Ман рэй загадка исидора дюкасса
Обновлено: 21.09.2024
Человек всегда может сделать чуть больше того, что вчера казалось пределом его сил. Голда Меир
- Все бывает
- Джойнт. 100 лет.
- История и истории
- История Израиля в иврите
- Есть город золотой
- Гебрариум
- Иерусалимский трамвай
- Чужие письма
- В те дни, в наше время
- Исчезнувшие книги
- История протестного движения
- Тэффи. Воспоминания.
- Письма великих
- Полковник из Большой Сейдеменухи
- Прогулки по Стене
- 65. История Израиля в плакатах
- Е-неделя
- Частная история
- Живая история
- Архив тем
1. Загадка Изидора Дюкасса, 1920
Дадаистский объект, созданный Ман Рэем в Нью-Йорке, за год до отъезда в Париж. Представляет собой фотографию швейной машинки, завернутой в армейское одеяло и перевязанной веревкой; заглавие отсылает к французскому поэту Изидору Дюкассу (Лотреамону) и цитате из его книги «Песни Мальдорора» (Les Chats de Maldoror, 1869): «Красота — это случайная встреча швейной машинки и зонтика на операционном столе». Сам объект был разобран на составные части после того, как Ман Рэй его сфотографировал. Что спрятано под тканью, намеренно не сообщалось: Ман Рэй хотел, чтобы название стало подсказкой для зрителя и позволяло предположить наличие швейной машинки, однако оставляло в неведении относительно зонтика.
2. Подарок, 1921
Объект (и его фотография) были созданы в день открытия первой персональной выставки Мана Рэя в Париже. Утюг, утыканный гвоздиками, предназначался в подарок владельцу галереи, поэту Филиппу Супо. В последний момент художник решил включить «Подарок» в число выставляемых объектов — он привлек массу внимания и в конце вечера куда-то исчез. В Музее современного искусства в Нью-Йорке выставлена поздняя реплика утраченного оригинала.
3. Рэйография (Поцелуй), 1922
Одна из первых рэйограмм Ман Рэя. Рэйографией он называл процесс создания художественного произведения, при котором объекты выкладываются на фоточувствительную бумагу и затем выставляются на свет — грубо говоря, техника фотографирования без камеры. «Поцелуй» делался так: сначала художник перенес на фотобумагу отпечатки ладоней, затем повторил процедуру с лицами (своим собственным и тогдашней своей партнерши, Алисы Прен, более известной как «Кики с Монпарнаса»).
4. Неразрушимый объект (или Объект для разрушения), 1923
Эта работа — метроном с глазом на маятнике — воссоздавалась художником неоднократно и изначально была «немым наблюдателем» в его студии. Второй по счету ее вариант имел сакральный смысл: глаз принадлежал Ли Миллер — фотографу и фотожурналисту, модели Vogue и любимой женщине автора, покинувшей его ради египетского бизнесмена. К объекту прилагалась инструкция: «Вырежьте глаз с фотографии кого-то, кто был любим, но более вами не видим. Прикрепите глаз к маятнику метронома и отрегулируйте его так, чтобы добиться желаемого темпа. С помощью хорошо нацеленного молотка попытайтесь уничтожить все вместе единым ударом». На выставке в 1957 году группа студентов в точности выполнила инструкцию, расколотив метроном; на деньги, полученные по страховке, Ман Рэй создал множество новых, точно таких же произведений — и назвал работу «Неразрушимый объект».
5. Скрипка Энгра, 1924
Фотография Кики с Монпарнаса в тюрбане с нарисованными на спине вырезами-эфами, как на скрипке. Название отсылает к картине Жана Огюста Доминика Энгра La Grande Baigneuse («Большая купальщица»). Эта работа Ман Рэя и вообще мотив скрипичных вырезов во всяких неожиданных местах со временем стали очень популярны в поп-культуре.
6. Черное и белое, 1926
Фотография Кики с Монпарнаса с черной африканской ритуальной маской. Название отсылает одновременно к изображению на фотографии и к самому фотографическому процессу с его негативами и позитивами, а сама работа строится на контрастах.
7. Стеклянные слезы, 1932
Модель на этой фотографии, напоминающей кадр из немого фильма — не живая женщина, а манекен. Слезы действительно стеклянные.
8. Обсерватория времени — Любовники, 1936
Одна из самых известных картин Ман Рэя, «Обсерватория времени», сфотографирована с обнаженной женской фигурой, у ног которой — шахматная доска. Губы на картине принадлежат Ли Миллер, покинувшей автора возлюбленной, и плывут они в небе над Парижской обсерваторией. Обнаженная, возможно, спит, а губы, возможно, — часть ее сна, возможно, эротического. А может быть, и нет, — как это часто бывает с авангардистами, мнения интерпретаторов относительно деталей расходятся.
Следующая загадка
(Начало здесь ) Приехав в Париж, Ман Рэй почти сразу знакомится с известной на Монпарнасе моделью и исполнительницей песен Кики де Монпарнас (Алиса Прэн). В артистических кругах Парижа было известно, что она вдохновляла не одного гения, среди которых числились Амедео Модильяни, Хаим Сутин, Пикабиа и Фуджита, и что Кики не будет водить знакомство с никчемным и бесталанным.
А потому, став моделью Мана Рэя, а потом и его любовницей, она придала ему существенный вес в общественном мнении. А между тем, первые годы пребывания были далеко не радужными. Он хотел продолжать заниматься живописью, но его картины не пользовались успехом: ни коммерческим, ни зрительским. Вот тогда он и начал, от нужды и безысходности, фотографировать.
Кики де Монпарнас
Своих друзей, их картины, их жен, любовниц, их детей. Постепенно его имя стало популярным, и зарабатывать на жизнь он научился. Но, как настоящий художник, Ман Рэй не умел делать что-то только ради денег, ему было скучно. Он начал экспериментировать, как когда-то экспериментировал с дада-объектами, превращая полезные вещи в бесполезные, искусственные - в живые.
Так наклеив на подошву утюга четырнадцать мебельных гвоздиков, он сделал его совершенно не пригодным для выполнения своей функции. Но почему-то к концу выставки этот совершенно бесполезный предмет бесследно исчез, а попросту говоря – был украден. Осталась только фотография.
Художник не задавался вопросом, является ли фотография искусством или нет? Для него она была уже впереди искусства. Он творил о ней свой миф: мысль может материализоваться в нечто, живущее только на фотографии, оставляя свой видимый след.
Предмет в реальности не существует, но он есть, здесь и теперь, - в нереальности. Скульптура, документально зафиксированная, но которой в реальности нет. Однако она все-таки существует - на фотопленке. Миф о реально-нереальном мире фотографии Мана Рея высвободил ее из другого мифа – как о носительнице смерти, останавливающей жизнь.
В детстве мне часто приходилось слышать: нельзя фотографировать собаку или кошку – после этого они обязательно умрут. И верила, и никогда их не фотографировала. А если фотографировать людей, они тоже умрут? Раньше верили и в это.
Скрипка Энгра. 1924
Но Ман Рэй делал другое: он растворял реальные предметы и тела в свете, превращая их в материал для фиксации собственных мыслей и воображения. Он фотографировал не предметы, человека или природу, а свои видения.
Внимательно глядя на то, как работает свет, он подключал к этому мысль. И статуя превращалась в живую девушку, а живое тело - в инструмент, как, например, в случае со знаменитой «Скрипкой Энгра» (1924), ставшей визитной карточкой фотографа и его программным произведением.
Он превратил женское тело с помощью коллажа двух черных знаков на обнаженной спине в музыкальный инструмент, на котором любил играть Энгр, но к нему реальная Кики уже не имела никакого отношения, являясь все лишь материалом для воплощения идеи Мана Рэя. Возникший образ нес в себе и другую мысль: Кики была и его, Мана Рэя, инструментом, на котором он играл так же, как Энгр – на своей скрипке.
Без названия. Рейограф. 1922
Ман Рэй искал и экспериментировал, а в результат возникали произведения искусства, которыми потом восхищались. Так случилось, например, с изобретением, названным им рэйографией. С ее помощью он создавал свои неповторимые рэйографы.
Сам технический прием фотографирования без фотокамеры был известен давно и не принадлежал Ману Рэю, но именно он сумел увидеть в случайно полученном причудливом образе, созданном светотенью предмета, лежащего на чистом листе светочувствительной бумаги, под влиянием кратковременной вспышки света, произведение искусства, импрессионистическое и очень лирическое
Так появилась серия его замечательных фотографий-рейографов, самой известной из которых «Поцелуй». Ман Рэй экспериментировал и с другим методом, известным в физике как эффект Сабатье.
Рейограф. Поцелуй. 1922
Ман Рэй не был его открывателем, но он первым увидел в этом методе новые художественные возможности и по праву считается первым, кто открыл «соляризацию» для создания высокохудожественных и необычных фотографий. Суть приема заключается в том, что если передержать негатив, то вокруг объекта появляется яркая черная полоса, контуром обводящая предмет, что делает его контрастным и серебристым.
Основным сюжетом фотографий Мана Рэя были женщины, которых он любил и которые любили его. А любили его женщины незаурядные, талантливые, необычные, некоторые из которых сами стали замечательными фотографами. С Кики, своей музой и первой моделью он жил и работал шесть лет, сделав большое количество ее фотографий.
Одна из самых известных в этом ряду - фотография «Черное и белое» (1926). На ней Ман Рэй белое лицо Кики противопоставляет черной африканской маске. Символически этот образ рассказывает о черно-белой фотографии, в которой черное и белое конфликтуют между собой.
Черное и белое. 1926
Овальные лики обеих масок похожи в своей безмятежности, но противопоставлены по цвету (одна бледно-белая, другая – блестяще-черная), расположению (одна лежит, другая – стоит) и освещению (одна освещена сверху, другая – сбоку). Кики восхищалась творчеством своего любовника, его необычными и восхитительными фотографиями, хотя использовал он только три цвета: черный, белый и серый.
После расставания с Кики, в 1929 году у него появилась новая талантливая помощница Ли Миллер. Появилась как самозванка, однажды придя и заявив с порога: «Я буду Вашей ученицей». На что Ман Рэй ответил, что он не берет учеников и вообще скоро уезжает. Ли, нимало не смутившись и не моргнув глазом, ответила: «Я знаю, я поеду с Вами».
Так началось трехлетнее сотрудничество двух незаурядных личностей. Сначала она помогала проявлять пленки и печатать фотографии, потом стала его фотомоделью, а затем сама начала фотографировать. Есть легенда, что некоторые фотографии Мана Рэя сделаны именно ею.
Соларизация. Портрет Ли Миллер. 1929.
После трех лет, Ли Миллер решила начать собственную карьеру фотографа, вышла замуж за египетского бизнесмена и уехала с ним. Ман Рэй переживал и долго не мог смириться, что она бросила его. В результате появилась знаменитая фотография «Стеклянные слезы» (1932).
Она выглядит как кадр из кинопленки: глаза страдальчески устремлены на то, что находится сверху и хочется посмотреть, что же заставляет так страдать эту красавицу. Ресницы ее густо накрашены тушью, а по щекам катятся крупные слезы. Но слезы – стеклянные, а модель – не настоящая. Это - манекен.
Так художник мстил своей бывшей возлюбленной, сбежавшей к другому. Но его личная драма стала еще одним поводом к осмыслению реального и не реального в фотографии и их взаимоотношению.
Стеклянные слезы. 1932
В быту Ман Рэй был обычным человеком, отнюдь не бунтарем. Он любил хорошие и красивые вещи, не был анахоретом-отшельником. У него постоянно были люди из высшего общества, желавшие, чтобы он их фотографировал. В результате Ман Рэй открыл свое фотоателье и стал работать для журналов мод.
Не в последнюю очередь здесь сказалось влияние его родителей: отец был портным и имел свое ателье, а мать постоянно дома шила детям одежду, а из ярких лоскутков изготвливала одеяла и другие поделки. Память о родителях вылилась в любовь к модной одежде.
Но в 1940 году, когда немцы вступили в Париж и ему, как еврею, грозила реальная опасность. Ман Рэй бросает свое ателье, машину, новую любовь Эди Фиделин и все свои картины. Он срочно уезжает в Штаты, к себе на родину.
В США живет и работает в Голливуде, женится на красавице Джульетт Браунер, родилась дочь. Но работы немного, Ман Рэй начал преподавать и давать уроки фотографии. Денег не хватало, жили на капитал, нажитый им во Франции. Он вырезал свои любимые шахматы и писал картины. Ему было неуютно и он постоянно думал о возвращении в Париж.
Жена художника Джульетт Браунер. 1947
Кроме того, его раздражало, что о нем здесь знают только как о фотографе, а он хотел, чтобы его знали как художника и скульптора. В 1951 году со своей семьей он возвращается в Париж. Но и здесь его помнят и знают в основном как прославленного фотографа. Тогда он забрасывает свой фотоаппарат и с головой уходит в живопись и скульптуру.
Ни в Америке, ни в Париже он не соглашается участвовать в коллективных фотовыставках, считая, что он заслуживает только персональной. Все изменилось после того, как в 1961 году Ман Рэй получает на Венецианском Фотобиеннале золотую медаль.
Только тогда Ман Рэй снова возвращается к фотографии. Одна за другой проходят его персональные выставки: во Франции и Америке. И умер великий Ман Рэй, человек-эпоха, новатор и экспериментатор в 1976 году, обласканный славой и любовью.
Следующая загадка
Следующая загадка
В 1999 году американский журнал Art News внес Ман Рэя (1890-1976) в список 25 наиболее влиятельных художников XX века. А Art News – это один из главных журналов про искусство в мире, он пургу не гонит. Там же редакторствует Костя Акинша, мой бывший однокурсник. Мы тогда дадаизм крепко любили. Помню, как-то на втором курсе, лет за 20 до истории с Art News и Ман Рэем, напились мы… ну, да ладно.
Об Ман Рэе же речь. Так вот. Ман Рэй, как и многие другие знаменитые люди, происходил от родителей, вовремя уехавших из России от греха подальше. В данном случае – от того, от чего всегда уезжали евреи: от антисемитизма, нищеты и погромов. Впрочем, в Америке, куда они уехали, антисемитизм тоже был, поэтому исконная фамилия Радницкие была заменена на нейтральную Рэй – из Америки ехать было уже некуда, за ней опять начиналась Россия, а на Луну еще не пускали, поэтому пришлось приспосабливаться к этому ареалу обитания. Сыночку свою они назвали Эммануэль, что впоследствии позволило ему взять псевдоним Ман Рэй, который логичнее было бы писать Манрэй – у него изменчива только вторая часть (Ман Рэй; Ман Рэя; Ман Рэю; Ман Рэя; Ман Рэем; о Ман Рэе; мн. ч. Ман Рэи) – но так не пишут.
Будучи уже половозрелым, Ман Рэй окончил нью-йоркскую Национальную академию рисунка. Еще он ходил в классы рисунка и акварели Центра имени Ф. Феррера, т.е. в искусство не с улицы пришел. Хотя и ничего особенного.
Гораздо важнее было знакомство с Альфредом Штиглицем, нью-йоркским галеристом, выставлявшим в своей галерее «291» европейский новаторский/авангардистский свежак или то, что в Америке еще было свежаком – Матисса, Сезанна, Пикассо, Бранкузи. Еще Штиглиц был нестандартно мыслящим фотографом-новатором, что довело его, в конце концов, до женитьбы на американской сюрреалистке Джорджии О'Киф. Хороший был человек.
А в 1913 году Ман Рэй попал на большую выставку европейского авангарда Armory Show и там окончательно понял, в чем смысл его жизни. Тем более, что там висела «Обнажённая, спускающаяся по лестнице» Дюшана, с которым он подружится крепко, но позже.
В то время Ман Рэй осваивал богатства мирового современного искусства, работая в разных его направлениях.
Портрет Альфреда Штиглица
Вот тут он поработал в аналитическом кубизме.
Симфонический оркестр
Тут – в синтетическом и очень декоративном кубизме.
Пейзаж
Здесь – в чем-то, похожем на фовизм, лирический такой. Были еще абстрактные и футуристические работы, но я их не нашел. Да и смысла нет – все это было вторично.
Автопортрет-ассамбляж
А вот это уже не вторично. Это уже попахивает дадаизмом, хотя на дворе 1916 год и дело происходит в Америке. Там и слова-то этого, наверное, еще не слышали.
В 1910-е гг. творческая биография Ман Рэя обогатилась еще двумя фактами. Первый - он стал применять для создания картинок аэрограф, до этого в высоком искусстве не использовавшийся как слишком механический, а потому бесчувственный и грубый гаджет.
Джаз
Птичья клетка
Этим Ман Рэй продемонстрировал свой интерес к новациям, необремененность своего сознания тяжелыми классическими традициями и способность нестандартно мыслить и действовать. Второй – он купил фотоаппарат. Сначала лишь для того, чтобы снимать свои работы. Но, под руководством Штиглица, втянулся в процесс и постепенно стал одним из самых мощных фотографов прошлого века. Но это уже там, в Париже. А в Нью-Йорке он пока вовсю занимался дадаизмом.
Как всем теперь уже известно, дадаизм начался в 1916 году в Швейцарии, где и был так назван. В Америке же подобная практика началась даже несколько раньше, но имени своего не обрела. Пионером ее был Дюшан с его реди-мэйдами. Другими апологетами этого нестандартного рода творческой деятельности были Ман Рэй и Франсис Пикабиа – список американских дадаистов короток. Вот странная работа Ман Рэя 1908 года.
Без названия
Она сильно напоминает более поздние дадаистские абсурдные чертежи Пикабиа:
Пикабиа. Баланс
Если я верно трактую работу Ман Рэя (а по-другому и быть не может), то он уже тогда правильно мыслил в нужном направлении. Гений же был. А на рубеже 1910-20 гг. он сильно увлекся изготовлением объектов, в основе своей имеющих стратегию рэди-мейд. Ну, т.е. к готовым предметам Ман Рэй немного приложил руки.
Загадка Исидора Дюкасса
Чтобы понять все величие этого могучего произведения, нужно знать о том, кто такой Дюкасс и об отношении к нему дадаистов/сюрреалистов. Он был французским романтиком второй половины XIX века. Писал под псевдонимом (граф) Лотреамон. Самое известное произведение – «Песни Мальдорора». В них было много всего, от чего тащились дадаисты/сюрреалисты – абсурд, черный юмор, эпатаж, богохульства, глюки и прочие позитивные вещи. Он же оставил высказывание, ставшее смыслообразующим принципом в дадаизме и сюрреализме: «красота - это случайная встреча швейной машинки и зонтика на операционном столе». Короче, это был предтеча, провозвестник, первопроходец и живительный источник. Имя его сюрреалисты из круга Бретона произносили не всуе, с придыханием и тщательно вымытым ртом*.
Человек простой видит здесь нечто, завернутое в мешковину. Т.е. загадку. Человек знающий подозревает, что, судя по очертаниям, под мешковиной – швейная машинка. Его знание помещает туда же зонтик. Но он не уверен в этом. Загадка остается. Таким образом, материализованная метафора, загадочная сама по себе, становится загадкой в квадрате. Дада и сюрреализм любили такие шутки – помните шкатулку у Бунюэля в «Дневной красавице»? Они свидетельствовали о том, что мир – непознаваем, что произведение – до конца никогда не прочитываемо, что художник – свободен в средствах выражения и что публика – все равно дура. Или ни о чем не свидетельствовали.
Подарок
Это самый, наверное, известный объект Ман Рэя. Говорить тут долго нечего, и так все понятно. Очень изящная и неожиданная абсурдизация окружающей действительности и быта. Красиво и смешно. Версию о том, что эта работа повествует о безнадежной ненужности всяческих подарков, я отметаю из-за мелкоты смыслов.
К этому времени Ман Рэй был уже в Париже, где уверенно слился с местными дадаистами, а потом – сюрреалистами. И вовсю разошелся в области фотографии.
Эксперименты с фотками он начал еще в Америке. Фотография тогда в массе своей воспринималась как нечто инструментальное, как отпечаток повседневной реальности, не более. Виды, портреты, хроника событий. Ман Рэй изо всех сил этот отпечаток старался испортить. Он мазал объектив разной гадостью типа геля, или шевелил фотоаппарат во время съемки. Или снимал всякую хрень. Вносил т.е. в механический процесс творческое начало по мере возможности.
Стоячая вешалка для пальто
В Париже же он стал делать фотки без фотоаппарата. Он клал на фотобумагу разную дребедень, засвечивал эту фотобумагу и то, что получилось, называл рэйограммой.
Рэйография
Рэйограмма
В этой же технике работали и наши люди, Эль Лисицкий и Мохой Надь, но в рамках сюрреализма она была особенно эффектна. Еще Ман Рэй активно воплощал в жизнь то, что в фотографических кругах давно зовется эффектом Сабатье – это когда негатив передерживается, и получается фотография, на которой светлое и темное меняются местами, а изображение оказывается обведенным черной полосой.
Автопортрет
Открыл этот эффект Ман Рэй самостоятельно и назвал соляризацией. Ну, еще он делал два снимка на одну фотопластинку (двойная экспозиция) – это уже банально.
Тристан Тцара
Вообще, у сюрреализма получились очень неожиданные отношения с фотографией. Казалось бы, где - одно, а где – другое. И тем не менее.
С одной стороны, фотография как предельно честная и достоверная, вызывающая доверие фиксация реальности хорошо вписывалась в иллюзионизм Кирико-Эрнста-Дали. Тут достичь сюрреальности помогали разные спецэффекты вроде тех же соляризации и двойной экспозиции. Банальный коллаж или просто штоньть пририсовать тоже канало.
Джулия и Маргарет
Скрипка Энгра
С другой, сам метод фотографирования, когда человек выключен из процесса – снимает-то техника – отсылает к любимому сюрреалистическому методу автоматизма. Рэйограммы – отсюда же.
Да и, вообще, фотография, даже самая обычная, «На память о Ялте», какая-то нереальная штука. Вроде бы все как в жизни, т.е объективно. Вместе с тем, это навсегда запечатленный именно наш взгляд на реальность, т.е. субъективно. Одно незаметно перетекает в другое, как в ленте Мебиуса. Еще это странный отпечаток прошлого, существующий вне времени. Реальность, которой уже нет. Но она есть, вот, на фотографии. Это как воспоминание, от которого совсем недалеко до сновидения, так ценимого сюрреалистами. Пара высказываний на эту тему: фотография – это «галлюцинация, которая также и факт» (Андре Базен); фотография – это «новая форма галлюцинации… безумный образ, стертый реальностью» (Ролан Барт). Фотография породила особую мифологию, не существующую больше нигде. Ну, в кино и видео еще, но в данном случае их можно рассматривать как продолжение метода. Это мифы про то, что на снимках после проявки появляются привидения или умершие люди, или еще чего не видимое во время съемки. Про живопись такого не расскажешь. Тем более про монументальную скульптуру.
Короче, первыми настоящими сюрреалистами Бретон назвал Эрнста и, что важно, Ман Рэя. А он пургу гнать не будет.
Параллельно со всем этим Ман Рэй снимал разных деятелей и работал для журналов типа Harper's Bazaar, Vogue, Vu и Vanity Fair, устанавливая там новые стандарты фэшн-фотографии и по возможности внося туда свои сюрреалистические кунштюки. Стал знаменит и по этому делу.
Роза Селяви (Марсель Дюшан)
Андре Бретон
Дора Маар
Ли Миллер. Тень
Продолжал красить. Вот его очень хорошие картинки тридцатых годов. Сплошной сюрреализм, и все правильно.
Неправильно понятое
Посвящение де Саду
В 1940 году во Францию пришли немцы, что опять грозило антисемитизмом и погромами. Как минимум. Поэтому Ман Рэй уехал в Америку. Там он обнаружил, что хорошо известен как фотограф, но совершенно неизвестен как художник. Это его настолько взбесило, что больше он к фотоаппарату почти не прикасался. Так только, иногда. Именно тогда он в некотором раздражении сказал приведенную в начале несколько неточную фразу – разве на его фотографиях нет того, «что приходит из воображения, снов или подсознания».
В 1951 году он вернулся во Францию. Немного красил, делал скульптуры, восстанавливал старые утраченные объекты. До прежних высот уже не поднимался. Существовал в ореоле славы. На могиле его написано: «Беспристрастный, но не равнодушный». По-моему, банально и глупо.
Бонус
Женщина с длинными волосами
Объект, обреченный на уничтожение
Сопроводительный текст: «Вырежьте глаз из фотографии того, кто был любим, но кого вы больше не видите. Прикрепите глаз к маятнику метронома и отрегулируйте его так, чтобы достичь нужного вам темпа. Дождитесь остановки маятника. Взяв в руки молоток, хорошенько прицельтесь и попробуйте разрушить всю конструкцию одним ударом».
Нью-Йорк
Восстановлен в 60-х гг. Сильно блестит.
Катрин Денев
Одна из редких поздних работ. Антураж совершенно абсурдистский.
Автопортрет
Маркиза Касати
Скрытый эротизм
Это Мерет Оппенгейм, его модель, любовница и партнер по искусству. Со временем пошла своим путем. Автор одного из самых известных сюрреалистических объектов «Меховой чайный прибор».
Коко Шанель
Считается одним из лучших ее портретов.
Молитва
Наверное, вторая по знаменитости фотография Ман Рэя после «Скрипки Энгра». Фантастическое сочетание обнаженки и целомудрия.
Жаклин Годар
Примат материи над мыслью
* В 30-е гг. была такая история. Произошел очередной раскол в сюрреалистической тусовке. Группа раскольников написала антибретоновский пафлет «Труп-2» и ушла из движения. Это еще можно было бы пережить – нормальная рабочая ситуация, разрешающаяся с помощью нескольких ударных статей, размазывающих оппонентов по полу. Но отщепенцы покусились на святое – эти паразиты открыли ночной элитный бар «Песни Мальдорора», а бармена назвали графом Лотреамоном. Вот это уже было непереносимо. Бретон написал басурманам письмо, выдержанное, как вспоминал Алехо Карпентьер (один из раскольников, у него я эту историю и прочитал), в том робеспьеровском стиле, к которому он прибегал в пиковые моменты своей жизни. Бретон требовал смены названия и рабочей клички бармена и давал неделю, чтоб одуматься. И тогда им ничего не будет. Неделя прошла, и ничего не изменилось. Более того, в первую же ночь после истечения срока ультиматума эти гады устроили ночной прием в пижамах, на который съехался парижский свет в нижнем белье – ну, такие были там культурно-массовые сюрреалистические мероприятия. Вдруг посреди приема появились пять сильно от всех отличающихся мужчин – они были в черных фраках и котелках. Появились, и тут же начали все вокруг крушить. Трезвые. Один – тростью. Публику, если под руку попадалась, мочили тоже. Перебили посуду, попортили мебель, изгадили реквизит, кому-то свернули челюсть. Ну, понятно – скандал, свистки, полиция. Выяснилось, что это был воспитательный визит бретоновцев во главе с самим – он и был с тростью. Когда полиция узнала, что тут история про прекрасное и про конкурирующие его трактовки, всех сразу отпустила. Во времена были - из-за искусства люди колотились. В советское время эта история имела дополнительные смыслы. Среди этих пятерых были Арагон и Элюар – будущие члены компартии Франции и большие друзья Советского Союза.
Читайте также: