Разговор с книгопродавца с поэтом стих
Обновлено: 24.12.2024
Поэт
Я был далеко:
Я время то воспоминал,
Когда, надеждами богатый,
Поэт беспечный, я писал
Из вдохновенья, не из платы.
Я видел вновь приюты скал
И темный кров уединенья,
Где я на пир воображенья,
Бывало, музу призывал.
Там слаще голос мой звучал;
Там доле яркие виденья,
С неизъяснимою красой,
Вились, летали надо мной
В часы ночного вдохновенья.
Все волновало нежный ум:
Цветущий луг, луны блистанье,
В часовне ветхой бури шум,
Старушки чудное преданье.
Какой-то демон обладал
Моими играми, досугом;
За мной повсюду он летал,
Мне звуки дивные шептал,
И тяжким, пламенным недугом
Была полна моя глава;
В ней грезы чудные рождались;
В размеры стройные стекались
Мои послушные слова
И звонкой рифмой замыкались.
В гармонии соперник мой
Был шум лесов, иль вихорь буйный,
Иль иволги напев живой,
Иль ночью моря гул глухой,
Иль шопот речки тихоструйной.
Тогда, в безмолвии трудов,
Делиться не был я готов
С толпою пламенным восторгом,
И музы сладостных даров
Не унижал постыдным торгом;
Я был хранитель их скупой:
Так точно, в гордости немой,
От взоров черни лицемерной
Дары любовницы младой
Хранит любовник суеверный.
Книгопродавец
Но слава заменила вам
Мечтанья тайного отрады:
Вы разошлися по рукам,
Меж тем как пыльные громады
Лежалой прозы и стихов
Напрасно ждут себе чтецов
И ветреной ее награды.
Поэт
Блажен, кто про себя таил
Души высокие созданья
И от людей, как от могил,
Не ждал за чувство воздаянья!
Блажен, кто молча был поэт
И, терном славы не увитый,
Презренной чернию забытый,
Без имени покинул свет!
Обманчивей и снов надежды,
Что слава? шепот ли чтеца?
Гоненье ль низкого невежды?
Иль восхищение глупца?
Книгопродавец
Лорд Байрон был того же мненья;
Жуковский то же говорил;
Но свет узнал и раскупил
Их сладкозвучные творенья.
И впрям, завиден ваш удел:
Поэт казнит, поэт венчает;
Злодеев громом вечных стрел
В потомстве дальном поражает;
Героев утешает он;
С Коринной на киферский трон
Свою любовницу возносит.
Хвала для вас докучный звон;
Но сердце женщин славы просит:
Для них пишите; их ушам
Приятна лесть Анакреона:
В младые лета розы нам
Дороже лавров Геликона.
Поэт
Книгопродавец
Люблю ваш гнев. Таков поэт!
Причины ваших огорчений
Мне знать нельзя; но исключений
Для милых дам ужели нет?
Ужели ни одна не стоит
Ни вдохновенья, ни страстей,
И ваших песен не присвоит
Всесильной красоте своей?
Молчите вы?
Поэт
Зачем поэту
Тревожить сердца тяжкий сон?
Бесплодно память мучит он.
И что ж? какое дело свету?
Я всем чужой. душа моя
Хранит ли образ незабвенный?
Любви блаженство знал ли я?
Тоскою ль долгой изнуренный,
Таил я слезы в тишине?
Где та была, которой очи,
Как небо, улыбались мне?
Вся жизнь, одна ли, две ли ночи?
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
И что ж? Докучный стон любви,
Слова покажутся мои
Безумца диким лепетаньем.
Там сердце их поймет одно,
И то с печальным содроганьем:
Судьбою так уж решено.
Ах, мысль о той души завялой
Могла бы юность оживить
И сны поэзии бывалой
Толпою снова возмутить.
Она одна бы разумела
Стихи неясные мои;
Одна бы в сердце пламенела
Лампадой чистою любви!
Увы, напрасные желанья!
Она отвергла заклинанья,
Мольбы, тоску души моей:
Земных восторгов излиянья,
Как божеству, не нужно ей.
Книгопродавец
Итак, любовью утомленный,
Наскуча лепетом молвы,
Заране отказались вы
От вашей лиры вдохновенной.
Теперь, оставя шумный свет,
И муз, и ветреную моду,
Что ж изберете вы?
Поэт
Книгопродавец
Поэт
Вы совершенно правы. Вот вам моя рукопись. Условимся.
Стихотворение «Разговор книгопродавца с поэтом» было написано Пушкиным в 1824 г., а впервые появилось в печати в качестве вступления к «Евгению Онегину». Оно отражает сложную душевную борьбу поэта между земными и духовными идеалами.
Пушкин практически на протяжении всей жизни испытывал финансовые затруднения. Они обострились после отказа поэта от государственной службы. Единственным источником дохода становилась литературная деятельность. Пушкина было неприятно подчинять свое творчество деньгам, но он был вынужден это сделать. В 1824 г. он утверждал в одном из писем, что «поборол в себе отвращение… продавать свои стихи».
Книгопродавец возражает, что пусть и невольно, но поэт все же достиг славы и известности. Он приводит в пример романтических учителей Пушкина – Байрона и Жуковского. Они не предавали своих идеалов, но и не гнушались известностью. Оба поэта-романтика были достаточно обеспеченными людьми.
Дальнейший диалог все больше напоминает искушение праведника дьяволом-искусителем. На все возвышенные устремления поэта книгопродавец находит практические аргументы. Он утверждает, что любая тема найдет своего покупателя. Последним идеалом поэта остается свобода. Но он мгновенно слышит в ответ: «без денег и свободы нет». Книгопродавец вообще очень искусно выстраивает свою речь. Он не отрицает права поэта на выбор темы и методы ее воплощения и не пытается вмешаться в творческий процесс («не продается вдохновенье»). Но когда произведение уже готово, оно обретает физическое воплощение и определенную цену. Книгопродавец одинаково презирает и «журналистов» и «тощих певцов», но они – реальные покупатели, готовые отдать свои деньги. Поэтому поэт просто обязан вступить с ним в сделку.
В последней прозаической фразе («условимся») поэт признает свое полное поражение перед «веком железным». В реальности Пушкин также начал рассматривать свое творчество в качестве работы, за которую положено достойное вознаграждение.
Читайте также: