Всемирная история в стихах
Обновлено: 04.10.2024
Предисловие к серии публикаций
Автор должен быть доволен и похвальным словом в адрес своего произведения, и хулой на него. Ибо публикацию заметили, обратили на неё внимание. Щедрые сердцем – с добрыми замечаниями о недостатках; злобные завистники к чужому успеху – с выискиванием «блох» и «скрежетом зубовным». Равнодушно проходят лишь мимо пустышки.
В моём архиве несколько сотен разноречивых откликов на стихотворное описание дел давно минувших дней. В основном, на последнее, 4-е издание, содержащее 1267 секстин. Книга вышла малым тиражом и, в основном, была вывезена в ближнее зарубежье, поступила в библиотеки и школы русских организаций. Школьная судьба бумажных изданий известна. Е.С.Евсеева, преподаватель истории, написала по прочтении «Историады»: « Стихотворная история С. Сокурова может стать подспорьем для учителя, иллюстрациями учебного материала, использована для творческой реконструкции учеником событий по предлагаемым автором образам. Образность - главное достоинство книги » . Все издания вызвали преимущественно положительные отклики читателей, от ученых историков РАН до любителей путешествий во времени. В городе интеллектуалов Дубне прошла читательская конференция.
Публикации «Историады» продолжились в полном объёме в таких интернет-изданиях, как Хронос, За возрождение отечественной науки (ДЗВОН), а фрагментами – на десятках сайтов России, Украины, Белоруссии. Читательский интерес к историческому роману в стихах, которому 17 лет, побудил меня и здесь, после недавних публикаций трёх отрывков истории Отечества, разместить произведение полностью. Предполагаю пополнять серию периодически каждые 2-3 дня законченными разделами отдельних книг (всего книг в сочинении 11).
Стихотворение — это мысль, выраженная особо, так, как ее нельзя выразить в прозе. Поэтический язык допускает большую образность, которая в прозаическом произведении, даже в художественном (тем более, при популярном изложении научной мысли), часто неуместна. Но стихотворная строфа – всегда клетка, в которой особо не развернёшься.
Поэзия, как никакой другой жанр, защищает от стрел Зоилов. Я свободен от придирчивости академиков, стоящих по колена в хронологических таблицах, летописях и документах, ибо смотрю на Царицу наук глазами стихотворца, подчиняясь властным требованиям жанра. Моя задача — вспоминать и напоминать другим.
Читайте также: