В солдатской шинели стихи друнина
Обновлено: 04.11.2024
ЛИРИКА ЮЛИИ ДРУНИНОЙ
У меня в руках книжка стихов. Юлия Друнина. «В солдатской шинели». Издательство «Советский писатель». 1948 год. Это первая книга автора.
Книжечка маленькая, да и тираж всего 5000 экземпляров. А запомнилась, и крепко. Причина проста: как и в некоторых других первых книжках той поры, запечатлено время, встает судьба поколения.
Мой экземпляр — с дарственной авторской надписью. В ней шутливо говорится о солдатах «военно-лирических рот», а подпись гласит: «от сержантши запаса». Этой самоиронией автор пытается как бы смягчить высокую трагическую ноту книги.
Если бы теперешним взором проникнуть в тогдашний Литературный институт, мы были бы поражены открывшейся нам картиной. Среди примерно ста студентов, учившихся на всех пяти курсах, было несколько одноруких, несколько одноногих, один без обеих рук, другой без обеих ног. Был студент, потерявший в бою зрение. А уж просто раненых, контуженных, обмороженных — бессчетно. И еще были девушки, которых никто не призывал, которые сами пробились на фронт и прошли сквозь войну, — битые, стреляные. В числе их была и Друнина, — как все ее тогда называли — Юлька.
И ведь все это было в порядке вещей, воспринималось как обычное дело, это никого не удивляло, не умиляло. Ни о каких скидках, снисхождении — и мысли не было. Наоборот, в литературных делах и оценках все были по отношению к себе и друг к другу предельно требовательны и суровы. Не случайно Литературный институт тех времен дал немало всем известных ныне художников.
Тогда никто не говорил: «героическое поколение». Это стали говорить потом. Это уже потом поразились. Друнина написала через несколько лет после войны:
Возвратившись с фронта в сорок пятом, Я стеснялась стоптанных сапог И своей шинели перемятой, Пропыленной пылью всех дорог. Мне теперь уже и непонятно Почему так мучили меня На руках пороховые пятна Да следы железа и огня…«Стеснялась!» Действительно, почему? Другая нацеленность была, другие задачи. Не вспоминать о войне требовалось, а идти вперед. «Не ласкайте нас званьем: „Участник войны!“» — просил Михаил Луконин.
Лишь через много лет она напишет:
Я принесла домой с фронтов России Веселое презрение к тряпью — Как норковую шубку, я носила Шинельку обгоревшую свою. Пусть на локтях топорщились заплаты, Пусть сапоги протерлись — не беда! Такой нарядной и такой богатой Я позже не бывала никогда…Вот как это трансформировалось, отложилось. Пример чрезвычайно характерный.
Вообще осмысление с годами, с десятилетьями, того, что произошло, свойственно Друниной. И если в войну она записала о себе:
Я ушла из детства В грязную теплушку, В эшелон пехоты, В санитарный взвод,то через много лет она, как бы и со стороны, скажет о девушках своего поколения:
Какие удивительные лица Военкоматы видели тогда. Все шли и шли они — Из средней школы, С филфаков, Из МЭИ и из МАИ — Цвет юности, Элита комсомола, Тургеневские девушки мои!У каждого настоящего поэта обязательно есть стихи, представляющие его наиболее полно, наилучшим образом, — как бы его визитная карточка. Они, как правило, и наиболее известны. У Друниной тоже есть такие стихотворения, и даже не одно. «Качается рожь несжатая», «Зинка». И конечно, — «Я только раз видала рукопашный». О последнем из них мне хочется привести свидетельство автора:
«В конце сентября дивизия оказалась в кольце… Двадцать три человека вырвались из окружения и ушли в дремучие можайские леса. Про судьбу других не знаю…
Через три года, на госпитальной койке я напишу длинное вялое стихотворение о том, как происходил этот прорыв. Начиналось оно так:
Читайте также: