Загадка трех тел лю цысинь
Обновлено: 25.12.2024
Китайский фантаст Лю Цысинь на слуху как у себя на родине, так и в остальном мире. Его «Задача трех тел» регулярно удостаивается положительных отзывов, его трилогию по слухам планирует экранизировать Amazon, а на русском наконец-то выходит заключительный роман — «Вечная жизнь смерти».
Само понятие задачи трех тел появилось задолго до Лю Цысиня, но именно ему удалось интересно обыграть его в своих книгах. Поговорим сегодня о нем — как в науке, так и в книгах.
В астрономии Задача трех тел — способ расчета движения трех небесных тел и их взаимодействия. Далеко за примером ходить не надо: это могут быть Солнце, Земля и Луна, взаимодействие которых определяется по закону тяготения Ньютона.
Задача может казаться простой, но над вопросом гравитационного взаимодействия трех тел математический мир бился больше столетия. А если говорить о единой и универсальной формуле — до сих пор бьется. Основной проблемой стало то, что поведение трех небесных тел относительно друг друга не имеет универсального решения.
До конца девятнадцатого века о законах взаимодействия трех материальных (или небесных) тел было почти ничего неизвестно даже несмотря на упрощения (например, массой одного из тел пренебрегали, но и это не давало результатов). Впрочем, когда-то человечество вообще не подозревало, что звезды на небе подчинены определенным законам, хотя позже было открыто, что небесные тела «следуют» собственными маршрутами и через строго определенные промежутки времени возвращаются приблизительно в ту же позицию на ночном небе.
Воистину титанически расчет представил астроном и математик Шарль-Эжен Делоне в 1867 в виде двух томов по 900 страниц в каждом. Он пытался решить задачу для системы Солнце-Земля-Луна с использованием теории возмущений. Через столетие его данные проверили с помощью компьютерных расчетов, и ни одной значительной ошибки обнаружено не было. Только вот пользоваться на практике этими расчетами слишком трудоемко.
Работали над задачей трех тел и другие ученые. В конечном итоге они скорее доказывали, что даже ограниченная задача трех тел может не иметь общего предполагаемого решения. Зато так называемые «частные» решения со временем стали появляться все чаще. Например, Милован Шуваков и Велько Дмитрашинович нашли целых тринадцать новых вариантов стабильных орбит для задачи трех тел. А Кристофер Мур нашел решение задачи трех тел для случая, когда все тела гоняются друг за другом по одной и той же орбите, но даже здесь многие вопросы остаются без ответа.
На данный момент известно не менее 21-го частного решения задачи трех тел. Следующая цель науки — определить, насколько разработанные орбиты устойчивы к возмущениям. Иными словами, проверить, что будет, если вблизи трех тел пролетит четвертое — не развалится ли вся красивая картина?
Разумеется, Лю Цысинь не просто так назвал свою первую книгу трилогии в честь проблемы небесной механики. И хотя поначалу роман рассказывает о совсем других вещах (культурная революция в Китае, поиск внеземных цивилизаций с помощью посланий в космос, странные события в мировой науке), со временем в сюжете появляется компьютерная игра с полным погружение под названием «Задача трех тел».
«Перед тем как выйти из игры, Ван заметил в небе три летящих звезды. Медленно вращаясь друг вокруг друга, они, казалось, исполняли какой-то причудливый танец в бездонном мраке космоса».
Игра с помощью образов исторических деятелей — персонажей игры (Мо-Цзы, Исаак Ньютон, Альберт Эйнштейн) рассказывает историю планеты Трисолярис и трех солнц, находящихся в системе Альфа Центавра. Взаимодействие трех звезд длится большими периодами, и целые цивилизации Трисоляриса успевают встать на ноги и погибнуть из-за беспорядочно наступающих «Эр Хаоса» — планета вновь и вновь подходит крайне близко к солнцам или, напротив, уходит слишком далеко от них. И это повторяется раз за разом.
«Теперь тебе известна цель игры – с помощью интеллекта и интуиции проанализировать все явления природы и выявить законы, по которым движется солнце. От этого зависит выживание цивилизации».
И игра создана не просто для развлечения. На самом деле через нее вербуют сторонников для организации «Земля — Трисолярис» (которая давно находится на связи с инопланетянами) с целью передать Землю в руки реальных трисоляриан. И нестабильное состояние их планеты — не вымысел.
Тем временем сами трисоляриане отчаялись искать решения задачи трех тел для стабильной орбиты. Гораздо проще — и надежнее — захватить Землю. А чтобы наверняка увеличить свои шансы на победу, пришельцы бомбардируют Землю «софонами» — элементарными частицами с искусственным интеллектом, способными приостановить развитие земной науки.
Таким образом, роман «Задача трех тел» закладывает основы конфликта, который получает развитие в следующих книгах трилогии — романах «Темный лес» и «Вечная жизнь смерти».
Следующая загадка
Прошло всего полгода с окончания перевода первой книги из научно-фантастической трилогии китайского писателя Лю Цысиня «Задача трех тел». И вот я анонсирую перевод на русский язык второй книги: «Темный лес». Перевод начался еще во время работы над первой книгой, немного другой командой, и на этот раз я был не литературным редактором, а выступал в скромной роли альфа- и бета-ридера. Процесс окончательного редактирования закончится в ближайшие пару недель, две части из трех уже полностью готовы. В качестве анонса выкладываю начало из первой части.
Предварительные варианты обложек книги (кликабельны):
Читать пролог второй книги
Пролог
Маленький коричневый муравей уже позабыл о своем доме. Для погружающейся в сумрак Земли, для звезд, возникающих в небе, прошло совсем немного времени — но для муравья пронеслись тысячелетия. Когда-то, очень давно, его мир перевернули вверх дном. Почва вдруг взмыла в небо, оставив вместо себя широкую и глубокую пропасть, а затем вновь обрушилась, заполняя ее. На краю перекопанной земли возвышалось одинокое черное образование. Такое часто случалось в этом огромном мире — почва исчезала и возвращалась, пропасти возникали и засыпались, вырастали каменные монолиты — как видимые свидетельства катастрофических перемен. Под лучами заходящего солнца муравей и сотни его соплеменников унесли выжившую царицу, чтобы основать новую империю. Сюда, на старое место, он забрел случайно, в поисках пищи.
Муравей подобрался к подножию монолита, ощущая своими антеннами его давящее присутствие. Поверхность была твердой и скользкой, но все же по ней можно было взобраться. Муравей пополз вверх, движимый не какой-то определенной целью, а лишь случайными процессами в его несложной нейронной сети. Такие процессы шли везде: в каждой травинке, в каждой капле росы на листе, в каждом облаке в небе и в каждой звезде. У этого беспорядочного движения атомов не было никакой цели; потребовалось целое море случайного шума, чтобы цель зародилась.
Муравей почувствовал дрожание земли; оно усиливалось, и муравей понял, что приближается какое-то гигантское существо. Он продолжил подъем, не обращая на это внимания. Подножие монолита затягивала паутина. Муравей был настороже. Он аккуратно обогнул висящие липкие волокна и прошел мимо паука, который замер в ожидании, положив лапы на паутинки, чтобы вовремя почувствовать добычу. Оба знали о присутствии друг друга, но не общались — неизменно в течение тысячелетий.
Дрожь дошла до максимума и прекратилась. Гигант стоял возле каменного образования. Он был намного выше муравья, закрывая собой большую часть неба. Муравей был знаком с подобными существами. Он знал, что они живые, часто бывают в этой местности и их действия тесно связаны с возникающими и исчезающими пропастями и появляющимися каменными глыбами.
Муравей продолжал подъем, зная, что, за редким исключением, существа не представляли опасности. Далеко внизу паук как раз столкнулся с одним таким исключением, когда существо, по-видимому, заметило его паутину, растянутую между каменным образованием и землей. Существо держало в одной руке букет; стеблями цветов оно смахнуло в бурьян и паука, и его паутину. Затем существо аккуратно положило букет перед монолитом.
После этого новая вибрация земли, слабая, но усиливающаяся, поведала муравью, что второе живое существо, подобное первому, приближается к каменному образованию. В этот момент муравей обнаружил длинное углубление в поверхности камня — почти белое, с более грубой поверхностью. Муравей повернул туда, чтобы было легче ползти. Оба конца углубления оканчивались канавками покороче и потоньше; из горизонтального основания шла главная колея, а верхняя канавка отходила под углом. Когда муравей добрался до гладкой черной поверхности, он понял форму этих углублений: 1.
Рост существа перед монолитом внезапно вдвое уменьшился, сравнявшись с высотой каменного объекта. По-видимому, оно встало на колени. Показался клочок темно-синего неба с разгорающимися звездами. Глаза существа обратились к вершине камня; муравей застыл на мгновение, раздумывая — появляться ли в поле его зрения. Решил, что не стоит, и повернул параллельно земле. Быстро достиг следующего углубления и замедлил ход, наслаждаясь путешествием. Цвет этой канавки напомнил ему о цвете яиц, окружавших царицу семьи. Без колебаний муравей пополз по этому углублению вниз. Через некоторое время выяснилось, что путь изгибается более сложным образом, образуя кривую под окружностью. Это напомнило муравью о том, как он искал дорогу домой по запаху. В его мозгу отложилась фигура: 9.
Существо, стоящее на коленях перед монолитом, издало звук, или набор звуков, которые муравей был неспособен понять:
— Какое счастье быть живым… Если не понимать этого, то как же можно задумываться о чем-то более сложном?
Существо издало звук, подобный шелесту ветра в траве — вздох — и встало с колен.
Муравей продолжал ползти параллельно земле и обнаружил третье углубление. Оно было почти вертикальным, пока не повернуло вот так: 7. Эта фигура муравью не понравилась. Крутой, неожиданный поворот зачастую предвещал опасность или сражение.
Голос первого существа заглушил дрожь земли. Муравей только сейчас понял, что второе существо уже стоит возле каменного объекта. Оно было невысоким и более хрупким, с седыми волосами, которые развевались на ветру и поблескивали серебром на темно-синем фоне неба.
Первое существо обернулось и поприветствовало второе:
— Доктор Е, не так ли?
— А вы… Сяо Ло?
— Ло Цзи. Я учился в школе с Ян Дун. Почему вы… здесь?
— Тут спокойно, и легко добраться на автобусе. В последнее время я довольно часто прихожу сюда погулять.
— Примите мои соболезнования, доктор Е.
— Прошлого не воротишь…
В самом низу монолита муравей хотел повернуть вверх, но обнаружил впереди другую канавку, точно такую же, как и «9», по которой он добрался до «7». Муравей продолжил свой путь горизонтально, через «9», которая ему понравилась больше, чем «7» и «1», хоть он и не мог точно сказать — почему. Его чувство прекрасного было весьма примитивно. Проползая через «9», он ощущал невнятное удовольствие — некое одноклеточное счастье. Чувства эстетики и удовольствия у муравьев не развиваются с течением времени — какими они были сто миллионов лет назад, такими же останутся и еще через сто миллионов лет.
— Сяо Ло, Дундун часто упоминала вас. Она говорила, что вы занимаетесь… астрономией?
— Это было давно. Теперь я преподаю социологию в колледже. В вашем, кстати, хоть вы уже отошли от дел, когда я приступил к работе.
— Социология? Это крутая перемена.
— Пожалуй. Ян Дун всегда утверждала, что я не создан для работы над чем-то одним.
— Она не шутила, когда говорила, что вы умны.
— Я всего лишь способный. До уровня вашей дочери не дотягиваю. Просто я почувствовал, что астрономия — наука тяжелая, неподатливая, как слиток металла. Социология же — как деревяшка; где-нибудь всегда найдется слабое место, чтобы проковырять для себя дырку. Работать в области социологии легче.
В надежде найти еще одно «9», муравей продолжал ползти горизонтально. Однако следующая канавка, которую он нашел, была простой горизонтальной линией — такой же, как и самая первая, только длиннее, чем «1», лежащая на боку, и без канавок поменьше на концах — в виде знака: —.
— Не говорите так о себе. Это жизнь обычных людей. Не всем дано быть такими, как Дундун.
— Но я и вправду не амбициозен. Плыву себе по течению…
— Тогда я могу кое-что предложить. Почему бы вам не изучать космическую социологию?
— Космическую социологию?
— Это случайно пришедшее в голову название. Предположим, что во Вселенной имеется множество цивилизаций. Столько же, сколько и звезд. Очень много. Из этих цивилизаций состоит космическое общество. Космическая социология — это наука о природе такого сверхобщества.
— Но… мы пока знаем только об одной цивилизации — нашей собственной.
— Вот поэтому никто еще такой науки не придумал. Это ваш шанс.
— Очень интересно, доктор Е. Продолжайте, пожалуйста.
— Я полагаю, что эта наука может объединить обе ваши специальности. Математическая структура космической социологии проще, чем человеческой.
— Почему вы так думаете?
Е Вэньцзе указала на небо. На западе догорали последние лучи заката. Звезд было так немного, что их все можно было пересчитать по пальцам. Нетрудно было вспомнить, как выглядел мир лишь мгновение назад: бескрайний простор, и над ним — голубая пустота, лицо без зрачков, как у мраморной статуи. А теперь, хоть звезд светилось всего ничего, в гигантских глазах загорелись зрачки. Пустота заполнилась, и Вселенная стала зрячей. Звезды были маленькими серебристыми точками, которые намекали на какое-то беспокойство их создателя. Космический скульптор чувствовал необходимость разбросать зрачки по Вселенной, но в то же время ужасно боялся дать ей зрение. Маленькие звездочки, рассеянные по огромному пространству, были компромиссом между желанием и страхом — но, прежде всего, проявлением осторожности.
— Вы видите, что звезды — это точки? Хаос и случай влияют на устройство любого цивилизованного общества во Вселенной. Но дистанция размывает их влияние. Поэтому такие удаленные цивилизации можно рассматривать как точки отсчета, к которым относительно несложно применить математические методы анализа.
— Но ведь в вашей космической социологии нечего изучать, доктор Е. Ни опросы, ни эксперименты невозможны.
— Разумеется, результат ваших исследований будет чисто теоретическим. Начните с нескольких простых аксиом, как в эвклидовой геометрии, а затем выведите из них всю теорию.
— Весьма любопытно. Но какими, по вашему мнению, могли бы быть такие аксиомы?
— Аксиома первая: выживание является основной потребностью цивилизации. Аксиома вторая: цивилизация непрерывно растет и расширяется, но объем вещества во Вселенной остается неизменным.
Муравей прополз немного и заметил, что наверху есть еще много углублений, образующих сложный лабиринт. Муравей мог ощущать форму и был уверен в своей способности разобраться с ними. Но из-за ограниченной памяти он был вынужден забыть те фигуры, через которые прополз раньше. Он не сожалел, что забыл «9»: потеря знаний была частью его жизни. Ему нужно было постоянно хранить лишь несколько воспоминаний; они были закодированы в его генах, в той области памяти, которую мы называем инстинктом.
Очистив память, муравей заполз в лабиринт. Сделав несколько поворотов, он своим нехитрым разумом определил еще одну фигуру: китайский иероглиф «му», который означал «могила» — хотя муравей не знал ни иероглифа, ни его смысла. Выше находился еще один набор углублений, на этот раз попроще. Но, чтобы продолжить исследования, муравей был вынужден забыть «му». Он попал в великолепную канавку, своей формой напомнившую ему брюшко мертвого кузнечика, которого он не так давно нашел. Канавка вскоре приняла форму иероглифа «чжи» — притяжательного местоимения. Выше муравей нашел еще две бороздки. Первая, в форме двух каплевидных углублений и брюшка кузнечика, являлась иероглифом «дун», который означал «зима». Верхняя бороздка состояла из двух частей; вместе они были иероглифом «ян», означавшим «тополь». Это была последняя фигура, которую муравей запомнил, и единственная, которую он удержал в памяти. Все обнаруженные ранее интересные фигуры были забыты.
— Эти две аксиомы хорошо продуманы с точки зрения социолога… но вы их мне так быстро выдали, как будто давно уже их подготовили, — удивился Ло Цзи.
— Я раздумывала над этим большую часть своей жизни, но до сих пор никогда ни с кем не обсуждала. Не знаю, почему… И еще: чтобы из этих двух аксиом вывести базовую модель космической социологии, вам потребуются две важные концепции: цепочки подозрений и технологический взрыв.
— Любопытные термины. Вы можете их пояснить?
Е Вэньцзе взглянула на часы.
— У меня мало времени. Но вы достаточно сообразительны, и все поймете сами. Сделайте эти две аксиомы отправной точкой вашей науки, и вы сможете стать Эвклидом космической социологии.
— Я не Эвклид. Но я запомню ваши слова и попробую. Однако мне может понадобиться ваш совет.
— Боюсь, такой возможности не представится… Впрочем, вы можете забыть все, что я сказала. В любом случае, я сделала то, что должна была сделать. Мне пора, Сяо Ло.
— До свидания, профессор.
Е Вэньцзе растворилась в сумерках, торопясь на последнее собрание соратников.
Муравей продолжил подъем и достиг круглой выемки на поверхности камня. На ее плоскости располагалось сложное изображение. Муравей знал, что оно не поместится в его маленьком мозгу. Но, определив форму изображения в целом, его примитивное чувство прекрасного возликовало так же сильно, как и при виде фигуры «9». Каким-то образом муравей узнал часть изображения — это была пара глаз. Муравей умел распознавать глаза, поскольку пристальный взгляд означал опасность. Но сейчас он не беспокоился, потому что в этих глазах не было жизни. Он уже забыл, что смотрел в глаза, когда гигант Ло Цзи стоял на коленях перед камнем. Муравей выбрался из выемки на самый верх каменного образования. Он не чувствовал высоты, поскольку не боялся упасть. Его сдувало и с больших высот без вреда. А красоту высоты не ощутить без страха падения.
У основания монолита паук, которого Ло Цзи смахнул букетом, уже начал плести новую паутину. Он прикреплял блестящую ниточку к камню и спускался на ней до земли, раскачиваясь, как маятник. Еще три раза, и основа сети будет готова. Можно было порвать паутину десять тысяч раз — паук восстановит ее, не испытывая ни раздражения, ни счастья… раз за разом в течение ста миллионов лет.
Ло Цзи постоял в молчании, а затем удалился. Когда земля прекратила трястись, муравей сполз с каменного образования. Ему нужно было торопиться в муравейник и доложить о находке мертвого жука. Звезды заполнили собой все небо. Когда муравей разминулся с пауком у основания камня, оба почувствовали присутствие другого, но не подали вида.
Далекий мир затаил дыхание, прислушиваясь. Ни муравей, ни паук не осознавали того, что лишь они двое из всех живущих на Земле стали свидетелями рождения новой науки.
ВНИМАНИЕ.
Следующий текст — более полный анонс книги только для тех, кто уже прочитал «Задачу трех тел» и хочет чуть больше узнать, о чем будет рассказываться в «Темном лесе». Те, кто еще не читал первую книгу, не открывайте спойлер, там частично раскрывается сюжет первой книги, вы только зря испортите себе удовольствие!
Анонс второй книги. Содержит сюжетные спойлеры из первой! Флот трисоляриян летит к Земле и прибудет через четыре с половиной века. Софоны блокируют развитие фундаментальной науки; более того, они способны шпионить за любым человеком, читать данные с любых компьютерных носителей и бумаги, подслушивать разговоры. Общество Земля — Трисолярис продолжает действовать, несмотря на то, что множество его членов и руководство были схвачены или убиты. Но даже в таких условиях земляне придумали способ, как уйти из под тотального контроля софонов, и используя «фатальный недостаток» трисоляриан, готовятся к вторжению. Как им это удастся? Узнаете через две-три недели! Следите за новостями.
Книги Лю Цысиня очень своеобразные, они несколько наивны для западного читателя, пресытившегося современной фантастикой, в них нет хардкорной научности Питера Уоттса, но автор имеет инженерное образование и использует в сюжете темы последних фундаментальных физических исследований. Его книги в чем-то напоминают произведения Станислава Лема и Грега Игана. С Лемом их роднит социальная и психологическая тематика, вопросы морали и влияние на них современных технологий. С Иганом общее в том, что герои являются второстепенными по отношению к сюжету и интриге, они лишь инструмент для продвижения действия, физика и математика не полностью фантастичны, а вполне в рамках современных представлений. Его книги будут интересны тем, кто хочет вспомнить научную фантастику старой школы, Айзека Азимова и Артура Кларка или просто быть в курсе современных тенденций иностранной фантастической литературы.
Над книгой работали: Damargalin, sonate10, Mr_Rain, Миррима. На этот раз переводил другой человек, не sonate10, но переводчик не хочет акцентировать внимание на своем нике. И снова небольшой дисклеймер об анонимности команды, работающей над книгой. По современному законодательству, как бы нелепо это ни звучало, такие переводы незаконны, если кто нагуглит информацию (а в этом я не сомневаюсь), я прошу не поднимать эту тему в комментариях, просто чтобы лишний раз не дразнить гусей.
Перевод на русский снова двойной, сделан с перевода оригинала на английский. С китайского языка книгу переводил Джоэл Мартинсен. Английский перевод третьей книги Death's End выходит совсем скоро — 20 сентября.
Тех, кто уже читал книгу, прошу воздержаться от спойлеров. Об ошибках и опечатках прошу писать в личку. Пост будет дополняться по мере поступления информации о сроках выхода и других подробностей.
Следующая загадка
Израильские учёные из Института физики им. Рака при Еврейском университете предложили новый способ упрощения задачи трёх тел, позволяющий точно оценить вероятность покидания системы любым из этих тел. Работа опубликована в журнале Celestial Mechanics and Dynamical Astronomy.
Задача трёх тел подразумевает описание поведения небесных тел в трёхмерном пространстве, взаимно притягивающихся друг к другу. Ею впервые заинтересовался Исаак Ньютон, пытавшийся в XVII веке описать движения планет Солнечной системы. Он попробовал вывести формулу, описывающую движение Луны вокруг Земли с учётом того, что Земля движется вокруг Солнца. Однако оказалось, что это одна из тех задач, которую легко сформулировать и трудно решить.
Проблемой в разное время занимались такие величайшие математики, как Эйлер, Лагранж, Якоби и Пуанкаре. Анри Пуанкаре в XIX веке обнаружил, что поведение системы отличается крайней чувствительностью к начальным условиям – первоначальным положениям и скоростям тел. Таким образом, система является хаотичной и не имеет детерминистских решений.
Появление вычислительных мощностей в XX веке позволило подступиться к этой задаче при помощи численного моделирования. Оказалось, что при неких достаточно общих допущениях в системе трёх тел хаотичные периоды движения сменяются периодическими, пока, наконец, она не распадается на пару тел, вращающихся относительно центра их масс, и третье тело, удаляющееся от них.
Из-за хаотичного поведения системы нельзя было рассчитывать на то, что компьютеры выдадут точные и долгосрочные прогнозы поведения такой системы. Однако в 1976 году появилась идея о возможности статистического решения этой задачи, предсказывающего вероятность убегания одного из тел.
Даже такая задача оказалась настолько сложной, что её удалось решить только 45 лет спустя. Доктор Николас Стоун из Еврейского университета со своими коллегами использовали новый метод расчётов, и впервые получили замкнутое математическое выражение для статистического решения задачи.
Предыдущие методы опирались на т.н. фазовое пространство – набор всех положений и скоростей частиц, составляющих систему. К примеру, фазовое пространство единственной частицы, которая может двигаться по отрезку длиной метр со скоростями не более двух метров в секунду, будет представлять собой прямоугольник с шириной в 1 м и длиной в 4 м/с – поскольку скорость может иметь как положительный, так и отрицательный знак.
Обычно физики имеют дело с объёмом фазового пространства, или, сокращённо, с фазовым объёмом. Например, вероятность найти частицу в левой половине отрезка связывается с объёмом левой половины прямоугольника в фазовом пространстве, составляющим половину объёма всего прямоугольника.
Поскольку три тела не ограничены в пространстве, а сила гравитации действует на любом расстоянии, объём фазового пространства в этой задаче бесконечен, и, следовательно, вероятности тоже бесконечны. Поэтому все предыдущие методы принимали некий объём пространства за «область сильного взаимодействия», игнорируя всё остальное.
В новой работе предлагается изучать «поток фазового объёма». Если мы представим себе ёмкость с газом, в стенке которой есть пара отверстий, то вероятность того, что конкретная молекула вылетит через одно из них, будет пропорциональной потоку газа через каждое из отверстий.
Поток конечен даже в бесконечном пространстве, поэтому новый подход одновременно избегает бесконечных вероятностей и не прибегает к искусственному ограничению объёма. В итоге теория позволяет предсказать вероятность убегания любого из тел. По словам профессора Кола, одного из авторов работы, миллионы компьютерных симуляций показывают, что предсказания теории очень хорошо соответствуют численным компьютерным симуляциям.
Ожидается, что исследование повлияет как на решение различных задач астрофизики, так и на понимание целого класса проблем механики.
Следующая загадка
Сегодня предлагаю обратить свой взгляд на Китай. Нет, не тот, который нам показывали в фильме «Великая стена» - это фантастическое прошлое. И не тот, который мы можем видеть в выпусках новостей с чудовищной загазованностью Пекина и загрязнением Янцзы – это реальное настоящее.
Предлагаю посмотреть на будущее Китая.
Будущее, которое рисует в своих романах новая звезда фантастического жанра – китайский писатель Лю Цисинь . Впрочем, национальность его – не более чем штрих на картине. Ведь, как и любому писателю, ему легче писать о том месте, где он вырос и живет. Привычный фон упрощает муки творчества и дает простор фантазии. Которая впоследствии уже набирает силу и приобретает масштаб. И это хорошо.
В трилогию Лю Цисиня входят три произведения: « Задача трёх тел », « Тёмный лес » и « Вечная жизнь смерти ». В ссылках - бесплатные фрагменты книг. Картинки с книгами не связаны - только фон.
В них рассказывается, как человечество столкнулось с инопланетными захватчиками, и что из этого получилось. Трилогия получилась неоднозначной, в ней есть свежие идеи, но также есть различные минусы, характерные как для современной фантастики в целом, так и для книг Лю Цисиня в частности. Вот о них-то (плюсах и минусах) и хочу поговорить, не особо внедряясь в саму историю.
В 2015 году первая книга цикла получила премию «Хьюго», как лучший фантастический роман года.
Чем же так поразил роман?
Некоторые считают, что на Западе книга стала популярной из-за обзора малоизвестных исторических событий и демонстрации репрессий тоталитарного режима. Мол, мало экзотики такого уровня смогло пробраться через засилие англоязычных авторов. Не исключаю.
Но однако первое, что расстраивает при прочтении – полное несоответствие реальной истории Культурной революции тем событиям, что описаны в книге. Всё по классике, продиктованной правящим слоем. Злобные хунвейбины расстреливают несчастную интеллигенцию просто потому, что первые – это кровавые упыри, а вторые – свободолюбивые герои. Вот и получается, что здесь Лю Цисинь четко следует партийной указке, ведь цензуру на плошади Тяньаньмэнь никто не отменял. А не следуй он ей – никто бы за рубежом так и не узнал бы маленького, но талантливого китайского писателя.
Всем, кто хотел почитать книгу исключительно ради китайского колорита, важно знать, что Лю Цисинь постепенно уходит от национальной аутентичности. В первом романе действия происходят исключительно в Китае, но позже в процесс вовлекается весь мир . И вот это - тоже хорошо, потому что это все же фантастика, а не партийная история.
Идея цикла – война ради войны
Сама идея «тёмного леса», объясняющая парадокс Ферми, интересна, но она не бьётся с логикой развития цивилизаций. Да, в системе трёх солнц никто не хотел бы жить, а гуманоиды стремились бы переселиться на более уютные планеты. Но зачем ради этого уничтожать другую жизнь?
Нет, привычные по множеству книг «злые» инопланетяне внезапно и бесповоротно решают подвергнуть человечество геноциду. Уничтожить самую большую ценность во Вселенной – жизнь. Не поговорить, не открыть доступ в космос, не превратить в помощников, рабов наконец – просто стереть.
Наша система вполне может вместить ещё сотню-другую цивилизаций. Ресурсов для этого предостаточно. Есть несколько планет, состоящих из воды, есть метановая планета Титан, имеются Венера и Марс – отличные кандидаты на терраформирование. Места всем хватит! Мы даже КПД нашей планеты не повысили до максимума из-за отсталости технологий и общества. Дайте нам их - мы будем век благодарны.
Да, потом все равно подгадим, но ведь это будет потом.
Впрочем, идея конфликта межзвёздных цивилизаций из-за ресурсов устоялась в мировой литературе, так что к ней можно отнестись снисходительно. Да, боевые действия и экшн – заведомо интереснее читать, чем историю о миролюбивых переговорах. И тут Цисинь идет на поводу тренда.
Идея «тёмного леса» любопытна, но есть гораздо более убедительные теории, объясняющие парадокс Ферми. Да и нечто подобное уже давно писал Лем . Скоро о его творчестве на канале планируется публикация – так что подписывайтесь, чтобы не пропустить .
А почему бы не придумать что-то новое?
Мораль и размышления о разумной жизни имеются. И это могло бы порадовать, если бы мысли были обоснованными. Идея, что человек человеку волк, не нова. И в размер галактики её тоже возводили (тот же Лем). Но гораздо больше претензий не к новизне, а к самим мыслям. Ведь, цивилизации создаются на объединении разумных существ, а не на конкуренции.
Почему бы инопланетянам не воевать с человечеством, а заключить с ними союз для освоения всей Солнечной системы и близлежащих звёзд? Неужели цивилизация, которая научилась лететь со скоростью света, не способна на колонизацию Европы, Марса или Титана?
Ещё Цисинь пытается размышлять о судьбе интеллигенции, которую не понимает общество (если их не понимают, то может это с интеллигенцией что-то не так?). Несчастные идеалисты страдают от невежества человечества (я тоже представитель пролетариата, то есть я такой же, ну спасибо товарищ Лю!). А в итоге представители страдающей интеллигенции начинают мечтать о гибели общества (вот тут-то я понял, почему расстреливали интеллигенцию все, кто не интеллигенция).
Лично я в этой книге увидел не глубокие философские мысли, а страхи, жадность и глупость идеалиста, для которого гораздо важнее отнять у соседа, нежели объединиться с ним и работать вместе, чтобы обоим стало лучше .
Сюжет
Да, сюжет по-настоящему интересен, есть сильные места и неожиданные повороты. Действительно, если и читать зачем-то трилогию, то только ради сюжета. Первая книга может показаться скучной, но к концу будет настолько сильный поворот, что он способен поменять отношение ко всему произведению.
Второй роман самый интересный, в нём наибольшее количество неожиданностей, а ещё раскрывается главная идея «тёмного леса». Третья книга – это скорее спин-офф, который развивается параллельно сюжетам первых двух частей.
Однако и тут не обошлось без минусов. Во-первых, местами сюжет откровенно затянут. Первый роман идёт сложнее всего. Книга читается с трудом и лишь в конце становится интересно. Во-вторых, некоторые сюжетные линии явно лишние, а другие, наоборот, не раскрываются в должной мере, обрываются или «сдуваются».
И всё же, несмотря на недостатки, именно сюжет даёт трилогии основную ценность, ради которой стоит почитать произведения .
Это научная фантастика?
Научность оставляет желать лучшего. Конечно, мало какая фантастика в последнее время строго соблюдает это правило. Во-первых, наука стала слишком сложной, во-вторых, она однозначно сказала, что полёты между звёздами гораздо сложнее, чем это казалось ранее. Сейчас в моде космические оперы, где соблюдается наукообразность речей, но не более того.
Казалось бы, что трилогия Лю Цисиня внесёт в это болото новый островок научности. Но чуда не случилось. Серия романов началась как вполне твёрдая научная фантастика. Но чем дальше, тем сильнее она скатывалась в типичную космическую оперу. Кому-то это понравится, но всем просто нужно быть готовым к этому.
Можно сказать, что трилогия находится где-то посередине между космической оперой и твёрдой научной фантастикой .
Герои
Персонажи – это отдельная проблема эпопеи. Во-первых, они плоские, во-вторых, практически ни у кого не проработана мотивация. Большая часть героев остаётся прежней на протяжении всей трилогии. О дуге характера Лю Цисинь видимо никогда не слышал. Причём это проявляется также в нежелании персонажей учиться на ошибках.
Отдельно хочется отметить наивность и крайнюю глупость некоторых героев. Да, там есть хитрые персонажи, вроде Ло Цзи. Но остальные, видимо, являются реинкарнациями персонажей из «Сумерек». Особенно Чэн Синь, которая по праву заслужила 3-4 премии Дарвина, благодаря своей тотальной глупости и неспособности к самообучению.
Персонажи – это одно из самых слабых мест в данном произведении .
Китайский менталитет
Слог и китайский колорит – это ещё один повод почитать трилогию. Но и тут есть плюсы и минусы. Во-первых, люди в книге разговаривают абсолютно не по-человечески. Наивность и высокопарность – яркая стилистическая черта. Кроме того, текст отличается цветистостью и разнообразными описаниями.
В первой книге китайского колорита особенно много. В частности, в «Задаче трёх тел» масса различных отсылок к китайской философии и культуре. Впрочем, по тексту видно, что Лю Цисинь знаком со многими произведениями современной западной научной фантастикой.
Трилогию стоит почитать ради интересного китайского способа повествования .
Мой личный вывод
Трилогия явно переоценена, в ней есть интересные идеи, но и минусов предостаточно . В целом - романы являются качественной переработкой давно использованных в западной фантастике идей. Автор хорошо знаком с творчеством признанных Мастеров научной фантастики, умело переработал их произведения.
Хотя, конечно, встречается и некоторая новизна. Но в своей большей части она все же связана с непривычным для нас китайским антуражем. И, будь этот роман написан кем-то с теми же американскими корнями и в главных героях будь записан Джон Доу - абсолютно не факт, что романы получили бы такую популярность.
Читайте также: