Светлана коппел ковтун стихи
Обновлено: 04.11.2024
Жизнь стелется по склонам гор —
травой, стволом. Закатом, песней.
Она средь здешних — призрак, вор,
грядущей жизни провозвестник.
Жизнь! Ищет ли её злодей?
И мёртвый жизнь во снах искал бы
в сто крат живущих в ней жадней,
когда б не мертвенный оскал.
Жизнь — кто её в себе нашёл?
Животное взалкало пищи,
а не смысла.
Дорог небесных поднебесный шёлк
над потолком забот навислый.
Усталость гонит ночь, забыв мираж —
в наивности просрочены обиды.
Жизнь потерялась средь поточных жажд
и кажется погибшей Артемидой.
Рывком — к тебе! Конечно, это глупость.
К.
Рывком — к тебе! Конечно, это глупость:
упругость времени — препятствие и мука.
Нам предстоит нездешняя разлука,
а понимание судьбы всё так же скупо.
Смотритель помнит, что была когда-то рана —
упала навзничь, чтобы боль отшибло напрочь.
Не жизнь, а сказка, не рассказанная на ночь,
сон наяву — как правда истукана.
Я вижу дождь в твоих глазах — примета лета,
а у меня повсюду лёд и дыбом перья:
я предстою перед всегда открытой дверью.
Прими в ладонь чужую медную монету.
Виновата, во всём виновата.
Виновата, во всём виновата,
и, возможно, должна замолчать.
Но вина не бывает крылатой,
ей бы только крылам докучать.
Заплутала душа, утомилась,
ищет радость — не может сыскать.
Ей мерещится ад, и могила,
что готова презреть благодать.
Знаю, множество бед пережито
вами в этом бездарном строю.
Потому я пред вами открыто
песни совести райской пою.
Любить врагов — высокое искусство.
Любить врагов — высокое искусство,
а недругов любить не так уж сложно.
* * *
Ваша дверь для меня заперта,
я, не буду в неё ломиться.
Нелюбовью вполне сыта,
но не знаю, как с нею сжиться.
Заслужила: что есть, то есть;
притворяться ни в чём не стану.
Мой уход предначертан — в песнь,
не поддамся судьбы обману.
Воспламенять — светлейшее искусство.
Во-спламенять — светлейшее искусство:
гори, как факел, и сгоришь дотла.
О-божжена огнём в печи сочувствий,
как глина — в пламени судьбы светла.
Пожарищ чад едва ноздрей коснулся,
а я уж там, где сделать вдох нельзя.
И воды надо мной в кольцо сомкнулись,
где ранами земли ветра сквозят.
Я знаю голос твой, давно рождённый,
рыдает втайне — говорить не в силах.
Твой слух, как друг, стихами пригвождённый,
давно не слышит песен сердцу милых.
Невозможное
— Ты гаснешь?
— Не знаю. Возможно.
— Возможно?
— Погаснуть и солнцу сегодня несложно.
И звёздам, что светом лучатся в глазах.
— Мы плачем?
— Возможно. Всё небо — в слезах.
Опомниться не в силах — что со мной?
Опомниться не в силах — что со мной?
Всё длится этот предпоследний бой.
Не верит вера, верят палачи,
уж слышен шорох крыльев саранчи.
Надежда вянет, как раздавленный цветок.
Хватает сердце предпоследний вдох-глоток.
Удушье скоро опрокинет мир людской,
и каждый спросит у себя — кто я такой?
Ответ не сыщется, он спрячется, как вор.
И дар отнимется — как хлам, ненужный сор.
Поруган всяк, кто оболгал небесный ход,
за то утратит он земной небесный свод.
Юноша, увешанный птицами, как гирями.
Юноша, увешанный птицами, как гирями,
откуда в тебе птичье мужество?
Или ты сам — птица, висящая гирей на Древе Жизни?
Птицы — гири? Кто же тот атлет, что жонглирует крылатыми?
Крыло обвисло. Чьё?
Чьё крыло сломано? Наше, наше.
Птицы без крыльев?
Теперь с одним крылом, но всё же
полёты отменяются.
Плохая игра
Играя по правилам сатаны,
так просто лишиться души и страны.
И неба, и жизни — обычен дурман:
заблудший до смерти обманами пьян.
Бремя сильного человека
Когда включаешься в измерение чужих слёз,
свои — высыхают. На время —
пока можешь нести чужое бремя.
Но если силы иссякнут, никто не поможет —
помогают сильным, несущим тяготы мира,
которых всё больше. Предел близок.
Мне ваша «человечность» не к лицу .
Мне ваша «человечность» не к лицу —
в ней не придёшь к Небесному Отцу.
Вас слишком много — значит, ваше время,
но в нас есть вечность! И Христово бремя
свалилось с неба на беспечность нашу:
несём, как можем — нам ваш ад нестрашен.
Птица на перроне
Голуби — постовые наших улиц. Кто им платит зарплату за то, что с утра до вечера они ищут в нас человека?
Струями ливня художник смывает мир со своих полотен.
По стёклам течёт уныние наше и страхи.
Остывает пожар страстей на время дождя.
Гроза озаряет промокшего пса нашей жизни.
Человек смотрит на пейзаж за окном электрички.
Читайте также: