Три загадки начала великой отечественной почему мы не были готовы

Обновлено: 05.11.2024

"Немцы не ожидали": что творилось в первые часы Великой Отечественной

2021-06-22T08:00

2021-06-22T17:54

безопасность

великая отечественная война (1941-1945)

россия

/html/head/meta[@name='og:title']/@content

/html/head/meta[@name='og:description']/@content

Следующая загадка

Великая Отечественная война — трагическая и героическая страница нашей истории, но началась она для Советского Союза крайне неудачно. Вопрос о причинах трагедии лета-осени 1941 года висит в воздухе, терзая умы исследователей уже более 80 лет. К слову, тщательное расследование причин трагедии лета 1941 года по личному указанию И.В.Сталина шло всю войну и завершилось только в 1952 году, так как вождя все это время будоражила мысль о предательстве генералитета РККА. И основания для того у него были весомые. Сам-то он хорошо знал, что внезапности нападения Германии со товарищи на СССР 22 июня 1941 года как таковой не было, а вот просчетов (и только ли!?) высшего военного командования РККА в период подготовки к войне и после ее начала хватало в избытке.

Загадка первая. «Гремя огнем, сверкая блеском стали»

Во-первых, в 1941 году в военном планировании Красной Армии непостижимым образом произошла негласная подмена сути плана отражения агрессии, утвержденного правительством страны. Вместо четко указанного там принципа организации активной обороны советских войск с отходом, при необходимости, вглубь своей территории наркомат обороны СССР (НКО) вместе с генштабом РККА стали проповедовать принцип упорной обороны прямо на государственной границе. Наркомом обороны тогда был маршал С.К.Тимошенко , а начальником Генштаба — генерал армии Г.К.Жуков. Обвинять их в предательстве вроде абсурдно, но именно с их подачи войска западных приграничных округов были переориентированы на отражение агрессии самым сомнительным способом — немедленным по факту нападения лобовым встречным контрударом всеми имеющимися силами и средствами, причем неизвестно в каком направлении. Но этих средств и сил, особенно по численности личного состава войск прикрытия границы, было в два раза меньше, чем у противника, а на главных направлениях его ударов — многократно меньше. Да и растянули их жидкой линией по всей границе без учета парирования возможных главных ударов противника.

Против 11-й армии РККА в Северно-Западной Белоруссии и Южной Литве (3 дивизии, 34,7 тыс. человек, 646 артиллерийских орудий и 268 танков), прикрывавшей направление Вильнюс—Минск, действовала 3-я танковая группа вермахта в составе 12 дивизий численностью 265 тыс. человек, имевшая на вооружении 3060 орудий и 1038 танка.

Таким образом, отражение гитлеровской агрессии наши наркомат обороны и Генштаб планировал «методом осуществления стратегических фронтовых наступательных операций», кстати, никак не отработанных практически. Опасность данной подмены состояла не только в ее незаметности, но и в том, что она базировалась на теории «пограничных сражений» маршала М.Н.Тухачевского , расстрелянного в 1937 году, которая, по его же признанию, на следствии составляла основу плана организации поражения СССР в войне с Германией .

Наконец, это произошло вопреки установке И.В.Сталина военным от 18.11.1940: «Теперь, когда наши границы отодвинуты на запад, нужен могучий заслон вдоль них с приведенными в боевую готовность группировками войск — в ближнем, но не в ближайшем тылу». Казалось, сказано яснее ясного, но генералитет сделал все наоборот. Почему? Вопрос до сих пор остается открытым.

Загадка вторая. Дело Тухачевского живет и побеждает

Вторым большим изъяном чисто военной подготовки Красной Армии к войне стало неправильное (вольное или невольное) определение направления главного удара агрессии, а следовательно, дислокация имеющихся сил для ее отражения. В Генштабе РККА и наркомате обороны полагали, что главный удар по СССР гитлеровская военная машина нанесет на Украине , но нанесла она его в Белоруссии и южной Литве . Почему утверждение Тухачевского о том, что белорусское направление не является приоритетным для вермахта (он называл его фантастическим), оказалось в точности воспроизведено в предвоенных действиях советского командования, — еще одна большая загадка. А ведь были же две военные игры 1940 года, проведенные Генштабом РККА, когда «синие» (немцы) под командованием Г.К.Жукова наголову разгромили «красных» во главе с Д.Г.Павловым , причем практически по тем же лекалам, которые применил вермахт годом позже. После войны Жуков и Тимошенко обвиняли ГРУ, что оно-де чего-то там недосмотрело в Польше . Правда, есть сведения, что сам Жуков планировал в 1941 году разом прихлопнуть в Польше целых сто дивизий вермахта. Похоже, знал, где находится самая мощная его группировка.

На практике процесс выхолащивания белорусского направления дошел до того, что накануне агрессии с Прибалтийского и Западного военных округов даже сняли задачу прочного прикрытия Минска , а сам Западный особый военный округ потерял приставку «особый». Все это четко видно по документам, хотя эта установка полностью противоречила государственному плану отражения агрессии, который никто не менял. В каком виде его утвердили — в таком и опубликовали в 1992 году после рассекречивания.

Загадка третья. Почему убил себя генерал-майор Копец

Одной из самых дискуссионных тем с момента начала Великой Отечественной войны остается вопрос — знал ли Сталин о том, что нападение последует именно 22 июня 1941 года. Знание точной даты нападения противника, безусловно, очень важно, но не настолько, как это обычно представляется. Атомная война СССР тогда не грозила, и в тех конкретных условиях первостепенное значение имело не столько знание точной даты нападения, сколько готовность к конкретным действиям по его отражению. А вот этого-то наши военные и не сумели обеспечить, хотя все, или почти все, для этого на государственном уровне было сделано.

Ввиду надвигающейся войны в апреле–июне 1941 года принимается почти исчерпывающий комплекс мер по приведению войск в боевую готовность. Так, 14 апреля издается директива Генштаба РККА о срочном приведении в боеготовность всех долговременных огневых сооружений укрепрайонов с установкой в них оружия полевых войск при отсутствии табельного. По другой директиве Генштаба западные приграничные округа должны были в срок с 20 по 30 мая представить на утверждение оперативные планы обороны, что фактически было началом скрытой мобилизации.

Зная об опасном сосредоточении авиации люфтваффе на аэродромах передового базирования, командующий ВВС Западного военного округа генерал-майор И.И.Копец вместе с командующим округом Д.Г.Павловым отдали более чем странный приказ о снятии с самолетов боезапаса, отправке летного и командного составов по домам. Надо ли говорить, что упомянутые выше приказы о рассредоточении авиации по полевым аэродромам и ее маскировке выполнены не были, хотя тогдашние самолеты могли базироваться на любой сравнительно ровной лужайке после небольшой ее инженерной доработки. Однако по факту вся авиация округа была в линейку выстроена на немногочисленных еще польских аэродромах, где базировалось по нескольку дивизий, да так, что одновременно взлететь по боевой тревоге самолеты просто не могли даже без бомбежки аэродромов противником. Вот почему первым же ударом люфтваффе авиация округа была уничтожена почти наполовину (на разбомбленных аэродромах сгорело 738 самолетов из 1780 имевшихся в наличии), после чего противник прочно захватил господство в воздухе, а генерал Копец убил себя.

Читайте также: