачной женитьбы, полнейшего неприятия своего окружения и т. п., а один из этапов на пути спасения личности в духе индуизма, сиречь на пути к отрешению от всяческих желаний, слиянию с высшим абсолютом, вознесению над радостью и печалью, жизнью и смертью. Короче — на пути к нирване.

На том же «пути» мы застаем и юного мудреца Тедди Макардля. Таким образом, в конце книги, девять рассказов которой композиционно расположены в форме кольца, как бы повторен тот же религиозно-философский мотив, что звучит в ее начале,— мотив добровольной смерти героя как осознанного им этапа на пути к нирване [14] . Разница лишь в том, что в начале книги мотив этот «доносится, как отзвук, как эхо, которое не всякий способен услышать», т. е. выступает в виде затаенного, не выраженного словами эффекта, а в конце, напротив, передается читателю посредством другого вида дхвани, в котором выраженное словами как раз и «есть то, что хотят сказать, но подчинено другому» (т. е. внушению определенного настроения) [15] .

Сэлинджер – загадка навсегда

Неизвестный затворник

Однажды январским утром, собираясь на работу, я услышал, как в телевизионных новостях диктор благоговейно сообщал о смерти одного известнейшего на весь мир писателя. Мне, на тот момент, имя почившего литературного деятеля ни о чём не говорило. Со своей стороны я даже не потрудился запомнить имя того писателя, хотя определенный интерес к вышеупомянутой личности вызвала информация о беспрецедентном закате его творческой карьеры.

Оказывается: на пике своей известности, признания и славы, писатель, внезапно отгородился от всего мира, и до дня своей смерти пролежал камнем на дне, а это без малого – почти полвека!

Получается, почти как в известной песне Виктора Цоя «Кукушка»:

«В городе мне жить или на выселках. Камнем лежать, или гореть звездой?»

Мы не знаем, томился ли тот писатель выбирая между судьбой звезды на литературном небосклоне или камня с уделом мрачного безмолвия. Доподлинно известно, что он прожил вдали от лоска и блеска суетливых городов, пристального внимания со стороны прессы и поклонников его таланта.

Сэлинджер на обложке журнала TIME.

Итак, немного фактов о таинственном Сэлинджере!

«Четыре мушкетера» (слева направо): Дж. Д. Сэлинджер, Джек Алтарас, Джон Кинан, Пол Фицджеральд.

Джером Дэвид «Джей Ди» Сэлинджер родился в Нью-Йорке 1 января 1919 года.

Ещё в средней школе начал писать свои рассказы, а первые произведения успел опубликовать до начала Второй мировой войны.

Когда Америка вступила во Вторую мировую войну, Сэлинджер ушёл добровольцем. Известна его запись, сделанная в фронтовом дневнике: «Я чувствую, что я нахожусь в нужное время в нужном месте, потому что здесь идёт война за будущее всего человечества».

6 июня 1944 года сержант Сэлинджер в составе отдела контрразведки 12-го пехотного полка 4-й пехотной дивизии участвовал в высадке десанта в Нормандии. Позже Сэлинджер работал с военнопленными, принимал участие в освобождении нескольких нацистских концлагерей.

После войны Джером Сэлинджер подавал большие творческие надежды и считался как один из самых искусных и многообещающих мастеров американской новеллистики.

В 1951 году Сэлинджер издаёт роман «Над пропастью во ржи», принесший ему успех и любовь читателей во всём мире. За короткий срок было продано беспрецедентные 60 миллионов копий и до сих пор ежегодно реализуется порядка 250 000 экземпляров этой книги.

Книга была запрещена в нескольких странах и некоторых штатах США за депрессивность и употребление бранной лексики, но сейчас во многих американских школах входит в списки рекомендованной для чтения литературы. К 1961 году роман был переведён уже в двенадцати странах, включая СССР. Впоследствии роман был переведён почти на все мировые языки.

В 2005 году журнал Time включил роман в список 100 лучших англоязычных романов, написанных начиная с 1923 года, а издательство Modern Library включило его в список 100 лучших англоязычных романов 20-го столетия.

Пол Фицджеральд и Дж. Д. Сэлинджер с любимыми собаками.

После 1965 года Сэлинджер перестал публиковаться и вёл затворнический образ жизни, отказываясь давать интервью, перестал печататься, сочиняя только для себя. Кроме того Сэлинджер наложил запрет на переиздание ранних сочинений, пресекая попытки издавать его письма.

В последние годы жизни он практически никак не общался с внешним миром, живя за высокой оградой в особняке в городке Корниш, штат Нью-Гэмпшир, и, занимаясь разнообразными духовными практиками

Сэлинджер умер в своём доме в Нью-Гэмпшире 27 января 2010 года в возрасте 91 года.

Читайте также: