Загадка что тоньше комариного х я

Обновлено: 24.12.2024

- Бля, что им не спится там в реанимации. В три часа ночи психбригада нужна. До утра не могли подождать.

- Это доктор-Дима. Сегодня его дежурство. Он типа алкаш, только х**рит все подряд и портвейн, и корвалол и катерпин.

- А как я сказал, я так и сказал, катерпин.

- Этот Дима раньше у нас работал на первой подстанции в кардиологии. Хороший был специалист. Его ценили. На эту его наркоманию через пальцы смотрели. А он как-то раз наблевал в фельдшерской в умывальник и сток засорил. Пятая бригада с визита приехала, а в раковине вода стоит и валерьянкой воняет. Все ясно, Дима. Дали ему п***ы и заставили убирать. Он после этого обиделся и ушел во Вторую клинику в реанимацию. Сейчас мстит, нас вызывает по ночам по любому поводу.

Подъехали к реанимации.

- Вы мне не нужны, оставайтесь здесь, - сказал врач-психиатр, хлопнул дверью уазика и ушел.

- Чего дверью хлопать, - сказал обижено водитель скорой. Я замки регулирую, а они хлопают. Никакое железо не выдержит. Им на танке ездить, дверью хлопать.

- Ну, что, покурим, - сказал Лабецкий. - Угости болгарской, - обратился он ко мне. Я дал ему сигарету, он оторвал фильтр и сказал:

- С фильтром я не накуриваюсь, - присел на корточки по зековски и потянул меня за полу халата:

- Садись, в ногах правды нет.

Я послушно присел рядом.

- Ты вот мне скажи, - Лабецкий пустил почему-то себе в рукав струю сигаретного дыма, - что тоньше комариного х*я.

- Не знаю, - сказал я.

- Ну, как не знаешь, должен знать, - не отставал Лабецкий. Ты на кого в институте учился?

- На учителя истории.

- Как же ты можешь детей истории учить, если не знаешь, что может быть тоньше комариного х**.

Я пожал плечами. Лабецкий сделал длинную театральную паузу, посмотрел торжествующе на меня, на Царюка и сказал:

- Тоньше комариного х** может быть только струя, которой он ссыт.

К нашей компании подошел незнакомец.

– Мужики, дайте закурить, - попросил он.

- Кто ты такой?, чтобы тебе давать закурить? – спросил Лабецкий.

- Приму будешь? – спросил Царюк.

- Минская или гродненская? - понтересовался незнакомец.

- Вот ты еще будешь выбирать, - сказал Лабецкий.

Незнакомец закурил и присел на корточки рядом с нами.

- Кого привез? – спросил Лабецкий.

- Трупа, - сказал таксист.

- Где ты его взял?

- Менты положили, - сказал таксист. – Его самосвал на Горького сбил. Я как раз мимо проезжал. Как дурак остановился посмотреть. А менты мне его положили и говорят, чтобы вез во Вторую, в реанимацию. А в реанимации говорят, мы трупы не берем, вези в морг. А в морге без документов его тоже не берут, говорят, может ты его сам убил и привез. Он у меня на десять рублей уже накатался. Кто будет платить.

- А ты посмотри, может у него какие бабки с собой есть, - сказал Лабецкий.

- Да не полезу я к нему в карманы, - с отвращением сказал таксист.

- Брезгливый, - сказал Лабецкий. - Таким брезгливым в такси не*уй делать.

- А где он у тебя? – спросил Царюк.

- Да вон в машине на полу между сидениями.

Мы встали, пошли к стоявшему недалеко такси и принялись разглядывать труп через окно.